Владимир Данилевский
Краткий курс практической метафизики
"Рамакришна усматривает в ego две стороны − более поверхностное уводит человека с истинного пути, именно оно заставляет человека считать, что он действует по своей воле, и ощущать разницу между "я" и "ты". Это ego исчезает в самадхи. Ego глубинное, более сокровенное, открывается после возвращения из состояния самадхи. Это уже не "я", а подобие его, напоминающее след от ветки на сорванном кокосовом орехе. Такое ego уже не способно толкать человека на злые дела, оно заставляет думать: "Все, что делаю, делаю не я, а Бог через меня, − Бог − мой хозяин, я − только слуга его". Если при Самоотдаче исходить из такого понимания ego, то даже не побывав в самадхи, можно постепенно избавиться от грубого, поверхностного ego. Именно такие отношения между Богом и душой требуется при Самоотдаче.
Представляется, что Самоотдача, имеющая своим теоретическим фундаментом адвайта-веданту, а практическим – бхакти, вполне походит людям со смешанным типом психофизиологии. Вместе с тем почитание Бога и поклонение Ему, отречение от своей воли, любовь ко всему сущему – все это явные параллели с христианством. Но все эти элементы Бхакти не исчерпывают Православия, которое является вполне оригинальным синтезом, на высших ступенях духовной практики включающим элементы, имеющиеся также в раджа-йоге и в джняне.
Часть 4. БУДДИЗМ
1.1 Возникновение и развитие Буддизма
Начиная с Буддизма, мы переходим к рассмотрению синтетических путей к Реальности, т.е. объединяющих две или даже разные три йоги. В соответствии с духовными потребностями разных народов и в разное время.
Буддизм – это одна из трех мировых религий. Но очень странная – религия без Бога. По определению религия (от лат. religio) – это набожность, благочестие, святыня, культ [2]. В Буддизме нет ни набожности, ни поклонения Богу. А в раннем Буддизме, при Будде и его учениках, не было культа и обрядности. Нет ничего такого и сейчас в т.н. "южном Буддизме", распространенном в Шри-Ланке (бывший Цейлон) и именуемом его оппонентами хинаяной, т.е. "малой колесницей".
В действительности это первое в истории массовое движение к освобождению от страданий и смерти, к обретению вечного бытия и счастья, к Нирване. Конечно, всегда, особенно в Индии, были подвижники, достигавшие высшего трансцендентного состояния и помогавшим своим ученикам достичь того же. Свидетельством тому являются Упанишады [3]. Но только Будда смог превратить свою школу в идеологию целого народа, в способ жизни, ведущий всех последователей к духовному росту.
Более чем за 2,5 тыс. лет своего существования Буддизм, отвечая духовным потребностям людей разных культур и этносов, превратился в целый океан различных метафизических практик, который охватить, естественно, невозможно. Поэтому ограничимся тем, что является сущностью Буддизма – учением самого Будды, которое в литературе именуется ранним Буддизмом. И немного затронем близкий нам по времени и по интересам дзен.
Как известно, основателем Буддизма был Сиддхартха Гаутама, родившийся около 567 года до нашей эры в столице царства Шакья Капилавасту, на северо-востоке Индии. Он был наследным принцем этого царства и до 29 лет жил в роскоши и могуществе, подобающим его положению. Его отцу было предсказано, что сын станет монахом, и чтобы это предотвратить, он всячески старался оградить будущего Будду от вида темных сторон жизни. Однако, как сказано в [3], "Уже рано тяготы и тайны этого непонятного мира стали с довлеть над ним с большой силой. В нем вызывали тревогу преходящесть и изменчивость жизни; он остро почувствовал, в каких черных пучинах гибнет множество человеческих существ, став жертвою темноты и греха". Легенда повествует о четырех встречах, поразивших сознание принца: согбенном годами старике, с измученным проказой больным, покойнике, которого с рыданиями несли к месту сожжения трупов, и нищем монахе, погруженном в размышления. "Одного вида несчастий было достаточно для того, чтобы пробудить сознание векового бремени, тяготеющего страшнее всего над невинными и угрожающими погубить даже лучшие устремления человека. Отдельные случаи страдания для Будды были иллюстрацией всеобщей проблемы. Все, что было в нем твердого, было потрясено, и он содрогнулся, видя, как ужасна жизнь" [3].
Осознав бессмысленность и безнадежность обыденного существования, он решил искать спасение для всего человеческого рода от бесконечного круговорота рождений и смертей. Но искатель истины должен начать с отказа от всех мирских благ. Поэтому Будда, в соответствии с древней традицией, ушел из дома и стал странствующим аскетом:
"Полна превратностей домашняя жизнь, путь, оскверненный страстью; свободна, как воздух, жизнь того, кто отказался от всех мирских вещей. Как трудно для человека, который живет дома, жить более высокой жизнью во всей ее полноте, во всей ее чистоте, во всем ее светлом совершенстве! Итак, отрежу–ка я свои волосы и бороду, облекусь в одежды оранжевого цвета, уйду из дома и стану бездомным" (Tevijja Sutta).
В соответствии с народным преданием это произошло следующим образом: "…Будда поднялся в полночь, подошел к двери комнаты жены и увидел, что она спит, положив руку на голову ребенка. Он хотел взять сына на руки и обнять его в последний раз, но его остановила боязнь разбудить молодую мать. Он повернулся и побежал во тьму, чтобы искать свет" [3].
Вначале он пытался найти ответы на мучающие его вопросы у многих религиозных учителей своего времени и в древних текстах, но не получил избавления от духовного беспокойства. Ему пришлось отвергнуть как авторитет ведического откровения, так и доктрины современных ему неортодоксальных учителей-отшельников (шраманов). Возможно, тогда он не понимал, что дело не в их недоброкачественности, а в несоответствии учений и учителей его типу личности. Поэтому он поставил своей целью постичь истину самому, собственными силами, без опоры на авторитеты.
Вместе с пятью своими сподвижниками он шесть лет предавался самому суровому аскетизму в джунглях Урувелы, надеясь таким образом обрести спасение от ужаса жизни. Однако это не дало ему излечения от душевного смятения. В конце концов, однажды ночью он потерял сознание и чуть не умер, просто от истощения. Жизнь находилась под вопросом, а истина была далека, как всегда. В результате Сиддхартха пришел к выводу, что этот метод совершенно бесполезен. Он оставил аскезу, из-за чего пятеро его друзей отошли от него, и стал искать свой путь спасению. "Очистив тело воздержанием, усовершенствовав ум смирением и укрепив сердце одиночеством, он стал искать мудрости в пустыне. Он обратился к вещам, созданным Богом, надеясь узнать истину в красоте утра, великолепии солнца, пышности природы и жизни. Он занялся размышлениями и молитвами" [3]. Бог смерти Мара пытался заставить его отказаться от своей цели: то искушениями, присылая ему своих дочерей в виде прекрасных дев, то запугивая нападением различных чудовищ, змей и т.п. Конечно, это были только видения, но ничем не уступающие реальности. Однако бог смерти ничего не добился. "Сидя под деревом бо (ficus religiosa), на травянистом ложе, Гаутама постоянно и неподвижно смотрел на восток, и его ум был устремлен к одной цели: "Я не сдвинусь с места, пока не достигну высшего и абсолютного знания". Он провел под деревом семь недель.…Однажды, когда он был все еще предан глубоким размышлениям, отдыхая под деревом, которому его приверженцы дали имя Бодхинанды, или трона разума, его ум озарился новым светом. Он овладел тем, чего искал" [3]. Сиддхартха Гаутама стал Буддой, т.е. "Просветленным" или "Пробужденным" – от сна жизни. Он освободился от сансары, вечного колеса рождений и смертей и достиг Нирваны, вечного состояния сознания, превышающего всякое блаженство и счастье. Его стали также называть Шакьямуни – отшельник из племени Шакьев.
Просветление Будды похоже на то, что в психологии называется инсайтом – внезапным озарением, дающим решение проблемы, над которой ум бился долгое время. В науке известно много примеров решения трудных задач именно таким образом.
Достигнув просветления, Будда, после некоторых колебаний, решил поведать о новом пути к спасению, или о новой Дхарме, новом учении, всем страдающим в сансаре. Свою первую проповедь о "Дхармачакраправартане", т.е. приведении в движение Колеса Закона, он произнес в Оленьем парке в Бенаресе, перед своими пятью товарищами по аскезе. Они приняли его учение и первыми были посвящены в члены Буддистского ордена, или Сангхи.
Постепенно число учеников увеличивалось. По всем направлениям были разосланы миссионеры с вестью о новом пути к спасению. Люди тысячами стали вступать в ряды учеников Будды. Среди них были не только кшатрии и вайшьи, но и учителя-брахманы. Впрочем, Будда не отказывал и шудрам, если видел в них проблески духовного достоинства. Через двенадцать лет после своего отречения от мира он посетил двор своего отца – только для того, чтобы обратить в свою веру отца и мать, жену и сына. Поскольку не все могли оставить свои мирские обязанности и стать монахами, бхикшу, им было разрешено оставаться в миру и быть мирскими учениками. Было разрешено также создать несколько женских монастырей, насельниц которых именовали бхикшуни.
За время своей наставнической деятельности Будда многим помог обрести спасение в Нирване, ведя их по ступеням от относительно истины к Абсолютной. Вот как описывается одно из состояний, которого достиг Сарипутта, один из наиболее известных учеников Будды: "Спокойным, чистым, сверкающим выглядишь ты, Сарипутта. Откуда ты идешь? – Я был один Ананда, в мысленном экстазе… пока я не поднялся над восприятием внешнего мира в бесконечную сферу познания, и она, в свою очередь, не растаяла, превратившись в ничто…Пришло прозрение, и я различил небесным зрением путь мира, стремления людей и их появление на свет – прошлое, настоящее и будущее. И все это возникло во мне и прошло без единой мысли о превращении в ego или превращении во что–либо к нему относящееся" [цит. по 3].
После 45 лет миссионерской деятельности Будда почувствовал, что пришло время ему оставить тело и достигнуть высшего состояния – паринирваны. Он собрал находящихся вблизи учеников, в числе которых был и его любимый ученик Ананда, и попросил их высказать свои сомнения и затруднения, чтобы он мог их устранить. Все хранили молчание. Тогда Будда сказал: " А ныне, братья, я прощаюсь с вами – все составные части бытия преходящи; усердно трудитесь ради вашего спасения" [Mahaparinibbana sutta]. Передают, что он ушел в возрасте 80 лет.
Но осталась Сангха, община, и многочисленные последователи Будды, число которых постоянно умножалось. Очевидно потому, что Буддизм давал людям того времени то, что соответствовало их духовным потребностям. Монахов не интересовало, каким богам поклоняются миряне, в каких ритуалах и церемониях участвуют. Они объясняли, что боги также находятся в колесе жизни и подвержены страданиям. Будда, освободившийся от закона кармы, стоит выше богов. Но из этого не следует, что ему нужно поклоняться. Наилучшим будет не поклонение, а соблюдение пяти моральных принципов (панча шила):
1. Ахимса – не причинять вреда живым существам;
2. Астейя – не воровать и ничего не брать у других, разве что это дается добровольно;
3. Сатья, правдивость – т.е. не лгать;
4. Не нарушать супружескую верность. Вариант брахмачарии для женатых;
5. Не употреблять опьяняющие напитки и наркотики.
Правила для монахов, естественно, строже. Они должны минимизировать все свои телесные потребности, в особенности связанные с питанием (аскетизм, тапас). Жить только за счет подаяний. Отказаться от музыки, пения и танцев. Отказаться также от парфюмерии и украшений.
Согласно преданиям, после паринирваны Будды между его учениками возникли разногласия по некоторым вопросам его учения. Для разрешения этих вопросов в Раджагрихе был созван Первый собор (около 486 г. до н.э.). Впрочем, до царствования Ашоки из династии Маурьев (268-231 гг. до н.э.), точной датировки событий не было, и поэтому все даты до этого времени дискутабельны. На этом соборе Кашьяпа, самый ученый из всех последователей Будды, устно изложил метафизическую сторону учения. Упали, старейший из учеников Будды изложил правила поведения, а Ананда – повторил притчи и рассказы Будды за все время его земного странствия. Значительно позже, в 80-х годах до н.э. этот канон был записан на Цейлоне, на языке пали. Поэтому первая часть канона получила название Абхидхамма. Дхамма на пали означает "учение", а Дхарма – то же на санскрите. Абхидхамма толкуется как метафизика, поскольку абхи – это "после", добавление к Дхамме. Вторая часть канона – Винайя, или правила поведения. Третья – Сутта, или рассказы о жизни Будды и его поучения. Поскольку все это было записано на пальмовых листьях и складывалось отдельно в каждую корзину (питаку), то Буддийский канон на пали называется Трипитакой.
Постепенно, по мере распространения и укрепления Буддизма, Буддийские монастыри становились центрами социальной жизни, регулирующими также экономические, правовые и семейные отношения. Это привело к необходимости приспосабливать учение Будды к местным традициям и верованиям. В результате в буддийской общине возникали споры по вопросам методов достижения Нирваны, о том, соответствуют ли устные предания и письменные тексты истинным высказываниям Будды. Поэтому примерно через 100 лет после первого был созван Второй собор, в Вайшали (примерно в 447 г. до н.э.). На нем были рассмотрены теория и практика Винайи и обсуждался вопрос о допустимости каких-либо смягчений в правилах поведения. Особые разногласия возникли по правилу невозможности монахам брать подаяния деньгами. После острой борьбы партия стхавиров, или Старших, одержала победу. Их оппоненты, махасангхики откололись и, пользуясь поддержкой большого количества последователей, созвали свой собор, названный Махасангхити. Стхавиры осудили его как еретический. В дальнейшем происходило последующее разделение, так что уже во втором столетии своего существования буддизм разделился на 18 течений, каждое из которых провозглашало себя истинной верой.
История свидетельствует, что в ІІІ в. до н.э. царь Ашока объявил себя покровителем и защитником Буддизма. И для прекращения разногласий он приказал в 253 г. до н.э. созвать Третий собор в Паталипутре. На этом соборе были кодифицированы основы учения тхеравады, т.е. учения старейших, которое ныне считается наибольшим приближением к учению самого Будды. Также было принято решение начать распространение Буддизма за пределами Индии. Это положило началу становления Буддизма как мировой религии.
Благодаря вмешательству Ашоки разногласия между сторонниками разных толкований Дхармы на некоторое время сгладились. Но не исчезли, что со временем привело к разделению Буддизма на разные школы и направления даже формально.
Самой ортодоксальной школой Буддизма и в настоящее время считается тхеравада. Она распространена в Шри-Ланке (Цейлон), Мьянме (Бирма), Таиланде (Сиам), во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Предположительно на третьем соборе от тхеравада отделилась школа сарвастивада (вайбхашика). Изгнанные в числе других неортодоксальных школ из собора, сарвастивадины сыграли основную роль в распространении Буддизма в Юго-Восточной Азии, Тибете, Китае, Японии и Непале. Каноническая литература сарвастивадинов на санскрите, сохранившаяся в основном в переводе на китайский, была тем первоисточником, по которому народы Восточной Азии знакомились с буддизмом.
Тхеравада, она же хинаяна (малая колесница), основывается на палийском каноне (Трипитаке) и ее священным языком является пали. Именно в хинаяне возникла сангха из монахов, существующих только на пожертвования мирян. В хинаяне очень отрицательно относятся к окружающему человека "миру" – сансаре, включающей также бесконечную цепь рождений и смертей. Считается, что сансара и есть сосредоточение страданий, непостоянства и нечистот. Основная роль в достижении просветления отводится медитации. Последователь хинаяны должен постоянно совершенствовать сосредоточенность и мудрость. Почитанию ступ отводится второстепенное место. Сам Будда считается просто человеком, достигшим высшей мудрости своими усилиями, и должен почитаться не как Бог, а только за пример своей жизни и за оставленное им учение. Достигнуть нирваны могут только монахи. Для достижения нирваны мало одной жизни. Необходимо в течение многих перерождений совершенствовать свою карму с тем, чтобы получить возможность стать монахом. Миряне после смерти могут рассчитывать только на попадание "на небеса", что, по-видимому, является аналогом христианского рая. Поэтому хинаяна крайне отрицательно относится к семейной жизни.
"Отсутствие сверхъестественного и вытекающее из этого отсутствие какой-либо сферы для воображения, болезненный путь разрешения основных проблем жизни, сведение нирваны к угасанию, а этической жизни к монашескому аскетизму сделало хинаяну религией мыслящих и сильных духом, в то время как развивающееся новое учение (махаяна, авт.) возникло для эмоциональных и набожных людей" [3].
Махаяна ("великая колесница"), в отличие от хинаяны – это широкий путь, открытый для всех. Есть несколько версий возникновения махаяны. Наиболее вероятной считается версия образования махаяны в среде школ, образовавшихся после раскола школы махасангхика, т.е. после Третьего собора. "Тенденции, которые развивались в течение периода от Ашоки до Канишки, впоследствии выявились, образовав буддизм махаяны" [3]. Явное разделение Буддизма на хинаяну и махаяну началось в период распространения Буддизма из Индии в другие страны, и продолжилось после исчезновения Буддизма в самой Индии.
В нашем случае нет смысла проводить сравнительный анализ метафизики хинаяны и махаяны, что обычно делается при изложении этих течений Буддизма. Нас теперь интересует не теория, а этика Буддизма. Ясно, что когда буддизм стал общераспространенным и охватил широкие массы, не имеющие значительных интеллектуальных возможностей, то хинаяна уже не могла их удовлетворять. Нужна была система для людей эмоционального склада. Махаяна предложила спасение посредством веры и любви, но также и посредством праджни, или интуитивной мудрости. Вера и любовь – на начальных стадиях развития, праджня – на конечной. У конечной цели все истинные пути сливают ся, и для достижения Абсолюта все используют одно и то же средство – сверхъестественную интуицию, называемую по-разному.
В махаяне была разработана концепция космического тела Будды, способного принимать разнообразные земные формы для спасения страждущих. Это привело к возникновению пантеона многочисленных Будд и бодхисатв, и даже целого ряда категорий богов, способных принимать разные облики. Объектами поклонения стали персонифицированные частицы "космического тела Будды": Будда Амитаба – персонификация безграничной любви и света, Будда Авалокитешвара – созидательная космическая сила, и т. д. Сюда были включены и боги индуизма: Брахма – создатель мира, Индра – бог грома и молнии, Ганеша – предводитель низших богов, имеющий тело человека и голову слона и т.д. В пантеон были включены сам Будда и его ближайшие ученики. Со временем он пополнился настоятелями наиболее значительных монастырей, знаменитых отшельников и т.п. После распространения Буддизма на другие страны в них стали возникать собственные пантеоны божеств, на основе собственных мифологических и религиозных традиций. Будда не одобрял поклонение богам, поскольку оно не приближает человека к нирване, а дает только временное облегчение. Но что поделаешь – путь веры проще и доступнее, поэтому и "большая колесница". В отличие от хинаяны, сохранившей рационалистические и пуританские элементы раннего Буддизма, махаяна развила его в теологическом и культовом направлении. Так этико-философская система Будды была превращена в религию. Причем эта религия не имеет своего канона, т.к. не представляет собой какой-либо одной однородной секты.
В этике идеалом махаяны является не архат, спасающийся в своей келлии, а Бодхисаттва – человек, давший обет отказаться от индивидуального достижения нирваны до тех пор, пока он не поможет всем существам освободиться от страдания. Бодхисаттва буквально – это "тот, кто находится на пути к достижению совершенного знания, будущий Будда". Бодхисаттва из-за переполняющей его любви к страдающему человечеству не доходит до нирваны. Бодхисаттва берет на себя труд вести людей к истинному знанию. Махаяна не верит в возможность спасения человека собственными силами. Необходима помощь со стороны достигшего большего духовного развития. Такая позиция характерна для многих религий. Например, в Православии монах спасается под руководством своего старца. "Для системы мадхьямиков (одна из школ махаяны, авт.) остается неразрешенным вопрос о том, можно ли примирить метафизическую истину о том, что на земле нет ничего реального, с этическим законом, согласно которого мы должны трудится и страдать ради нашего ближнего. Очевидно, Бодхисаттва махаяны все еще подвержен заблуждению, или мохе, что он должен спасти мир" [3]. В махаяне нирвана заменена состоянием просветленной святости – бодхи. На пути к святости индивид наслаждается многочисленными существованиями в небесных мирах. Т.о. нирвана заменена раем с противостоящим ему адом. Все это сближает махаяну с авраамическими религиями (иудаизм, христианство, ислам) и удаляет ее от раннего Буддизма. Но значение имеет, конечно, не чистота учения, а его духовная эффективность. Если людям того времени это помогало, то такая "ересь" для них ничем не хуже учения Будды. Все равно достигнуть конечной цели они были не способны.
В I тысячелетии н.э. от махаяны отделилась ваджраяна, (алмазная колесница). Это третье основное направление в Буддизме. Его другое наименование – тибетский тантризм. "Прежде всего, утверждают тексты Ваджраяны, предлагаемый ею путь мгновенен (подобно пути чаньского Буддизма) и открывает для человека возможность обретения состояния Будды не через три неизмеримые кальпы, как в старой Махаяне, а в этой самой жизни, "в одном теле". Следовательно, адепт Алмазной Колесницы скорее может выполнить свой обет бодхисатвы: стать Буддой во имя освобождения из болота рождений-смертей всех живых существ. Вместе с тем наставники Ваджраяны всегда подчеркивали, что этот путь является и самым опасным, подобным прямому восхождению к вершине горы по канату, натянутому над всеми горными ущельями и пропастями. Малейшая ошибка на этом пути приведет незадачливого йогина к безумию или рождению в особом "ваджрном аду". Гарантией успеха на этом опасном пути являются строгая приверженность идеалу бодхисаттвы и стремление обрести состояние Будды как можно быстрее, чтобы скорее получить возможность избавлять живые существа от страданий сансары" [14]. В настоящее время тибетский тантризм имеет форму ламаизма (лама – Буддийский монах в Тибете).
В Тибете буддизм оказался довольно поздно – только в VII в. н.э. До этого он в I в. н.э. проник в Китай, в IV в. – в Корею, в VI – в Японию. С ХIII по ХVI вв. Буддизм распространялся в Монголии, а с XVII по XVIII вв. – в Бурятии и Туве. В Европе и Америке он появился в конце ХIХ – начале ХХ в. И практически везде буддизм принимал свою, особенную форму (чань в Китае, дзен – в Японии, сон – в Корее, тхиень – во Вьенаме, ламаизм – в Тибете). Ныне в мире насчитывается 450÷500 млн. приверженцев Буддизма и примерно 1 млн. монахов и монахинь.
4.2 Учение Будды
Основой учения Будды являются т.н. четыре благородные истины и благой восьмеричный путь.
Первая благородная истина: всякое существование есть страдание (дукха). "Итак, вот благородная истина относительно страдания. Рождение мучительно, дряхлость мучительна, болезнь мучительна, смерть мучительна, соединение с неприятным мучительно, мучительно отделение от приятного, и всякое неудовлетворенное стремление тоже мучительно [цит. по 3].
Европейское толкование Первой благородной истины как страдания, не вполне адекватно буддийскому термину "дукха". Последний включает также беспокойность, тревожность, постоянное ожидание ударов судьбы. На это можно возразить, что тревожность – это один из психиатрических симптомов и для избавления от него нужно просто лечиться. Однако такое лечение подобно засовыванию головы в песок вместо предотвращения опасности. Давно замечено, что самые страшные несчастья постигают как раз тех, кто о них не думает и живет в уверенности, что их они не коснуться. Поэтому некоторые люди не подавляют чувства тревоги, считая его как бы предохранителем от несчастий. Поскольку количество страданий каждому отмерено, то считается, что лучше их распределить по жизни малыми порциями, чем претерпеть катастрофу одномоментно. Конечно, это отравляет жизнь. Но позволяет минимизировать удары судьбы. И т.к. такой подход ограждает от беды и детей, то на такую жертву идут.
Но вот С. Радхакришнан не согласен с Буддой: "Мы не можем не считать, что Будда переоценивает мрачную сторону вещей. Взгляду буддистов на жизнь, по-видимому, недостает мужества и уверенности. Когда он уделяет основное внимание печали, этот подход, хотя и не ложен, но и не истинен. Господство муки над удовольствием – всего лишь предположение" [3]. Странное утверждение. Господство боли над любыми положительными ощущениями, несчастья над счастьем – это факт. Никаким удовольствием нельзя "отменить" боль, никаким успехом нельзя заглушить страдание от потери близких. Истина состоит в том, что страдание РЕАЛЬНЕЕ любых радостей жизни, т.к. оно их может уничтожить, а они его – нет. В полном соответствии с концепцией степеней реальности, которая изложена в 1-й части данной дилогии. Вот почему исходный пункт учения Будды называется истиной, т.е. тем, что не лежит на поверхности. Что открывается в результате познания. А не оценкой жизни с точки зрения соотношения удовольствий и страданий. Оценки разных людей, естественно, разные, поскольку разные судьбы. Но конечный результат – старость и смерть – одинаков. В Дхаммападе говорится: "Ни в небе, ни в глубине океана, ни в горных пещерах – нигде в мире не найти такого места, где человек мог бы жить, не будучи побежден смертью". Но когда это становится очевидным, изменить уже ничего нельзя. "Как можно смеяться, как можно радоваться, если мир охвачен вечным пожаром? Почему вы не ищете света, вы, окруженные тьмой? Это тело изношено, оно полно болезней и тленно; эта груда гнили распадется на куски. Жизнь поистине оканчивается смертью" (Dhammapada, XI.146.148).
Т.о. страдание или дукха является следствием отсутствия симметрии, равновесия между добром и злом в этом мире. Зло превалирует, и это истина.
Есть еще одна причина, по которой Будда в своих проповедях так акцентировал внимание на негативных аспектах жизни. Это контраст между тем переживанием бесконечного покоя, абсолютной безопасности и безмятежности, которые он имел в нирване, и превратностями и трудностями бытия в сансаре. Только сравнив эти состояния, можно понять, насколько плоха жизнь.
Однако большинство, особенно в молодости, под влиянием иллюзии (майя), считают, что жизнь – это большой вкусный пирог, который нужно обязательно съесть ("взять от жизни все"). И наличие в нем некоторого количества камешек не портит картину, поскольку кажется, что при должной осторожности всегда можно избежать поломки зубов. Но это заблуждение. Опыт показывает, что как бы человек не огораживался, как ни осторожничал, удар все равно придет, причем с совершенно неожиданной стороны.
Почему оценки жизни с точки зрения страданий столь различны? И почему не все принимают Первую благородную истину? Люди по своему уровню духовного развития, по своей карме, и поэтому по стоящим перед ними жизненным задачам, подразделяются на три типа. Это люди-дети, люди-взрослые и люди-старики. Независимо от биологического возраста. Представителям первой группы в жизни все дается легко, их преследуют удачи. Как и детей, жизнь их балует. Таких людей У.Джеймс характеризует следующим образом: " Мы видели, что этот душевный склад служит основой той своеобразной разновидности религии, для которой благо здешней жизни является важнейшей целью стремлений разумного существа. Эта религия побуждает человека игнорировать все проявления зла в мире. Человек достигает подобного состояния, упорно отказываясь видеть зло и считаться с ним, выключая его из всех своих размышлений, иногда даже категорически отрицая самый факт его существования" [4]. Первая благородная истина людям такого типа представляется ерундой. Но старость у них, как правило, плохая и тяжелая. Т.е. свою сумму страданий они все же получают.
Людям-взрослым всего приходиться добиваться своим трудом. Результаты пропорциональны затраченным усилиям, и поэтому у них возникает убеждение, что успех и благосостояние полностью зависят от их энергии и изворотливости. Неприятности чередуются с радостями, из-за чего они также не приемлют Первую благородную истину до самой старости.
Совсем другое дело люди-старики. Это "неудачники", которым не везет во всем. Как "старшеклассникам", жизнь ставит перед ними самые трудные задачи. Самые обычные вещи им достаются в результате тяжелых усилий. Они видят, что в этой жизни им ничего хорошего ожидать не следует. О таких людях У.Джеймс говорит: "Зависть богов, Немезида, следующая за всяким слишком большим счастьем, всепоглощающая смерть, темная неизвестность грядущего, страшная и непостижимая жестокость судьбы, – таков был фон их представлений о жизни" [4]. Благодаря своему высокому уровню духовного развития они легко приемлют истину о страдании и принимают учение Будды. Или какую-либо другую метафизическую доктрину, соответствующую их психотипу.
Почему же существует такое, впрочем, весьма условное разделение людей по типам их судеб? Ответ очевиден: духовная эволюция на начальном этапе предполагает благоприятное отношение жизни к новоначальным в человеческом теле (после перехода из животного состояния). Им нужно очень многое постичь и овладеть всем тем, что отличает человека от животного. Для этого требуется легкая судьба, ибо они не смогут развиваться, столкнувшись с непосильными для них проблемами. Подобно тому как школьник младших классов не может решать задачи старшеклассников,
Людям-взрослым жизнь ставит задачи посложнее, для решения которых приходиться преодолевать значительные трудности – но пропорционально усилиям даются и результаты. Чтобы руки не опускались. А людей-стариков, которые уже почти все постигли в сансаре, и готовы к решению метафизической проблемы, жизнь выталкивает из мiра, страданиями отбивая охоту к пребыванию в мире иллюзий.
