Владимир Геннадьевич Гурьев
Люди и Боги. Последний из Красного Легиона, или Слеза, изменившая мир. Книга 1 и 2

«Видимо, это конец», – подумал каменный воин, когда почувствовал, что перед глазами начало все пропадать.

– Красный! – закричал из своего укрытия Дэрек, предчувствуя скорую кончину друга.

– Тихо! – прошипел Вахур, моментально закрыв ему рот рукой.

Встревоженные криком зубокрылы принялись искать источник шума, оставив без внимания первоначальную жертву. Это было большой ошибкой пернатых хищников. Красный, собрав последние силы, совершил прыжок и схватил наиболее близкую к земле птицу за когтистую лапу. Зубокрыл яростно заработал крыльями, пытаясь избавиться от неожиданной ноши. Его попытки оказались безрезультатны. Каменный воин держал крепко. От этого зависела его жизнь. Кроме того, Красный был тяжел даже для такого крупного создания. Они стали неминуемо приближаться к земле. Когда каменный воин коснулся твердой поверхности, он подтянул зубокрыла поближе, а затем резким движением пробил ему грудную клетку. На Красного полилась кровь. Боги, как он этого ждал! Его раны моментально задымились и начали затягиваться. Из тела принялись выпадать перья-стрелы. Каменный воин снова почувствовал силу. И чем больше слабела птица, тем сильнее становился Красный.

Вскоре обескровленный зубокрыл был отброшен в сторону. Остальные пернатые хищники все это время обескураженно парили вокруг, не понимая, что происходит. Когда птицы увидели, что случилось, они снова перешли в атаку и выпустили град своих перьев-стрел. На этот раз острые снаряды ударились о бронированное тело и упали на землю, не причинив его обладателю никакого вреда. Преимущество небесных созданий было потеряно.

В ответ Красный поднял кверху руки, откуда вылетели многочисленные дротики. Обстрел теперь начался с земли. Дротики, вонзаясь в тела, заставляли раненых птиц опускаться ниже, где каменный воин ловил их в прыжке и отсекал головы.

Видя плачевное состояние дел, зубокрылы решили отступить. Но Красный не собирался терять живительный источник крови. Вытянув из своего тела длинные многочисленные стержни, он разом проткнул оставшихся в живых птиц. Вобрав в себя все без остатка, каменный воин облегченно вздохнул. Длительные муки голода закончились. Теперь он снова был в форме. Об этом отчетливо говорили массивные шипы, выступившие из тела, и позеленевшие глаза.

Из своих укрытий показались люди. Они снова стали свидетелями невиданной силы их ангела-хранителя. Среди них был и Дэрек. Мальчик не без опаски приближался к месту битвы. Красный, заметив его, направился к нему. Дэрек остановился. Торол тоже. Вахур непонимающе взглянул на обоих, зато каменному воину ничего объяснять не надо было. Он остановился в нескольких метрах от мальчиков и припал на одно колено.

– Простите меня, Дэрек и Торол, – заговорил он обреченным голосом. – Поверьте, я не хотел причинить вам вред и тем более не желал вашей смерти. Дэрек, я поклялся защищать тебя до последней капли своей крови и нисколько не отказываюсь от этих слов. Причиной случившегося оказался мой голод. После действия черной смерти я сильно пострадал, и мне нужна была кровь для восполнения сил, но за неделю пути, как назло, не попалось ни одного живого существа. Я отдалился от вас в надежде не совершить того, о чем потом буду жалеть, но все оказалось напрасно. Когда вы подошли ко мне, голод полностью овладел мною, и я был гоним только одной целью – поесть. Не соображая, что делаю, я пошел наперекор разуму по велению низменного желания и сделал то, что сделал. Если вы не можете меня простить, я готов уйти в изгнание.

Красный посмотрел на мальчиков, в ожидании ответа. Люди вокруг тихо перешептывались. Они не понимали, что происходит, но слова каменного воина их сильно встревожили, ведь речь шла о смерти.

Вахур сильно хмурился и негодовал. Во-первых, от того, что его сын опять оказался замешанным в какую-то странную историю. Во-вторых – что его как вождя не поставили в известность о случившемся. Находясь в неведении, он не мог сказать что-либо вразумительное по поводу услышанного. И его молчание еще больше пугало находившихся здесь людей.

Все зависело от Дэрека. Он, в свою очередь, переглянулся с Торолом. Подростка можно было ни о чем не спрашивать. Он и раньше боялся Красного. И вот теперь его страхи сбылись: на лице красуется огромный синяк. Кроме того, теперь сам Дэрек не был уверен в каменном воине. Он на себе испытал то, о чем его предупреждали. Красный был очень опасен. На этот раз, слава богам, все обошлось, но кто поручится, что в следующий подобного не случится. Если под рукой не окажется источника крови, и Красный снова взбесится, никто не сможет его остановить. С другой стороны, как можно забыть, что именно каменный воин уже дважды спас мальчика от неминуемой смерти. Если бы не он, они все сейчас лежали бы мертвыми около долины Остывших Сердец.

Время на раздумья не было. Дэрек это прекрасно понимал. Не зря он был сыном Вахура. Вокруг отчетливо чувствовался страх, и если сейчас что-нибудь не сказать, может случиться всякое.

– Не говори глупостей, – вдруг наигранно засмеялся Дэрек. – Тебе не за что извиняться, Красный. Ничего собственно и не произошло. Подумаешь случайно толкнул Торола. Это могло произойти с кем угодно. Ты же его подлечишь, и он будет выглядеть как новый?

– Конечно, хозяин, – озадаченно ответил каменный воин, не понимая, что сын Вахура разряжает накалившуюся обстановку.

Торол хотел было что-то сказать, но Дэрек не дал ему.

– Отец, – проговорил он громко. – Красный охотился недалеко от нашей колонны. Он выследил какое-то непонятное животное и начал к нему осторожно подкрадываться, чтобы не спугнуть. Его жертва находились на самой вершине большого бархана, по одну сторону которого поднимались мы с Торолом, а по другую приближался Красный. Мы не видели друг друга. И получилось так, что, приблизившись к вершине бархана, мы спугнули животное как раз в тот момент, когда мой каменный друг совершил прыжок, чтобы схватить свою жертву. Все произошло так быстро, что я успел только вскрикнуть, когда Красный врезался в Торола, не успев изменить направления. Вот такая забавная и в то же время печальная история. А Красный, в силу своего долга защищать меня, напридумывал себе невесть что. Даже смешно.

Дэрек снова наигранно засмеялся. Его поддержали веселые улыбки на некоторых лицах. Ситуация немного разрядилась. Вахур понял, чего добивается сын, и не стал ничего говорить по этому поводу, пока не выяснит, что же случилось на самом деле.

– Хорошо, – провозгласил вождь. – Коли все разрешилось, давайте устроим привал. Давненько мы не отдыхали под деревьями в теньке. Только отойдем подальше от этого злачного места. Воняет ужасно.

Глава девятая
Красавица и чудовище

Главное для женщины –

быть приятной и мягкой,

спокойной и уравновешенной.

И тогда ее обхождение и

доброта будут умиротворять.

Сикибу Мурасаки

К утру следующего дня Фрост с тремя отрядами свадов благополучно добрался до Айледских рудников. Его приезд оказался как нельзя кстати. Восставшие рабы, пятнадцать часов осаждавшие последнее убежище имперских солдат – небольшой лагерь, обнесенный высоким деревянным забором и земляным валом, прорвали оборону и ворвались внутрь. Вспоминая издевательства своих бывших надзирателей, они с огромным ожесточением убивали направо и налево, орошая землю кровью. Капитан Прен с сильно поредевшим отрядом легкой пехоты отступил до последнего возможного рубежа и оказался окруженным: спереди непрерывно атаковали мятежники, а сзади была глубокая пропасть, к которой он с каждым вынужденным шагом приближался. Восставшие рабы, чувствуя скорую победу, пытались воспользоваться последним обстоятельством, бросаясь на имперских солдат со все нарастающим упорством. Капитан Прен, ожидая скорого подкрепления и не желая так дешево отдавать свою жизнь, не сдавался, мужественными возгласами воодушевляя верных ему воинов, и уже в который раз отрубал голову очередному мятежнику. Вокруг его отряда лежало большое количество трупов, о которые постоянно приходилось спотыкаться наступающим, но это, в свою очередь, не останавливало восставших рабов, а наоборот, подгоняло вперед с единственным желанием отомстить за павших собратьев.

Король внимательно следил за ожесточенным сражением с вершины горы и быстро оценивал потери. Ему не жалко было имперских солдат, но за смерть каждого из них нужно было отчитываться перед отцом. Император во всем любил порядок, а случившееся восстание выходило за рамки дозволенного и сулило Фросту хорошую трепку.

– Проклятье! – выругался он и яростно сжал кулаки. – Ничтожные рабы сейчас узнают, как злить их властелина.

Король обернулся к свадам. Закованные в металлические доспехи всадники ждали его команды. Он, вытянув в сторону руку с появившимся в ней мечом, воодушевленно закричал:

– В атаку!

Свады дернули поводья, и сумериконы быстрыми прыжками помчались вниз по скалистому склону в гущу сражения. Фрост был в первых рядах.

Услышав позади себя непонятный шум, несколько мятежников обернулись и увидели приближающихся зубастых хищников с грозными всадниками на их спинах.

– Свады! – пронесся отчаянный вопль.

В тот же миг небо почернело, и на растерявшихся рабов посыпался дождь из металлических стрел. Напрасно они пытались прикрываться бесполезными щитами: свады славились своей меткостью, и почти каждая пущенная стрела достигала намеченной жертвы, пробивая преграды.

Мятежники неожиданно для себя осознали, что оказались в западне. Позади них находился капитан Прен с отрядом легкой пехоты, по бокам – деревянный забор, за которым глубокая пропасть, а перед ними – неминуемая смерть в лице короля.

– Копья! – раздалась команда Фроста.

Свады, почти достигшие восставших, быстро сложили луки на пояс и выставили вперед копья. Такую атаку рабам тоже нечем было остановить. В мгновение ока их передовые силы были сметены. Десятки убитых оказались под когтистыми лапами сумериконов. В тот же момент сзади ударил капитан Прен.

– Мечи!

Оголив клинки, свады продолжили стремительное наступление. Воздух огласил лязг скрестившегося оружия, слившийся с душераздирающими воплями рабов и громким рычанием сумериконов, начавших работать своими мощными челюстями. Свады, заслонив мятежникам солнце, в его ниспадающих лучах были похожи на карающих богов, сошедших с небес. Они прорубали кровавые просеки в нестройных рядах рабов, разделяли их на небольшие группы и, сжимая как тисками, уничтожили всех до единого человека.

Фрост был в гуще сражения и нисколько не уступал в мастерстве своим воинам. Он с улыбкой на лице разил врагов мощной рукой, соскучившейся по кровавому делу, и нисколько не задумывался о собственной жизни. Король давно мечтал о битве и собирался взять от нее все прелести и ощущения.

Превосходство в численности, на которую в начале восстания уповали рабы, была потеряна, и у них осталась только несоизмеримая отвага, но против мастерства и совершенного оружия ее оказалось недостаточно. Мятежники дрогнули и, побросав оружие, кинулись в разные стороны, но бежать было некуда. Одни, с трясущимися от страха руками, пытались перелезть через высокий забор, но так и оставались висеть на нем, пришпиленные меткими стрелами свадов; другие натыкались на оружие отряда капитана Прена или короля Фроста; третьи падали на колени, умоляя оставить их в живых, но пленных приказано было не брать. Восстание, так хорошо спланированное и удачно начавшееся, было жестоко подавлено.

Когда пал последний раб, и имперские воины устало убирали окровавленное оружие, к королю подошел капитан Прен и обратился с низким поклоном:

– Я невероятно рад видеть вас, Ваше Величество. Ваша помощь оказалась как нельзя кстати.

Фрост в ответ сильно ударил его ногой в грудь, отчего последний упал на землю.

– Как ты смеешь, собака! – воскликнул король в гневе. – Из-за твоей тупости я потерял столько ценных людей. Кто мне их возместит? Ты?! К несчастью, твоей поганой жизни не хватит для этого, поэтому сейчас я тебя пощажу, но вечером ты будешь жестоко наказан вместе с семьями мятежников. Веди к их лагерю.

– Слушаюсь, владыка, – покорно ответил капитан Прен, поднимаясь с земли.

Колонна имперских воинов медленно тронулась назад по каменистой тропе к шахте. Указателем являлась дорожка из человеческих тел, через которые приходилось осторожно перешагивать, чтобы не свалиться в пропасть по левому краю. Справа над ними нависала отвесная скала, которая постепенно становилась все выше и выше.

Вскоре Фрост добрался до первоначального места восстания. Он оказался на огромной каменистой площадке, ограниченной с трех сторон пропастью. Сверху нависал массивный скалистый потолок, поддерживаемый созданными природой столбами.

– Здесь шею свернуть можно, – промолвил король и огляделся.

Каменистая площадка была завалена трупами имперских солдат и восставших рабов, кое-где дымились обгоревшие строения. Около входа в шахту тряслись от страха семьи мятежников. Они до последней минуты надеялись на возвращение своих мужей, сынов и отцов, после чего должны были бежать с ними, поскольку без мужчин не выжить в страшном мире, полном чудовищ.

Заметив приближающиеся имперские войска, семьи сразу все поняли: восстание проиграно, их родственники пали смертью храбрых, а им теперь грозит мучительная смерть.

Фрост спустился с сумерикона и подошел к ним поближе.

– Паршивые выродки, – разгневанно закричал он, – как вы посмели восстать против воли императора? Он очень недоволен! Поэтому я здесь, чтобы покарать вас. Одного не пойму. Зачем? Зачем нужно было браться за оружие? Что вам пришлось не по нраву? Мой отец специально создал вам условия для спокойного существования, чтобы вы не погибли во внешнем мире. Чтобы вы могли жить трудом на благо империи. А вы самым постыдным способом отказались от его милостивого дара. Ради чего? Кто-нибудь ответит мне?

Люди сидели молча и злобно глядели на короля. Ему было не понять, что значит быть рабом, ведь он всю жизнь прожил в неге и роскоши. Он не знал, что такое невыносимый труд в шахте, где нечем было дышать от духоты и песка в воздухе. Ему неведомо было состояние, когда человеческий организм требовал передышки, а кнут надзирателя напоминал, что еще не время.

– Молчите? Ну, молчите дальше, – продолжил Фрост. – Не знаю, на что вы надеетесь, но хочу сразу вас огорчить. Больше всего я не люблю предателей, а мой отец – единственный существующий бог император Сунраз – их вообще терпеть не может. Поэтому вас, поганые ублюдки, ждет самая гнусная и мучительная смерть, какую только можно представить, но вы можете облегчить свои страдания, если выдадите мне подстрекателя восстания. Думайте. Время пошло.

Фрост повернулся спиной к семьям мятежников и отошел к солдатам, занимающимся сооружением устройств для пыток.

Несколько людей, сидевших у входа в шахту, стали усиленно перешептываться, другие же с ужасом смотрели на воздвигаемые деревянные конструкции.

Через некоторое время король вернулся.

– Ну, я жду ответа, – проговорил Фрост, уперев руки в бока. – Кто-нибудь желает умереть без мучений?

Молчание.

– Матери, ну хоть вы пожалейте своих бедных детей, – принялся он давить на жалость. – Вам их не жалко? Вы наверняка слышали о кровавом имени короля. Это чудовище не остановится перед их жалобными криками и слезами, а обойдется с ними самым зверским образом.

Дети покрепче прижались к своим матерям. Перешептываться начали сильнее. Рабы не знали, как поступить.

– Имя, или я именно с них и начну, чтобы вам неповадно было, – решительно потребовал Фрост.

– Зачем вспоминать усопших, если их нет больше с нами, – промолвил, поднявшись, седобородый старик.

– Так, так, так, – усмехнулся король. – Ты хочешь сказать, что они мертвы, дед?

– Вы очень умны, мой повелитель.

– То есть причины восстания здесь никто не знает?

– Государь, спуститесь в шахту и взгляните на труд раба своими собственными глазами. Тогда вы без слов поймете причину бунта.

– Ты хочешь оскорбить императора? – возмутился Фрост. – Схватить его.

– Я… нет… – завопил старик, пытаясь отбиться от подбежавших к нему воинов.

Имперские солдаты с ним не церемонились. Быстро скрутили руки и волоком подтащили к королю. Тот брезгливо поглядел на него и жестом показал, что пусть пока ожидает своей участи.

– И чтобы у вас сложилось правильное впечатление о том, что вас ждет, – продолжил Фрост, – первым продемонстрирует нам, как терпеть боль, виновник произошедшего восстания. Капитан Прен, прошу вас. «Седло всадника» ждет своего наездника. Поистине, подарок достойный легкого пехотинца, всегда мечтающего проехаться верхом на сумериконе.

Имперские воины схватили названную жертву и привязали, вытянув руки, между двух деревянных столбов, а разведенные в стороны ноги – к крупам двух сумериконов.

Магия Сунраза работала безотказно. Даже перед лицом смерти капитан Прен не проявлял никаких эмоций. Он беспрекословно позволил связать себя для пытки и с готовностью ожидал ее начала. Если повелитель хочет его казнить, значит, так надо. Вот единственная мысль, которая была в голове имперского солдата в эти минуты.

– Начали, – приказал Фрост.

Сумериконы медленно тронулись с места, расходясь в противоположные стороны и одновременно таща за ноги капитана. Сам же он оставался на месте за счет врытых в землю столбов.

– А-а-а, – разнеслись по воздуху разрывающие сердце крики боли. К ним присоединились жалобные вопли женщин и детей, которым приходилось видеть и слышать весь этот кошмар, ожидавший и их самих. Несколько человек упало в обморок, но никто даже не пошевелился, чтобы попытаться привести их в сознание – столь угнетающе действовало происходящее.

Животные продолжали с трудом тянуть, причиняя капитану неимоверную боль. Между бедрами мужчины образовался угол, приближающийся к ста восьмидесяти градусам. На землю полилась кровь, послышался скрежет рвущейся кожи и … чпок … туловище оказалось распорото на две половины, смыкающиеся у грудной клетки.

Прен, захлебываясь собственной кровью, хрипел и дергался в предсмертных конвульсиях. Никто не собирался облегчить его страдания. Он должен был мучиться до последнего вздоха. Так распорядился король.

Когда он перестал дергаться, среди семей мятежников пронесся громкий визг. Еще несколько человек упало без сознания. Маленькие дети так истошно зарыдали, что казалось, даже камень смилостивится в эту минуту и прекратит пытки, но только не Фрост.

– Убрать! – приказал король и, ехидно улыбаясь, обернулся к трепещущим от ужаса рабам. – Он получил по заслугам. Теперь ваша очередь.

Люди смотрели на него глазами, полными страха, слезы текли ручьем, дети, громко крича, жались к матерям.

– Теперь вернемся к оскорбившему моего отца старику. Что бы ему предложить? «Столбы удовольствия»? Нет. И минуты не переживет – слишком дряхлый. М-м-м, что же тогда? «Шест наседки»? Нет. «Свободный полет»? Неинтересно. Стоп. Знаю, – воскликнул король, подняв кверху палец. «Дуга удачи»! Ну конечно. Это самое подходящее наказание для изменников империи. Начали!

Седобородого старика уложили животом на землю, выгнув его тело дугой со стороны спины. К рукам и ногам привязали толстые шесты, а между ними протянули крепкую веревку, в центре которой находился скручивающий механизм с рычагом. С помощью него два легких пехотинца принялись натягивать канат. В результате голова деда стала медленно, но верно приближаться к его ногам. Он закричал от неимоверной боли. Его поддержали усиливающиеся с каждой секундой крики женщин и детей. Затем послышался хруст ломающегося позвоночника, и… голос старика замолчал навеки, а его тело оказалось сложенным пополам.

– Отлично, – удовлетворенно провозгласил Фрост и, указав на одного из воинов легкой пехоты, сказал: – Возьмешь доспехи Прена – теперь ты капитан. Продолжишь наказание изменников. На твой выбор большое количество пыток. Им подвергнешь всех, кроме молодых женщин – их возьмете себе в качестве платы за работу. Когда удовлетворите свои потребности, всех убить, а трупы выбросить в пропасть. Ясно?

– Так точно, Ваше Величество.

– Тогда исполняй.

– Слушаюсь.

Названный воин быстро нацепил доспехи капитана и через минуту продолжились пытки, сопровождаемые матом солдат и жалобными криками мятежников. Фрост, присев на камень в сторонке, с неподдельным интересом наблюдал за происходящим. Разносящиеся рыдания и вопли нисколько не трогали его жестокую душу. Даже мученическая смерть младенцев не вызывала у него ни малейшего сострадания.

Его воины ничем от него не отличались. У них был строгий приказ, и они словно бездушные машины его выполняли. Людей забивали заживо, сбрасывали в пропасть, жгли раскаленным железом, разрывали на части и тому подобное.

И вот у молодой матери отобрали четырехлетнего сына и стали привязывать, вытянув ему руки между двух столбов. Девушка яростно бросилась на иродов, но ее грубо отшвырнули в сторону, а над спиной мальчика занесся для удара окровавленный кнут.

– Нет! – закричала из последних сил бедная мать и бросилась на колени к ногам короля.

Она поцеловала его сапоги, а потом, воздев к этому безжалостному человеку руки, закатила прерываемую горькими всхлипываниями жалобную речь, исходящую из глубины раненого любовью к сыну сердца.

– Прошу вас, всемилостивый господин, не убивайте моего ребенка. Я готова на все, выполню любое ваше желание, только не убивайте его. Прошу вас, прошу, не надо, пожалуйста…

Слезы окончательно затуманили ее взор, она не могла больше говорить и только рыдала, непрерывно обнимая и целуя ноги верховного правителя.

Имперские солдаты, оторопевшие на секунду, бросились к ней, чтобы оттащить наглую женщину, предчувствуя наказание за столь неприятную оплошность, но Фрост движением руки остановил их.

На миг воцарилась тишина. Воины, выполняющие карательные действия, остановились. Все глаза были сосредоточены на короле и девушке около его ног.

Фрост нежно поднял за подбородок ее заплаканное личико и устремил на него свой взор. На него с мольбой смотрела белокурая девица лет двадцати трех с нежными чертами лица. Слезы ручьем текли из ее распухших от бесконечного страдания зеленых глаз, размазывая шахтерскую грязь на щеках.

Фрост не обратил внимания на это. Его восхитило другое. Девушка очень напоминала его родную сестру: бархатистые губки, лучистый взгляд, милый носик, спускающиеся до талии локоны.

«Богиня, белоснежная богиня, сошедшая с неба», – подумал король, очарованный девушкой.

В его сердце неожиданно защемило, стало трудно дышать и он, не соображая, что делает, прильнул своим дрожащими губами к ее призывно манящим устам. Девушка на секунду изумилась, но, боясь гнева короля, не оттолкнула его и их губы слились в поцелуе.

– Кто ты, прекрасная незнакомка? – взволнованно спросил Фрост, отстранившись.

– Алоиза, Ваше Величество, – тихо ответила она, продолжая смотреть на короля глазами, полными мольбы о пощаде ее сына.

– А-ло-и-за! А-ло-и-за! – начал повторять король, смакуя каждый слог со все возрастающим волнением, а потом снова припал к ее желанным устам.

Девушке снова пришлось ответить, надеясь хотя бы таким способом избавить от смерти своего сына. Торговаться с человеком, который устроил здесь бесчеловечные пытки, было бессмысленно.

– Ты будешь моей женой, Алоиза? – неожиданно дрожащим голосом спросил Фрост, поднимая девушку с земли, а сам склонился перед ней на одно колено.

Непоколебимые имперские солдаты, наблюдавшие за происходящим, даже разинули рты от удивления. Магическая программа Сунраза на миг дала сбой. Никто из присутствующих на каменной площадке не ожидал такого поворота. Тем более, что человек, сделавший предложение обычной рабыне – сын бога, повелитель Алакастии и в то же время самый отъявленный душегуб.

– Я? – изумленно промолвила она.

– Да, ты, любовь моя.

– А как же мой сын? – испуганно произнесла девушка, почти шепотом. – Я не могу жить без него.

– Освободить мальчишку! – внезапно воскликнул король, не отводя глаз от своей любимой. – Он будет моим законным наследником. Ты мне нужна, а значит, нужен и ребенок, потому что он твой ребенок.

– Я согласна, – не понимая, что происходит, сказала Алоиза слабеющим голосом и упала, потеряв сознание, в объятия будущего мужа.