Владимир Андреевич Атапин
Полынь. Семинарист
– Ты Ураев, что себе позволяешь! Ты не понял, что я тебе сказал? Все переменилось, ты мой! – Опять театральная пауза, явно репетировал. – Если я приказываю прыгать, ты только спрашиваешь, «Как высоко?».
Я молча смотрю в лицо следаку, и про себя решаю, ещё его покачать, чтобы он потерял контроль и выболтал полезное или хватит? Наверное, хватит, он и так на грани. Если решит нанести мне увечье, наверное, ничего сделать не могу. Точнее, я могу довольно быстро вытащить одну руку из наручников, и наверняка успею отнять пистолет у ближайшего стрелка, который устав держать в правой руке пистолет, переложил его в левую. Но после этого мне придется убивать, а убивать их вроде не за что. Я уже почти тридцать лет никого ни разу не убил, хотя порой так хотелось. Поэтому и сейчас не стану раскодироваться без жизненной необходимости.
Долгий взгляд в лицо Тарасову окончательно вывел его из себя, он заорал:
– Ты меня понял?
– Да понял я, понял. Мои покровители мертвы, Президент отстранен от управления страной, у власти Премьер. Но при чём здесь я? Ты толком объясни, почему я должен тебя слушаться.
Следователь удовлетворенно улыбнулся:
– Ты – посмотрел на врача – сними с него присоски и можешь идти.
Женщина сняла с моей шеи и затылка какие-то датчики и вышла из комнаты.
– Отвечаю на твой вопрос, потому что иначе, я сделаю с тобой всё, что захочу.
– Ну так сделай это.
– Смелый да? Ну посмотрим, как ты запоёшь, когда ко мне явится твой Опалев. Похоже, ты к нему неравнодушен.
– Если Лев сам не захочет, ты его в жизни не найдешь.
– А зачем мне его искать. Сам явится. Органы опеки уже забрали из его неблагополучной семьи дочку, а жену наркоманку определили в соответствующую клинику. Ещё денёк другой побегает, мы его дочь определим в очень хорошую семью. Ну ты меня понимаешь, да?
Тарасов впился глазами в мое лицо, рассчитывая увидеть там эмоции. И похоже отыскал то, что хотел.
– Вижу, неравнодушен и к его семье? Ну так что, будем сотрудничать?
– Тарасов, ты жить хочешь?
– Угрожать начал. Хорошо, значит ничего не можешь сделать. Я тебя не боюсь, это во-первых, а во-вторых, семьёй Опалева занимаюсь не я, и решения здесь тоже не я принимаю.
– Тебе не меня бояться надо, точнее не одного меня. Даже того, что ты знаешь тех, кто принял решение отправить Катю в лечебницу и отнять у неё дочь, хватит, чтобы ты умер мучительной смертью. Тебе в разведшколе читали курс про пытки? Знаешь, кто его написал? Вижу догадываешься. Да, Тарасов, Лев Опалев, далеко не всегда был таким, каким ты его знаешь.
Следователь смешался:
– Откуда ты знаешь, про разведшколу?
– Развяжи меня, приготовь чаю, посидим и я тебе много любопытного расскажу.
– Ураев, у меня нет ни времени, ни желания пить с тобой чай. – Тарасову было не по себе, но, похоже, есть люди, которых он боится больше меня. Хотя это временно, он просто пока плохо меня знает. – Либо ты сейчас соглашаешься на сотрудничество, либо будет так, как я сказал.
– Что вам нужно вообще и конкретно от меня?
– Для начала, ты сдашь нам убежище Опалева.
– Этого никто не знает.
– Врешь. Второе, ты должен играть так, как мы тебе скажем.
– В «Полыни» играть? Хорошо, буду играть, как скажете. Екатерину верните из лечебницы прямо сейчас, и сейчас же верните ей дочь. Льву могу в среду дать знак, что нужно встретиться.
– Почему в среду? Это ваши шпионские штучки? Ладно, это не к спеху. Теперь об игре, играть будешь в капсуле, которую мы тебе дадим. В игре двигаешься на Север, и ждешь дальнейших указаний. Имей ввиду, в игре мы тебя отслеживаем, так что без фокусов.
– Принял. Мне нужен доступ в интернет.
– А тёлку тебе не нужно?
– Мне нужно прочитать новости, а то ты тут на рассказывал мне вселенских страстей. Может всё и не так на самом деле.
Тарасов в задумчивости почесал переносицу, но потом все-же включил компьютер и открыл новости.
Мир был в панике. Лихорадило валютные рынки, цены на нефть и металлы взлетели до небес. Еще бы их не лихорадило, на встрече лидеров России и США, которая проходила в Лондоне, был совершен террористический акт. Прямо во время прямого эфира, где лидеры двух крупнейших ядерных держав намерены были сделать некое важное для всего человечества заявление, прогремел взрыв. От взрыва бомбы погиб президент Америки, а президент России с тяжелейшими ранениями госпитализирован в состоянии комы в закрытый Британский госпиталь. Причем в целях обеспечения безопасности Президента России, он госпитализирован в госпиталь, который находится на британской военной базе.
Показательным является тот факт, что, взрыв прогремел в момент, когда Премьер-министр Великобритании, вышел из помещения, а с ним «случайно» успели выйти и все сотрудники принимающей стороны. При взрыве погибли лучшие представители СМИ сорока трех стран мира.
В России временно исполняющим обязанности Президента стал бывший Премьер-министр, который до вчерашнего дня, был бесхребетной фигурой и мальчиком для битья. Но уже через час, после того, как он стал и.о. Президента, были арестованы и помещены под домашний арест Министр обороны, Министр Внутренних дел, начальники ФСО и ФСБ. Любому здравомыслящему человеку должно быть ясно, что такие аресты готовились заранее, а значит бывший Премьер заблаговременно знал о предстоящем покушении на Президента, был готов занять его место и для него кем-то уже была подобрана команда, которая сразу после покушения начала действовать по разработанному плану. Но здравомыслящие люди молчали, а пресса, которая вдруг вся стала нестерпимо либеральной в один голос залилась обличением диктаторского и кровавого режима бывшего президента, и восхвалением утешителя угнетенных – и. о. Президента. И все это произошло, даже не за несколько дней, а за какие-то десять часов. То есть СМИ тоже заранее разогрели соответствующие материалы. Это какой-же был масштаб подготовки к перевороту, и главное, как могли допустить такой провал наши спецслужбы!
Православная Церковь попыталась призвать верующих к гражданскому неповиновению, но тут же захлебнулась в миллионах гигабайт компромата про всевозможные прегрешения и даже преступления рядовых и высокопоставленных священников. В вываленном в сеть компромате не было и тысячной доли правды, и зачастую на фотографиях невооруженным глазом был виден фотомонтаж, но уже через час, уважаемые и известные священники выступили с обличительными проповедями, в которых говорили, что РПЦ закостенела, её давно пора децентрализовать и реформировать. Другие священники по свободному телевидению признавались во всевозможных грехах, призывая и других батюшек покаяться. Некоторые театралы узнавали в кающихся в эфире священниках, малоизвестных уездных актеров, которые никогда не имели к православию никакого отношения. Но кому это интересно. А вот посмотреть, как священник в сутане с экрана в подробностях рассказывает, как он развращал юных прихожанок, это да, это захватывает.
Но ещё удивительней было то, что и в самой свободной из всех стран тоже выявились жесточайшие нарушения прав человека, и все эти нарушения были допущены погибшим Президентом США и преданными ему людьми. Оказалось, что эти люди осуществляли незаконную слежку за гражданами США, незаконно их задерживали и содержали в подпольных тюрьмах, насиловали женщин и мужчин, и совершали другие страшные преступления, а один сотрудник администрации был уличен в каннибализме. И весь этот ужас вскрылся, конечно же, уже через час после гибели их Президента. Все свободные средства массовой информации одновременно стали совсем свободными, признались, что ранее молчали под страхом преследований со стороны бывшего Президента и его соратников, в чем все разом раскаялись. После покаяния, СМИ честно и смело гладя в мертвые глаза бывшего руководителя государства, обличили и заклеймили этого сатрапа. И конечно же были приняты меры, к тому, чтобы подельники бывшего Президента США, а именно Министр обороны, Генеральный Прокурор, Директор ЦРУ и ряд фигур помельче не смогли скрыться от правосудия. Все они были задержаны уже через несколько часов, после Взрыва в Лондоне, как успели окрестить этот теракт.
Бремя правления Соединенными Штатами Америки возложил на себя кристальной чистоты человек – Вице-Президент Соединенных Штатов, который, на голубом глазу, признался, что не подозревал, какими страшными преступниками и аморальными людьми были его бывший босс и его администрация. В порядочности и безоговорочной честности бывшего Вице-Президента, а ныне Президента США, усомниться невозможно, поскольку это его качество в унисон воспели все СМИ, а также известные блогеры, полит обозреватели и многие другие известные и уважаемые люди.
Причем всё, о чем сообщалось в Российских и Американских СМИ, с восторгом поддерживалось, перепечатывалось и тиражировалось средствами массовой информации всех стран Свободного Мира.
Были конечно и ренегаты. В России, в США и других странах находились известные и уважаемые люди, которые выражали недоумение и сомневались в достоверности информации распространяемой СМИ, но таким гражданам, очень скоро становилось не до политики. На каждого, такого сомневающегося, уже через несколько минут в сеть и ближайшим родственникам, друзьям и соседям, высылались его фото и видео с изменами супруге, сексуальными извращениями, аудиозаписи телефонных разговоров, где он признается в растлении малолетних, шизофрении, взятках, кражах, алкоголизме, наркомании и т.п.
Могущество средств массовой информации на умы людей всегда было огромным, а большой Брат собрал такое количество компромата на каждого живущего в этом мире, что открыто сомневающихся не стало уже через несколько часов после Взрыва в Лондоне.
Похоже люди, которые и ранее правили Миром из-за кулис, пошли Ва-банк. Что могло их к этому подвигнуть? У них и так всё было хорошо. Почему? Зачем? Астероид, несущийся к земле, просыпающийся Йеллоусто́нский вулкан? Об этих событиях у меня информации нет. Есть информация только об Апокалипсисе, эта информация фантастическая, но зато поступила из надёжных источников. Поэтому принимаю Апокалипсис как рабочую версию.
Теперь понятно, кто стоит за игрой «Полынь», и ясно, как они сумели держать в тайне разработку этой игры, а также конечных бенефициаров и разработчиков Игры. Могущество нескольких семей, которые условно называют «Мировое закулисье» огромно. Через подставных лиц эти люди владеют имуществом на триллионы и триллионы долларов, собственно они сами эти доллары и печатают, а все мировые журнальные рейтинги самых богатых и самых влиятельных, как завороженные, оставляют этих людей без внимания. Эти семьи безнаказанно убивали своих Президентов и правителей других государств, устраивали революции, и вырезали целые народы, которые нахально населяли приглянувшиеся этим семьям континенты. На фоне растянувшейся в веках их целенаправленной силы, масштабов их деятельности, скрыть какую-то игру – ерунда.
В начале 20-го века мы с товарищами деятельно старались перестроить этот мир, но когда, пролив реки крови, я увидел результат, к которому привели наши действия, то зарекся оказывать сопротивление любой власти, соглашаясь с христианским постулатом «Любая власть от Бога». Но сейчас задумался, не зная как расценивать нынешнюю нашу и мировую власть. Можно ли считать от Бога власть, которая ускоряет наступление Апокалипсиса и, соответственно, приход Антихриста? Хотя нужно учесть, что Антихрист после Армагедона неизбежно утратит власть над нашим миром и наступит эра счастья и процветания. Получается «Раньше сядем, раньше выйдем». Дилема.
Вопрос философский, а мы люди военные, философии не обученные, поэтому будем делать то, что нам по сердцу, а по сердцу мне, служить Стране, которой принес присягу. Итак, что имеем: я получил два приказа, точнее уже три, которые на этом этапе не противоречат друг другу – «Играть и двигаться на Север». Один приказ-просьбу выдал мне Отец Михаил, другой Опалев Лев Владимирович, третий получил от Тарасова, который, хоть и не тянет на начальство, но позиционирует себя, как представитель новой власти.
Я долго читал новости, аналитику, комментарии к новостям. Тарасов поручил одному из моих охранников листать для меня страницы и переключаться между новостными сайтами. Давать мне в руки мышь, они воздержались. Боятся, что в моих руках даже компьютерная мышь окажется смертельным оружием? Уважают.
Примерно через три часа, понял, что уже по второму кругу читаю одни и те же новости. Позвал Тарасова и сообщил ему, что готов добровольно сотрудничать, при условии, что они оставят в покое Льва и его семью. Тарасов, конечно же устрашился взять на себя ответственность, но пообещал приложить все усилия, чтобы так и было.
Не сводя с меня пистолетов, молчаливые спутники Тарасова сняли с меня наручники и срезали скочь на ногах. Следователь тоже держал меня на прицеле, и это меня очень беспокоило, очень уж он напряжён, на лбу у него выступила испарина, пальцы руки, сжимавшей рукоятку пистолета, побелели от напряжения. Не развязать он меня не мог, а развязав не знал, что теперь со мной делать.
– Так Пётр Михайлович, – в целях сохранения своего кожного покрова от новых пулевых отверстий, я впервые назвал Тарасова по имени – я сейчас медленно встану, без резких движений дойду до кухни и там заварю себе чаю. Петя, спокойно, я начинаю вставать.
Я начал вставать. Очень-очень плавно вставать. Все замерли в напряженных позах и даже дышать перестали. Если бы на пол сейчас упала булавка, мы бы услышали её мелодичный звон. Колени много часов находившиеся в одном положении, и конечно хрустнули. В гробовой тишине хруст произвел эффект выстрела. Тарасов испуганно вздрогнул и нажал на спуск. За мгновенье до выстрела я понял, что сейчас произойдет и уходя с линии выстрела привычно качнул маятник в сторону одного из бойцов. Боец, оказался опытным, и верно понял мой маневр, поэтому стрелять не стал, а сделал шаг назад, чтобы сохранить дистанцию, но вот напарник его, умом не перегруженный, решил, что я нападаю, и нажал на спуск в момент, когда мы с его товарищем находились на одной линии.
Меня как обычно пуля миновала, а вот его напарника нет. Пробив плечо, пуля развернула и отбросила того к стене. Краем глаза вижу, что боец опять готовится к выстрелу, качаю маятник. Выстрел. За долю секунды, понимаю, где должна пройти пуля, и отклоняюсь ровно настолько, чтобы пуля прошла впритирку. Третий выстрел произвести не даю. Слышится девичий вскрик, боец отвлекается, пинаю стул в его сторону, боец реагирует на стул, а на мой подкат в ноги среагировать уже не успевает. Наношу два коротких удара, один в локоть правой руки, лишая возможности пользоваться оружием, второй в коленную чашечку, разрывая ему связки, чтобы хотя бы пару месяцев он не спешил больше ни куда.
Слышу сзади стон и звук падающего тела. Оглядываюсь. Мой любимый пейзаж «Я в кругу пострелянных придурков». В комнату из прихожей заглядывает храбрая докторша. Надо же, другая бы уже свалила, сверкая пятками, а эта явно высматривает себе пациента.
– Ну заходи, раз пришла.
– Вы в меня не стреляйте, я должна помочь раненым.
Я посмотрел на свои пустые руки:
– Ладно не буду.
Врач уже осматривая, раненного в плечо, спрашивает:
– У Вас есть аптечка?
Принес ей из соседней комнаты аптечку, благо на подобный случай я запасся неплохо. Бинты, вата, местная анестезия, зажим, ножницы, хирургическая игла с нитками.
Несмотря на то, что по своей специализации, она явно не хирург, действовала уверенно. Срезала рукав куртки раненного товарища, приложила к ране вату, попросила меня подержать тампон, и ловко перебинтовала плечо.
Следующий на очереди Тарасов, ему наш снайпер прострелил ступню. Пуля срикошетила от стены и потолка и вертикально пробила нашему альфа-самцу стопу, отчего тот, по девичьи вскрикнул и хлопнулся в обморок. Именно его вскрик отвлек нервного стрелка. Пока врач обрабатывала рану Тарасова, он очнулся, огляделся по сторонам ясным взором проснувшегося младенца, опустил взгляд на рану, жалобно всхлипнул и опять вырубился.
Снайпер осознал, видимо, свои косяки, и лежал тихонечко, в надежде, что про не забудут. Не забыли. Раненый в плечо боец, немножко оклемался, с трудом поднялся, подойдя к застрельщику, пнул того в поврежденное колено и в рифму выругался:
– Дебил, ты же нас здесь чуть не похоронил.
Врач, перевязав Тарасова, сказала:
– Всё, дальше сами. Нужна специализированная скорая помощь.
– Понятно. Спасибо Вам большое доктор! – Поблагодарил раненный боец.
– На здоровье! Я пойду. Оборудование мое, знаете куда доставить?
– Знаем. До свидания!
Раненный, морщась от боли, одной рукой достал телефон:
– Ало, Семён Леонидович. Да, это я. Да так себе. Тут такое дело, у нас три трехсотых. Да, нас трое и было. Ну да все трехсотые, кроме доктора. Он? Он здесь.
Раненный протягивает мне трубку:
– Поговорите, пожалуйста.
Беру трубку, молча слушаю, дыхание. Наконец на том конце, резкий командный голос произносит:
– Ало!
– Ало!
– Ураев, ты что совсем охренел, я к тебе людей посылаю поговорить, а ты мне уже пять человек покалечил.
– Шесть. – Педантично поправляю я его.
– Ну да шесть. Тем более шесть! Ещё хоть одного моего бойца тронешь, я тебя лично пристрелю, и не посмотрю на твой особый статус.
О как, у меня уже статус есть, и даже особый!
– Да я потрогал только одного, а так Ваши бойцы сами стреляют друг друга, а потом всю вату и бинты на них приходится переводить.
– Издеваешься что ли?!! Ты знаешь с кем разговариваешь?
– Да в том и дело, что не знаю и знать не хочу, но видимо придется.
– Дерзкий? Ты в курсе, что все, кто тебя прикрывал, уже изолированы или в бегах?
– Я в курсе, что всех убили.
– Кто тебе сказал?
– Тарасов.
– Нет, пока все живы. По крайней мере мне не известно, чтобы кого-то из твоих пришлось ликвидировать. Сейчас приедет машина, тебя доставят ко мне.
– Не поеду.
– Дерзкий. Мне что послать волкодавов, чтобы тебя упаковали?
– Попытайтесь.
– Вот ведь нахал малолетний. Думаешь одну операцию в горах успешно провел и всё, теперь герой на всю жизнь? Ладно сам приеду, я не гордый.
Через полчаса, он уже был у меня. Пожилой, поджарый, невысокий, с неприметной и незапоминающейся внешностью профессионального разведчика. Но я его помнил, и он действительно был профессиональным разведчиком. Как вообще с таким послужным списком он рискнул вернуться на Родину. Контора его приговорила более двадцати лет назад. Его манеру держаться, походку, форму кистей рук, рисунок ушной раковины, и другие приметы, изменить которые с помощью хирурга невозможно, знал на память каждый сотрудник, и любой, кто его увидит или получит информацию о его месте нахождения, должен был сообщить в контору. А там уже дело техники, найдут и покарают. Пластики изменили лицо, но ушные раковины, форма рук, осанка, цвет глаз, манера держаться не изменились. Это был он – Владимир Богданович Ревун. Единственный за всю историю нашей конторы предатель. Когда-то был офицером и разведчиком, а потом предал Родину, якобы, по идейным соображениям. Враньё. Нарыли на него враги компромат, и поставили перед выбором, а тот вместо того, чтобы, как порядочный человек, застрелиться, сбежал, и сдал все известные ему секреты.
Хотя нужно отдать должное справедливости. Спустя буквально два года после его предательства к власти в России пришли такие сволочи, что без раздумий сдали всех наших нелегалов. Так, что тем, кого сдал этот предатель, скорее польза была, чем вред, они в заграничных тюрьмах и по году не успели просидеть, как их обменяли на западных коллег. А вот те, кого сдали ельцинские негодяи, отсидели по полной.
С ним прибыли несколько спутников, которые помогли раненым выйти. Мы остались в комнате вдвоём, и Ревун немедленно перешел к делу:
– Сейчас в мире и нашей стране очень важный переломный момент, и ты вновь должен помочь Родине, Анвар!
Фраза была сказана столь высокопарным тоном, что по сценарию, мы с ним вместе должны были вытянуться во фрунт и спеть Боже Царя храни. Не вытянулись и не спели. Предатель смотрел на меня, ожидая моей реакции. Я смотрел на него, ожидая продолжения.
Не так давно со словами «Не пачкай слово Родина своим языком, предатель» я сломал бы ему трахею, и дождавшись, когда он умрет, попытался уйти. Он, как и большинство агентов внешней разведки, не обучен рукопашному бою. Из-за невысокого роста, держался он прямо с высоко поднятой головой, отчего шея оказывалась неприкрыта подбородком и натянута, что давало мне прекрасную возможность бесшумно его ликвидировать и тихонечко слинять, или не тихонечко, тут уж как выйдет.
Но после погружения в Полынь, где уход в ненависть сразу опустошал бар энергии, я настолько привык относится ко всему происходящему спокойно, что и в реальной жизни не испытывал к этому мелкому человеку никакой неприязни. Я смотрел ему в глаза и видел, сколько в нем накопилось страха и напряжения, чувствовал насколько он одинок и несчастлив, хоть и не осознает этого. К нему уместней испытать жалость, а не ненависть. Но в данной ситуации предатель был опасен, поэтому жалеть его, я не собирался.
Не дождавшись моей реакции, Ревун продолжил:
– Вижу яйца у тебя есть.
Этот шпион меня вербует, совершая студенческую ошибку: общается со мой исходя из психологического портрета, который делали другие люди, точнее портрет обрисовал я сам, а наш психолог сформулировал поведенческие матрицы и болевые точки, и всю эту фантазию про выдуманного человека вложили в досье на Анвара Ураева, чьё имя я несколько лет носил в горах Северного Кавказа.
Насколько я знаю биографию Ревуна, он талантами разведчика никогда не блистал. Это уже он потом, находясь на Западе описал в книжках свою псевдобиографию, где он выглядел умным и порядочным советским офицером. Но бывшие сослуживцы говорили, что в полку у него была кличка Павлик Морозов, которой он, как ни странно, гордился, хотя такие клички нормальным людям не давали. И в разведку он попал, не за таланты и офицерские качества, а за то, что проявлял себя сверхпатриотично и чрезвычайно коммунистически. Такие сверхпатриоты и при Царе, и при Союзе неплохо устраивались, и сейчас живут неплохо. Считая его преданным Партии и народу товарищем, Ревуна направили работать в Посольство СССР в Норвегии, где его и завербовали наши противники. Продав Родину, Ревун стал сверхлибералом и певцом демократических ценностей, обличая СССР и Советскую Армию, а позже Россию и русских. Последнее время он участвовал во всевозможных движениях, требовавших отставки Российского Президента.
Сейчас Ревун демонстрировал мастер-класс, как не следует себя вести при вербовке потенциального штыка18 или агента. Он даже не попытался вступить со мной в разговор, чтобы прочувствовать меня и моё настроение. Видимо решил, что достаточно почитать фальшивое досье на мой фальшивый образ.
– Анвар, давай поговорим с тобой как мужик с мужиком! – Продолжил горе вербовщик в том же духе – Мы оба служим своей стране. Сейчас сложилась видимость, будто мы сейчас противники, но всё это только видимость. Правители меняются, а Россия остается в веках! Ты же ведь давал присягу не Президенту, а Родине, России. Так и служи России, выполняй свой долг! Для нас с тобой – настоящих боевых офицеров, ничего не изменилось, мы оба, как служили Родине, так и будем служить, кто-бы не правил. Правильно?
Он замолчал, в ожидании ответа. Ну хоть, что-то сделал правильно, попытался вовлечь меня в разговор.
– Товарищ боевой офицер, а звать-то Вас как?
– Зови меня Семен Леонидович.
– Семен Леонидович, я правильно понимаю, что на этапе очередного глобального исторического перелома, Родина требует, чтобы я играл в компьютерную игрушку. Или я неверно понял господина Тарасова.
– Анвар, я понимаю, что это кажется странным, но да. Тебе не нужно знать все зачем и почему. Мы солдаты, и выполняем приказы.
– Чей приказ я выполняю сейчас?
– В настоящее время я являюсь начальником Главного Разведывательного Управления Российской Федерации, в состав которого входит и твоя шарашкина контора, которую мы скоро упраздним. Если ты с честью выполнишь задание, то тебя переведём в центральный аппарат с повышением в должности и звании. Теперь ты понимаешь насколько важны твои компьютерные игрушки?
– Если всё так, как Вы говорите, то непонятно, зачем нужен был весь этот цирк, устроенный Тарасовым и его предшественником.
– К сожалению, я только вступил в должность, и пока не успел, обзавестись толковыми помощниками. Они напортачили. Не умеют понимать и чувствовать людей. Как говорится, хочешь что-то сделать хорошо, делай это сам. – Ревунс с видом маэстро развел в стороны руки. – Возможно, ты займешь их место, если успешно выполнишь задание.
Я вошел в образ воина, психологический портрет которого содержался в досье Ураева:
– В общем так командир, с Божьей помощью, все сделаю, но мне будет спокойнее, если моего бывшего начальника и его семью оставят в покое. Понимаю, политика, переломный момент истории, но все-же…, в общем он порядочный человек, я ручаюсь.
К этой просьбе Ревун был готов. Совершенно честно посмотрев мне в глаза, он соврал:
– Попытка задержать Опалева и…, давление на него через семью, тоже были ошибкой исполнителей. Уже всё исправлено. Ребенок и супруга Опалева, сейчас находятся дома у её родителей. На всякий случай мы установили там наблюдение. – Он нажал несколько кнопок на планшете, – Вот можешь убедиться, у них все нормально.
На экране монитора появилась идиллическая картина, небольшая квартира, Катя с внучкой в гостях у бабушки с дедушкой. Кроме Екатерины, все достаточно расслаблены. На экране телевизора, видны сегодняшние новости, это снимает подозрение в актуальности видеоряда.
– Теперь можешь спокойно работать? – Ревун дождался моего кивка и продолжил – Тогда слушай! На ближайшее время приказ такой, будешь играть. В игре не позднее чем за неделю, ты должен найти путь и прибыть в город Юрюнг-Хая. Это на Севере. Тебе установят здесь капсулу нового поколения, которых пока нет продаже. Такими капсулами пользуются только наши люди, это даёт возможность не покидать капсулу продолжительное время. Тебя никто не заставляет находится в Полыни неделями, но если это понадобится для выполнения задания, то капсула может без вреда для здоровья поддерживать твой организм около месяца. Также капсула обеспечивает возможность нам видеть всё глазами игрока.
Я сделал вид, что последняя фраза мне неинтересна, и отвлек внимание на другое:
– А если с вредом для здоровья, то сколько?
– Что сколько?
– Сколько можно находиться в камере с вредом для здоровья.
– А это. Не знаю. Спросишь у техников. Скоро они приедут устанавливать капсулу.
– Если Вы теперь самый главный, то распорядитесь, чтобы для меня пробили человечка, который в игре играет под ником «Ника».
– Окей.
На этом, он, видимо, счёл операцию по моей вербовке, успешно завершенной и, отечески похлопав меня по плечу, вышел. Я сел за монитор и вновь включил новости, приводя мысли в порядок. Автоматически листая новостные страницы, я обдумывал сложившуюся ситуацию. Мне как воздух нужна была информация из независимых источников, новости к таковым не относились, хотя крупицы правды можно было выделить и там.
Интересно, Рафаил на какой стороне баррикад оказался. Я собрался, и несмотря на вечернее время отправился в храм. Со стороны, это вполне вписывалось в, прописанный в досье, образ верующего человека, которым по задумке являлся Ураев Анвар. Учитывая, какая сложилась ситуация, поход к своему духовнику являлся моим последовательным действием.
Священник ещё проводил службу. Вместе с прихожанами я отстоял службу, и после её окончания подошел к Отцу Михаилу за благословением и просьбой совершить таинство покаяния.
Святой отец конечно понял, что я пришёл не на исповедь, но очень серьезно подготовился к таинству. Я помог ему облачиться в стихарь и затянуть поручи. Он проникновенно прочитал молитву, дал мне каноническое наставление, и я, хоть и не был готов, но проникнувшись настроением Отца Михаила, искренне покаялся во всех грехах, какие смог вспомнить.
После исповеди пастырь обычно негромко даёт верующему наставление, и при необходимости накладывает епитимью. Сегодня вместо наставления Отец Михаил, тихо сообщил мне нужную информацию.
С его слов получилось, что захват власти готовился очень давно, агенты влияния проникли во все структуры государственной власти. Каким-то образом ключевые руководящие должности в силовых и контролирующих структурах заняли подконтрольные неизвестной силе лица. Все крупнейшие и просто крупные средства массовой информации через ряд подставных лиц оказались в руках группы лиц, объединенных одной никому не понятной целью, а может даже в руках одного человека. Отследить и выявить кротов не удавалось потому что все, кто вставали на след засланных казачков, очень быстро погибали или попадались на взятках и других преступлениях. Враждебные агенты оказались даже в ближайшем окружении Президента и Патриарха. Причем сценарий зеркально повторился и в США, то есть за всей этой катавасией в обеих странах стоят одни и те же лица. Косвенные доказательства указывают на то, что заговор не только был реализован в Великобритании, но и созрел там же.
Также есть основания полагать, что сила, стоящая за переворотом, ждет Апокалипсиса и готова к нему. Причем эта сила – не дьявол, как Церковь сначала думала. Приспешники Падшего вышли на Патриарха и сообщили, что для них наступление апокалипсиса сейчас еще менее желательно, чем для РПЦ.
Я верил в Бога, но представлял себе, что мир устроен не так, как он утрировано видится православной церкви. Мне думалось, мир сложен, а Бог непостижим, что ада быть не может, потому что Всемогущий Бог, который сам есть Любовь, не может реализовывать наказание после смерти, поскольку наказание ради наказания бессмысленно и жестоко. При жизни наказание за плохие поступки понятно и полезно, поскольку влечет собой изменение и, возможно, улучшение человека, но после смерти оно теряет смысл, поскольку исправиться уже нельзя. Были у меня свои мысли и по поводу Антихриста, здесь я соглашался с иудеями, которые верят, что Сатана, не в силах противостоять Богу и не является его антагонистом.
И тут вот вам здрасти: посланцы Падшего, так запросто приходят к Патриарху и говорят, что не при делах здесь, ващще. Тем самым подтверждая, что мир прост, а Церковь если не во всём, то в основном права.
Выслушав Отца Михаила и получив благословение, я пошёл домой, размышляя над полученной информацией.
