Владимир Дараган
Прованс

Николя де Сталь

Стоит на набережной Антиба светлый трехэтажный дом. Весьма современный. Декоративные балконы на втором этаже. Открытое пространство на третьем. Вид из окон потрясающий: море, горы, старые городские укрепления. Смотри в окно и наслаждайся. Если ты художник, то ставь мольберт у окна и работай, не снимая пижамы. Если писатель, то тоже сиди у окна и жди, когда синие волны нашепчут новый сюжет. Если просто богатый бездельник, то возьми бокал белого вина и радуйся, что еще живой и можешь видеть такую красоту.

– Самое трагичное место в Антибе, – сказала МС. – Видишь табличку?

На табличке было написано по-русски: «Художник Никола де Сталь 1914 – 1955г. Жил и умер в этом доме 16 марта 1955 г.»

– Неправильно написано, – добавила МС. – Он умер не в доме, а на улице. Бросился вниз головой на мостовую.

– Наркотики, алкоголь?

– Все сложнее.

Антиб. Дом Николя де Сталя

Почему художники умирают так рано? Что их так тянет за последнюю черту? Представьте: молодой, высокий, здоровый, успешный художник. Очень популярный. Готовился сразу к нескольким выставкам: Париж, Лондон, Цюрих. И еще к одной в замке Гримальди, что рядом с его домом. Его стиль – абстракционизм. Но особый, с контурами реальности. Про него пишут: «динамика, брызнувшая фонтаном», «де Сталь избегает соблазна декоративности», «поэтика абстрактных мотивов связана с мотивами, навеянными реальностью». Галерейщики в Америке ждут его работ.

Так что же случилось?

Николя де Сталь – сын последнего помощника коменданта Петропавловской крепости. Из вестфальского баронского рода, восходящего к XII веку. В 1919-м году семья эмигрировала. После смерти родителей Николя был усыновлен богатой семьей бельгийских католиков. Решив стать художником, Николя долго искал свой стиль. Путешествовал. Затем неожиданное признание, успех. Появились деньги, заказы, выставки. Первая жена умерла. Вторая женитьба, дети. И вдруг он бросает семью в Париже и уезжает в Антиб. Почему? У него новая любовь – Жанна Матье. Она замужем, двое детей. Живет в Грассе – это недалеко от Антиба. Николя иногда возвращался к себе из Грасса пешком. Он снимает мастерскую в доме на берегу моря. Том самом, где потом решит уйти из жизни.

Любила ли его Жанна? Скорее нет, чем да. Из семьи она уйти отказывалась. За день до самоубийства Николя звонит ей и просит о встрече. Получает отказ. Зачем-то собирает все письма Жанны и отправляет ее мужу с припиской «Ваша взяла». Идет к юристу, чтобы узнать, будет ли обеспечена его семья в случае его смерти. Готовился? То есть это не было минутной слабостью?

Так что, несчастная любовь? Но он не подросток, чтобы уходить из-за этого из жизни. Мир ждет его новых работ, ему есть ради чего жить.

Мешает депрессия. Отчего такое случается? Гены или болезнь? Нет ответа. Осторожно можно сказать, что сильное переутомление. Де Сталь жалуется на усталость, бессонницу, на рокот волн, на шум ветра. «Везде это проклятый ветер», – говорит он. И что-то не нравится ему в своем творчестве. Мнения галерейщиков его не интересуют. Он пишет в письме одной из своих приятельниц: «…между мной и реальностью воздвиглась стена, прозрачная, тяжелая, мощная… чтобы пробиться к подлинному свету, я должен избавиться от своего телесного каркаса».

Что он имел в виду? Теперь, когда мы знаем финал, можно интерпретировать это как трагическое предупреждение. Но что сейчас гадать. Никого не предупредишь, ничему не научишь, в чужую душу не заглянешь.

От Николя де Сталя остались картины. Необычные, заставляющие думать. Спасибо ему за это!

Наполеон в Антибе

«Настоящий герой тот, кто несмотря ни на что продолжает преодолевать неудачи» – Наполеон.

В Антибе есть еще одно место, где Наполеон начал новую жизнь. Чтобы попасть туда, надо из центра города идти на запад к мысу Антиб, пересечь его и выйти к берегу залива Жуан. Справа вы увидите Канны, слева – бескрайнее лазурное море. На берегу старинная башня – там сейчас музей Наполеона. Нам не повезло: в день, когда мы там оказались, музей был закрыт.

Мы полюбовались береговыми пушками времен Наполеона, вышли на скалистый берег, достали телефоны и прочитали, что в этом месте Наполеон начал свои знаменитые 100 дней. Поблизости был высажен десант из 1100 солдат.

Музей Наполеона на мысе Антиб

Нет, не в этом месте. Тут неудобное место для десанта. Наполеон прекрасно знал бухту Жуан (он в молодости инспектировал береговую охрану Прованса), и наверняка высадка была рядом, там, где начинаются песчаные пляжи. Так оно и оказалось. На ежегодных реконструкциях этого события переодетые в старинную форму десантники высаживаются именно на пляже.

1 марта 1815-го года – это историческая дата, день, когда Наполеон после десятимесячного пребывания на острове Эльба вновь вступил на берег Франции. Представьте, как велика была уверенность полководца, который решил вернуть власть с горсткой солдат. Да еще начать в Провансе, который кишел рьяными роялистами. Когда после неудачного российского похода Наполеона везли из Парижа на корабль, чтобы отправить в ссылку на Эльбу, провансальцы были единственными на его пути, кто кидал в карету камни и сыпал проклятья.

Почему Наполеон решился на возвращение? Я не пишу учебник истории, прочитайте замечательную книгу Е. Тарле об этом времени. Скажу только, что у опального императора были причины рассчитывать на успех. Людовик XVIII не почувствовал настроение французов. Крестьяне опасались потери земли, которую они получили во время революции. Были недовольны военные, часть которых отправили в отставку, а другим срезали жалование. И французы помнили времена побед Наполеона, времена, когда они гордились своим императором.

Но были и другие настроения. После высадки Наполеон отправил солдат и капрала в Антиб за продовольствием и снаряжением, но посланцы получили отказ. Городские ворота закрыли, солдат арестовали. Наполеон махнул на Антиб рукой, часть продовольствия получил в Каннах, затем в Грассе и отправился с отрядом в Гренобль. Удобнее было идти по долине Роны, но ведь там Прованс – лучше через Альпы, чем через земли приверженцев короля.

Все было рассчитано правильно. По дороге Наполеон получал подкрепление, так как солдаты, посланные для его усмирения, переходили на сторону императора. Дальше победный марш на Париж. Это был триумфальный поход. Мне очень нравится цитата из книги Е. Тарле об этих днях:

«Типичной для поведения газетчиков в эти дни была строгая последовательность эпитетов, прилагавшихся к Наполеону по мере его наступательного движения от юга к северу.

Первое известие: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан».

Второе известие: «Людоед идет к Грассу».

Третье известие: «Узурпатор вошел в Гренобль».

Четвертое известие: «Бонапарт занял Лион».

Пятое известие: «Наполеон приближается к Фонтенбло».

Шестое известие: «Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже».

Вся эта литературная гамма уместилась в одних и тех же газетах, при одной и той же редакции на протяжении нескольких дней».

Дальше смена власти, Наполеон снова император. Потом битва при Ватерлоо, поражение, ссылка на остров Святой Елены в южной части Атлантического океана, болезнь, смерть… Но это потом.

Сейчас можно просто постоять на берегу, представляя парусные суда с солдатами и императором, который начинает все сначала и еще не знает, что ему осталось только сто дней до окончательного поражения. До времени, когда французы стали опасаться выписывать газеты. Выбор подписки означал бы приверженность к тем или иным политическим взглядам. Газеты они читали в кафе.

Ночь нежна на мысе Антиб

От музея Наполеона надо идти по берегу залива к Жуан-ле-Пену. Почему надо? Потому что красиво. Очень красиво. А можно искать место, где удобно высадиться тысяче солдат во главе с императором. Пляжи чередуются со скалами, на которых растут сосны, похожие на зонтики. Корни сосен тянутся по земле, на них удобно сидеть и смотреть на морскую лазурь. Или не смотреть – закрыть глаза и вдыхать аромат хвои и моря.

У каждой прогулки должна быть цель. Это я про себя. Очень нравится делать маленькие открытия. Пусть ожидаемые, но разве можно все предвидеть, даже прочитав сотни страниц о каком-то месте?

На мысе Антиб

Мы шли к отелю, где жили Скотт и Зельда Фицджеральд в 1925-м году. В то время это была вилла. Потом уже к дому достроили два этажа и превратили виллу в отель Веlles Rives со своим пляжем, ресторанами с видом на море и множеством фотографий Скотта и Зельды. Хорошую рекламу сделала отелю экстравагантная парочка. Здесь Фицджеральд начал писать роман «Ночь нежна». Закончил его через восемь лет в другом месте, но в отеле считают, что это неважно. Ведь все идеи пришли в голову Скотту именно здесь.

Мыс Антиб. Отель Веlles Rives

Отель дорогой, но демократичный. На твою одежду и обувь внимания не обращают. Можно смело проникнуть в кафе отеля и выпить там вкусного кофе. Кофе мы пили почти на пляже, любуясь купальщицами бальзаковского возраста. Даже в купальниках они выглядели богато – у большинства богатых женщин есть особый язык жестов и улыбок. И все они хотели оставаться молодыми и спортивными.

– Видишь, какие молодцы женщины, – сказала МС. – Занимаются спортом, прекрасно выглядят. А мужчин рядом что-то не видно.

Мыс Антиб. Холл отеля Веlles Rives

– У мужчин другие проблемы, красоту их кошелька плавание не улучшит, – сказал я, на всякий случай втягивая живот.

А кофе и правда был замечательным. И виды из кафе тоже были замечательными.

Но началась антибская литературная история Фицджеральда в другом месте.

Писательские дома творчества – это отличные места, где писатели могут с чистой совестью как следует расслабиться. Писать там не обязательно, можно просто тусоваться и жаловаться, что выпито немало, уж которая по счету полночь близится, а вдохновения всё нет.

В 1869-м году основатель французской газеты «Фигаро» с помощью двух русских аристократов построил виллу на мысе Антиб для писателей, ищущих вдохновение. История умалчивает об успехах проекта. Известно, что через 18 лет виллу купили итальянские отельеры, перестроили ее в отель Дю Кап и начали обычный бизнес. Летом отель закрывался, постояльцев у них не было – слишком жарко, сюда убегали от слякотных зим.

В 1923-м году американцы Сара и Джеральд Мерфи рискнули снять отель на все лето, пригласив туда парижскую тусовку. Хемингуэй, Дос Пассос, Фицджеральд радостно поддержали идею летнего отдыха, облюбовали это место и начался мощнейший загул. Про Зельду и Скотта Фицджеральд ходили легенды. Зельда могла лечь на дорогу и просить Скотта ее переехать. Они могли пойти купаться голыми, нырнуть ночью с десятиметровой скалы, бросать дорогие бокалы на улицу, позвонить в три утра. Они любили, чтобы что-то происходило. Еще до свадьбы Зельда писала Скотту: «Я просто не могу себе представить жалкого бесцветного существования, потому что тогда ты ко мне охладеешь».

Их «штрафовали» – запрещали появляться в отеле на определенный срок. Скотт хотел описать супругов Мэрфи в новом романе, приставал к ним с расспросами, но каждый раз получал отказ. В общем, жизнь тут была веселой. Этот отель изображен в романе Фицджеральда «Ночь нежна». Вот как начинается этот роман:

«В одном приятном уголке Французской Ривьеры, на полпути от Марселя к итальянской границе, красуется большой розовый отель. Пальмы услужливо притеняют его пышущий жаром фасад, перед которым лежит полоска ослепительно яркого пляжа. За последние годы многие светские и иные знаменитости облюбовали это место в качестве летнего курорта; но лет десять назад жизнь здесь почти замирала с апреля, когда постоянная английская клиентура откочевывала на север».

Мыс Антиб. Отель Дю Кап

Дальше идет красивое:

«…Ранним утром взошедшее солнце опрокидывало в море далекие улицы Канна, розоватые и кремовые стены древних укреплений, лиловые вершины Альп, за которыми была Италия, и все это лежало на воле, дробясь и колеблясь, когда от покачивания водорослей близ отмели набегала рябь. перекрикивались судомойки; на деревьях подсыхала роса. Еще час, и воздух оглашался автомобильными гудками с шоссе, которое петляло в невысоких Маврских горах, отделяющих побережье от Прованса, от настоящей Франции».

Сейчас тут чинно-благородно. Охрана, суровый фейс-контроль (мы его не прошли, нас отшили, но вежливо – сказали, что отель закрыт на спецобслуживание). До Канн близко, и во время фестиваля все звезды живут в этом отеле. Список именитых постояльцев тянется на несколько страниц. Говорят, что в отеле не принимают кредитные карты и в номерах нет телевизоров. Информация интересная, но проверить ее не удалось.

И еще о веселой и музыкальной жизни на мысе Антиб. Одно время тут жил Сидней Беше – один из лучших саксофонистов всех времен и народов. Он американец, но полюбил Францию. В Антибе Беше появился на пике своей популярности. Его мелодию «Маленький цветок» (Petite fleur) напевал тогда весь мир. Этот слоуфокс бесподобен. Если его слушать после рюмки коньяка, глядя на дождь за окном, то слезы из глаз гарантированы. А если под эту мелодию танцевать с девушкой, касаясь носом ее волос, то между вами непременно проскочит чувственная искра. И как нежна ночь, когда слушаешь эту бессмертную мелодию!

Жюль Верн на мысе Антиб

Из центра Антиба до мыса лучше добираться автобусом или на такси. Там придется много ходить, лишние силы не помешают. Для начала можно бесцельно бродить по зеленым улицам, застроенным дорогими виллами. На некоторых заборах висят объявления о продаже. На французском и русском.

– Смотри, по-английски ни слова! А по-русски без ошибок.

– Знай наших!

– Ага, как пел Тимур Шаов: «Испытываешь гордость за страну».

Хочется написать, что случайно вышли к красивой белой вилле, с третьего этажа которой открывается потрясающий вид на море и Альпы, но если писать правду, то мы её как раз и искали. Табличка на воротах гласила, что на этой вилле Жюль Верн написал часть своих произведений. Именно тут был написан роман «Вокруг света за 80 дней».

Мыс Антиб. Дом, где жил Жюль Верн

Однажды меня спросили: «Почему ты пишешь о Марсе так, как будто сам там побывал?» Ну да, на Марсе я не был, но ведь я пишу для тех, кто там тоже не был. Надо иметь немного воображения и смелости писать о том, чего не видел. И еще что-то неуловимое, что иногда называют интуицией. В романе «Вокруг света за 80 дней» больше приключений, чем конкретной географии. Его вполне можно написать, глядя на синий залив и не менее синие горы. Однако Жюль Верн написал роман о приключениях капитана Гаттераса в Арктике, никогда не видев айсбергов, снежных полей, холодного океана. И всё написал правильно. Он даже предсказал точку, откуда много лет спустя Роберт Пири начал пеший поход на Северный полюс.

О детях капитана Гранта Жюль Верн написал, имея опыт небольшого плавания в Шотландию и Стокгольм. Ему было сложнее, чем фантастам, описывающих пустыни далеких планет – В Андах, Австралии и в Новой Зеландии живут миллионы, прочитавших его романы. Не нужно быть орнитологом, чтобы понять, что никакой кондор не способен поднять в воздух большого мальчика. Но разве это важно? Ведь главное в романе – это мужество и стремление к цели.

Считаю Жюля Верна великим писателей. Из-за его фантазии и светлых героев. Критиковать Жюля Верна можно, но давайте вспомним, как в детстве мы читали и перечитывали его книги. Как имена его героев стали нарицательными.

В ответ на критику Эмиля Золя Жюль Верн отвечал, что более полезно возвеличивать возможности человека, а не описывать человеческие мерзости. В детстве я читал и Золя, и Жюля Верна. И скажу честно, что Жюль Верн дал мне больше. И не только тягу к путешествиям, но понимание, как надо жить, чтобы потом не было очень стыдно.

Не буду долго рассказывать о жизни Жюля Верна. Скажу только, что он старался жить так, как жили его герои. Разбогатев, он купил парусно-паровую яхту «Сен Мишель III» и с экипажем в 10 человек плавал по ближайшим морям. Помните парусно-паровой «Дункан», на котором искали капитана Гранта?

На мысе Антиб Жюль Верн гостил у своего друга д’Энери – известного сценариста. С его помощью романы фантаста превращались в пьесы. Одну из них – «Вокруг света за 80 дней» – хотели поставить в театре «Порт-Сен-Мартель». Писателю сначала дали в помощь Кадоля, который взялся писать сценарий. Попытка оказалась неудачной – пьесу отвергли. Жюль Верн стал работать в Антибе с д’Энери. Кадоль устроил скандал, потребовал 50% гонорара. Жюль Верн писал, что вклад Кадоля был минимальным, но не захотел связываться – был занят новой книгой. Пошел на уступки – выплатил Кадолю 50% гонорара. Сам писатель получил 25%.

Это пример отношения Жюля Верна к деньгам. История произошла в Антибе, поэтому я и включил ее в книгу.

А закончу я главу концовкой романа о капитане Гаттерасе:

«Доктор, внимательно наблюдавший за своим другом, вскоре разгадал причину столь странного упорства и понял, почему Гаттерас ходил все в том же направлении, как будто его притягивал незримый магнит. Капитана Джона Гаттераса неизменно отклоняло к северу».

Когда я это прочитал, что у меня даже зубы заболели от зависти к таланту писателя. Потом зубы прошли, но меня до сих пор часто тянет на север. Как капитана Джона Гаттераса.

Бухта миллиардеров

На мысе Антиб есть местечко, которое называется «Бухтой миллиардеров».

– Нас туда не пустят, – вздохнул я, поглядывая на пыльные кроссовки.

– Ну, хоть посмотрим.

Пришли, посмотрели. Туда всех пускают. Да и как не пускать на берег крошечной бухты, зажатой серыми скалами. На берегу крупные камни, песка вообще не видно. Вход в воду соответствующий. На камнях загорали французы, совсем не похожие на миллиардеров.

Мыс Антиб. Бухта Миллиардеров

– Так назвали бухту потому, что рядом виллы миллиардеров, – догадались мы.

От бухты начиналась тропа по берегу мыса. Очень живописная. Справа море, слева скалы и сосны. Тропа шла то вверх, то вниз, огибая скалы и нагромождения камней, пересекая расщелины, промытые небольшими ручьями. Иногда слева высились глухие трехметровые заборы, за которыми скрывались виллы хозяев жизни. Своих пляжей у миллиардеров не было – берег принадлежал городу.

У одного забора, похожего на крепостную стену, мы остановились.

– Тут жили Эдуард и Уоллис, – сказала МС. – Бывший король Эдуард VIII и его американская жена миссис Симпсон. Сейчас вилла принадлежит Роману Абрамовичу.

Да, за стеной находилась белая вилла, хранящая, наверное, самую трогательную историю любви 20-го века.

Уоллис – американка. Не очень красивая, но живая, остроумная, сексуальная. Десять лет брака с летчиком, развод из-за алкоголизма мужа. Потом брак с бизнесменом Симпсоном, который на свою голову привез ее в Лондон. Высший свет, знакомство с любовницей принца Эдуарда. Связь с принцем, сумасшедшая любовь, яхты, горные лыжи, театры, рестораны. Приключения парочки на первых страницах светской хроники. Королевская семья в ужасе. Смерть отца в 1936-м году и Эдуард становится королем Великобритании.

Но… Эдуард заявляет, что коронации не будет, пока он не женится на Уоллес. Правительство возражает, Эдуард отказывается от короны и выступает по радио: «Я нашёл невозможным нести тяжёлое бремя ответственности и исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую я люблю». Как красиво признаться в любви на виду у всей планеты!

Мог ли король жениться на Уоллис, пренебрегая мнением правительства? Я прочитал несколько статей на эту тему. Кто-то пишет, что мог – королю можно все. Поговорили бы и забыли. В соответствии с Законом о престолонаследии еще от XVIII века королям нельзя было вступать в брак с католиками, а все остальное никак не оговаривалось. Кто-то пишет, что, следуя духу британских законов, свадьба была невозможна: король является главой англиканской церкви, которому запрещён брак с лицом, ранее состоявшим в расторгнутом браке. Другие пишут, что Эдуард был инфантильным, не хотел становиться королем и воспользовался подходящим случаем.

Много чего пишут – пара известная, слухов много. Писали, что они были чуть ли не германскими шпионами, что у Уоллис была связь с Риббентропом, что Гитлер планировал после победы над Англией сделать Эдуарда марионеточным королем, что Уоллис была несчастна, так как планировала стать английской королевой…

Я не буду пересказывать все слухи и гипотезы. После войны Эдуард и Уоллис купили виллу «Шато де ля Кро» на мысе Антиб и прожили в ней до самой смерти. Давайте забудем о слухах и будем думать, что за стенами этой виллы любовь победила стремление к власти и связанную с этим суету.

Мыс Антиб. За стеной вилла Эдуарда и Уоллис. Сейчас принадлежит Роману Абрамовичу

А Роман Абрамович хотел построить причал для яхт гостей, но ему не разрешили. Успели сделать только начало причала и площадку, откуда стал виден его дом. С этой площадки я и сделал фотографию.