bannerbannerbanner
Воспитание морем

Владимир Цветков
Воспитание морем

Полная версия

Герой Советского Союза вице-адмирал Николай Павлович Египко

Легендой советского военно-морского флота называют моряка-подводника, Героя Советского Союза Николая Павловича Египко. Начав службу красноармейцем-телефонистом в 1-м Николаевском артиллерийском дивизионе 14-й армии на Юго-Западном фронте, Николай Павлович участвовал в войне с Польшей, по ранению попал в госпиталь, где был захвачен в плен белогвардейцами, но смог бежать.


Вернувшись в родной Николаев, Египко работал слесарем на судостроительном заводе имени А. Марти. В 1925 году был вновь призван на военную службу и направлен в морские силы Чёрного моря. Окончив машинную школу учебного отряда в Севастополе, служил машинистом-турбинистом на крейсере «Червона Украина» и эсминце «Шаумян».

В 1931 году Египко окончил Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе, и дальше его судьба была неразрывно связана с подводным флотом. Подводная лодка Щ-117 под командованием Египко в 1936 году совершила дальний поход на полную автономность с целью определения предельных сроков автономности корабля и физических возможностей экипажа. Сорок суток лодка находилась в море, в два раза перекрыв норматив автономного плавания для кораблей данного класса, было пройдено 3022 мили, из которых 315 – под водой.

Еще не успели отгреметь орудийные залпы Первой мировой войны, как мир вновь оказался на грани новых сражений. В 1919 году в Германии образовалась Национал-социалистическая рабочая партия (НСДАП), лидером которой вскоре становится Адольф Гитлер. Политика партии была пронизана идеями фашизма, реваншизма и антисемитизма, а также стремлением вернуть Германии былое величие, о чем впрямую говорилось в книге Гитлера «Моя борьба». Красной нитью в политике Германии прослеживался лозунг «Долой версальские оковы!», и страна начала активно готовиться к войне. Демократические традиции, гуманизм, любовь к свободе, духовные ценности стали для немцев ненужными химерами. Уничтожались и запрещались произведения великих писателей, поэтов и композиторов. Все средства воспитания и пропаганды использовались для насаждения нацистских концепций: псевдонаучной расовой теории, геополитики, антисемитизма и антикоммунизма.

По следам Германии вскоре пошла Испания. В ночь с 17 на 18 июля 1936 года в стране вспыхнул антиправительственный мятеж. Его организаторы планировали одержать победу над республиканской властью в течение сорока восьми часов. Однако на защиту республики встали простые жители, руководимые Коммунистической партией Испании. На помощь мятежникам прибыли итальянские и германские силы.

Оказавшись в тяжелых условиях, республиканское правительство обратилось за помощью к руководству Франции, Великобритании и США, однако получило отказ. Тогда правительство, руководимое главой Испанской социалистической рабочей партии Ларго Кабальеро, обратилось к Советскому Союзу, с которым у Испании даже не было дипломатических отношений. Ларго Кабальеро удалось наладить контакты с правительством СССР, и вскоре из Советского Союза стало поступать вооружение, а также военные советники, среди которых был капитан 2-го ранга Н. П. Египко.

Дон Северино де Морено – так называли командира подводных лодок С-2 и С-6 Николая Павловича. Подлодка С-2 в сложных условиях проходила ремонт в порту Сен-Назер (Франция). При попытке французских властей интернировать лодку Египко увел ее в Испанию, а затем вывез на ней ценные правительственные грузы из окруженного франкистами Хихона через блокированный противником Гибралтарский пролив в Картахену. В дальнейшем отважному подводнику пришлось вывезти испанский золотой запас в Кронштадт для центрального комитета Испанской коммунистической партии, находящегося в Советском Союзе. Поход проходил по районам, полностью находившимся под контролем немецких сил. В экипаже находились анархисты, которые, узнав, что на лодке золото, пытались поднять мятеж, но были застрелены командиром.

Великую Отечественную войну капитан 1-го ранга Египко встретил в должности командира первой бригады подводных лодок Балтийского флота. Военным комиссаром был полковой комиссар Г. М. Обушенков, а начальником штаба – капитан 2-го ранга Л. А. Курников. В составе бригады имелось 23 подводные лодки. Штаб бригады организовывал действия подводных лодок на вражеских коммуникациях, занимался боевой подготовкой, снабжением и ремонтом подводных лодок.

Действия подводных лодок бригады в 1941 году сыграли весьма положительную роль. Они значительно ограничили свободу плавания вражеских транспортов противника и заставили выделить значительные силы для защиты своих коммуникаций. Всего за кампанию 1941 года подводные лодки Балтийского флота совершили 82 боевых похода, большинство из которых – для действий на морских коммуникациях противника. В результате сорока торпедных атак были уничтожены пять транспортов, два танкера и подводная лодка, один транспорт поврежден. Из-за отсутствия опыта в большинстве случаев стрельба велась одиночными торпедами, лишь одна Щ-301 атаковала цель залпом из двух торпед. Минными заградителями было поставлено 90 мин, на которых подорвались семь транспортов, тральщик и учебный корабль противника.

Продвижение войск противника вглубь территории страны нарушило систему базирования Балтийского флота и резко сократило его возможности. Флоту пришлось действовать на нескольких разобщенных направлениях в условиях господства авиации противника и постоянно наращиваемой минной опасности. Обороняя передовые базы и проводя активные боевые действия на морских сообщениях в Балтийском море, флот был вынужден оставить базы в Прибалтике и перейти в Кронштадт и Ленинград. В исключительно сложной обстановке и с большими потерями в конце августа 1941 года была проведена операция по прорыву сил Балтийского флота из Таллина в Кронштадт.

Флот, уходящий из Таллина, включал в себя боевые корабли и множество судов гражданского назначения, наскоро приспособленных под военные транспорты. Корабли и суда резко различались скоростью хода, маневренными возможностями, вооружением, степенью противоминной защиты, что сказалось практически сразу по выходе в открытое море. В голове караванов шли тральщики, за ними – транспорты, переполненные бойцами таллинского гарнизона, беженцами и техникой, и последними – боевые корабли, прикрывавшие отход. Высший командный состав КБФ шел в основном на крейсере «Киров». За крейсером шла подводная лодка С-5, за ней – С-4, «Лембит», «Калев», далее следовали «Щуки» и «Малютки». Капитан 1-го ранга Н. П. Египко находился на подводной лодке С-5. При форсировании вражеского минного поля лодка подорвалась на мине и затонула. Находившийся на мостике Египко был сброшен в море и подобран одним из катеров.

После Таллинского прорыва капитан 1-го ранга Египко был откомандирован в аппарат военного атташе при посольстве СССР в Великобритании для обеспечения перехода конвоев из портов Англии в северные порты СССР. При проводке конвоя PQ-17 в июне-июле 1942 года Николай Павлович находился на борту линкора «Герцог Йоркский» и всячески пытался убедить английское командование в необходимости продолжать оборону конвоя.

Участие в планировании боевых операций дало будущему начальнику училища бесценный опыт в организации взаимодействия английского и советского флотов.

В феврале 1943 года капитан 1-го ранга Египко был назначен начальником отдела внешних сношений Разведывательного управления Главного морского штаба Наркомата ВМФ СССР.

В марте 1955 года Николай Павлович Египко возглавил Первое высшее военно-морское училище подводного плавания, а в июле 1959 года – ВВМУ подводного плавания имени Ленинского комсомола. 22 февраля 1963 года постановлением Совета Министров СССР Н. П. Египко было присвоено воинское звание «вице-адмирал».

Вице-адмирал Павел Иванович Парамошкин

В 1966 году училище возглавил контр-адмирал Павел Иванович Парамошкин, участник Великой Отечественной войны. Морская биография Павла Ивановича началась в 1934 году с поступления в училище имени М. В. Фрунзе. После окончания училища в 1938 году был назначен штурманом на подводную лодку Л-4 «Гарибальдиец» на Черноморском флоте.

Окончив Высшие специальные классы командного состава подводного плавания при Учебном отряде подводного плавания имени С. М. Кирова, служил помощником командира на подводных лодках Черноморского флота Д-6, Д-4, а с 1942 года – командиром подлодок Щ-201 и С-33.

За годы войны подводная лодка Щ-201 Черноморского флота под его командованием совершила 13 боевых походов, потопила шесть фашистских кораблей и транспортов и повредила два судна противника. Лодка одной из первых на флоте, 5 ноября 1941 года, стала краснознаменной.


Командир подводной лодки Щ-201 Павел Иванович Парамошкин (будущий начальник училища)


После войны капитан 1-го ранга Парамошкин руководил 154-й отдельной бригадой подводных лодок Черноморского флота, участвовал в 22-й экспедиции особого назначения по переводу трофейных кораблей из Ростока и Фальмута на Чёрное море. В 1966 году контр-адмирал Парамошкин сменил Н. П. Египко и стал начальником Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола.

Учеба в училище

Среди начальников кафедр и преподавателей также было много офицеров-подводников, прошедших войну: В. К. Коновалов, П. Д. Грищенко, М. С. Солдатов, С. П. Лисин, М. С. Калинин, Я. К. Иосселиани, В. Г. Стариков, А. М. Матиясевич, В. А. Полищук и другие подводники.

Заместителем начальника училища был любимец курсантов М. С. Солдатов. В годы войны дивизионный штурман Солдатов часто выходил в море на подводных лодках. Во время одного из таких походов в сентябре 1943 года подлодка Щ-407 подорвалась на мине. В этой обстановке, действуя решительно и грамотно, М. С. Солдатов помог командиру привести в базу лодку, лишенную перископа и ряда штурманских приборов, за что был награжден орденом Красной Звезды.

 

Легендой училища был капитан 1-го ранга в отставке Абрам Борисович Гейро. В 1934 году им была изобретена авиационная беспарашютная морская мина АМГ (авиационная мина Гейро), которая во время войны с успехом применялась авиацией флотов на всех морских театрах.

В годы Великой Отечественной войны Абрам Борисович занимался обезвреживанием немецких мин, руководил работами по приготовлению мин силами Черноморского, Северного и Белого морей. Под руководством капитана 2-го ранга Гейро были созданы электромагнитный и акустический тралы[10]. В начале войны ему пришлось разоружать немецкую морскую мину, сброшенную на парашюте, но попавшую на берег. Гейро не только разоружил мину, но и разгадал ее устройство.

Влюбленный в свою специальность, он делал все, чтобы курсанты минно-торпедного факультета знали в совершенстве минное оружие. Даже когда начальник училища запрещал знаменитому минеру приходить в училище, опасаясь за его здоровье, Абрам Борисович умудрялся проникать в училище вместе с самовольщиками. Во время занятий по минному оружию иногда казалось, что преподаватель спит, но стоило курсанту ответить неправильно, как Гейро своим специфическим голосом поправлял его и просил повторить ответ или прийти на зачет еще раз.


Капитан 1-го ранга А. Б. Гейро проверяет дипломную работу курсанта 5-го курса


Учиться в таком прославленном училище было очень приятно и почетно. К сожалению, в годы разгула демократии ВВМУПП подчинили училищу имени Фрунзе, а затем принялись его уничтожать. Хотя все настоящие моряки прекрасно знают, что подготовка подводников в корне отличается от подготовки офицеров для надводного флота. Лишили училище и звания Ленинского комсомола. Видимо, кому-то очень хочется вычеркнуть из памяти подвиги комсомольцев.

Молодые патриоты добровольно шли на фронт, выполняли наиболее сложные задачи. Из 11 603 Героев Советского Союза 7000 – комсомольцы и воспитанники комсомола. Да и в послевоенное время достаточно примеров героизма комсомольцев. Достаточно вспомнить борьбу за живучесть на атомных подводных лодках К-3 и К-19, пожар на дизельной подводной лодке Б-31 – да разве перечислишь все подвиги моряков в мирные дни? Очень хочется верить, что здравый смысл возобладает и Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола возродится!


4-й взвод минно-торпедного факультета ВВМУПП


Вступительные экзамены в училище принимались в июле – раньше, чем в гражданских вузах. В училище было два факультета: ракетный и минно-торпедный. Некоторые ребята стремились поступить в ракетчики, считая, что это более перспективно. Новое, более мощное оружие, ракетные подводные лодки – основная сила военно-морского флота. Очень расстроился, что не попал в ракетчики, новый приятель Цветкова – Валера Вальденс. Володя же, успешно пройдя конкурс, поступил на первый курс минно-торпедного факультета училища, куда и мечтал. После сдачи экзаменов и прохождения комиссии ребят распределили по взводам и направили в лагерь, располагающийся на южном берегу Финского залива у фортов «Серая Лошадь» и «Красная Горка». Командиром роты был назначен капитан 3-го ранга Аркадий Алексеевич Николаев. Володя Цветков, Валера Вальденс, Толя Кузякин, Толя Карпенко, Витя Поникаровский, Юра Товкачевский, Толя Кравцов, Толя Пройдак и еще девять человек попали в 4-й взвод.

Форты были построены в начале XX века и предназначались для обороны Петрограда, Кронштадтской военно-морской базы и защиты коммуникаций. Форты постоянно модернизировались. В начале 1930-х годов на них были установлены две 203-миллиметровые башенные установки, снятые с проданного в Германию на металлолом линкора «Республика» (бывший «Император Павел I»), и они превратились в мощные фортификационные сооружения.



Помещения форта «Красная Горка» сегодня


В Первую мировую войну артиллерия фортов уничтожала морские корабли английской эскадры, вошедшие в Финский залив, отбивала наступление войск генерала Юденича. В тяжелые годы блокады форты «Красная Горка» и «Серая Лошадь» своей артиллерийской мощью сдерживали натиск фашистов, громили их тылы, обеспечивали оборону, а потом и наступление советских войск.

В конце 1950-х годов форты были разоружены, уникальные башенные установки были демонтированы и сданы на металлолом. Сейчас это всего лишь никому не нужные развалины – печальное зрелище, иллюстрирующее отношение к истории нашей страны. Хотя уникальные сооружения могли бы быть прекрасными туристскими объектами, как, например, фортификационные сооружения в шведском городе Буден.


Ворота в морскую жизнь


Сохранившаяся казарма курсантов


В лагере будущие курсанты овладевали навыками военной жизни, то есть проходили курс молодого бойца. Дни были насыщены занятиями, строевой и физической подготовкой, шлюпочными состязаниями, несением вахт и дежурств. Много времени уделялось обустройству лагеря. Ремонтировались казармы и другие строения, на озере, расположенном поблизости, возводилась шлюпочная база. Жизнь шла строго по расписанию: подъем, зарядка, занятия, после обеда – строевые, хозяйственные работы, самостоятельная подготовка. В воскресенье демонстрировались фильмы. Управляли всеми делами инструкторы-мичмана, назначенные командирами взводов: Николайчук, Копылов, Шуршенов.

Старшиной роты был мичман Николайчук – инструктор кафедры минного оружия. Спуску командиры взводов курсантам не давали, но особенно сильно допекали ребят комары. Зарядка проходила под непрерывные звуки шлепков по голым телам будущих подводников.

Самым приятным для будущих курсантов было несение вахты на шлюпочной базе. Заступали на дежурство по пять человек на сутки. Дежурным выдавали бинокль, ракетницу, сигнальные флажки. Обязанности были несложными: поднимать на мачте военно-морской флаг, следить за охраной лодок, в будние дни готовить лодки к занятиям и проверять лодки после занятий. Особенно ценились такие дежурства в выходные дни, когда занятий не было. Можно было расслабиться, половить рыбу, искупаться, позагорать, а также понаблюдать за купающимися девушками на противоположном берегу озера, где находились дачи и куда приходили купаться дачницы, нередко нагишом.

Во время одного такого дежурства внезапно приехал с проверкой старшина роты и застал группу врасплох. Дежурные по очереди разглядывали купающихся девушек. Подойдя, мичман рявкнул:

– Чем занимаемся, мореманы? Почему службу не несете?

Дежурные не растерялись:

– Несем, товарищ мичман.

– Не несете, а в бинокль пялитесь. Что вы там рассматриваете с таким воодушевлением?

– Наблюдаем за водной поверхностью, чтобы диверсанты не подкрались, – ответили курсанты.

Забрав бинокль, мичман поднес его к глазам и тут же обнаружил, что так заинтересовало дежурную службу.

– Ух ты! – вырвалось у старшины роты, и, вращая колесико регулирования резкости, он уселся на скамейку.

Народ понял, что на сегодня сеанс бесплатного кино закончился, и пошел приводить в порядок шлюпки.



С огромным удовольствием ребята ходили на ялах под парусами. Уже через несколько занятий будущие покорители морских глубин стали прекрасно разбираться в шлюпках, научились быстро и четко выполнять команды рулевого. Оказалось, что хождение под парусом – это целое искусство управления шлюпкой, маленьким, но судном. Удивительно, что шлюпка под парусом может идти против ветра. Именно это повергло будущего императора России Петра Первого в изумление, и, может быть, именно тогда у него проснулись интерес и любовь к морскому делу.

Кроме занятий будущие курсанты несли дежурно-вахтенную службу, заступали в караул, то есть из неопытных мальчишек в лагере делались защитники Родины. В конце августа будущие курсанты вернулись в училище и начали подготовку к принятию присяги. Пришивали погоны на только что полученную морскую форму, учили наизусть текст присяги, отрабатывали строевой шаг. В общем, дел было невпроворот.

Наконец-то долгожданный день наступил. После завтрака все первокурсники строем двинулись на крейсер «Аврора», где и планировалось принимать присягу.

Крейсер был построен на заводе «Новое адмиралтейство» в Петербурге в 1902 году. Название корабль получил в честь парусного фрегата «Аврора», прославившегося при обороне Петропавловска-Камчатского в годы Крымской войны. Корабль прошел славный боевой путь: участвовал в походе Второй Тихоокеанской эскадры, закончившемся Цусимским сражением, принимал участие в Первой мировой войне.


Крейсер «Аврора»


Холостой выстрел «Авроры» провозгласил новую страницу в истории России – победу Великой Октябрьской социалистической революции. После этого «Аврора» стала символом Советской России и объектом культурного наследия страны.



После принятия присяги первокурсников ждало первое увольнение. В новеньких бушлатах, в бескозырках будущие флотоводцы устремились на улицы Ленинграда. Город всегда славился моряками, но такое обилие молодых парней в морской форме даже для него было редкостью.

Потекли курсантские будни: подъем в 6 часов, зарядка, завтрак, занятия, обед, самостоятельная подготовка, ужин и свободное время до отбоя в 22 часа. В 21 час – обязательный просмотр программы «Время».

Кроме всего прочего, безусловно, несение дежурно-караульной службы. В караул ребята заступали с автоматами и заполненными патронами дисками. Самый почетный и ответственный пост был, конечно, у знамени училища, но он же был и самым сложным. Попробуй постой, не шевелясь, с автоматом, тем более что днем постоянно мимо ходит кто-нибудь из начальства. Поэтому на всех постах часовые стояли по четыре часа, а у знамени – по два.

Вначале парни засыпали, едва положив голову на подушку, но со временем стали привыкать к этой размеренной жизни и уже к окончанию первого семестра не стремились урвать для сна любой уголок. Увольнение было только в субботу и воскресенье. Ленинградцы могли уволиться с ночевкой раз в месяц. Отношения между курсантами были хорошие, но наиболее дружеские отношения у Цветкова сложились с Валерием Вальденсом, Анатолием Кузякиным и Анатолием Карпенко.

Незаметно подошел к концу первый семестр. Перед убытием в отпуск надо было сдать три экзамена. Самой востребованной песней стала сочиненная курсантом Валерой Вальденсом:

 
Отпуск где-то в бесконечности,
Не видать его совсем,
До него нам, как до вечности,
Три экзамена пройти.
 

Первая экзаменационная сессия отмела сразу человек тридцать из ста тридцати поступивших. Остальные наконец-то получили отпускные билеты и разъехались по своим родным пенатам.

После отпуска командир роты объявил, что второй и четвертый курсы училища будут участвовать в Московском параде в честь 51-й годовщины Великой Октябрьской революции и 50-летия Ленинского комсомола.

Участникам парада выдали карабины, построили по ранжиру, назначили знаменоносцев. Цветкову досталось четвертое место в четвертой шеренге. Теперь ежедневно после занятий парадные расчеты приступали к тренировкам на плацу училища. Маршировать с автоматами намного легче, чем с карабинами, – не надо махать руками, проще держать равнение, всегда чувствуешь плечо соседа. С карабинами появились новые команды: «На караул», «К ноге», «На плечо», «На ремень», «Штык примкнуть». Постепенно парадные «коробки» обретали нормальную конфигурацию, курсанты овладевали строевыми приемами с карабинами. Руководил тренировками начальник кафедры морской пехоты подполковник В. А. Петухов.

 

Учиться в училище было несложно, преподаватели к курсантам относились весьма благосклонно, но за незнание предмета двойки ставили беспощадно. Особенно лютовал преподаватель физики профессор Николай Олимпиевич Ульянов, друг лауреата Нобелевской премии (1978 г.) академика Петра Леонидовича Капицы.

Вторым преподавателем физики была Ирина Константиновна Александрова, молодая симпатичная женщина, добрейшей души человек, но, к сожалению, принимать экзамены ей не доверяли. Только зачеты и пересдачу заваленного экзамена. Поэтому к Ирине Константиновне всегда стояла огромная очередь из должников.

Пятерки Ульянов курсантам никогда не ставил. «Физику на пятерку знаю только я и академик Капица», – не уставал повторять Николай Олимпиевич. Обычный результат экзамена не поднимался выше одной четверки, трех-четырех троек и целого букета двоек. Экзамен часто начинался со слов профессора:

– Товарищ курсант, вынимайте шпаргалки.

Глаза курсанта делались круглыми:

– Товарищ преподаватель, у меня нет шпаргалок.

– Как нет, а вон в том кармане? – не унимался профессор и, как правило, не ошибался.

Если же шпаргалка была спрятана очень тщательно, экзаменующийся с дрожью в голосе твердил:

– Нет у меня шпаргалок, это носовой платок.

– То, что вы за гигиеной носа следите, – это хорошо. Но если шпаргалок нет, значит, вы к экзамену по физике не готовились, двойка, придете на пересдачу через неделю, – делал вывод суровый экзаменатор.

Зачеты по физике зачастую проходили еще проще.

– Мне сегодня некогда, – приняв доклад дежурного перед зачетом, говорил профессор и, осмотрев классные доски, добавлял: – Тебе три балла, у тебя много на доске написано, остальным двойки, придете через неделю.

Никакие уловки с Н. О. Ульяновым не проходили. Когда курсант Геннадий Головченко обратился к Ульянову «товарищ академик», физик, не поддавшись на курсантскую лесть, заключил:

– Товарищ курсант, я не академик, а профессор, а вы, если до сих пор не запомнили мое ученое звание, придете еще раз.

Но в общем-то Николая Олимпиевича и Ирину Константиновну курсанты уважали, а предмет, несмотря ни на что, любили.

– Физика добавляет в наш организм твердости и крепости духа, – утверждали отличники.

– Физика не позволяет нам расслабиться, – уныло причитали троечники.

Четвертый взвод готовился к экзамену по физике тщательно. По агентурным данным установили, что профессор отчаянно болеет за ленинградскую футбольную команду «Зенит» и не пропускает ни один матч. К радости курсантов, в это время приближался матч между «Зенитом» и японской командой. С огромным трудом достали билет на матч с местами на самом удобном месте. Где-то кто-то узнал, что академик Капица любит армянский коньяк. Классные аналитики тут же сделали вывод: если Капица любит армянский коньяк, то Ульянову сам бог велел обожать этот напиток. Скинувшись, купили бутылку коньяка. Долго решали, в каком виде поставить бутылку на стол – вдруг кто-то из начальства зайдет? Решили приобрести красивый графин и перелить коньяк в него, вроде как чай. Наконец день экзамена наступил. Валера Васильев, художник от бога, оформил конверт, в который положили билет на футбол. Перелили коньяк в красивый кувшин. Купили коробку шоколадных конфет, но чего-то еще для полного натюрморта не хватало. В конце концов приняли решение добавить колорит журналами – футбольным и пикантным, с красивыми девушками в купальниках. К экзамену все было готово. Теперь-то он не устоит, всем не ниже тройки поставит, решили курсанты.

Экзамен начался с обычных вопросов про шпаргалки, но, видимо, после просмотра конверта настроение профессора качнулось в лучшую сторону, и он не стал очень тщательно допытываться о шпаргалках.

– Сейчас коньячку глотнет и вообще подобреет, – заключил старшина класса Толя Кравцов.

Первой коньяк попробовала Ирина Константиновна. Налив в стакан «чая», она сделала глоток, глаза ее расширились, и она начала ладошкой загонять в рот воздух. Дежурный по классу осторожно пододвинул к ней коробку конфет.

– Что случилось, Ирина Константиновна? – спросил Ульянов, но ассистентка ответить не смогла и только пальцем указала в сторону графина.

Николай Олимпиевич, хмыкнув, взял графин, плеснул довольно-таки солидную порцию в стакан, посмотрел стакан на свет, понюхал и выпил. Класс замер, ожидая реакцию преподавателя. На лице у Ульянова даже морщинка не дернулась, долив из графина, он еще раз выпил и закусил конфетой. Класс выдохнул, Толя похлопал в ладоши:

– Лед тронулся, господа курсанты. Пятерок нам не пересчитать.

Однако радоваться было еще рано. По мере того как Олимпиевич прикладывался к графину, вопросы становились все каверзнее. Конечный итог экзамена все-таки порадовал: двойки получили только восемь человек, да и четверок, как ни странно, было четыре штуки.

Второй семестр пролетел быстро, будущие подводники уже адаптировались к курсантской жизни, научились обходить некоторые правила, пользоваться шпаргалками, спать урывками, а нередко даже с открытыми глазами, ходить строем с песней и совершать еще множество полезных дел.

Самым приятным в училище были, безусловно, увольнения. На первом и втором курсах увольнения были по субботам и воскресеньям. Подготовка к ним начиналась сразу же после занятий, хотя до выхода в город еще по распорядку была большая приборка. Вперемежку с мытьем полов, подоконников начищались ботинки, драились бляхи, стирались чехлы на фуражках, зимой подшивались белые воротнички на «слюнявчики» – называемые так форменные воротники, закрывающие вместо шарфа грудь и шею. «Слюнявчики» курсанты не любили и старались снять их после выхода из училища, хотя это было чревато получением замечания от патруля. Но больше всего курсанты ненавидели кальсоны, которые нужно было надевать зимой. Проверять наличие кальсон было излюбленным делом старшины роты старшины первой статьи Скачкаускаса. Старшина был ярым службистом, учился он на три курса старше и фанатично проверял, в каком виде первокурсники выйдут в город. Настроение старшины роты подымалось в геометрической прогрессии по мере того, как он выгонял из строя нарушителей формы одежды.

Команда «Выставить левую ногу и поднять брючину для осмотра» всегда вызывала недовольный гул. Первокурсники старались любыми путями избежать надевания ненавистных кальсон. Кто-то надевал обрезанную штанину от кальсон, чтобы за КПП ее снять и выбросить. Но на каждое увольнение кальсон не наберешься, поэтому большинство курсантов подкладывали под носки носовые платки. Однако старшина был не лыком шит, все уловки он когда-то проходил сам, поэтому провести его было весьма затруднительно. Только курсант Валера Васильев, ротный художник и изобретатель, ухитрялся так разрисовать ноги, что сомнений у старшины не возникало. Когда недовольство доходило до апогея, выходил командир роты капитан 3-го ранга Николаев.

– Что за шум? Чем недовольны? – грозным голосом вопрошал начальник.

Из строя неслись голоса:

– Товарищ командир! Зачем эти кальсоны – на улице не холодно. Мы не замерзнем.

– При форме «пять» положено надевать кальсоны. Командование заботится о вашем здоровье, – возражал командир. – Вот старшина тоже ходит в кальсонах, я хожу в кальсонах, все ходят в кальсонах. Зато будете перед девушками молодцами выглядеть, ничего не отморозите.

– Да товарищ командир, в кальсонах в приличном доме не раздеться, – неслось из строя.

– Как не раздеться? А вы что, в приличных домах брюки снимаете? – удивился капитан 3-го ранга.

– Конечно, а зачем тогда в приличные дома ходить?! – продолжали курсанты.

Эти пререкания длились все зиму на первом курсе, но на втором, когда старшиной роты стал свой курсант, проверки прекратились. К тому же началась интенсивная подготовка к Московскому параду. Здесь уже точно стало не до кальсон.

История проведения военных парадов в столице уходит в далекое прошлое. Первый парад бал проведен на Красной площади в XVII веке. В дальнейшем, несмотря на различные политические перипетии в стране, в дни государственных праздников в столице России проводились красочные ритуалы с участием лучших представителей армии и флота. Главной целью проведения парадов является демонстрация готовности нашей страны в любое время отразить нападение врагов. Особое значение парады приобретали в критические для страны годы. 7 ноября 1941 года, когда фашистские войска вплотную приблизились к столице нашей Родины, по Красной площади прошли колонны красноармейцев. Конечно, не было той торжественности, которая сопровождала парады в мирное время, но главная задача была решена. Россияне получили уверенность в нашей победе, а противник, планирующий провести 7 ноября свой парад в поверженной Москве, остался ни с чем.

Здесь же прошел Победный парад 1945 года, на котором к стенам Мавзолея победители бросали знамена и флаги фашистской Германии.

Участвовать в Московском параде было весьма престижно, тем более что с 1968 года военный парад стал проводиться лишь в День Великой Октябрьской революции.

Ежедневно курсанты второго и четвертого курсов после обеда выходили на плац и в течение трех часов учились маршировать. Дело это оказалось совсем не простым: ноги должны подниматься на 30 сантиметров, правая рука – отводиться назад и затем двигаться к груди. К тому же все это нужно было делать одновременно, держа равнение в шеренгах и в колоннах. Начальник кафедры тактики морской пехоты и общевойсковой подготовки подполковник В. А. Петухов, руководивший подготовкой к параду, спуску курсантам не давал. Подполковник внимательно следил за прохождением шеренг и, если курсанты не соблюдали равнение, не на ту высоту поднимали ноги или отводили руки, не гнушался сам встать в строй и показать, как нужно маршировать. В скором времени подполковник завоевал авторитет у курсантов. Тем более это был боевой офицер, прошедший в годы войны путь от командира взвода до заместителя начальника штаба полка. В послевоенные годы Петухов закончил академию им. М. В. Фрунзе и в 1968 году был назначен в училище.

10Трал – средство для обнаружения и уничтожения мин.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38 
Рейтинг@Mail.ru