Владимир Фёдорович Власов Лунный путь духов

Глава 1. Тайна лунной тени

Эпиграф

«Примеров наберётся множество. Видно, что хотя духовность, кажется, и демократизировалась и духовные сокровища времени, кажется, принадлежат всякому современнику, научившемуся читать, всё важное совершается на самом деле в тайне и безымянно, и, кажется, что где-то в чреве земли скрываются жрецы и заговорщики, направляющие судьбы духа из анонимного подполья, и своих глашатаев, снабжённых властью и взрывной силой для многих поколений, шлют в мир под масками и без легитимаций, заботясь о том, чтобы общественное мнение, радующееся своей просвещённости, не заметило ничего магического, которое совершается прямо у него под носом.

Но и в более узком и простом кругу мы ежедневно можем видеть, сколь удивительны и сказочны судьбы книг, обладающих то силой полностью околдовывать человека, то способностью делать его незримым. Мы видим, как писатели живут и умирают, известные лишь немногим или неизвестные никому, и как после смерти, нередко десятилетия спустя, их книги, осиянные, внезапно воскресают, будто не существует никакого времени».

Герман Гессе

«Магия книги»

С теневой стороны Луны я мог обозревать всю Вселенную. И звёзды уже не чередовались предо мной, ибо ими было объято всё небо и вся Вселенная. Я мог сосредоточиться на любой звезде и напитываться её энергией. Со мной продолжали оставаться сопровождающие меня мои любимые писатели Пу Сун-лин, Юань Мэй и Цзи Юнь, и я мог с ними общаться. Вероятно, я сам уже впал в летаргический сон, потому что, в какой-то степени, потерял связь с внешним миром. Нет, конечно, отголоски внешнего мира я слышал, потому что мой слух улавливал голоса моей возлюбленной студентки Татьяны и её матери Девятихвостой Лисы. Из их разговором, я решил, что после моего погружения в летаргический сон, меня поместили в ту же лечебную палате, где уже находились мои ученики и прихожане церкви, впавшие в это состояние раньше меня. И я не мог понять течения времени во внешнем мире – когда там происходила смена дня и ночи. В моём мире я сам устанавливал для себя день или ночь, и они могли продолжаться бесконечно, вернее сказать, до тех пор, пока я сам не менял порядок времени по своему усмотрению. Я одновременно мог находиться и в своём дне и в своей ночи. Когда Татьяна и Девятихвостая Лиса говорили между собой, находясь рядом со мной, я предполагал, что они сидят возле моей постели вечером, так как днём Татьяна ходила на занятие в университете, а ночью, вероятно, спала в своей постели.

Однажды я попытался выйти на связь с ними, но этого у меня не получилось. Я слышал, как они сидели со мной рядом и обсуждали то, в каком мире я нахожусь. И вдруг Татьяна вспомнила стихи моего любимого поэта и процитировала их:

Для тех, которым всё от века ясно,

Недоуменья наши – праздный бред.

Двухмерен мир, – твердят они в ответ –

А думать иначе небезопасно.

Ведь если мы допустим на минуту,

Что за поверхностью зияют бездны,

Возможно ль будет доверять уюту,

И будут ли укрытья нам полезны?

А потому для пресеченья трений

Откажемся от лишних измерений!

Коль скоро менторы судили честно,

И всё, что ждёт нас, наперед известно,

То третье измеренье неуместно.

Её мать, Девятихвостая Лиса, тут же ответила ей рефреном на рефрен, так как, в какой-то степени, всегда была с ней в неком соревновании по стихосложению:

Для них, наивных, непоколебимых,

Сомненья наши – просто вздор и бред.

Мир – плоскость, нам твердят они, и нет

Ни грани правды в сказках о глубинах.

Будь кроме двух, знакомых нам извечно,

Какие-то другие измеренья,

Никто, твердят, не смог бы жить беспечно,

Никто б не смог дышать без опасенья.

Не лучше ль нам согласия добиться

И третьим измереньем поступиться?

Ведь в самом деле, если верить свято,

Что вглубь глядеть опасностью чревато,

Трёх измерений будет многовато.

И я подумал, что мне тоже нужно переложить эти стихи на свой лад, что я тут же и сделал:

Для многих сомневающихся душ ведь непонятно,

Как можно верить в многослойное устройство света,

Переходя умом границы сфер всех многократно,

В надежде устремляясь вглубь для поисков ответа.

Ведь лучше думать, что мир прост, обыден и двухмерен,

И на поверхности нет ям, всё ясно до предела,

Расчёт наш мирозданья весь продуман, взвешен, верен,

Нет страха, что способен мир нас поглотить всецело.

Поэтому для пресеченья разногласий многих,

Хотелось бы оставить лишние все измерения,

Для сохранения желательно жить в рамках строгих,

Нам в бездну незачем смотреть, где нет успокоенья.

Когда я прочитал эти стихи, то ни Татьяна, ни её мать не обратили на них никакого внимания, и я понял, что они не услышали меня. Я уяснил для себя, что полностью отрезан от внешнего мира.

Оказавшись на теневой стороне Луны, я осознал тайну всех магических операций, которые производили маги и звездочёты с древних времён до настоящего времени. Их борьба со своей судьбой при помощи рассчитываемого заранее улучшения их годичной карты ставило перед ними ряд вопросов нравственного и религиозного порядка. Ведь они нарушали этим действием предопределённый ход событий, пытаясь уйти от своего смертного часа. Именно поэтому против их практик выступали истинные мистики разных времён и традиций. Так даос Чжуан-цзы высказался по этому поводу прямо: «Я хотел бы, чтобы люди, считающие смерть неприятным событием, всё-таки, оставались на своих местах, и не перемещались, пытаясь уйти от неё». Он говорил: «К инь и ян человек привязан более крепко, чем к своей семье. Если эти две силы хотят моей смерти, а я сопротивляюсь, пусть со мной обходятся как с мятежником».

Когда ранее я оставался со своими учениками в это самое мистическое время новолуния, я учил их пассивно относиться к своей судьбе и не бояться смерти. А когда они попросили меня посетить небесное Царство мёртвых, чтобы больше не бояться смерти, я согласился это сделать, пригласив с собой моих учителей, с которыми я посещал до этого лунные дворцы. Я мысленно смотрел на моих учеников, число которых возросло до пятнадцати человек. Все они стояли передо мной в тени луны. По левую руку были мои ученики из Западного Дворца Белого Тигра – Горный Волк Лан, Грозовая Собака Гоу Ветреный Фазан Чжи, Огненный Петух Цзи, Земной Ворон Ву, Озёрная Черепаха Хоу и Небесная Обезьяна Шэнь и ещё моя возлюбленная Татьяна, а по правую руку находились люди из церкви из Южного Дворца Красной Птицы – Колодезный Тапир 井 Цин Хань, Демонический Баран 鬼 Гуй Ян, Ивовая Кабарга 柳 Лю Чжан, Звёздный Конь 星 Син Ма, Листовой Олень Чжан Лу, Крылатая Змея И Шэ и тележный Червяк Чжэнь Инь.

Я бы так сказал им:

– Вы все знаете, что в теле живого человека живёт семь земных душ по и три небесные души хунь. (七魂三魄). Земные души обитают в семи чакрах человеческого тела: коренной, сакральной, энергетической, сердечной, горловой, лобной и макушечной. А три небесные души циркулируют среди них и из лобной чакры выходят через теменную чакру из тела, устремляясь всегда в три небесные чакры: воздаяния, кармы и времени. С помощью этих душ человек способен покидать своё тело и путешествовать во времени и пространстве. Выход этих трёх душ можно приравнивать ко сну или смерти. Этот выход ещё называется состоянием изменённого сознания. Ночью мы постоянно пребывает в этом состоянии, чтобы не бояться смерти и привыкать к таким переходам. Для этого нам и даётся ночь. Не нужно бояться смерти. Глупо самому искать смерти. Но если она нашла тебя, не нужно бояться. Жизнь – это череда проблем, с которыми приходится бороться. Если трястись от каждой проблемы, то когда жить? Но многие даже не хотят думать о смерти. А ведь жизнью и смертью можно управлять, и такое управление дарит нам бессмертие. Как-то в Японии в храме Дайдзёдзи (Великого Приумножения) я присутствовал на утреннем бдении и подслушал разговор одного монаха, беседующего со старухами. Монах спросил их: «Вы с радостью приближаетесь к смерти»? Старухи обалдело посмотрели на него, а он тем временем продолжал говорить: «Ведь ваша жизнь и есть рождение, старение, болезни и смерть. Не правда ли? Ваше рождение было очень трудным. Когда вы сами рожали детей, вам было очень больно. Да и детям, появляющимся таким образом на свет было не сладко, хотя, может быть, они этого и не помнят. Затем к вам пришла болезненная старость, которая вас приближает к смерти. К вам приходят тяжёлые мысли, не правда ли»? Старухи закивали головами, а монах продолжал: «Вы приближаетесь к смерти, и, наверное, её боитесь. У нас у всех есть тело физическое, но кроме этого, есть ещё тело астральное, так сказать, тело, существующее в тонком мире. Что это такое? – вы спросите. Попытаюсь объяснить. Есть нечто в абсолютном вакууме, что возникает как вспышки электрических разрядов. Учёные придумывают им разные названия, такие как: торсионные поля, остаточное электричество и прочие мудрёные слова, но нужно помнить, что ничто в мире бесследно не исчезает, это и есть первейший закон сохранения энергии. Поэтому наше тело оставляет в абсолютном вакууме свой след и отпечаток, который и называется астральным телом. Чтобы проще вам объяснить, что это такое, я скажу, что мир – это пустота, наполненная энергией. И наше тело является энергетическим сгустком, который можно разложить на само физическое тело, астральное тело, дух и душу. Все эти компоненты являются разновидностями энергетических образований. Астральное тело, как и дух и душа действуют приблизительно так же, как и атом с его электронами, протонами и прочими частицами. Энергия может полностью иссякнуть в каком-то образовании и превратиться в пустоту, но эта пустота как бы имеет свой след, который при благоприятных условиях вновь может наполниться энергией, это и есть вечное движение в эфире, где убывание переходит при критическом течении в пребывание. Все вещи в мире подвержены этому процессу, правда, есть энергии самоуправляемые, которые контролируют своё пребывание в своей самой развитой стадии».

– К ним относятся даосы! – воскликнул я, не сдержавшись.

Монах приветливо кивнул мне и продолжал свою речь: «Скажем, что это – так называемые божественные образования. Но мы о них сегодня говорить не будем. Самым последним окончательным сущностным компонентом в этом строении человека является душа, которую можно назвать вечным сущем. Эта душа и является нашей самостью, иными словами, композиционным строением нашего существа. Она сама по себе пустотный и нейтральный элемент, не подверженный никакому воздействию истощения или наполнения, и отвечает за сохранение нашей идентификации в пустоте. Душа и есть мы, то есть, то, что мы собой представляем. Она проходит через все изменения: рождение, развитие, старение и смерть, и даже после смерти остаётся такой, какой она есть. Но обратимся к природе астрального тела. Что оно собой представляет? Несомненно, оно имеет волновую природу. Человек, обладающий повышенной чувствительностью, во время беспокойства или чрезмерного потрясения способен его увидеть, так как может настроиться на его волну. Это – как передаточные электро-волны, не видимые глазом, но которые можно почувствовать, настроившись на их волну. Тело и сердце, настраивающие разум, как бы, слившись воедино, соединяют нас с нашим высшим сознанием. Поэтому наше тело в отдельности от нас – это, всего лишь, сброшенная с нас кожа. Душу можно сравнить с нашим отечеством или царством, а тело – с посланником, отправленным на задание и прибывшим в наш физический мир, который для своего отечества собирает информацию, или урожай, или добивается каких-то хороших успехов в работе. Для этого он и находится в этом мире. Поэтому в этом мире, каким делом следует заниматься – определяет наша душа, наше отечество и небесное царство, и нам говорит, что нужно делать, и за какое дело браться. Посланник часто даже не может сам за себя всё решать. Он всегда думает о том, что нужно его небесной отчизне, потому что эта родина всегда даёт нам свою оценку и спрашивает с нас по всей строгости за всё, что мы делаем в этом мире. Поэтому она тесно связана с нашей небесной чакрой воздаяния. Если мы чего-то не выполняем, то оно нас наказывает, мы начинаем болеть или переносить какие-то страдания, потому что наше небесное царство напрямую связано с высшими силами, контролирующими нас, а именно с нашей чакрой кармы. Если мы совершили зло, кого-то обругали или кому-то причинили страдания, то нас ждёт наказание, если же втайне делаем добро, то получаем поощрения и награды. Если мы вообще ничего не делаем, то небесное царство вправе нас уволить, изъять нас из этого мира, как некое насекомое, хотя и насекомые выполняют свою миссию в мире. Когда нас наше отечество возвращает к себе для нового воспитания, это и называется смертью. За хорошие дела нам воздаются хорошие заслуги, отечество довольно, за хороший урожай устраивает в нашу честь пир. Разве возвращение к своим началам не прекрасно»?

Старухи, сидящие перед монахом, закивали головами.

Монах продолжил своё объяснение: «Так зачем же нам страшиться нашего возвращения? Рождение, старость, болезни и смерть разве это – не тяжёлые испытания? Хоть рождение и тяжело, но с ним открываются большие возможности, и в старости, когда наш механизм уже изношен, постарел, но мы накопили большие знания, мы добились в жизни многого, хорошо поработав, разве этот возраст не приятен и не прекрасен? В этом возрасте можно подумать и о покое. А болезни случаются, когда мы отклоняемся от пути, и чтобы исправиться, нужно испытать страдания, если же мы не переносим страданий, то проигрываем. Перед тем, как вернуться в свою отчизну, к своим истокам, стоит подумать, нет ли на нас чёрных пятен, ведь этим мы нанесём ущерб нашему отечеству, и нельзя ли всё исправить, чтобы наша душа вернулась к своим истокам чистой, и готовой к новому перерождению. Поэтому, живя, мы должны внимательно осматривать свои дела и определять их цену. Поэтому, пока вы живы, не бойтесь смерти».

Вот, если бы я смог сказать моим ученикам и друзьям эти слова, собрав их вместе, то они бы не испытывали страха отправиться в путь. Мои ученики и друзья слушали бы меня внимательно, и я продолжил бы говорить им:

– Каждый из нас имеет своих небесных наставников. Можно сказать, что этими наставниками мы являемся сами, но в них заложены самые лучшие идеальные черты нашей сущности. И к ним всегда нужно прислушиваться. Помню, как после встречи с тем монахом я спросил своего небесного наставника: «Но разве, родившись в этом мире, мы не свободны? И этот суд свыше, который контролирует нашу душу и порождает уколы совести, разве он является высшей инстанцией в оценке всего того, что мы делаем? Как же тогда дело обстоит со свободой выбора? Почему я должен подчиняться какому-то небесному центру? Если я решил стать злодеем, почему бы им не стать? Ведь само зло – это понятие относительное. И чаще всего зло оказывается тем добром, которое необходимо применить. В мире все ругаются, и почему я не должен ругаться? Все в мире творят зло, и почему я не должен отвечать злом на зло? Ведь тот, кто совершает зло, в конце концов, становится сильным и могущественным и одерживает победы в нашем мире».

Вместо ответа, мой небесный наставник подвёл меня к книжном шкафу и раскрыл передо мной рукопись, где значились два текста. И вот как я их перевёл:

1. Бранные слова

В словах, высказываемых, всегда таится сила,

Слова оказывают на дела наши влиянье,

Жила служанка, что слов бранных не произносила,

Считая, что они несут с собою наказанье.

Была у неё бабка мастерицею браниться,

Но вдруг распух язык её без видимой причины,

Закрыл гортань, не дав ей ни поесть и не напиться,

И вскоре умерла она в мучительной кончине.

Другой текст гласил следующее:

2. Наказание за творимое зло исподтишка

Один студент, придя домой в прекрасном настроенье,

Позвал жену с наложницей, но те не отозвались,

Спросил слуг, где они, те молвили: «Они собрались

И с юношей отправились в восточном направленье».

Студент схватил меч и за ними в гневе устремился,

Догнав в пути, им головы отсечь имел желанье,

Но юноша в монаха, в красной в рясе (1), превратился,

Шёл с посохом и миской он для сбора подаяний.

И посохом ударил по мечу, сказав степенно:

– «Ты ничего не понял, гнев твой разум застилает,

В тебе так много зависти ко всем, обыкновенной,

Что ты погряз в ней, и она прозреть тебе мешает.

Творишь исподтишка зло, и о выгоде печёшься,

И слишком много хитростей душа твоя скрывает,

Ведь духи отвращение к злу, скрытому, питают,

А ты собой гордишься, и пред всеми зазнаёшься.

Поэтому на Небе было принято решенье,

Чтоб эти женщины твои грехи все отмолили,

И вымолили бы у духов для тебя прощенье,

В чём же, скажи, вина их, что они так поступили»?

Сказав слова эти, старик исчез, как приведенье,

Студент повёз женщин домой, погруженный в молчанье.

А женщины, как бы опомнившись, пришли в сознанье,

Студенту рассказали о случившемся виденье:

– «Не знали, и не слышали о юноше мы этом,

Как до него бы не было нам никакого дела,

Но словно бы во сне за ним поехали мы следом,

Как будто бы растерянность вдруг нами овладела».

Об этом случае также соседи рассуждали:

– «Они сбежали же не из развратных побуждений,

Бежать иль спрятаться – у них ведь не было стремления,

Как видно, духи за грехи студента покарали».

После этого я бы, обратившись к ученикам и друзьям из церкви, сказал:

– Все мы достигли определённого совершенства Бессмертия и способны, превращаясь в журавлей, отправиться в Царство теней, чтобы лучше понять воздействия на людей небесной чакры возмездия и воздаяния. Сейчас наступает мгновение полного новолуния, в которое мы можем проникнуть. Это время длится всего мгновение, как задержка дыхания. Но мы можем через него войти во врата смерти и узнать всё о потустороннем мире. Если вы согласны, то давайте задержим дыхание и окажемся там, где мы никогда не были.

Вот если бы так произошло, и мы все здесь находились вместе, и все пятнадцать человек согласились бы это сделать. Мы вдохнули бы в себя воздух и остановили дыхание. И сразу же нас объял бы мрак. И тут моё желание как бы реализовалось. Моё воображение мысленно превратилось в действие. Я вдруг явственно увидел как мы, превращаясь в журавлей, влетаем в узкую лунную щель, которая всасывала нас в себя как гигантский пылесос. И я уже ощущал себя не человеком, а каким-то высшим существом, в которое я преобразовывался. Так я бы отправился в пространство заполненное душами, пережившими разные истории в своей жизни.

При этом не в силах побороть свои эмоции, я воскликнул:

– Вот она истинная Лунная Тень, в которую мы все вступаем.

Пу Сун-лин, услышав эти мои слова, сказал:

– Лунная Тень – это вхождение во Врата смерти. Об этом я говорил во время последней нашей встречи. Помните ту табличку «Зал ожидания смерти» (待死堂). Когда вы долгое время задерживаетесь в фазе новолуния, вы как бы приближаетесь к смерти, держась в тени луны. И когда испытываете влияние этой тени, то сразу же сталкиваешься с невидимыми призраками или божественными лисами, которые стараются сбить человека с пути или устроить ему какую-либо пакость. С лисами нужно быть всегда начеку, но с ними можно также научиться ладить, если проявлять смирение и быть всегда доброжелательным. И если это вам удаётся, то вы можете даже получить кое-какие преимущества в вашей жизни. Разные историки говорят: «Полнота приглашает к потере, скромность – к приобретению, это и есть путь небесный». (异史氏曰：满招损，谦受 益，天道也). Очень часто небесные сущности не только не мешают людям жить, но и подталкивают их к совершенствованию.

И он рассказал историю о студенте Го Шэне, которому вредила небесная лиса.

3. Го Шэн

Го Шэн был, уроженцем Дуншаня провинции Цычуань. (郭生，是淄川东山人). С детства он любил читать, но в горной деревне не было никого, к кому он мог бы обратиться за советом, и в свои двадцать с небольшим лет он по-прежнему делал много ошибок в штрихах своих сочинений. (从小就喜欢读书，但山村中没有可以求教指正的人，二十多岁了，写的字笔画错讹还很多). Изначально семью преследовали лисы. (原先，家中曾经闹过狐狸). Одежда, еда и другие вещи постоянно терялись, и он очень страдал. (衣服、食品和其它器物，总是丢失，深受其害).

Однажды вечером, когда Го Шэн читал, он положил свои книги на стол, и они были измазаны лисами; в самых трудных местах беспорядок был настолько сильным, что он даже не мог четко прочитать строки. (一天夜晚郭生读书，将书放在书桌上，被狐狸涂抹得一塌糊涂；厉害的地方，乱七八糟的连行数都看不清楚了). Ему пришлось выбрать те, которые были немного чище для чтения, а их было всего полдюжины. (只好选择那些稍微干净点的来读，只有六七十首). Го Шэн был взбешён и возмущён, но ничего не мог с этим поделать. (郭生心里非常恼怒愤恨，但又无可奈何). Го Шэн собрал еще двадцать или около того свитков, которые он практиковал в написании, и подготовил их для исправления учёным человеком. (郭生又把平日练习写作的文章收集起二十多篇来，准备让有学问的人指正). Когда он встал на следующее утро, то увидел все свитки, разложенные на столе, почти полностью измазанные густой и светлой тушью. (第二天早晨起来后，看见文章都翻腾开摊在桌子上，几乎全被浓的淡的墨汁涂抹尽了). Го Шэн вознавидел лису. (郭生恨得要命). Случилось так, что учёный по имени Ван приехал в деревню по делам. (正好一位姓王的书生，因事来到山村中). Ван обычно был очень близок с Го Шэном, поэтому заходил к нему в гости. (王生平常跟郭生关系很好，顺便登门拜访). Когда он увидел испорченные книги, то спросил Го Шэна, что с ними случилось. (。看到了被涂污的书，就问郭生是怎么回事). Го Шэн подробно рассказал Ван Шэну о бедственном положении, в котором он оказался, и достал остатки рукописей, чтобы показать ему. (郭生把自己遇到的苦恼事情详细告诉了王生，并且拿出残留的稿子给王生看). Ван Шэн неоднократно просматривал их и обнаружил, что в статьях, похоже, есть несколько хороших фраз, которые не были оставлены замазанными. (王生反复审看，发现没有涂抹留下的文章，好像还有些好的语句). Затем он посмотрел на слова, которые были вычеркнуты, и все они были нудными и громоздкими, и их можно было удалить. (又看那些被涂抹掉的文字，都是冗杂繁琐可以删掉的). Ван Шэн удивился и сказал: «Похоже, лиса сделала это специально; мы не только не должны воспринимать это как проблему, но поспешим поклониться ей как учителю». (王生惊讶地说：“狐狸好像是有意这样做的，不但不能以此为患，还应赶快拜它为师呀。”). Через несколько месяцев Го Шэн снова посмотрел на свои первоначальные записи и вдруг почувствовал, что каракули были правильными. (过了几个月，郭生回过头来看自己原来写的文章，顿时觉得涂改得很正确). Поэтому он переписал два рукописие и положил их на свой стол, чтобы посмотреть, как они изменятся. (于是改写了两篇文章，放在书桌上，以观察它们的变化). Когда наступило утро, лиса исправил их снова. (等到天亮，又涂改了). Через год или около того лиса перестала писать и использовала густые чернила только для того, чтобы расставить большие черные точки по всей бумаге, означающие отметки одобрения. (过了一年多，狐狸不再涂改了，只用浓墨汁洒大黑点，淋漓满纸). Го Шэн почувствовал себя очень странно и взял сочинение, чтобы сказать Вану. (郭生感到很奇怪，拿着去告诉王). Когда Ван Шэн посмотрел на него, то сказал: «Лиса действительно твой учитель, сочинение написано хорошо, ты можешь идти и сдавать экзамен». (王生看了以后说：“狐狸真是你的老师，文章写得很好，可以去参加考试了”). В тот год Го Шэн действительно успешно сдал экзамен на учёную степень сюцайя. (这一年，郭生果然考中了秀才). Поэтому Го Шэн был очень благодарен лисе и всегда готовил для нее курицу и рис, чтобы она ела и пила. (郭生因此很感激狐狸，总是准备下鸡和米饭，供狐狸吃喝). Всякий раз, когда он использовал метод восьмичленного сочинения, он не выбирал фразы сам, а позволял лисе принимать решение. (每次买八股文的选本，不自己选择，而是由狐狸来决断). В результате он занял первое место на обоих экзаменах и был награжден заместителем главного экзаменатора. (因此两次府道考试，都名列前茅，考中副榜贡生).

В то время сочинения господ Е и Мяо были настолько элегантными и яркими, что их знали все. У Го Шэна была их рукописная копия, которой он очень дорожил. (郭生有一手抄本，爱惜备至). Вдруг однажды лиса вылила на него чашу густых чернил, запятнав его так сильно, что почти не осталось слов. (忽然有一天，被狐狸倒了一碗浓墨汁在上面，沾污湿洇得几乎无一个字留下). Затем Го Шэн придумал другое название и написал композицию, которая показалась ему очень приятной, но лиса снова все перечеркнула. (郭生便又拟题，构思创作，自己觉得很惬意，谁知又全部被狐狸涂抹了). Поэтому Го Шэн постепенно перестал верить лисе. (于是，郭生渐渐不信服狐狸了). Прошло немного времени, и Е Гун был посажен в тюрьму за исправление стиля письма, а Го Шэн ещё больше уверился в прозорливости лисы. (没多久，叶公因纠正文体而被收押入狱，郭生又稍稍服气狐狸的先见之明). Однако в будущем каждое сочинение, над которым работал Го Шэн, было старательно испорчено лисой. (然而以后郭生每做一篇文章，都煞费苦心，却总被狐狸涂污了). Го думал, что он занял первое место на предыдущих экзаменах, и был так горд собой, что стал еще более подозрительным к самонадеянным изменениям лисы. (郭生自以为前几次考试都名列前茅，心中盛气很高，就更加怀疑狐狸是妄改了). Тогда он проверил лису, переписав сочинение, на которое ранее пролил много одобрительных точек тушью, но лиса снова всё размазала. (于是就誊录了以前被狐狸洒了许多墨点的文章试验它，狐狸又全涂抹了). Тогда Го Шэн рассмеялся и сказал: «Какая ты абсурдная, почему ты раньше говорила, что это хорошо, а теперь говоришь, что это плохо»? (郭生便笑着说：“你真是荒唐，为什么以前说好的，现在又说不好？”). Поэтому он перестал готовить еду для лисы и запер книги, которые читал, в сундук. (于是就不给狐狸设饭菜了，把所读的书本，锁到箱柜之中). Когда он встал утром, то увидел, что он плотно запечатана и к ней никто не прикасался. (早晨起来，看见封得很严实，丝毫未动). Но когда он открыл его, то увидел, что на обложке было намалевано четыре линии чернил толщиной с его палец. (但打开一看，只见封皮上涂砸了四道墨汁，比手指还要粗). Было пять мазков по первой главе, пять по второй, и ничего сверх этого. (在第一章上画了五道，第二章上也画了五道，再往后就没有了). С тех пор лиса исчезла. (从此以后，狐狸竟消声匿迹了). Позже, когда Го Шэн сдавал экзамены, он один раз получил четвертую оценку, а второй раз – пятую, и только тогда он понял, что пророчество уже было в дао рисунка лисы. (后来郭生考试，有一次考了四等，二次五等，这才知道，其先兆已经寓于狐狸画的道道中了).