bannerbannerbanner
полная версияРыцарский крест: Русская карта

Владимир Александрович Андриенко
Рыцарский крест: Русская карта

Полная версия

Глава 14
Бегство.

В пути.

30 апреля, 1945 год.

Капитан Трегубов и майор Зинаида Ситникова в той неразберихе, что царила в Германии в последние дни третьего рейха, получили направление добраться до штаба генерала Мальцева. Но сообщения поступали противоречивые, и определить, куда им ехать было трудно.

Немецкий комендант, что занимался их делом, отдал им документы и сказал:

– Вы свободны господин капитан. И вы, майор.

– Свободны? А предписание?

– Какое предписание в этих условиях? Я не могу сказать, где находится ваш штаб. И никто этого сказать не может. У меня нет никакой связи.

– Но вы продержали нас здесь неделю, майор! – возмутилась Ситникова.

– Я имел предписание, но ныне оно утратило силу. Так что вы свободны. Через час отправляется колона, и я могу просить полковника Мельцера взять вас с собой.

Зинаида посмотрела на Трегубова.

– Что скажешь?

– Едем. Иного выбора у нас нет.

Мельцер дал разрешение русским следовать с ним и выделил место для Зинаиды в кабине одного из грузовиков. Трегубову пришлось ехать с офицерами связи в кузове.

Там среди офицеров и солдат было двое русских. Фельдфебель и лейтенант с нашивками РОА.

Увидев форму летчика РОА, юный фельдфебель, совсем мальчишка, позвал Трегубова.

–Кажись наш! Смотрите лейтенант! Летчик из РОА! Сюда капитан! Пробирайтесь к нам!

Трегубова пропустили к ним. Немцы не обратили на встречу русских никакого внимания. Они о чем-то говорили между собой.

Трегубов сел между фельдфебелем и лейтенантом. Последний был мрачен и никакой радости от встречи с соплеменником не проявлял. Он только сухо спросил:

– Лётчик? – и сам ответил, – Не скоро вам теперь придется летать. Вы свое отлетали. Вот так.

Фельдфебель задал свой вопрос:

– Капитан, как вас угораздило оказаться здесь?

– Проторчал в этом городке больше недели, – ответил Трегубов. – Проверяли, проверяли. И вот решил отпустить. У них тут сам черт ногу сломит.

– Дак слышно, что русские уже в Берлине, – сказал он тихо.

Трегубов спросил:

– А вы, какими судьбами среди солдат немецкого егерского полка?

– Мы связисты, – сказал фельдфебель. – Прикомандированы к части полковника Мельцера временно. Да разве здесь одни егеря? Тут много кто есть.

– Всякой твари по паре, – мрачно пошутил лейтенант.

– Но мы так и не познакомились, капитан, – сказал фельдфебель. – Я Алексей Воинов. А это лейтенант Васильев.

– Роман, – представился тот.

– Капитан Трегубов. Владимир. Штаб ВВС РОА.

– Далеко вы от своего штаба, капитан, – сказал лейтенант.

– Как и мы, – фельдфебель был словоохотлив. – Мы из 1-й дивизии генерала Буняченко. Пытались добраться до расположения, но застряли здесь. Немцы не знали, что с нами делать, пока Мельцер не присоединил нас к себе. Связистов у него нет. А вы не один, капитан? Я видел с вами женщину.

– Она майор из штаба ВВС. Немцы уступили ей место в кабине.

– Вам повезло, капитан.

Трегубов удивленно посмотрел на фельдфебеля.

– Повезло?

– Мельцер сражаться не намерен. Едет сдаваться американцам. А нам с вами лучше американцы. К русским попадать нельзя. Сразу расстреляют.

– А вы хотите жить? – с кривой усмешкой спросил лейтенант.

– Хочу, – простодушно ответил молодой фельдфебель. – А кто не хочет? Войне конец и мир будет. А когда мир, тогда хорошо.

– Не для нас, – ответил лейтенант Васильев.

– А это как повернется, – ответил фельдфебель. – Я везучий…

Но фельдфебель поторопился. Капризная дама Фортуна уже отвернулась от него. Вскоре они попали под налет советской авиации, и молодой фельдфебель РОА по имени Алексей Воинов погиб. Хотя смерть его была быстрой и Трегубов, вытирая чужую кровь со своего лба, подумал, что возможно это и есть везение – найти легкую смерть.

Зинаида не пострадала.

– Ты ранен, Володя? – он склонилась над Трегубовым.

– Я? Нет. Это не моя кровь.

– Кто этот мальчик?

– Русский, как и мы. Я совсем недавно с ними познакомился, Зина. Это Алексей и Роман. Оба из РОА. И вот ты видишь их тела.

– Война, Володя. Слава богу, что мы с тобой живы. Но что будем делать дальше.

– Твой сын и твоя мать в Потсдаме, Зина.

– Это поседение сведения о них, что я имею. Надеюсь что с ними все в порядке. Но что нам делать? Искать штаб ВВС Мальцева?

– Не думаю. Никакого штаба уже наверняка нет.

– Это конец?

– Мельцер просто идет сдаваться американцам, Зина. И нам стоит идти с ним. Попадать к русским нам нельзя. Боюсь, даже разбираться не станут – сразу, как увидят наши шевроны, поставят к стенке.

– Может нам стоит пробираться в Потсдам самим?

– Без Мельцера?

– Можно попробовать добыть гражданскую одежду, Володя.

– У нас нет других документов, Зина, кроме офицерских книжек РОА. А выдать себя за беженцев не получится, учитывая мой отвратительный немецкий язык. А так мы станем военнопленными.

– Если добреемся до американцев.

– Мне кажется, что полковник Мельцер знает, что делает.

И Трегубов не ошибся.

Полковник Мельцер приказал сжечь поврежденные автомобили и документы. Следующие несколько дней они вынуждены были пробираться пешком, но вышли к расположению одной из частей армии США…

***

Лагерь для военнопленных

12 мая, 1945 год.

Части 1-й дивизии РОА оказались в американской зоне. Генерал Буняченко отправился на встречу с командованием армии США. Полки дивизии были построены в последний раз. По радио командир дивизии созвал офицерский состав в штаб. Буняченко от имени главнокомандующего генерала Андрея Власова освободил офицеров от присяги.

Зинаиду Ситникову и Владимира Трегубова как раз доставили в расположение лагеря.

Их данные аккуратно записал офицер с погонами подполковника.

– Вы капитан Трегубов из штаба ВВС. Владимир Александрович.

– Так точно.

– Что же это вас, Владимир Александрович, занесло так далеко от вашего штаба.

– Так получилось.

– Получилось не совсем хорошо для вас, капитан. Здесь в большинстве своем солдаты и офицеры 1-й дивизии. Штаб ВВС с Мальцевым далеко отсюда. А вот мы рядом с советской зоной.

– Но мы, насколько я понял, в американской зоне оккупации.

– Это так. Но вот надолго ли? – задал вопрос подполковник. – А вы майор Ситникова. Зинаида Захаровна. Я читал о вас в газете «Доброволец».

–И что теперь? – спросил капитан Трегубов у записавшего его данные подполковника РОА.

– Вы приехали как раз в то время, когда нам зачитали обращение генерала Власова. Мы все освобождены от присяги.

– И что?

– Мы пленники американской армии, капитан. Офицерам дано разрешение оставить личное оружие.

– А потом?

– Американцы заверили Буняченко, что персонал РОА будет демобилизован, и мы перейдем на гражданское положение.

– Мы останемся в американской зоне? А что выдача советам? Вы ведь на это намекали, подполковник?

– Если нас переведут на положение штатских, то мы останемся здесь. Вы же знаете генерала Меандрова, начальника офицерской школы РОА, капитан?

– Нет.

– Меандров сказал мне, что скоро будет создан комитет из офицеров РОА.

– Комитет?

– Организация похожая на КОНР. Мы станем сотрудничать с американцами и англичанами. Идея русского сопротивления большевизму, идея справедливости и социального мира не должна умереть. Американцы это хорошо понимают.

– Значит, есть надежда? – спросила Зинаида Ситникова.

– Есть. Если Меандров взялся за дело, то возможно нас не выдадут. Для вас, майор Ситникова, я распоряжусь приготовить отдельное помещение. А вы, капитан Трегубов, расположитесь в офицерской казарме.

****

Лагерь для военнопленных

Миссия Красного Креста.

14 мая, 1945 год.

Автомобиль с представителями миссии Красного Креста остановился у штаба. Из него вышло двое мужчин в штатских костюмах. Они приехали осведомиться о положении военнопленных. Американцы предоставляли право различным миссиям посещать лагеря с проверками. Им нужно было настроить общественное мнение в свою пользу.

– Господа! Прошу вас! Вам окажут содействие во всем, что вы захотите узнать.

– Рады вашему понимаю, господин подполковник. Здесь у вас русские военнопленные из состава армии генерала Власова.

– Именно так. Хотя лагерь намерены немного расширить в ближайшем будущем. Итак, с чего вам угодно начать?

– Со списков.

– Со списков? Вас интересуют определённые военнослужащие РОА?

– Именно так, господин подполковник.

В штаб пригласили нескольких офицеров. И среди них оказался капитан Трегубов.

– Они вызвали тебя, Володя? – спросила Зинаида. – Они назвали твою фамилию?

– Да.

– Странно.

– Пока нам жаловаться нечего. Американцы обращаются гуманно. А вот с теми из наших, кто остался в Праге, не церемонились.

– Ты о чем? – не поняла Зинаида.

– Дак всех раненых из РОА 1-й дивизии Буняченко в Пражских госпиталях постреляли. Без суда и следствия.

– Не может быть! Это только слухи. Володя.

– Кто знает? Жаль, что расстроил тебя, Зина.

– Они сражались на стороне восстания! Они были ранены в бою. Как чехи могли их отдать?

– Да кто их спрашивал? Красные взяли Прагу. И если с пленными немцами они соблюдают правила, то с нашими нет.

– Хорошо, что мы сдались американцам.

Трегубов отправился в штаб. Там он представился американскому сержанту:

– Капитан Трегубов Владимир Александрович.

– Your name is on the list. Go down the hall. Room 12.

Трегубов прошел. У двери кабинета 12 никого не было. Он постучал и вошел.

Мужчина в костюме стоял к нему спиной и смотрел в окно.

Трегубов представился:

– Капитан штаба ВВС КОНР Трегубов.

 

Человек обернулся. Это был мужчина средних лет, довольно ухоженный и красивый. В нем угадывался офицер – выправка выдавала.

– Я Иоганн Мейер, представитель миссии Красного Креста. Садитесь, господин Трегубов.

Капитан сел.

– Я хочу узнать, хорошо ли вас содержат?

– Жаловаться нельзя. Пока никакого давления на нас не оказывают. Офицерам оставили личное оружие.

– На питание нет жалоб?

– Нет.

– А свободное время? Как вы занимаете досуг?

– Наши офицеры даже собираются возрождать комитет Освобождения народов России. Но уже не под немецким, а под американским контролем.

– Идея генерала Меандрова? Слышал о ней. Но ничего из этого не выйдет, герр Трегубов. Представитель советского командования подал запрос на репатриацию всех солдат и офицеров вашей дивизии в советскую зону оккупации.

– Вот как?

– По решению Ялтинской конференции вас должны выдать советам, герр Трегубов. Вы граждане СССР.

– Бывшие.

– Советы претендуют на ваше возвращение. И пока повода отказать – у американцев нет.

– А пункт Женевской конвенции о военнопленных?

– Этот вопрос уже был задан нашему представителю от имени командования РОА. Но командование ВС США ссылается на Ялтинскую конференцию лидеров большой тройки: Сталина, Рузвельта и Черчилля.

– Это правда, что в Праге все наши раненные были расстреляны?

– Да. К сожалению, это так. В руки советов попал ваш дивизионный лазарет. Женщины-врачи, медицинские сестры. Их погнали под охраной в тыл армии. Раненых и больных выбросили из машин и присоединили к общей колоне пленных. Многих по пути убили, из тех, кто ослабел.

– И после этого американцы готовы нас выдать?

– Им нет дела до вас, герр Трегубов. Советы уже делят военнослужащих РОА на группы: офицеров, унтеров и солдат. У солдат есть шанс выжить.

– Но я приговорен?

– Вы перебежчик. На вас особый запрос поступил. Потому я и здесь.

– Но разве вы не Представитель Красного Креста?

– Это прикрытие. Я хочу вытащить отсюда нескольких офицеров РОА. Такое у меня задание.

– Офицеров?

– Командира 2-го гренадерского и несколько других. В том числе и вас, капитан Трегубов. Мы вывезем вас по фальшивым документам. Американцы не станут чинить нам препятствий. Это нужно сделать быстро пока списки не ушли к представителям советской стороны.

– А что майор Зинаида Ситникова?

– Ситникова? Она здесь?

– Да. Нас определили сюда вместе.

– О майоре Ситниковой у меня нет никаких сведений. Но и советская сторона запроса на Ситникову не подавала.

– Запрос только меня?

– Здесь в большинстве содержатся офицеры и солдаты 1-й дивизии Буняченко. От Штаба ВВС только вы, капитан Трегубов. И для меня новость, что еще кто-то из штаба ВВС КОНР здесь. Но, возможно, это потому, что она женщина.

– Разве для большевиков это имеет значение, герр Мейер?

– Я выясню это, капитан Трегубов. Но вы ведь понимаете, что вас хотят спасти не просто так.

– Я все понимаю, герр Мейер.

– И вы готовы к сотрудничеству?

– Готов, герр Мейер. Мне даже времени на раздумья не нужно. Выбор между жизнью и смертью.

– Я сказал бы не так, господин Трегубов. Это выбор между борьбой и смертью. Вы будете не просто жить. Вы станете бороться с большевизмом.

– Но вы сейчас представляете американцев?

– Можно сказать и так.

– Вы отлично говорите по-русски, герр Мейер. Вы русский?

– Я немец, капитан Трегубов.

– Немец? Вы офицер, герр Мейер.

– Сейчас я представитель Красного Креста.

– Ваша выправка вас выдает. Я сам много лет служу в армии и потому офицера узнаю без труда.

****

Трегубов зашел в комнату к Зинаиде Ситниковой.

Она ждала его.

– Что там? – спросила она.

– Ничего хорошего, Зина.

– Нас собираются выдать? – догадалась она.

– Да. Переговоры по этому поводу уже ведутся. Американцы не станут нас спасать. Мы будем переданы в руки советских властей как бывшие граждане СССР.

– И тебя вызывали только ради этого, Володя?

– Нет. Эти люди хотят спасти несколько человек.

– Эти люди?

– Не думаю, что они имеют отношение к Красному Кресту. Это не более чем простое прикрытие.

– Он предложили тебе работу?

– Можно сказать и так. И в их списке только «смертники».

– Смертники?

– Тех, кого большевики приговорят на 100 процентов, – пояснил Трегубов. – Те, у кого шансов нет.

– А я? – спросила она.

– Здесь еще одна странность, Зина. О тебе никаких запросов со стороны советов не поступало.

– Может они не знают, что я здесь? Это лагерь для солдат и офицеров 1-й дивизии. Мы с тобой летчики.

– Но обо мне они знают все. У красных есть полный расклад по капитану Трегубову. А вот по майору Ситниковой нет.

– И что это значит?

– Пока не знаю. Но этот человек обещал выяснить.

***

Управление СМЕРШ.

16 мая, 1945 год.

Агент комиссара государственной безопасности 3-го ранга Нольмана Ирина Ланская благополучно вернулась в советскую зону оккупации. Местное отделение СМЕРШ сделало запрос по ней в Москву, и она получила особые полномочия.

Нольман прислал для Ланской инструкции. Она должна была найти капитана Владимира Александровича Трегубова. Сотрудник СМЕРШ капитан Варавин ей помогал.

– У меня есть неполный список военнопленных из сотава 1-й дивизии РОА. Они содержаться в американской зоне. Недалеко отсюда. Но вам ведь нужен не человек из штаба Буняченко?

– Капитан Трегубов из штаба ВВС. Среди офицеров генерала Мальцева, которые вместе с ним сдались представителям 3-й американской армии, его нет. Мальцев и его офицеры содержатся в специальном лагере в Шербуре. Москва уже сделала запросы. Трегубова, адьютанта штаба ВВС, среди них нет. И при сдаче в плен его фамилия в списках не фигурировала. Зато есть слухи о двух лётчках КОНР, что сдались с егерским полком Мельцера недалеко отсюда. И здесь лагерь для власовцев.

– Я все выясню. Но американцы неохотно идут с нами на контакт.

– Есть решения Ялтинской конференции.

– Этот капитан Трегубов так важен? – спросил Варавин.

– Москва настаивает на том, чтобы я срочно нашла капитана Трегубова. Это приказ комиссара госбезопасности 3-го ранга Нольмана.

– Я все понял, товарищ…

– Капитан госбезопаности Ланская.

– Я все понял товарищ Ланская.

***

Капитан СМЕРШ Варавин быстро выяснил все о капитане Владимире Трегубове.

И особых усилий к тому прилагать не пришлось. В располжение СМЕРШ приехал майор Гаврилов, который занимается поиском власовцев. И он уже имел весь раскалад по Трегубову.

– Я выснил, что предатель Родины Трегубов сдался американцам вместе с егерской группой полковника Мельцера. В составе группы были четыре власовца. Лейтенант связи Васильев, фельдфебель связи Воинов, капитан Трегубов и майор Ситникова. Трегубов и Ситникова из штаба ВВС предателя Мальцева.

– Странное сочетание, – сказал Варавин. – Два сязиста и два штабиста военно-воздушных сил.

– Да нет ничего странного. Наразбериха у них была. Вот и присоединили четрех власовцев к егерям. Какая разница с кем оступать? Но Васильев и Воинов погибли в результате налета нашей авиации. А вот Трегубов и Ситникова сдались в плен вмете с егерями Мельцера. Но их как русских отделили от немцев, и отправили в лагерь для военнопленных из РОА.

– И они сейчас там? Совсем рядом с нами? – обрадовался Варавин.

– Я имею задание разыскивать предателей и способстовать переправке их в расположение советских частей. Этих предателей с нетерпением ждут дома. И Трегубов среди первых. Хоть чин у него невелик, но это личный адъютант предателя Мальцева. К немцам перебежал сам. В свое время был осужден по статье 58-1г.

– По его душу здесь находтся капитан госбезопаности Ланская.

– Что? – не понял Гаврилов.

– Капитан государственной безопасности Ирина Ланская здесь именно ради капитана Трегубова. И полномочия у Ланской от комиссара государственной безопасности 3-го ранга Нольмана из 2-го управления НКГБ СССР.

Гаврилов удивился, ибо ему ничего про это известно не было. Сам Нольман интересуется капитаном РОА? Это было странно. Конечно, управление НКГБ занесло в особый список своих бывших сотрудников, что перешли к немцам. Но Трегубов офицер ВВС, а не разведки.

В этот момент в комнату вошла Ирина.

– Здравствуйте, товарищи! Капитан госбезопасности Ланская!

– Майор Гаврилов! – отрекомендовался тот.

Варавин сказал:

– Я хотел вас видеть, товарищ Ланская! Майор Гаврилов как раз принес информацию о том, кого вы ищете.

– Трегубов?

– Так точно, товарищ Ланская. Капитан Владимир Александрович Трегубов из 130-го штурмового авиаполка. Перебежчик. В 1938 году был осужден на 10 лет по статье 58-1г. В 1942 году из лагеря освобожден. В штабе ВВС Мальцева занимал должность адъютанта. Сейчас Трегубов всего в нескольких километрах отсюда. Я занимаюсь поиском предателей из особого списка.

– И капитан Трегубов Владимир Александрович есть в этом списке? – спросила Ланская.

– Да. В этом списке все, кого нужно в срочном порядке переправить в СССР. Многие предатели Родины сейчас активно ищут пути спасения. И моя задача не дать изменникам избежать справедливого наказания.

– Вы имеете списки военнопленных американского лагеря? – спросила Ланская.

– Да. Хотя не думаю, что там все, кто нас интересует. Но Трегубов среди них числится. Его «послужной» список заслуживает внимания, товарищ Ланская. Но у вас есть особое задание?

– Я должна найти капитана Трегубова. Большего сказать права не имею. На это нужен приказ из Москвы от моего начальника.

Но ни Гаврилов, ни Варавин вмешиваться в дела Ивана Артуровича Нольмана не имели никакого желания.

****

Лагерь для военнопленных.

22 мая, 1945 год.

Майор Зинаида Захаровна Ситникова была вызвана в штаб для беседы с американским следователем. Это был молодой светловолосый мужчина лет 28-30. Он отлично говорил по-русски.

– Здравствуйте, я капитан армии США, Донели.

– Майор Зинаида Ситникова.

– Вы офицер штаба ВВС Русской освободительной армии?

– Я занимала этот пост в штабе ВВС РОА в последние несколько месяцев.

– А до этого?

– Я была лётчиком в легионе «Ост».

– У меня есть к вам несколько вопросов, майор Ситникова.

– Готова ответить со всей откровенностью, господин следователь.

– Вы добровольно поступили в РОА?

– Меня взали в плен. Я согласилась на службу, господин следователь. Хотя превоначально такого желания не имела. Но генерал Мальцев смог меня уговорить.

– И вы заслужили крест?

– Награждена Желеным крестом 2-й степени.

– Вы согласились служить немцам?

– Я согласилась служить в русском лётном подразделении.

– Но сражались на стороне Германии.

– Да. Это отрицать трудно, – согласилась Ситникова.

Следователь все записал.

– Что можете сказать о капитане Трегубове?

– А что мне говорить о нем?

– Но ведь вы его должны знать хорошо, госпожа Ситникова.

– Мы с Владимиром Трегубовым знакомы недавно. И знакомство наше началось с совместной службы при штабе ВВС КОНР.

– До этого вы не знали друг друга?

– Нет, мы познакомились в поезде осенью 1944 года, когда следовали в штаб генерала Мальцева в Берлине.

– А до этого вы его никогда не встречали? – снова задал вопрос следователь.

– Я уже вам говорила, что ранее капитана Трегубова никогда не видела.

– Но вы с ним общались довольно плотно, госпожа Ситникова. И потому многое можете про него рассказать. Простите, если затронул интимную тему. Но у меня такая работа – завать вопросы.

– Вас интересует, хорош ли он в постели, господин следователь? Хорош. За это могу поручиться, – с издевкой ответила Ситникова.

Следователь виновато улыбнулся и сказал:

– Интимные подробности вашей жизни меня не интересуют, госпожа Ситникова. Но ведь вы разговаривали с капитаном Трегубовым.

– Само собой.

– И что он вам говорил?

– Мы делились воспоминаниями о прошлом. Трегубов вспомниал лагерь. Еще советский лагерь. Он был осужден в СССР в 1938 году по статье 58-1г.

– И что потом?

– Попросился на фронт из лагеря и воевал в штрафном батальоне. Как говорят у нас – Кровью искупил свою вину перед Родиной. Ему были возвращены звание и награды. Он стал летчиком штурмовой авиации.

– И перешел к немцам?

– Его заставили обстоятельства. Но все это мне известно лишь с его слов, господин следователь. Не луше ли вам спросить его самого?

– Мы спросим, госпожа Ситникова. Я благодарю вас за ваши ответы. И у меня для вас отличная новость.

 

– Новость? Я в последнее время боюсь новостей, господин следователь.

– Но моя новость хорошая, госпожа Ситникова. Вашего имени нет в списках запроса советской стороны. И потому мы можем отпустить вас из лагеря, ибо для женщин-военнопленных предусмотрена особая процедура, если они не замешаны в военных преступлениях. Но вы не числитесь в списках военных преступников.

– И я могу уйти?

– Вы можете воссоединится со своей семьей. И у вас есть право поселиться в той части Германии, которая занята американскими войсками. Или у вас есть желание вернуться в СССР?

– Такого желания у меня нет. Я бы приняла первое предложение. Поселиться со своей матерью и своим сыном в американской зоне оккупации.

– Хорошо, госпожа Ситникова. Уже завтра вы покинете лагерь.

– Я могу идти?

– Идите и собирайте вещи.

****

Представитель совесткой стороны Ирина Ланская вошла в кабинет к капитану Донели. Он знал, что она из НКГБ СССР, хотя в документе занчился Шведский Красный Крест.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, госпожа Ланская. Я не ждал, что вы столь красивы.

– Благодарю за комплимент, капитан.

– Прошу вас, мисс. Садитесь. Желаете кофе?

– Да, спасибо, капитан.

– Я сейчас отдам распоряжение, мисс. Вы представляете Шведский Красный Крест?

– Да. В данном случае я представитель Шведского Красного Креста, – ответила она.

Донели распорядился приготовить кофе и снова вернулся к столу.

– Вы желаете ознакомиться с условиями содержания пленных, мисс?

– Капитан, вы ведь поняли, откуда я, и кого здесь представляю. Давайте не будем разыгрывать спектакль, который никому не нужен.

– Вы правы, – согласился Донели. – Итак, что же вы хотите, мисс? Чего желает ваше командование?

– Выполнения решений Ялтинской конференции. В вашем лагере содержатся предатели. Бывшие граждане СССР, которые воевали на стороне гитлеровской Германии.

– Сейчас наши люди проводят тщательную проверку заключённых здесь солдат и офицеров РОА, мисс. И нами уже выявлены люди, которые никогда не были подданными СССР. Вот, например, – Донели взял со своего стола папку с документами. – Например, Сергей Вадимович Зверев. Военнослужащий 1-го полка 1-й дивизии РОА. В составе РОА с февраля 1944 года. Капитан. До 1938 года проживал на территории Чехословацкой республики.

– Родители Зверева бежали из России в 1918 году.

– О! Вы отлично осведомлены, мисс! Пусть его родители сбежали. Но не сам Зверев. По решению Ялтинской конференции выдаче он не подлежит50.

– Пусть так. Но таких как Зверев среди ваших подопечных не так много.

– Возможно. Но нам нельзя без тщательной проверки. К тому же вы знаете о требовании французской миссии о выдаче власовцев как предателей и союзников Гитлера?

– Они получат по заслугам. Французы могут не переживать. Никто не останется безнаказанным. И если защищаемый вами Зверев, попадет к нам, его сразу расстреляют, как офицера-власовца51. Но сейчас меня интересует не Зверев. Среди тех, кто содержится в вашем лагере, есть человек, который нас интересуют особо. Капитан ВВС Владимир Александрович Трегубов.

– Трегубов? – Донели поднял глаза на Ланскую.

– Владимир Александрович Трегубов, – повторила она.

Донели снова стал пролистывать списки. Но фамилии Трегубов среди них не было.

– Капитан Трегубов из ВВС? Но у нас содержаться офицеры 1-й дивизии Буняченко. Офицер из военно-воздушных сил может находится в ином лагере. Насколько мне известно, летчики КОНР сейчас находятся в лагере на территории Франции в Шербуре.

– Штаб генерала Мальцева в Шербуре. Но капитан Трегубов находится у вас, мистер Донели.

– В списках его нет. Но я всё выясню.

Донели знал, что капитана Трегубова уже вывезли из лагеря. Но говорить об этом русской не стал. Это были дела высшего командования, и он в них влезать не хотел…

****

Управление СМЕРШ.

28 мая, 1945 год.

Ланская дожила Нольману по телефону обо всем, что смогла узнать о капитане Трегубове.

– Американцы наверняка вывезли его тайно в числе немногих офицеров РОА, которых они решили скрыть от нас, товарищ комиссар.

– Вы всё проверили?

– Да. Капитан Трегубов содержался именно в этом лагере, и была сопроводительная записка. Но лагерь посещали представители американской миссии Красного Креста. И после этого посещения ряд власовцев просто исчезли из списков лагеря. Их вывезли тайно.

– Значит, им заинтересовались?

– Я уверена в этом, товарищ Нольман. Просто так американцы никого вывозить бы не стали.

– Я приказал найти Трегубова и добиться его выдачи нам. Я сам обещал ему, что после окончания войны он вернется на родину.

– Но если сложилась такая ситуация, Иван Артурович, то стоит подумать о дальнейшем использовании Трегубова.

– Хорошо. Мы подумаем, как использовать вашу информацию, товарищ Ланская. Но вам нужно продолжить поиски капитана Трегубова. Американцы должны знать, что он нам нужен как предатель для суда.

– Я все поняла, товарищ Нольман.

Ирина положила трубку.

В комнату вошел капитан Варавин.

– У меня есть сведения по Трегубову.

– Где он?

– Его тайно с другими власовцами переправили в засекреченный америкакий лагерь № 345. И там по предварительным данным содержатся не только власовцы. Там есть и немцы из гестапо, и офицеры из управления РСХА. Сюда американцы никого не пускают.

– Это интересно. Откуда информация?

– От нашего агента из числа немецких коммунистов. И он опознал по фото капитана Трегубова. Он уверен, что этот человек находится сейчас в спецлагере. И этих людей американцы нам выдавать не станут.

– Это мы еще посмотрим, капитан. У меня приказ найти Трегубова. А мы ныне знаем, где он.

– Но представители американского командования всё будут отрицать.

– Тогда нужно искать доказательства, капитан Варавин.

Ирина Ланская записала сведения по лагерю №345. Об этом стоит уже завтра доложить Нольману…

***

Баварские Альпы.

«Организация Гелена».

30 мая, 1945 год.

Фридрих Вильке прибыл Альпийскую крепость к генералу Рейнхарду Гелену, в прошлом офицеру генерального штаба, руководителю отдела «Иностранные армии Востока».

Горное гнездо в Альпах Гелен подготовил и оборудовал заранее. И сразу после капитуляции Германии предложил свои услуги американским военным. Потому ныне генерал возглавлял «Организацию Гелена»

Вильке два дня назад беседовал с бригадным генералом армии США Эдвином Сибертом и привез Гелену документы.

– Ваш план полностью одобрен, генерал. Организация вашего имени будет заниматься разведкой на Востоке. Впрочем, иначе и быть не могло. Но работать мы станем под полным американским контролем.

– Это означает, что и финансировать нас станут из американского секретного фонда.

– Это так, генерал. Сиберт заверил меня в этом. И, как я понял, скупиться они не намерены. Работать мы будем до того момента пока не будет образовано суверенное немецкое государство, генерал.

– Мы работаем на благо Германии, герр Вильке. И мы будем представлять германские интересы. Вы как специалист по Востоку, будете мне полезны.

– Я готов.

– Вы привезли списки перспективных агентов?

– Да. Я поработал с перечнем и отобрал тех, кто нам подойдет. Но есть одна проблема. Русские требуют выдачи многих из этих людей, герр генерал.

– Пусть требуют.

– Но американцы не всегда смогут прикрывать тех, кого они обязаны выдать. И если немцев правдами и неправдами отстоять удаётся, то, что делать с русскими? Американцы имеют по их поводу соглашение с советами. Вот, например. Я отобрал личное дело капитана ВВС КОНР Трегубова.

– И что же?

– С той стороны работает целая группа, которая добивается его выдачи советам.

– Группа? – удивился Гелен. – А кто такой этот Трегубоф?

– В прошлом военный летчик.

– Капитан?

– Да и у большевиков, и в РОА, он носил этот чин.

– Имеет награды Германии?

– Нет.

– Но зачем он так нужен красным?

– Он адъютант генерал-майора Мальцева. Был осужден большевиками на 10 лет тюрьмы по ложному обвинению. Во время войны освобожден, и направлен на фронт. В плен сдался сам. Мальцев сразу определил его в свой штаб. Они знали друг друга до войны.

– Вот как? Где сейчас Трегубоф?

– В спецлагере № 345. – ответил Вильке.

– Нам нужно не дать русским отследить перемещения господина Трегубофа. Пустите их по ложному следу. А его самого доставить сюда.

– Будет исполнено, герр генерал.

– И я поручаю вам провести первые беседы с этим человеком, Вильке. Присмотритесь к нему…

***

Фридрих Вильке пригласил капитана Трегубова сесть и угостил кофе.

– Прошу вас, капитан. Угощайтесь. Здесь довольно хороший кофе.

– Спасибо, – гость отхлебнул из чашки. – О! Кофе просто отличный!

– У американцев есть все.

– Вы разрешите мне спросить?

– Прошу вас.

– Вы немец?

– Да. Мое имя Шмидт, – представился Вильке.

– Вы хорошо говорите по-русски, господин Шимдт. Как я понял, вы вытащили меня из лагеря не просто так.

– Мы ничего не делаем просто так. Впрочем, как и русские. И они ищут вас, капитан Трегубов не просто так. Слишком там желают поставить вас к стенке. Скажите мне, отчего они так в вас вцепились?

– Я числюсь у них преступником. Я перебежчик.

– Перебежчиков много среди военнопленных, что сдались американцам, господин Трегубов. А вот ради вас большевики создали целую группу, что занимается вашим поиском.

– Что? Группу?

50Среди выданных офицеров было 1430 старых эмигрантов, которые никогда не были гражданами СССР и по Ялтинскому договору репатриации не подлежали. Но, тем не менее, их выдали СМЕРШу и многие были расстреляны. Генерал Штеменко сказал об этом так: «Поскольку ни старые белогвардейские генералы, ни их воинство не представляли никакой ценности, загнали их всех в машины и передали в руки советских властей». (По книге Иоахима Хоффмана «История власовской армии»).
51До 1944 года СМЕШ расстреливал всех, кто принадлежал к РОА. НО в 1945 году положение изменилось. Больше 70 % власовцев получали по 25 лет лагерей. Бывшие офицеры РОА находились в спецлагарях. (По книге Иоахима Хоффмана «История власовской армии»).
Рейтинг@Mail.ru