Владимир Григорьевич Колычев Смерть по любви

Девица глянула на него с удивлением и хитромудрой насмешкой. Мол, если ты такой деловой и богатый, то зачем спрашиваешь о цене? Мелочность не делает тебе чести.

– Если я тебя к себе горничной возьму? – спросил он и приготовился услышать космическую цену.

Сима не считала себя проституткой, но стоила дорого.

– На постоянную основу? – Барышня всерьез углубилась в размышления.

Но Марк уже передумал. Не очень-то заводила его Сима. Если бы на ее месте была Ксения!.. Вот кого он хотел бы видеть своей горничной. В коротком черном платье с белым фартуком. Обошлась бы она ему куда дешевле, чем Сима.

А еще Ксенией можно было пользоваться бесплатно. Посадить ее на цепь, запереть в подвале, днем выпускать в дом и водить на поводке, пока она будет наводить порядок. Ксения это заслужила.

– Полторы тысячи в неделю, – наконец-то сказала Сима.

Понятно, что речь шла не о рублях. Марк мотнул головой. Шесть тысяч в месяц – это слишком даже для элитной шлюхи. Если бы Ксения назвала такую цену, то он бы еще подумал, а Сима пусть гуляет.

Марк нехотя поднялся с дивана и сказал:

– К собакам пойду.

– Зачем? – осведомилась девушка.

– Проваливай!

Мало было загнать собак. Их еще требовалось накормить. Но Марк не поленился, сделал и то, и другое, а потом с удовольствием выставил Симу за дверь.

Ее след еще не остыл, когда подъехал отец. Вроде бы спокойный, выдержанный, как и обычно, но в нем все же чувствовалась тревога.

– Чьи там длинные ноги в машину садились? – сухо, без эмоций спросил он, кивком показав на ворота.

– Да познакомился тут с одной. Так, всего на ночь.

– Сильно не увлекайся. – Отец приложил к горлу два пальца.

– Да знакомство затянулось.

– Затягивай здесь, в доме.

Отец зашел в зал, взял бутылку виски, плеснул себе в бокал. Марк удивленно глянул на него. Обычно он с утра не начинал, да и вечерами пил не часто.

Отец выпил, выдохнул, бросил в рот пару орешков, захрустел ими.

– Думаю охрану тебе оставить, двух человек, – сказал он. – А еще лучше будет, если ты переедешь в другой дом.

– Чего так?

– Трофим с цепи сорвался, – выжал из себя отец.

– Чего?! – Марк не поверил своим ушам.

Чтобы он боялся какого-то городского лоха?

Отец обещал решить вопрос, подключил для этого все свои связи. Чтобы Марк не путался под ногами, он фактически организовал ему домашний арест.

– Трофима нашли. Он должен был сесть, но ушел.

– Вот, стало быть, как. Если бы он ушел до того, как его нашли, я бы еще понял. – Марк с сарказмом глянул на отца.

Ему все равно, чьи люди нашли Трофима и с какой целью. Посадить – хорошо, зачистить – еще лучше. Отец запросто мог пойти на крайние меры. Скорее всего, его люди должны были убить Трофима, но не смогли, облажались.

– Он убил четырех человек, – выдавил из себя отец.

– Кто убил? Трофим?

– Да, он. Четырех человек.

– Может, это были не люди, а конкретные лохи?

– Это были профессионалы.

– Чьи профессионалы?

– Это не важно.

– Если это не важно, то почему ты задвинул моих профессионалов?

– У тебя не профессионалы, а шпана, – ответил отец и поморщился.

– Тогда почему они живы, а твои профессионалы мертвы?

– Это не мои… – Отец запнулся.

Действительно, какая разница, чьи люди пытались замочить Трофима? Главное, результат. А его нет.

– А моя охрана метелила Трофима только в путь. И ничего. Может, пусть они меня охраняют?

– Будете здесь беспредельничать?

– Ну, если сухой закон – это беспредел, то да.

Марк чувствовал себя, мягко говоря, неважно, даже пиво в рот не лезло, так ему было хреново. Поэтому сейчас его ничуть не пугал сухой закон.

– Это не беспредел, а норма жизни, – серьезным тоном сказал отец, но при этом снова плеснул себе в стакан.

– Что, все так хреново? – спросил Марк.

– Я не хотел тебе говорить, но четыре человека – это слишком. Трофим занимался страйкболом, у него отличная подготовка.

– И что?

– Как бы он не пришел за тобой.

– Пусть приходит. Мы его встретим.

– Твои ребята его встретят, – сказал отец. – А ты переезжаешь. Да, так будет лучше.

– Никуда я не поеду! – заявил Марк и упрямо мотнул головой.

Не станет он бегать от какого-то профана, и уговаривать его бесполезно. Отцу достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы понять это.

– Хорошо, останешься здесь. Но из дома ни шагу!

Возражать Марк не стал. Его никуда пока что не тянуло, потому и говорить было не о чем. А возникнет необходимость, он свалит из дома, никого не спросит.

– Ребят своих организуешь. А я еще двух человек оставлю, – сказал отец.

– Профессионалов? – Марк ухмыльнулся.

– Профессионалов. – Отец тяжело глянул на него.

– Они следить за мной будут?

– Пойми, не все так просто, как ты думаешь.

– А как я думаю?

– Я не в курсе, как ты думаешь. Мне известно, что ты многого не знаешь.

– Чего, например?

Отец качнул головой, отказываясь открывать карты, и произнес:

– Будь очень осторожен, сынок.

На этой ноте разговор и закончился. Отец выпил еще для успокоения духа, оставил двух своих телохранителей и уехал.

Марк позвонил Толику и велел свистать всех наверх.

Пуля натворила бед, раздробила ключицу, чудом не зацепила артерию. Операция сделана, состояние тяжелое, но стабильное. Без всяких шуток. Трофим в больнице, врачебный уход ему гарантирован. А вот насчет инкогнито Ксения уверена не была.

– Инна Васильевна, вы же тоже мать, должны меня понимать.

Денег у Ксении оставалось в обрез, но все же она нашла что положить в конверт и теперь вынула его из кармана.

Однако женщина взяла ее за руку, остановила и сказала:

– Ксения Александровна, я тоже мать. Моя дочь тоже может попасть в историю.

– Это очень плохая история. – Ксения умоляюще посмотрела на докторшу, которая проявила настоящее милосердие.

Во-первых, Инна Васильевна скрыла огнестрельное происхождение раны, во-вторых, внесла Трофима в списки больных под чужой фамилией. Ксении не надо было ничего сочинять. Достаточно было глянуть на нее, чтобы понять, насколько велико материнское горе. Докторша ей поверила, пошла навстречу, но сколько вокруг людей, которые могли выдать Трофима хотя бы по простоте душевной. Ксения не могла оставлять его надолго в больнице. Чем скорей она заберет сына, тем лучше будет.

Но сначала надо найти надежное жилье. Некуда ей везти Трофима, да и у самой нет крова над головой. Если не считать машины, которая стоит в кустарнике у реки, потому как вся изрешечена пулями. Да и кровь Ксения не смогла полностью отмыть.

Однако машина на ходу. Боковых стекол нет, пулевые отверстия, наспех замазанные глиной, бросаются в глаза, но ехать можно. Да и ночевать тоже.

– Может, все-таки будет лучше обратиться в полицию? – спросила Инна Васильевна.

– Бандиты найдут нас раньше.

– Бандиты, говорите. У нас все спокойно, ни одного происшествия за неделю.

Ксения не знала, нашел кто-нибудь тех двоих, которых застрелил Трофим, или нет. Она очень надеялась, что вторые два трупа исчезли так же бесследно, как и первые. Возможно, так оно и было, если в районе без происшествий.

– Это московские бандиты. В белых воротничках. Они не грабят, просто берут. Из бюджета.

– Бывает и такое, – сказала женщина.

– А Трофим помешал им взять. Это случайно вышло. Теперь он должен умереть.

Ситуация была практически безнадежная. Ксения отдавала себе в этом отчет. Поэтому из глаз ее хлынули слезы.

– Ну что вы. – Докторша достала из кармана чистую салфетку, протянула ей.

– Спасибо. – Ксения заставила себя успокоиться.

– Все будет хорошо, я вам обещаю, – сказала Инна Васильевна.

Ей можно было верить, но за воротами больницы Ксения снова разрыдалась. Она осталась бы с Трофимом, но нельзя было привлекать к себе внимание. Там, где возникают вопросы, могут появиться и ответы.

Мимо проходил мужчина, заметил Ксению, остановился и осведомился:

– Женщина, что с вами?

Сначала он спросил, а затем разглядел ее. Обычно в таком случае мужчины извинялись и поправлялись, но этот даже не подумал назвать ее девушкой, не извинился, хотя сам был вовсе не молод.

Но Ксения не обиделась, знала, что за эти два дня постарела лет на десять, если не на все пятнадцать. Не удивительно, если она теперь выглядела старше своих лет.

– Нет, ничего. Просто сыну операцию сделали. – Она кивком показала на больницу.

Мужчина выразил ей сочувствие и пропал в темноте.

А Ксения опустилась на скамейку. Ей нужно было немного передохнуть, набраться сил. Но засиживаться она не стала. Как бы за нищенку не приняли. Хорошо, если милостыню подадут, хуже, если полицию вызовут.

Больница находилась неподалеку, на берегу реки. Дорога не заняла много времени. Машина стояла под плакучей ивой, по колеса в траве. Вид у нее был плачевный. Но бесхозной случайные прохожие ее не сочли, полицию не вызвали.

Ксения сунула руку под сиденье, нащупала пистолет. Ну вот, и оружие на месте. Хоть в чем-то ей везет.

Ксения села за руль, завела двигатель. Время стояло вечернее, над рекой сгущались сумерки. Как только совсем стемнеет, она искупается в реке и ляжет спать. Если вдруг нагрянут лихие люди, то пистолет под рукой.

Над рекой уже давно стемнело, а она все не могла выйти из машины. Дверь открыть не хватало сил, а нужно было идти к реке, искать место, раздеваться.

Где-то вдалеке послышался чей-то истеричный смех. Там, конечно же, гуляла пьяная компания.

Ксения взяла в руку пистолет. Лучше, разумеется, обойтись без конфликтов. Но если вдруг что, то в обиду она себя не даст. Трофим нуждается в материнской заботе. Поэтому она должна выжить любой ценой и спасти сына.

А вот Наташа выжить не смогла. Валентина тоже. Марк стал их злым роком. Некому за них отомстить. Трофима загнали в угол. Муж Валентины ничего не может поделать. Спасибо Пухлову за то, что полицию вызвал, как договаривались. Совершенно не важно, помогло это или нет.

Ксения уже засыпала, когда мысли ее скатились к Пухлову.

Она вспомнила, как сходила с ума, не знала, чем помочь сыну. Это ведь отчаяние бросило ее к Марку в пекло. Пухлов смотрел на нее как на сумасшедшую, однако предложение принял. Потому что поверил ей. Теперь он знал, кто убил его жену.

Ксения распахнула глаза, ошеломленно глянула перед собой. Трофим знал, кто убил Наташу. Именно поэтому его должны были убрать.

Но точно такая же опасность угрожала и Пухлову. Возможно, с ним уже решили вопрос. А если нет? Вдруг у Худоярова не дошли до него руки, те самые, которые укоротил Трофим?

Ксения стронула машину с места. Ночью не видно, в каком состоянии у нее автомобиль, а к рассвету она уже будет на месте. Кто-то должен предупредить Пухлова. Надо просто сделать это. Дальше он пусть выживает сам.

Сухой закон должен начинаться с чистого листа. То есть со следующего дня. Нужно же было чем-то лечить похмелье, а как быть, если пиво не лезло в рот? Правильно, пришлось Марку принять виски. Сначала ему было хорошо, а когда подъехали парни, стало вдруг плохо, очень захотелось спать.

Проснулся Марк в звенящей тишине. Он лежал на диване в холле. На дворе ночь, но там светло, а в доме темно. Нет ни одной живой души. Видимо, парни махнули на него рукой и разъехались кто куда.

За окнами послышался чей-то смех. Марк прислушался, но там уже было тихо. Ему показалось, или кому-то уже не смешно.

Он вышел из дома. Людей не видно, но не слышно и собачьего лая. А псы уже должны рваться на ночную работу.

Марк повернул к вольерам и снова услышал смех, на этот раз дружный, густой, переходящий в гогот. Его нос уловил запах жареного мяса.

Беседка, где была устроена шашлычная, пустовала, толпа собралась у вольеров. Перебинтованный Толик, Леша, Сема, два отцовских телохранителя – Макс и Коля. Не было только Бени.

Вместо него Марк увидел длинноволосую шатенку с тонкой талией и роскошным, хорошо прокачанным задом. Вику, родную сестру Толика, можно было узнать по этой визитной карточке, которую она оттачивала в том числе и в клубе у Марка. Сначала ей у него нравилось, потом там появились девочки легкого поведения и вольного отношения к фитнесу. Вика исчезла и теперь вот появилась снова. Но какого черта Толик ее сюда притащил?

Шашлык лопали все, включая Абрека и Вахтанга. Мяса было много, а спиртным даже не пахло. Ни пива, ни водки, ничего. Только минералка, пепси и энергетики. Но толпа веселилась, как будто была под кайфом. Сема так выгнулся назад в спине, как будто собирался встать на мостик. Он смеялся, тыкал перед собой пальцем и косился на Вику. Вдруг оценит, полюбит и приголубит?

– А вот если у меня сейчас есть автомат, то вы все покойники! – громко сказал Марк.

Смех оборвался, толпа затихла. Толик медленно повернул к Марку голову. Он и сам удивлялся, как можно было подкрасться к ним незаметно. И народу много, и собаки должны были учуять хозяина и подать знак.

– Но автомата у меня нет. И косячка тоже.

– Какой косячок, Марк? – осведомился кривозубый Леша.

– Нет, у нас нормально все, – выплюнув мясо, сказал тяжеловесный Коля.

Подтверждая его слова, гавкнул Абрек. Все заулыбались, но никто не засмеялся. Значит, не под кайфом парни.

– А где работа?

– Ну так… – Тугодумный Макс разочарованно вздохнул, бросил в кастрюлю кусок мяса, вытер руки о пиджак и повернул к воротам.

Остальные потянулись за ним.

У стола остались только Толик и его сестра. Вика светло улыбалась, с нежностью поглядывала на Марка. Из клуба она в свое время уходила с обидой, потому как он не оправдал ее надежд. Девушка думала, что Марк закрутит с ней роман, но не судьба.

Был у него случай. Замутил с одной да бросил, а друг стал из-за нее лютым врагом.

Теперь Толик мог окрыситься на него. Впрочем, Марк запросто наплевал бы на него, если бы овчинка стоила выделки. Но Вика его не прельщала. Можно было бы развлечься с ней разок, но не больше. А жениться на этой особе он точно не собирался.

– Отвези сестру домой и возвращайся, – сказал Марк, подмигнув девушке.

– Так нельзя ей домой, – заявил Толик и нахмурился.

Зато Вика продолжала улыбаться, как будто ее вполне устраивал такой поворот. От ворот.

– Почему?

– Она с предками поругалась.

Вика так нежно провела рукой по плечу брата, что Марку вдруг стало завидно. Ему очень не хватало сейчас женской ласки.

– Да ладно, помирюсь.

– Завтра помиришься, – произнес Толик.

Он хотел сказать что-то еще, но Марк его опередил:

– Завтра будете разбираться. А сегодня пусть переночует. Места всем хватит.

Лишь бы гости по голове не ходили и в постель не лезли. Хотя Вике, пожалуй, можно.

– Ей спальню отдельную надо, – сказал Толик.

– Будет.

Марк мягко взял Вику за плечи и задал направление к дому. Нечего ей здесь делать. Толик двинулся было следом, но Марк его остановил для серьезного разговора.

Толик все понял, глупых вопросов не задавал, но все-таки сказал:

– Еще доброе отношение нужно.

– Насколько доброе? – Марк посмотрел на Толика, давая понять, что раскусил его, готов трахнуть сестру, но без всяких перспектив на будущее.

Да, у Катьки Карловой слишком уж толстый зад, но женится Марк на ней, а с простолюдинками только спать будет. Зря Толик мылится породниться с ним, сестру для этого сюда приволок. Знал же Марк, что нельзя впускать в дом всякую заразу, а нет, распахнул ворота.

– Чтобы без обид.

– Да какие обиды, брат? Они будут потом. Если мы не найдем Северова. Вместе с его мамкой.

– Мамку я бы обидел. – Толик похабно ухмыльнулся и провел пальцами по руке, там, где она была перевязана.

– Кто не спрятался, ты не виноват. А она спряталась. И сынок с ней.

– Сынка тоже каждый может обидеть.

– Ну, я бы так не сказал. – Марк замолчал и задумался.

Отец никогда не врал. Он преувеличивал или вводил в заблуждение, разумеется, для пользы дела. Сегодня мог сбросить дезу, чтобы Марк носу из дома не высовывал. Напугать хотел.

– Чего?

– Ничего. И Трофима найти надо, и Ксению, – сказал Марк.

Трофима он допросит, тогда и станет ясно, соврал отец или нет. Потом парня в расход. Как Мирона. А Ксению в подвал. На цепь. Или на гвоздик как мочалку.

– Найдем.

– Ну и чего стоим? Бери пацанов и в машину.

Марк улыбнулся. Его дом вовсе не прибежище для всякого сброда. Толику там нечего делать. Сестру он может забрать. Марк не дурак, чтобы попадать в расставленные сети.