Владимир Григорьевич Колычев Рваные чувства

– И уговариваю… Давай пока не будем делать резких движений. И Алешка сейчас маленький, чтобы с места сниматься, зима, опять же… Пока дают возможность, работай. И деньги зарабатывай. А я экономить буду, на черный день откладывать…

– На черный день! – Илья скривился как от зубной боли.

Рано или поздно черный день настанет, и они оба это понимали. Этот день уже на пороге, в дверь стучится, каркает, гадливо улыбаясь… Но, может, есть от него спасение?

– Давай собирайся на работу! Побрейся, умойся! – Кристина заставила себя встряхнуться, отрешиться от дурных мыслей. – И улыбочку, улыбочку!..

Илья кивнул. Да, она права, нужно собираться на работу. Хочет или не хочет, надо стараться, иначе уволят, а им сейчас так нужны деньги…

Он уже завтракал, когда за ним подъехала персональная машина. Илья спокойно допил чай, поднялся, чмокнул Алешку, оделся, обнял Кристину и ушел.

Она закрыла за ним дверь, подошла к окну и вдруг увидела, как вслед за ним из подъезда выходит Римма. Открыв дверь машины, она шустро юркнула в салон. Кристина хватанула ртом воздух от возмущения, в горле запершило, она закашлялась. Алешка услышал ее, заплакал в кроватке, а она продолжала стоять и смотреть на машину. Не мог Илья уехать на работу вместе с этой блудливой сучкой!

И действительно, дверь открылась, Римма, с досадой поджав губы, вышла из машины и зло глянула в окно, за которым стояла Кристина.

Илья уехал, а она пешком. Еще и воротник своего пальто подняла – пусть все смотрят, как она замерзает, обделенная вниманием. Кристина не удержалась и показала ей язык.

Она успокоила сына, накормила его, постирала, собралась с Алешкой на прогулку, но, открыв дверь квартиры, замерла на месте. За нею стояло самое настоящее чудовище.

– Извини, не хотел тебя напугать! – грустно улыбнулся Штагов, переступая порог.

Кристина не находила слов, а должна была возмутиться, прогнать его. Это их с Ильей дом, и дьяволу здесь не место.

– Я вас не приглашала, – наконец очнулась она.

А Штагов уже разулся и снял куртку, оставшись в дорогом черном костюме.

– Ну, должен же я познакомиться с семьей своего подчиненного… – со спокойной, но холодной улыбкой сказал он.

– Вообще-то мы гулять собрались. Вы не можете здесь оставаться!

– Я уже здесь.

– Что вам от меня нужно? Когда же вы оставите нас в покое!

Штагов приложил палец к губам, взглядом показав на ребенка. И точно, Алешка скривил лицо, открыл наискосок рот и заплакал. Пришлось нести ребенка в комнату, раздеваться самой, раскутывать его, брать на руки, успокаивать, а Штагов наблюдал за ней из коридора, в комнату он не заходил.

Алешка успокоился, затих, прижался к материнской груди и, беззубо зевнув, заснул. Кристина могла ходить с ним по комнате сколько угодно, держа его на руках, но ведь Штагов так просто не уйдет, его нужно выпроваживать, и чем быстрей она это сделает, тем лучше. Она уложила сына в кроватку, перекрестила его, закрыла двери, прошла на кухню. Штагов вошел следом за ней и сел на место, которое по праву принадлежало главе семьи. Кристина и хотела прогнать его, но промолчала. Штагов не просто вел себя как хозяин, он был им. И комбинат ему принадлежал, и эта квартира, он мог уволить Илью, вместе с ним выгнать с насиженного места и Кристину. Нельзя с ним грубо, договариваться нужно.

– Ты чем-то недовольна? – спросил он, с барской иронией глядя на нее.

– Да как-то нехорошо получается, Илья на работе, вы здесь.

– Боишься, что Илья придет? Не придет. Он занят. – Штагов поднял руку, глянул на часы. – В это время у него по плану общение с секретаршей… Раньше она к нему в кабинет бегала тайком от своего директора, а сейчас он сам ею командует.

– Кто бегал? Что вы такое говорите! – Кристина схватилась за тряпку, но тут же одумалась. А ведь хотела шлепнуть ею Штагова по физиономии.

– Что знаю, то и говорю, – с подозрением разглядывая тряпку в ее руке, сказал он. – Я же владелец комбината, я должен знать, что там творится.

– Вы ничего не знаете… Или врете… Илья не может мне изменять!..

– Это я не мог бы тебе изменять. Потому что ты для меня единственная и неповторимая. Мне, кроме тебя, никто не нужен. Да и поздно уже искать другую. А Илья твой молодой, горячий… Ты когда рожала, он без бабы обойтись не мог. К секретарше своей ходил… – Штагов ткнул пальцем в пол.

– Не было у него никакой секретарши!

– Ну да, тогда она была просто соседкой.

– Кто была соседкой?

– А ты не знаешь, кто у него секретарша? Римма у него секретарша. Она под вами живет… А ты не знала? – удивился Штагов. – Странно.

– Он не говорил. И что, он изменяет мне с Риммой?

– Ну, может, и не изменяет. Возможно, это рабочий момент. Руководящая должность, большая ответственность, нервная работа – сплошной стресс. Если стресс не снимать, с ума можно сойти, уж я-то знаю…

– Он изменяет мне с Риммой? – с надрывом повторила она.

– Ну, свечку я не держал… Но если хочешь, могу представить доказательства.

– Какие, к черту, доказательства?! Я сама могу представить доказательства!.. Сегодня Илья сел в машину, Римма за ним, и что? Он выгнал ее из машины! Не нужна ему Римма, понятно?

– Ты это видела? – с каверзной ухмылкой спросил Штагов.

– Да, видела!

– Вот поэтому он ее и выгнал! Поверь, когда ты не видишь, он ее не выгоняет. Я понимаю, в это трудно поверить… Но Илья еще молодой, ему нужен вольный простор, а семья для него клетка, и период у вас сейчас непростой – ребенок, хлопоты. Ты с головой в этих хлопотах, за собой не следишь, мужу внимания не уделяешь… Я сам через все это прошел…

– Я вам не верю! – Кристина исподлобья глянула на Штагова. – Илья не мог мне изменить!

– Значит, я вру? Ну, знаешь! Мне-то, в принципе, все равно, изменяет он тебе или нет, но ты выставляешь меня обманщиком… Я ведь и доказательства могу предоставить.

– Я знаю, вы хотите развести нас! Не выйдет!

– Да, хочу, – кивнул он. – Илья, в принципе, согласен.

– Что?! – встрепенулась она.

– А почему он, по-твоему, возглавил комбинат? Если бы он от тебя не отказался, разве я поставил бы его директором? У меня своих людей на это место хватает. Илья, конечно, мне не друг, скорее враг, но я выдвинул условие, он его принял, а договор дороже денег.

– Не принимал он ничего!

– Ну, это он тебе так сказал… А по факту, он возглавляет комбинат, я вижу, как он работает, вижу, что старается парень. Зама к нему крепкого приставил, ну, на всякий случай…

– Он не мог отказаться от меня!

– Напрямую он не отказывался, но должность принял.

– Зачем вы это мне говорите? – запаниковала Кристина.

– Ты должна знать, с кем живешь.

– Это все неправда!

– Вот я и говорю, что с неправдой ты живешь.

– Вы нарочно мне все это говорите!

– Что есть, то и говорю… Да, я хочу, чтобы ты ушла от мужа. Да, я хочу, чтобы ты была со мной. И я прямо тебе об этом говорю.

– У вас ничего не получится!

– Поживем – увидим… Если честно, я и сам устал от этой истории, бегаю за тобой, как молодой и дурной, – вздохнул Штагов. – Что-то пытаюсь доказать… А нужно?..

– Оставьте нас в покое!

– Вот я и думаю… Может, и надумаю. Посмотрю, как у вас тут, если все хорошо, то, может, и отстану. Плохо это, когда сын без родного отца растет… А Илье про наш разговор не говори.

– Почему?

– Мне, в общем-то, все равно, а он дров наломать может. Начнет доказывать, что не верблюд, психанет, напишет заявление. Где он еще такую работу найдет? А если я на принцип пойду, то и вообще ничего не найдет.

Кристина кивнула, соглашаясь. Штагов действительно вошел в силу, если он мог спокойно покупать заводы и фабрики, увольнять старых директоров, назначать новых. И в Илью он вцепился, как клещ, не отпускает. Но и кровь из него высасывать не торопится. Создал ситуацию и ждет, чем все закончится. А Илья действительно может взбунтоваться, наломать дров. И как тогда жить – без денег, без жилья, без перспектив? Как ребенка растить?