Владимир Александрович Сединкин
Канцлер
ИИ здания через камеры считал эмоции находящихся в зале людей и с целью успокоить, расслабить присутствующих, через кондиционеры заполнил помещение лёгким запахом лаванды. Вот только помогло или нет узнаем чуть позже.
– ЧВК будет действовать и расти, – произнёс я, и забывшись сделал ещё один глоток бурды принесённой мне Бородиной.
Присутствующие вокруг снова оживились и загомонили.
– Но зачем вам это вы же теперь обеспечены на всю жизнь?! – удивился Михаль Каройи – абсолютно лысый мужчина с чёрными густыми бровями, что придавала его облику некоторую комичность.
– Да уж… кто-то работают всю жизнь укладывая кирпичик за кирпичиком, а кто-то просто придёт и нажмёт на курок автомата перед этим заставив вас переписать на себя всё имущество, – сказанное больше напоминало шипение змеи чем человеческую речь настолько Николас Риденгер ненавидел меня.
Всё присутствующие в зале затаили дыхание, и только негромкая музыка из миниатюрного фонтанчика посередине обсидианового стола нарушала мёртвую тишину.
Расплата наступила незамедлительно. Ударом закованной в броню ноги Баранов выбил кожаное кресло из-под зада голубоглазого блондина и тот неловко упав на бок разбил лицо о блестящий отшлифованный роботами-уборщиками пол. Озорно постукивая каблучками, к пытавшемуся остановить бегущую из носа и разбитых губ кровь Николасу подошла Бородина. Присев на корточки (так что всем присутствующим стала видно кобура с автоматическим пистолетом на поясе) она протянула Риденгиру чистый носовой платок. Когда тот хныча как ребёнок проигнорировал её, поручик резко вытянула ладонь вперёд нанеся мужчине пощёчину с целью привлечь его внимание к её жесту.
– Берите платок, Николас, – бросил я, залпом допивая кофе.
Баранов тем временем поставил кресло на место швырнув короля консервов на сидение.
Сидевший рядом с Риденгером Энрике Абенсераги – производитель автомобилей, надув щёки хотел, что-то сказать, но стушевавшись опустил взгляд вниз.
– Если мне не изменяет память ваш покойный дедушка Маркус нажил своё состояние грабя фермеров из соседних колоний? – продолжил я, воспользовавшись информацией переданной мне Знаменской. – Как его там называли Демьенский вор?
– Откуда вы… – Николас вздрогнул и побледнел. Ещё бы, ведь он столько сил и средств потратил, чтобы стереть все упоминание о «славном» прошлом Маркуса Риденгера основателя «Риденгер лимитед».
– Уж он то точно знал, что нажать на курок невозможно потому что это деталь ударно-спускового механизма, да и автоматов никаких мой язвительный друг давным-давно нет, сейчас пользуются штурмовыми винтовками и пистолетами-пулемётами, – додавил богача я.
Сидящие за столом обменивались говорящими взглядами. Гости мои явно были заинтригованы происходящим.
– Мы знаем, что Атталь предпринял попытку убить вас и вы вправе ответить ему, – медленно произнёс Константин Войнович потомок сербских дворян осевших на Хейердале много сотен лет назад. – Убить Корсара? Амбициозно, ничего не скажешь. Пьер всегда слишком много о себе думал. Может быть мои товарищи меня не поддержат, но я считаю он получил то, что заслужил.
Рассматривая красивого, осанистого старика, плечи которого всё ещё были широки и бугрились мышцами я подумал, что и тут Знаменская оказалась права. Она сразу заявила, что Войнович меня поддержит.
– Будут ещё вопросы? – спросил я, переглянувшись с Гореловым и что-то рисовавшим на салфетке Мальцевым.
Ответом мне была тишина.
– Тогда я просто хочу поставить вас в известность о том, что «Атталь corp» теперь переименована в «Бестужев grоup» всё остальное остаётся по-прежнему. Крупному бизнесу планеты ничего не угрожает и конкурировать с вами я не собираюсь.
– Совсем ничего не изменится? – снова откашлявшись озвучил вопрос беспокоивший абсолютно всех находящихся в зале, Де Вержи.
Развернувшись во вращающемся кресле к лейтенанту Пьеру Фавро, служившему в четвёртой штурмовой роте Нотердамского полка пилоту военного транспортника (ну помните это тот у которого бабушка русская?), а по совместительству дипломированному специалисту Высшей экономической школы в Новом Петербурге (маменька его очень хотела, чтобы сынок стал финансовым воротилой) я дал ему слово.
– Тридцать процентов производства в том числе и на других планетах, таких как Сен-Джон, Маракешь-3, Новая Гиза и Шабо-11 будет переориентировано на производство материалов необходимых для нашего ЧВК, – без запинки и почти без акцента доложил носатый француз. – Кстати, нам понадобятся кое-какие ресурсы, которые мы надеемся приобрести именно у вас. Не переживайте, сделкой останетесь довольны.
Присутствующие в зале богачи сразу заулыбалиь и как мне показалось даже облегчённо выдохнули. Все кроме залитого кровью Риденгера, на которого мне если честно было нас… конечно я не оставлю его без присмотра. С моей стороны это было бы глупостью.
– Алексей Александрович, господин подполковник, – начал говорить старик Демидов и разговоры все тут же смолкли, – мои сыновья и Пётр и Кирилл сложили свою голову служа в имперской армии, и поверьте мне у меня нет обиды ни на родину, ни на Его Величество. Они сделали то что должны были, но не откажите старику в удовольствии… в зале помимо вас находится ещё несколько «Корсаров» Корсакова? Я ведь прав? Можно мне взглянуть на них?
– Я майор, Николай Юргенович, – со вздохом сказал я, взглянув на погоны на плечах словно пытаясь удостовериться в том, что не перепутал форму.
Все мы знали, что сыновья промышленника Демидова погибли настоящими героями. Капитан Кирилл Петрович Демидов так даже внесён в Золотой список. Пока я думал выполнить ли просьбу старика, Баранов снял боевой шлем и удерживая его под мышкой звонко щёлкнул каблуками. То же самое сделал встав со своего места Горелов. Ну и я.
Увидев это Демидов, кажется, даже заплакал, по крайней мере его серые выцветшие от времени глаза предательски заблестели.
– Такие молодые, а столько успели сделать, – смахнув капли влаги с лица произнёс он. – Спасибо вам сынки… Большое дело задумали. Ээх! Я голосую «ЗА!» – рука старика поднялась над головой.
Странно, но руки всех хейердальцев за столом потянулись вверх. Правда за что они голосовали я так и не понял.
* * *
– Светлана, спасибо за вкусный кофе, – сказал я, разглядывая улицы города внизу. Вот уже второй раз за неделю это делаю. Только теперь смотрю на город из своего собственного небоскрёба.
– Ой, не ври Лёша, – раздалось позади. – Я всё приготовленное в туалет вылила. Не разобралась я с этими добавками и насадками. В турке проще варить.
– В туалет значит вылила, а мне принесла?
Баранов и Лексин забросившие ноги на стол и тем самым мешавшие убирать посуду роботам, дружно хохотнули, а Бородина рассмеялась звонким, похожим, на звон колокольчика смехом.
– Просто подумала, что тебе это будет полезно. Ну, чтобы не зазнавался.
«А я и не буду», – подумал я, чувствуя какая ответственность свалилась мне на плечи. Это конечно решит много проблем, но породит другие. Ох, Бестужев, Бестужев куда же ты вляпался. А ещё я вспоминал последний короткий разговор со Знаменской. Особенно ту часть, что касалась этого чокнутого… Лямкина. Вы не поверите, но полковник за офицера поручилась, заявив, что боевых товарищей он никогда не подведёт и жизнь их опасности не подвергнет, и вообще у него свой собственный шагоход, но лучше всё же пилот играет в одиночку, а не в команде.
Чёрт побери, что это вообще значит?
27. Выход в свет
Рука моя была опущена в прозрачную морскую воду, сквозь которую я рассматриваю маленькую красно-жёлтую рыбку щекотавшую мою ладонь.
– Лёша, иди ко мне! – Людмила стояла по пояс в воде подставив лицо жарким солнечным лучам.
Супруга обожала солнце, море и песок. Я её восторги насчёт первого и третьего не разделял, насчёт второго сдержанно, и предпочитал проводить отпуск в лесу, но что не сделаешь ради любимого человека.
– Да иду, иду… – сказал я, вспугнув нечаянным движением рыбку, которую хотел показать Люде.
– Давай быстрее, мой ворчун, – облако брызг и серебристый чистый смех ударили в меня одновременно…
* * *
Пилик-пилик! Пилик-пилик! – сигнал личного коммуникатора царапал слух выдернув меня из сна.
«КУКУШКА НА СВЯЗИ», – прочитал я на экране сообщение соскакивая с кровати и вихрем вылетая из своей комнаты.
В коридоре улыбнувшись мне, по-домашнему, у окна, причёсывая волосы расчёской замерла Калашникова.
– Доброе утро, Катя.
– Доброе утро Алексей Алексан… – только и успела произнести она перед тем как я стремительно скрылся за углом коридора.
Закрыв дверь кабинета, я включил «Дятел» в активный режим и рухнул в кресло некстати подумав, что было бы неплохо зубы почистить.
– Канцлер на связи.
– Канал защищён можно без позывных, – раздался в динамике искусственный голос Кукушки, и я в который раз подумал, что всё-таки это девчонка. – С вами сейчас будет говорить господин полковник. Активируйте голосвязь пожалуйста. Вы готовы?
– Готов.
В ту же секунду проектор под потолком тихонько зажужжал, и я увидел заваленный бумагами стол, не слишком чистую кружку из-под кофе и ноги в военных башмаках на подошвах которых явно прилип белый песок.
– Алексей, извини, что принимаю тебя вот так, но чертовски устала. Только что вернулась из командировки, которая оказалась БЕССМЫСЛЕННОЙ! – женская рука с короткими, но ухоженными ногтями схватила со стола первую попавшуюся папку и швырнула её в стену. Вот только почему-то я этому спектаклю не поверил.
– Я понял, что разговор будет важный, а затем нам придётся забросить свои дела, нестись чёрте куда и рисковать жизнью. Мария Николаевна, мы готовы так как вам доверяем. В следующий раз можно без театральных представлений, – монотонно пробубнил я, подумав, что чёрт с ними с зубами, сейчас бы лучше чашку крепкого кофе.
В ответ Знаменская (ноги Знаменской) только подрожали от смеха, чему я тоже не слишком поверил. В конце концов полковник женщина очень сдержанная и хладнокровная. Нет, меня не обидели её сценки, я понимал, что работа у неё такая и переключится сразу на доверительную волну бывает сложно, а может быть уже и невозможно.
– Как поживает новоиспечённый миллиардер? – голос Знаменской внезапно изменился и стал что ли… более мягким.
– Живёт не тужит, никому не служит.
– Первое одобряю, а второе не соответствует действительности, ты и сам знаешь. Все вы в служебной командировке.
Ноги со стола исчезли, и я увидел часть лица полковника, точнее его правую половину. Выглядела наша ведьма на три с половиной балла, не больше – синяки под глазами, покрасневший белок глаза – накануне явно была бессонная ночь, а может быть даже не одна.
– Как скажите.
Хмыкнув, Мария Николаевна встала со своего места и отойдя к окну с хрустом потянулась. На ней был лёгкий защитный костюм раскрашенный жёлто-коричневыми пятнами. «Значит всё-таки пустыня», – подумал я вырубая нагнавший в комнату холодный воздух кондиционер.
– Что, кстати, произошло с Атталем? – обернулась ко мне собеседница. – Не поверю, что ты его просто убил.
Дверь тихонечко приоткрылась и на носочках ко мне пробралась Светлана с дымящейся чашкой кофе. Я даже спасибо сказать не успел, а Бородина уже плотно притворила за собой дверь снаружи.
– Сердечный приступ, – ответил я как в спасательный круг вцепившись в керамическую ручку.
– А чего вы с ним делали?
– Держали за ноги.
– Вы его держали за ноги и сердечко не выдержало? – Знаменская улыбнулась и вернувшись к столу с разочарованием посмотрела в свою пустую кружку, на которой, кстати, было нарисовано сердечко и детским почерком написано «любимой мамочке».
– Почти. Кирсанов держал его за ноги на крыше «Стеллы» угрожая сбросить вниз. Вы же сами сказали, что он боится высоты.
– Жёстко, – забросила в рот целую горсть таблеток от головной боли женщина.
– У него подкожный идентификационный чип был с данными, он со страху всё счета дистанционно раскрыл, подписал. Думал это задобрит нас, заставит его отпустить.
Взгляд женщины завистливо уставился на мои руки.
– А ты отпустил бы? КАПАНАДЗЕ! – от резкого крика полковника я почти вздрогнул. – КОФЕ МНЕ ПРИНЕСИ! ЧЕТЫРЕ ЛОЖКИ САХАРА!
– Наверное нет.
– Так я и думала. Не жалей, – лицо собеседницы неожиданно приблизилось из-за чего мне стал виден кривой свежий шрам над верхней губой слева, и она перешла на доверительный шёпот. – Он был та ещё мразь.
– Я и не думал.
– С повешеньем хорошо придумал. У местных наверняка поджилки затряслись, – на стол Знаменской без стука встала блестевшая чистотой кружка исходившая паром. – Ладно, к делу. Знаешь почему связалась с тобой?
– Из-за КПУЗДов.
За месяц мы обследовали все производства бывшей «Атталь corp» и на Шабо-11 нас ждал сюрприз. Секретный цех по производству бронеплит для шагоходов, универсальных аккумуляторов для электромагнитных штурмовых винтовок и кассет для реактивных джамперов. Тут же находился подземный склад с оружием и боеприпасами легко позволявший вооружить полноценную армейскую роту, а ещё… четырнадцать «Журавлей». Бальзам для моей души. Лёгким самурайским орбитальным истребителям я обрадовался особенно, ведь теперь у меня в подчинении и правда целая эскадрилья. Только вот беда, у дальней стены склада, в отдельном закрытом шкафу висело шесть пар новеньких КПУЗДов, которых тут быть никак не могло, потому что каждый подобный защитный костюм с динамической бронёй, пронумеровывался, и поставлялся в войска специальными транспортами. За «лисятами» давно уже охотились наши противники и пока безуспешно. По крайней мере мы так думали. Был и ещё один нюанс, часть из них имела один и тот же идентификационный номер.
– Верно. Я встревожена. Одинаковые номера говорят о том, что враг проник на секретные производство. О происшествии доложено императору. Мои ребята на Шабо-11 уже поработали и все следы ведут на Брест-Лимож.
– Курортная планетка. Рай для богачей, – вспомнил я крутившийся часто по центральным каналам галовидения рекламный ролик (упоминание о Его Величестве вообще пропустил мимо ушей, по крайней мере беспокойства у меня это не вызвало никакого).
– Она самая. Одним из столпов общества там является некто Оливье Жансен. Очень богатый человек, меценат, коллекционер, друг губернатора и так далее и тому подобное. Прямых доказательств против него нет, но в трёх случаях из пяти важный груз Атталю на Шабо-11 поставлялся людьми Жансена, есть и ещё кое-что указывающее на него.
– Думаете предприятия Атталя могли быть перевалочными пунктами?
– Конечно. С его производствами, транспортниками, давно примелькавшимися на Периферии, лучше прикрытия и не придумаешь.
На виртуальном дисплее замигал огонёк принятого от Знаменской файла. Очень-очень жирного. Бессонная ночь нам с ребятами обеспечена.
– Возможно, вы правы.
Некоторое время Знаменская задумчиво молчала, облокотившись спиной на шкаф для документов и разглядывая что-то не попадавшее в объектив камеры.
– Бестужев, привези мне Оливье Жансена. Живым. Я из него душу вытрясу и размотаю эту ниточку.
– Целая операция нужна будет.
– Проведи, тебе не в первой. Обещаю поддержку на месте. Органы местного правопорядка на сигнал тревоги опоздают. С планеты вас выпустят.
– Даже так? – бросил я, опрокинув в себя остатки кофе.
– Да, но посылку пакуешь сам. Если всё подтвердится, утечка будет устранена, станешь бароном. Долголевский лично поручится за тебя. Звание тоже вернут.
Почему-то от этих слов Знаменской мне стало не по себе и захотелось в душ. Но сначала вдребезги разбить пустую кружку о стену.
– Я здесь не для этого, – наверное чуть резковато парировал я, подавив гнев.
– Знаю Лёша, поэтому и выбрала тебя.
* * *
Планета со странным названием Брест-Лимож была будто создана для отдыха. Мягкий климат, чистые моря и океаны без опасных обитателей глубин, шикарные снежные курорты. Но на лыжах покататься нам было не суждено. Путь наш лежал в прибрежный городок будто скопированный с когда-то уничтоженной русскими ракетами французской Ниццы.
Между прочим, планетарная служба безопасности свой хлеб зря не ела. Встречали тут не только по одёжке, но и проверяя всю подноготную. Личина владельца «Бестужев grоup» пришлась как нельзя кстати.
Здесь мне пришлось на время вылезти из шкуры майора и всё-таки надеть купленный костюм от «Демидова-Лурье». А ещё цепочку из белого золота на шею, золотой браслет с камушками на руку, парочку колец, перстней. Дорогими духами тоже побрызгаться не забыл, хоть от приторно-сладкого аромата «Баскофф» меня и мутило. Зато всем остальным нравилось.
В восемь вечера, с девчонками в обнимку (это я про разодетых в пух и прах Светлану и Яну) под «Spring» бессмертного Вивальди, ваш покорный слуга, покинув салон «Лаврова» – лимузина представительского класса, переступил порог элитного ресторана «The Lorenzo». Мы точно знали, что Жансен приезжает ужинать сюда каждую пятницу.
По легенде, я – владелец процветающей корпорации забежал полакомиться устрицами и креветками вместе с двумя симпатичными секретаршами. Для достоверности у девчонок и дипломатики с собой были. Только в них вместо документов лежали «Амати» и «Страдивари» – раскладное компактное чудо имперской оружейной мысли из композитных материалов. Точно такие же штучки были спрятаны под пиджаками стоимостью в полторы тысячи имперских кредитов каждый, у Кирсанова и Зиновьева, что сейчас вкушали фуа-гру за столиком у входа.
– Канцлер всем. Доложить готовность, – еле пошевелил губами я, галантно отодвигая стул перед Бородиной. Внучке Фомина любезность оказал толстяк-администратор похожий на тюленя проводивший нас к столику.
– Валет и Савицкая на месте, – сообщил Баранов занявший позицию на крыше здания напротив ресторана. – Объект в поле зрения не появился.
– Сатурн и Мягкий на месте. Аналогично, – доложился Мамонтов сегодня работавший вместе с Фрунзе позиция которых была в многоэтажке прямо под скоростной трассой сновавших в воздухе автомобилей.
– Копалыч ждёт, – дед наш подравнял бороду и примерил на себя личину водителя лимузина, даже фуражку с лаковым козырьком не забыл. Дробовик тоже был при нём.
– Ботаник ждёт сигнала, – я прямо представил себе Мальцева за штурвалом «Ворона» готового подняться в воздух в то самое мгновение как мы покинем ресторан.
Хитрое устройство смонтированное при активном участии Серебрякова, позволит лимузину оказаться внутри десантного корабля и унести нас отсюда подальше. «Ну, а что? Задание-то простое – упаковал и доставил», – успокаивал я сам себя листая меню и чувствуя (зная), что сегодня по-хорошему всё не закончится. С чего вдруг? Вроде же всё продумали. И снова горячая рука Бородиной на моём запястье привела меня в чувство.
Напомаженный официант, сверкнув идеальной белозубой улыбкой, замер идеальной буквой «Г» перед нами:
– Господа готовы сделать заказ?
28. Оркестр
Старательно скрывая похоть в своих глазах, официант украдкой посмотрел на красное платье Яны с вырезом от бедра. Девчонка, закинув ногу на ногу раздавала авансом очаровательные улыбки да так, что мужички за столиками вокруг втянули животы и выпрямили спинку, а подруги их, если таковые имелись, встали в боевую стойку. Кто бы мог подумать, что она отличная актриса! Косметика Фомину вообще преобразила так же, как и ярко накрашенные губы. В жизни-то она рыжик всё больше в старом застиранном комбезе ходила и в растоптанных армейских ботинках на тяжёлой подошве.
Вызывающий наряд должен был обезоружить Жансена – любителя рыжеволосых молодых красавиц. Брать на живца, что может быть проще.
Бородина тоже была чудо как хороша в белом брючном костюмчике на каблучках и с неизменными очочками через которые она уже весь зал просканировала. Глубокий вырез декольте буквально затянул белозубого официанта:
– Нам пожалуйста три верхних позиции, – сказал я, протягивая наглецу меню и одновременно до хруста сжимая его пальцы на кожаной папке.
Официант, сдерживая стон скривился от боли, я же в ответ только подмигнул ему. Тоже мне приличное заведение, нельзя с симпатичной спутницей (спутницами) появиться как её тут же мысленно раздевают.
В зале негромко, ненавязчиво играла другая музыкальная композия Вивальди, кажется «Ave Maria». Мелодия неожиданно напомнила мне день, когда я в последний раз посещал ресторан. Это была наша восьмая годовщина брака и самый счастливый день в моей жизни. Тогда Люда сообщила мне, что беременна.
– Мягкий – Канцлеру. Видим автомобиль объекта. Снижается, скоро будет возле вас.
Секунд через десять-пятнадцать молчание нарушил Баранов:
– Валет – Канцлеру. Подтверждаю. Приземлились. Объект в автомобиле. Скоро будет внутри.
Поднос с морепродуктами на столе появился так же внезапно как впорхнувший в зал Оливье Жансен – среднего роста смуглый крашеный блондин с выдающимися вперёд надбровными дугами и тонкими усиками над верхней губой, перед которым администратор-тюлень чуть на коленки не упал.
Парочка двухметровых телохранителей вкупе с длинноногой брюнеткой волосы которой были собраны в модную нынче причёску «Медуза Горгона» следовали на пару шагов позади. Женщина шествовала по ресторану словно по подиуму с высоко поднятой головой.
– Ян, смотри у неё платье как у тебя. Только цвет другой, – улыбнулась Бородина насадив крупную очищенную креветку на вилку с двумя зубцами. – Чем будешь побеждать конкурентку?
Жансен тем временем занял столик в самом центе зала и возле него тут же выстроилась настоящая очередь из «фанатов». Каждый пытался пожать руку богачу и попросить что-то. Телохранители смотрели на это с лёгкой ленцой (хотя возможны так только казалось и у них имелись мозговые имплантаты просвечивающие насквозь окружающих). Видно было что их хозяину стелящиеся перед ним людишки доставляют немалое удовольствие. Порхающие с грацией танцоров балета по залу официанты, тем временем заставляли столик перед богачом различными блюдами. Ну вкусы его они знали наверняка, но неужели тот всё это съест?
Интуиция иглой кольнула в затылок от чего я даже чуть не подпрыгнул на покрытом позолотой стуле.
– Валет – Канцлеру. Код тревоги КРАСНЫЙ! Повторяю, код тревоги КРАСНЫЙ!
Услышав это по внутренней связи девчонки тут же перестали улыбаться, пододвинув к себе дипломатики.
– Канцлер слушает. Докладывай.
– У входа приземлился фургон. Восемь человек. Панцирные бронежилеты, пневмоусилители, «Коучи» кажется, армейские визоры, вооружены ПП «Саранча». Только что швейцара застрелили. Это кто вообще такие? Конкуренты?
– Мягкий – Канцлеру. На крыше рядом с нами появился боец с ПЗРК, точно такой же на другой стороне площади. Обеспечивают себе защиту от незваных гостей!
Щёлк! – свет в ресторане под возмущённые возгласы посетителей неожиданно погас и я, выхватив из внутреннего кармана визор надел его на голову, тут же активируя ночное видение. Девчонки сделали так же, раскрыв свои дипломатики и приведя в готовность пистолет-пулемёты. К этому мы были готовы.
Мне ни «Амати» ни «Страдивари» не досталось, штука вообще была дорогая и представлена у нас в ЧВК в количестве четырёх штук, поэтому вооружён я был Мамонтовским «Финистом» превращённым благодаря лёгкой модернизации в ПП среднего класса. Найдя в визор Кирсанова и Зиновьева, которые в настоящий момент занимали позиции слева и справа от украшенных лепниной дверей главного входа, я услышал в наушнике тихий голос Копалыча:
– Ребятки, они мой лимузин сдвинул в сторону. Помяли чуток. Подлетела ещё одна машина. Четверо бойцов заняли позицию у входа в ресторан. Панцирные бронники, визоры, штурмовые винтовки.
– Канцлер всем, – только крепче сжал я рукоять оружия. – Работайте по обстановке, но только после того как мы откроем огонь.
Нет, налётчики появились не оттуда куда мы целились. Шестеро человек спрыгнули в зал из-под потолка использовав каркасный пневмоусилитель «Коуч» пиндосского производства.
Замершие вокруг Жансена телохранители сработали чётко – один из них – абсолютно лысый здоровяк с бородкой закрыл собой хозяина, а второй – кареглазый шатен с двойным подбородком одной рукой легко будто пушинку перевернул стол, создавая препятствие между напарником и хозяином, а второй вырвав из подмышечной кобуры крупнокалиберный пистолет сделал прицельный выстрел в ближайшего нападавшего, что подтвердила мои подозрения о встроенных в мозг имплантатах с несколькими режимами зрения.
К сожалению, он промахнулся, а вот нападавшие немедленно расстреляли дерзнувшего противостоять им телохранителя изрешетив его грудь и не забыв сделать контрольный выстрел в голову. Двое других ни секунды не сомневаясь открыли огонь по Жансену и его охраннику и тут им бы обоим пришёл конец если бы не вмешались мы.
– Канцлер всем. Незваные гости пришли убить объект. Повторяю убить, а не захватить, – произнёс я нажимая на кончик спускового крючка.
Прогремевший выстрел пронзил висок убийцы склонившегося над прикрытым уже мёртвым телом телохранителя французом. Жансен кажется тоже был легко ранен в плечо.
Одновременно в четыре скрипки сыграли мои товарищи уничтожив разом троих убийц. Впрочем, выжившие опомнились очень быстро и врубив сервомоторы и пневмоусилители прыснули в разные стороны одновременно открыв по нам огонь.
В этот же момент на улице что-то гулко взорвалось, с потолка посыпалась пыль и свет в помещении снова вспыхнул. Люди, увидевшие схватку своими глазами с криками и визгами валились на пол в то время как над головами их проносились пули и металлические шарики из скорострельной «Саранчи».
Будто в насмешку под сводами заиграл «Storm» Вивальди. Именно под эту музычку, я под прикрытием девчонок, пересёк зал и выдернул из-под трупов испуганного, закатывающего глаза Жансена сделав ему укол гемостатика и противошокового.
Кирсанов и Зиновьев тем временем пытались подстрелить парочку метавшихся туда-сюда противников. Хоть посетители и лежали на полу, беспокойство за их жизни мешало нам, но работать приходилось в тех условиях какие нам достались. При помощи девчонок ребята загнали в угол противников и расстреляли их.
Снаружи снова что-то грохнуло видать на улице творилось что-то серьёзное.
– Копалыч – Канцлеру. Четвёрка у входа спешит к вам. Готовьтесь, – только и успел услышать я, когда по нам хлестнули длинные очереди из штурмовых винтовок. Хорошо хоть я успел рухнуть на пол прикрыв своим телом Жансена. Правый ботинок неожиданно наполнился чем-то горячим, бедро противно засаднило. Валяясь на паркете, я увидел под столом рядом лежащую на боку подругу нашего богача. С вытянутой над головой рукой и с удивлённым выражением на лице, казалось, что вот сейчас она моргнёт и оживёт. Но нет, с пулевым отверстием под правым глазом не очень-то и поморгаешь.
Пули выбивали каменную крошку из потолка, расщепляли в щепки деревянные панели которыми были обиты стены ресторана.
Частое стрекотание «Амати» ни «Страдивари» становилось всё реже. У Светланы боеприпасы закончились первой. Скрываясь от противника за перевёрнутым столом и присев над одним из убитых, Бородина неожиданно сильно подтянула к себе труп за ногу, по-хозяйски начав шарить по его разгрузочному жилету. Трофей дело святое.
Зиновьев умудрился в рукопашную сцепиться с одним из противников. Кулак убийцы, усиленный «Коучем» с треском расколол пол – в последний момент Костя успел отклонить голову в сторону. Глаза сержанта полыхнули зелёным огнём и вот из рукава пиджака появился прямой длинный клинок, трижды вонзившийся в незащищённую шею врага. Кирсанов тут же не преминул втащить обоих за угол куда не долетали пули.
У меня с боезапасом всё было в порядке. Швырнув Жансена в безопасный угол рядом с бледной трясущейся от страха старушкой в чёрном платье и с жемчужным ожерельем на шее где каждая бусина была размером с крупную черешню, я перекатился по полу и подряд, одну за другой выпустил три пули по высунувшемуся из-за колонны стрелку. Тот вскрикнул, выразив своё недовольство на инглише, схватился за бок, и парой секунд спустя мне под ноги подкатилась граната. Даже не задумываясь я швырнул её обратно.
БАБАХ! – раздавшийся взрыв разбросал в стороны группу стрелков чем ваш покорный слуга не преминул тут же воспользоваться. Еле сдерживаясь чтобы не закрыть щипавшие от дыма глаза, я бросился вперёд поражая раненных и оглушённых противников. В этом хорошем деле ко мне присоединился Кирсанов и обрядившаяся в трофейный панцирный бронежелет и «Коуч» Бородина. Через минуту всё было кончено и у нас на руках оказалось и оружие, и средства защиты.
На переодевание, перевооружение и быстрый осмотр на предмет ранений потратили чуть более пяти минут (лёгкие повреждения кроме меня получили Яна и Костя) плотной группой внутри которой пригнувшись семенил ножками Жансен не произнёсший пока ни слова, мы двинулись к выходу, но не успели даже подойти к стеклянным дверям как по нам ударила длинная пулемётная очередь. А затем ещё одна.
Ругнувшись и снова глотая пыль с пола, я бросил в гарнитуру:
– Канцлер – Валету доложи обстановку!
– Тут у нас аншлаг Канцлер – отозвался Баранов. – Ещё машинка прилетела. Сергеев её правда подбил, но часть подмоги выжила. Рассыпались горохом по площади. Пзркашников сняли. Ведём бой. Копалыч держит оборону возле лимузина.
– Мы выйти не можем. Пулемёт по нам бьёт. Снять сможете?
– Савицкая – Канцлеру.
– Слушаю.
– Мы его не видим. Он гад под перевёрнутым фургоном залёг.
Решение принял быстро, помотав головой и только сейчас сообразив, что Вивальди больше не играет, а шум в ушах у меня от лёгкой контузия, я, схватив за шиворот Жансена, под взглядами трясущихся гражданских, направился через зал к двери из которой официанты выносили еду.
В подсобных помещениях работало только тревожно мигающее аварийное освещение. Мы сделали поворот, другой и… конечно же здесь нас тоже ждали. Парочка стрелков блокировала выход с кухни. Гильзы частой дробью застучали по кафелю. Вот только солдатская смекалка нас никогда не подводила. Подав сигнал Кирсанову, мы вместе отодрали от стены здоровенный шкаф с посудой двигая его по коридору как щит. Точнее двигал-то Серёжа, я же, сменив магазин, пытался выцелить садивших из ПП в нас гадов. Однако за меня это сделал Зиновьев. Ловко забравшись на шкаф, он шлёпнулся на него животом вниз прижав приклад к плечу.
– Поехали!
Всё-таки Серёжа наш был силён. Навалившись на стенку шкафа и высекая искры из стен, гремя находящейся внутри посудой, он почти бегом нёсся по коридору вперёд. Воспользовавшись этим, Глаза снял сначала одного стрелка, а затем другого. Правда шкаф к чёртовой матери окончательно застрял и нам пришлось перелезать через него.
Обернувшись и взглянув на тащивших пленника девчонок, я перевёл взгляд на Жансена из ноздрей которого двумя дорожками текла кровь.
