Владимир Фёдорович Власов
Путь к счастью

Даосские рассказы о чудесах

1. Призыв писателей на небеса

(О чём не говорил Конфуций)

В Сучжоу некий Ян Да-пяо был писцом искусным,

Как только шестьдесят ему исполнилось, скончался,

Но вскоре вновь воскрес, из гроба радостно поднялся,

И рассказал, где был он, с видом радостным и грустным:

– «В Небесной Канцелярии допрос мне учинили;

Нефритовый им Император дал всем указанье,

Чтоб всех писцов искусных для работы пригласили

Писать «О дымке ясно-фиолетовой сказанье».

Сказали, что писателей на небе не хватает,

Пассажи, некоторые, им в книге не даются,

Все получают премию, писать кто помогает,

А кто откажется, не сможет к жизни тот вернуться,

Попробовал я написать, и сразу получилось,

Увидев каллиграфию, меня все похвалили;

Услышать похвалу мне никогда не приходилось

От небожителей, затем меня те отпустили».

Прошло три дня, и в небе вдруг курлыканье раздалось,

Журавль на землю прилетел, писца позвал с собою,

Ян сразу бредить стал, его сознанье отдалялось,

Как будто говорил кто, находясь на головою:

– «Я не могу учиться у богинь и у монахов,

Все кисти – лысые, к тому ж, сюжет мне не удался…»

И после этих слов хвастливый Ян опять скончался,

Домашние же в тот момент все натерпелись страху.

В тот день в Небесной Канцелярии все говорили

О знаменитостях: «Су Цзинь – один из первых снова,

Ю Цзунь с письмом – в десятке первом, все его хвалили».

Ян прибыл, о нём не было там сказано ни слова.

2. Мыши съели быка

(О чём не говорил Конфуций)

Имел быка крестьянин в Гоучжуне, все держали

Быков в деревне той, и ими все, держа, кормились.

Но вдруг, откуда ни возьмись, мышей семь появились,

Съев сердце у его быка, внутри кишки сожрали.

Издох бык, а крестьянин за мышами тот погнался,

Поймал одну, она была покрыта волосами,

А тело – весом сорок цзиней (1) – взвесили весами.

Рассматривая мышь, крестьянин только удивлялся:

Ведь ростом мышь была та с пятилетнего ребёнка –

Младенец, жирный, словно; мордой отличалась только;

Её изжарил он; а жира вытопилось столько,

Что растопилось бы от куриц двух иль поросёнка.

Пояснение

1. Один цзинь – мера весов, равная 500 граммов.

3. Учитель Чжоу Жо-суй

(О чём не говорил Конфуций)

Чжоу Жо-сюй был беден, в Сэцзядяне проживая,

В деревне небогатой, где от поля все кормились,

Учителем служил он в школе, всем преподавая,

И стар и млад – все сорок лет лишь у него учились.

Раз вечером, поужинав, сидел один он в школе,

Пришёл Фэн некий, ученик его, и поклонился,

Сказав: «Прошу вас, в дом ко мне идите через поле,

Как можете быстрей, а то беда будет», – и скрылся.

Вид у него встревоженный был, очень огорчённый.

Жо-сюй тут вспомнил, что Фэн сей уже давно скончался,

А значит, видел беса он, и очень испугался,

Так как не он то был, а образ лишь, преображённый.

Жо-сюй пришёл в дом Фэна и отца Мэн-ланя встретил,

Тот выпить пригласил его, не мог он отказаться,

Причину не сказал прихода, но потом заметил,

Что в доме что-то всё не так, как может показаться.

О будничных делах до поздней ночи говорили,

О всём, что беспокоило, о быте их, несложном,

Когда же третью стражу неожиданно пробили,

Домой Жо-сюю возвращаться было невозможно.

Мэнь-лань оставил гостя на ночь в верхнем помещенье,

Поставили лежанку там, таз и кувшин с водою,

Жена Фэна покойного лежала за стеною,

Оттуда звуки слышались рыданья и сопенье.

Жо-сюй зажёг свечу, уже ко сну приготовлялся,

Лёг на кровать, но вдруг у лестницы услышал звуки,

Как будто кто-то наверх в помещенье поднимался,

Увидел в чёрном женщину – лицо её и руки.

– «Вы кто»? – спросил он, в чёрном увидав её всё тело.

– «Вам следовало б спать», – сказала та, лик закрывая.

– «Сплю иль не сплю я, вам до этого какое дело»?

– «Какое дело вам-то до того, кто я такая»?! –

Сказала зло, верёвкою взмахнув, за дверью скрылась,

Жо-сюй кричать стал, с факелом наверх Мэн-лань поднялся,

Невестку стали звать, но там никто не отзывался,

Вошли – она висит на балке, когда дверь открылась.

Жо-сюй со стариком её спасли и отпоили

Имбирем, в чувство та пришла и всё им рассказала,

Поссорившись с сестрою мужа, когда утром встала,

Решила умереть, когда её все отбранили.

Воспользовавшись этим к ней пришла бесовка злая,

Замену чтоб себе найти и в мире возродиться,

Узнав об этом в Царстве мёртвых, муж, жену спасая,

Пришёл к Жо-сюю, и жены спасенья смог добиться.

4. Встреча с красавицей

(О чём не говорил Конфуций)

В Ханчжоу округе два молодых провинциала,

Любителя попутешествовать, остановились

В саду Сиюань в горах, где красотою всё сияло,

У озера, где карпы золотистые водились.

А ранней осенью листва там золотом желтела,

Прекрасный домик меж скалой и озером теснился,

И месяц, как из серебра, над ним остановился,

И ночь теплом своим сердца их, молодые, грела.

Они сидели у окна, природой любовались,

Уже вторую стражу пробили, спать расхотели,

Вэн Тин сказал Сюй Иню: «Рад я, что мы здесь остались,

Неужто ночь, чудесную, мы проведём в постели?

Пойдём, пройдёмся, полюбуемся мы красотою,

Под звёздным небом свежестью божественной подышим,

Когда мы насладимся ещё прелестью такою?

Такой сад лишь бессмертные имеют в сферах высших»!

Они из дома вышли и на берегу стояли,

Вода, свет отражая, на них свежестью дыхнула,

Красавицу, сидящую на камне, увидали,

Она их взглядом встретила и головой кивнула.

Сказал один приятель, её взглядом пожирая:

– «Не знал я, что хозяин дочь или жену имеет,

Что делает в тиши ночной красавица такая?

Не призрак ли она, что видим мы, когда темнеет»?

– «Не могут призраки иметь такое обаянье, -

Сказал его приятель, выразив своё сомненье, -

Давай-ка лучше к ней проявим мы своё вниманье

И пригласим к нам в нашу комнату для развлеченья».

Но тут из пустоты негромкий голос раздаётся:

– «Наложница войдет к вам, если кто из вас посмеет

К ней прикоснуться, или полюбить её сумеет,

Но знайте, что потом в живых никто не остаётся.

Вы можете позвать её и ею насладиться,

Но после голову ей отрубите и повесьте

На дерево, или убиты будете на месте,

Она – не женщина, лиса, что в женщину рядится».

Друзья, слова услышав, в дом пустились с перепугу.

Закрыв дверь, изо всех сил удержать её старались,

Молчали до утра, боясь сказать что-то друг другу,

И до рассвета в возбуждении том оставались.

Как видно, оборотнем лиса эта оказалась,

И двух приятелей чуть не до смерти напугала,

Дней десять их трясло от страха, хворь не оставляла,

Когда даже уехали, им всё ещё икалось.