Влада Ольховская
Ферония дарует

Когда Шарлотте впервые сказали об этом, она, конечно же, не поверила. Не стала смеяться лишь потому, что шутка получилась совсем уж дурацкой, но и за правду не приняла. Ну где смерть, а где номер 1 Легиона? Виридиана была не просто лидером – она считалась сильнейшим воином за всю историю. Как она могла умереть? Невозможно!

А потом Шарлотта узнала всю историю. Про союз с Гидденисом Плантой, запретную беременность, побег и гибель на Адране. Это угнетало, давило, сбивало с толку – и предрекало грандиозные перемены. Шарлотта была рада, что ее не привлекли к карательной миссии, хотя могли бы, номер 6 все-таки! Но там обошлось без нее, для нее главным шоком стала новая квалификация.

Свои страхи Шарлотта обычно держала при себе, так было проще и безопасней. Но если бы она вдруг сдуру решилась рассказать о том, что чувствует, ее наверняка бы поняли неправильно.

– Бедняжка! – сказал бы ей неведомый добродушный собеседник. – Не хочешь драться с Эстрид? Ничего, постарайся, может, на этот раз ты победишь!

Тогда Шарлотте пришлось бы нервно кивнуть и закончить разговор. Она никому бы не смогла объяснить, что на самом деле страх ей внушает далеко не Эстрид, хотя и номер 5 была чертовски сильна.

По-настоящему Шарлотту пугал Габриэль Триан.

Другие не поняли бы этого. Триан был ниже в иерархии – и неизменно проигрывал номеру 6 на каждой квалификации. Так что у Шарлотты вроде как не было причин его бояться, однако правду знала лишь она.

Такая правда плохо умещается в слова, она ощущается инстинктами. Триан был спокоен и вежлив, он вроде как дрался с Шарлоттой в полную силу и действительно проигрывал, но… Шарлотта за эти годы так и не перестала чувствовать себя мышкой, с которой играет довольный сытый кот. Мышь с отчаянным писком бросается в бой, даже кусает кота своими крошечными зубками, но это не так уж важно, и жива она только потому, что кот не выпускает когти.

Триан сдерживался все эти годы. Очень умело, бесконечно артистично. К нему невозможно было придраться, он по-настоящему истекал кровью, и все же… Когда он падал на пол и признавал поражение, Шарлотте казалось, что она вот-вот увидит бесконечную пропасть энергии, затаенной в нем.

Так считала не она одна, на Триана давно уже косо поглядывали, обсуждали его, осуждали, но доказать ничего не могли. Шарлотта и сама не до конца понимала, что происходит. Она лишь усвоила: по какой-то причине ему нужно сохранить за собой номер 7, и пока ему это интересно, он будет проигрывать.

Вопрос в том, интересно ли ему это теперь. Легионеров ожидала не обычная запланированная квалификация, многое изменилось – о том, что произошло на Адране, ходили разные слухи, и Шарлотта никак не могла разобраться, где кончается правда и начинается вымысел. В любом случае, Триан был там, и гибель Виридианы его вряд ли обрадовала.

Теперь номером 1 должен был стать Гидденис Планта, все об этом знали – других кандидатов просто не было. Вот только примет ли это Триан, как принимал любую волю Легиона, или захочет все изменить? Шарлотта предпочла бы, чтобы Триан и Планта попросту перегрызли друг другу глотки, а ее в это не втягивали. Но так вряд ли получится: если Триан захочет пробиться к номеру 2, ему придется сначала победить все предыдущие номера.

Маловероятно, что он при этом убьет Шарлотту, но – вдруг?

Пожалуй, следовало поговорить с ним, расспросить его о случившемся, но она просто не могла. Шарлотту не покидало ощущение, что из его темных глаз на нее смотрит бездна, лишь по нелепому капризу судьбы обретшая человеческую оболочку. И кто-то верил, что она действительно побеждала эту бездну в каждом поединке? Смешно.

Как бы то ни было, ей снова придется драться с ним, принимая свою смерть как вполне возможный исход. Бежать со станции все равно не получилось бы, а оттягивать неизбежное не было смысла. Быстрый взгляд на часы показал, что расписание поединков должны были уже вывесить. Шарлотта собиралась узнать возможный день своей смерти…

Это не означало, что по коридорам она кралась запуганным зверьком или позволила себе слезы. Нет, она шла королевой – спокойно, небыстро, с гордо расправленными плечами и поднятой головой. Представители обслуживающего персонала спешили уступить ей дорогу, они ее искренне побаивались, а она их царственно не замечала.

Все изменилось, лишь когда впереди появилась другая фигура в черной форме. Сотрудники станции, сообразив, что в одном коридоре пересекутся два высших легионера, рванулись в разные стороны, как насекомые из-под поднятого камня. Им казалось, что сейчас, накануне поединков, все в первой десятке друг другу враги. Вот-вот вспыхнет искра – и сражение начнется раньше срока!

Их наивная вера в средневековое варварство подкреплялась еще и тем, что Шарлотте встретилась именно Эстрид – одна из ее привычных соперников и просто жуткая особа. Обывателям она и вовсе казалась чудовищем – потому что хотела такой казаться.

Шарлотта ожидала, что она пройдет мимо, однако номер 5 остановилась у нее на пути.

– Можешь не тратить время, – равнодушно бросила Эстрид. – Если тебе есть, чем заняться, займись.

– Чего? – растерялась Шарлотта. – А что происходит? Поединков сегодня не будет?

– Вообще не будет. Отменили поединки.

– Значит, и квалификацию отменили? – оживилась номер 6.

– Нет, квалификацию оставят. Нам просто сказали, что она пройдет в принципиально новом формате.

– Каком еще новом формате?

– Об этом объявят позже. Ну а сегодня… продолжаем жить.

Чувствовалось, что Эстрид раздражает сложившаяся ситуация, но лишь как непредвиденная задержка. О том, что новый формат может быть намного хуже прежнего, она вряд ли думала. Да и у Шарлотты не было причин для опасений, и все же… В Легионе не бывает просто, и может оказаться, что во время новых испытаний она начнет мечтать о поединке, в котором могла умереть.

* * *

Лукия прекрасно понимала, что хороший капитан вел бы себя на ее месте по-другому. Прелесть инструкций в том, что они просты, понятны и подходят для любой ситуации. Так вот, хороший капитан, руководствующийся исключительно разумом, давно сообщил бы начальству о ситуации с Мазарин и потребовал бы вместо нее другую телепатку. Потому что любые странности – это потенциальная проблема, и лучше уж без них.

А Лукия так не могла. Команда «Северной короны» была для нее чем-то большим, чем группа солдат с хорошими боевыми показателями. Поэтому капитану пришлось принять Альду вместе с тайной, которая оказалась намного сложнее, чем представляли остальные. Потому что им было известно только о самом эксперименте, ну а Лукия…

Лукия узнала один из номеров. Альда сразу, еще при первом разговоре, поделилась с ней своими воспоминаниями. Капитан как будто сама увидела тот документ, который показал телепатке легионер, смогла разглядеть номера – и один из них был ей знаком.

Однако такие сведения могли оказаться слишком опасными для всей «Северной короны», особенно если Альда, эмоционально уязвимая в эти дни, попыталась бы использовать их поспешно. Лукия решила повременить с откровениями, дать телепатке время, чтобы прийти в себя, а заодно и выяснить, кто скрывался за вторым номером.

По крайней мере, капитан думала, что это время у них будет. Сегодня оно неожиданно закончилось.

Альда явилась в комнату Лукии быстро, через минуту после вызова. Держалась телепатка неплохо, было заметно, что общее собрание помогло ей. Но не до конца, и Лукия предпочла бы оставить ее под присмотром. Все-таки Альда была слишком молода, ей остро не хватало опыта, с ней нужно было действовать осторожней… Жаль только, что мнение Лукии никто не спрашивал.

– Что-то случилось, капитан? – спросила Альда. – Я думала, мы получили задание или Стерлинг вернулся… или…

Она не закончила, и Лукии пришлось сделать это за нее:

– Нет, на корабль пока не готовы вернуться ни Витте, ни Триан. Но вы не так уж далеки от истины.

– Не уверена, что понимаю.

Вместо пояснения Лукия вывела на монитор послание, которое сама получила лишь этим утром. Альда быстро пробежала взглядом по коротким строкам и нахмурилась.

– Нас вызывает Легион? Куда? Я как-то не поняла…

– Не нас, не «Северную корону», – поправила Лукия. – Только вас, Мазарин. Легион сообщил, что на внутренней миссии им требуется ваше содействие. Специальный корпус дал добро.

– А специальный корпус не пробовал перед этим уточнить, чего от меня хотят и куда везут?

– Вы прекрасно понимаете, что с Легионом это не всегда возможно, там свои протоколы секретности. Легион лишь заверил, что вашей жизни и здоровью ничто не угрожает. Руководство специального корпуса посчитало, что этого достаточно.

И обе они понимали, что Легион мог и соврать, как врал уже не единожды. Если они того захотят, Альда погибнет в кораблекрушении, и никто не сможет доказать, что это не было случайностью.

Так что Лукии не нравилось это задание. В послании было указано, на какую станцию должна направиться Альда, однако это был обычный пункт пересадки. Конечная точка маршрута оставалась известна лишь Легиону.

– Вы можете отказаться, Мазарин. Если вы подадите жалобу, я вас поддержу.

Лукии не полагалось даже предлагать такое, не то что поддерживать, и она прекрасно об этом знала. Если к ней прислушаются и освободят Альду от навязанного задания, капитану это наверняка аукнется – с учетом всех предыдущих выговоров. Однако Лукия готова была рискнуть, она слишком хорошо понимала, на что способен Легион.

Альда лишь слабо, едва заметно улыбнулась:

– Спасибо, капитан, но я приму миссию.

– Похвальная решимость.

– Дело не в специальном корпусе или Легионе. Я просто думаю, что это связано с Трианом.

– И вы готовы помочь ему? После всего, что узнали?

На общем собрании Лукия намеренно скрыла то, как Триан собирался использовать Альду. Но сама-то капитан знала, и это многое объясняло. Лукия заметила, что он сразу начал присматривать за телепаткой, заботиться о ней… тогда казалось, что забота была искренней. Даже Лукии было неприятно выяснить его истинные мотивы, а уж что чувствовала Альда – и представлять не хотелось.

Вот только сама телепатка держалась с удивительным достоинством.

– Я очень на него зла, – признала Альда. – Я еще понятия не имею, как буду с ним общаться… смогу ли его простить. Но даже если не смогу, я все равно не позволю ему умереть. Передайте Легиону, что я готова.

Лукия не знала, правильно это или нет, да и не размышляла о таком. Для «Северной короны» отсутствие легионера, киборга, а теперь еще и телепатки гарантировало, что миссий в ближайшие дни точно не будет. Это оставляло капитану немало столь необходимого свободного времени.

Она не собиралась ничего говорить Альде сейчас, чтобы не обнадеживать раньше срока, и все же… К возвращению телепатки Лукия была намерена узнать имена ее биологических родителей.

Глава 2

Принимать приглашение Легиона было страшно, не принимать – опасно для жизни, причем не только для жизни Альды. Если даже специальный корпус согласился на это, значит, дело там серьезное. Две могущественные организации не будут ссориться из-за парочки солдат.

Впрочем, даже если бы угрозы не было, Альда все равно согласилась бы. Она не обсуждала это с остальными, но себя обмануть не могла. Нельзя просто взять и разлюбить кого-то по щелчку пальцев, если любишь по-настоящему. Альда допускала, что существуют поступки, убивающие любовь за секунду. Однако то, что совершил Триан, к таким поступкам даже не приблизилось… Хотя бы потому, что его действия телепатка пока не понимала до конца.

Ей в любом случае проще было окунуться в опасность с головой, чем наматывать круги по кораблю в беспомощном ожидании. Нет пытки страшнее, чем неизвестность. Это понимала не только Альда: пока «Северная корона» летела к назначенной станции, Киган чуть ли не бунт устроил. Электрокинетик требовал отправить его с Альдой, потому что Триану доверять нельзя и Легиону доверять нельзя. Вообще никому доверять нельзя, кроме, собственно, него, Кигана.

Капитан претензии выслушала и указала, что Легион был предельно точен в своих пожеланиях. Им нужна была лишь Альда Мазарин. Киган Рэйборн не нужен – ни в привычном виде, ни в дамском платье. А если у кого-то скопилось много энергии, кто-то может заняться очисткой двигателя, давно ведь обещал и все отлынивал! Киган не считал это равноценной альтернативой, но от активного протеста перешел к угрюмому молчанию.

«Северная корона» прибыла на общую военную станцию, которой пользовались и обычные люди, и Легион, и специальный корпус. Там Альде пришлось покинуть команду. Телепатка готовилась к этому, но когда дошло до дела, ей снова стало не по себе. И все же она не остановилась, никого ни о чем не попросила, и со стороны наверняка казалось, что она во всем уверена и почти весела.

Долго ждать на станции ей не пришлось, ее встретили представители Легиона и проводили к нужному ангару. Спрашивать у них, что происходит, было бесполезно: Альда чувствовала, что это не легионеры, это просто люди, работающие на них. В структуре Легиона таких сотрудников было куда больше, чем боевых мутантов, численность которых всегда оставалась невысокой, особенно по сравнению с другими подразделениями специального корпуса.

Продолжить путь Альде предстояло на небольшом пассажирском корабле, новом, дорогом и сверхкомфортном. Похоже, Легион всеми силами старался подчеркнуть, что приглашенные – вовсе не пленники, а почетные гости, с которыми будут обращаться соответствующе. Но Альду пока интересовала не эта показуха, а то, что на борту телепатка оказалась не единственным солдатом специального корпуса.

Когда она вошла, пять кресел уже были заняты. За Альдой сразу же закрылась дверь, намекая, что она была последней, больше никого не ждут. Но шесть – уже странно, зачем Легиону понадобилось столько солдат, не подчиняющихся ему? А в том, что все эти люди из специального корпуса, Альда не сомневалась, их сразу же выдавала форма.

Следующий сюрприз ожидал ее, когда она присмотрелась к пассажирам внимательней. Трое были ей не знакомы, она не видела их даже в академии. А вот остальных двух она без труда узнала.

– Вы? – поразилась Альда, подходя ближе.

Бенедикта Крейн и Иарлайт Лео занимали соседние кресла, хотя салон был почти пустой и остальные пассажиры предпочли устроиться подальше друг от друга. Но эти двое держались за связь, которая уже образовалась между ними. Они были причислены к разным командам, пересеклись на Адране во время миссии, в которой участвовала и Альда. Уже тогда было заметно, что Бенни и Иарлайт симпатизируют друг другу, от телепатки такое не скроешь. Теперь притяжение между ними усилилось, эмоциональная связь прослеживалась без особого труда, а значит, они и на разных кораблях умудрились продолжить общение.

Эти двое тоже ее узнали. Бенни широко улыбнулась, Иарлайт кивнул в знак приветствия. Еще на Адране они все смотрели друг на друга с враждебностью, никто не знал, чего ожидать от других сильнейших команд специального корпуса. Но та миссия сплотила их, а теперь, на границе неизвестности, союзники были особенно нужны.

– Да, мы, – отозвалась Бенни. – Стоило ожидать, что ты тоже здесь будешь… Так и знала, что нужно было поспорить!

– Бессмысленно, – указал Иарлайт. – Я бы тоже сделал ставку на нее. В чем тогда спор?

Мягкий гул двигателей, постоянно разносившийся по кораблю, стал громче, пол завибрировал под ногами, загорелись на стенах таблички, призывающие пристегнуть ремни. Похоже, до отлета оставалось совсем немного. Альда поспешила занять свободное кресло рядом с телекинетиком и киборгом, пока игнорируя остальных своих попутчиков. Те трое тоже важны, она должна будет изучить их – но потом. Телепатов еще в академии учили, что переизбыток информации обесценивает отдельные ее фрагменты.

– Вы знаете, что происходит? – спросила Альда.

– Отчасти…

Единственным, у кого оказались хоть какие-то достоверные данные, стал Иарлайт. Он считал легионера своим другом, да и Одхана вызвали цивилизованно, не так, как Триана. Поэтому перед отлетом номер 4 успел кое-что пояснить.

Легиону нужно было срочно провести квалификацию своих высших номеров. Обычно это проходило по плану, но смерть Виридианы Тассин любые планы сбила: организация такого уровня не могла слишком долго оставаться без номера 1. И если раньше квалификация была чистой формальностью, то теперь она приобрела особое значение.

Одхан все равно не видел поводов для беспокойства. По его версии легионерам предстояло встретиться на станции, помахаться кулаками, помериться, чем надо, получить свои номера и вернуться к делу. На все это он выделял не больше двух дней. Однако эти два дня прошли – и прошло больше, а легионеры так и не вернулись. Зато были вызваны солдаты, работавшие с ними. Все это указывало, что обычный сценарий не сработал.

Вопрос в том, почему. Легион отказался даже пробовать? Или им нужны были свидетели того, что произошло на Адране? Однако под такое определение подходили лишь трое пассажиров, их попутчики в те дни к Адрану и близко не подлетали. Скорее всего, изменилась сама процедура квалификации, теперь она требовала присутствия солдат, не связанных с Легионом напрямую. Оставалось непонятным, почему пассажиров всего шесть, хотя легионеров на квалификации должно быть не меньше десяти. Но угадать это невозможно, нужно дождаться прибытия и все узнать.

– Интересно, как нас выбирали? – задумчиво поинтересовалась Бенни. – Случайно назначили из команды? Или легионеры сами попросили прислать именно нас?

Она неплохо держалась – казалась спокойной, прятала страх так глубоко, что никто, кроме телепатки, не догадался бы о нем. Ну а на страх она имела полное право… Потому что знала ответ на собственный вопрос, для этого достаточно было вспомнить все ту же миссию на Адране. Уже очевидно, что номер 4 был ближе всего с Иарлайтом из всей своей команды. Да и Триан наверняка выбрал бы Альду. Следовательно, Бенни тоже была назначена легионером осознанно. Но если для Альды и Иарлайта ситуация складывалась хорошо, то Бенни она сулила огромные проблемы.

Потому что Бенни терпеть не могла номер 3 – и он знал об этом. Номер 3, в свою очередь, терпеть не мог ее, об этом уже знала Бенни. Стефан Северин убил ее подругу, и если остальная команда предпочитала не верить в это, телекинетик обвиняла его открыто. Теперь же он вызвал именно ее… Для чего? И чем это может закончиться?

По идее, слишком уж наглеть Стефан не должен. Перед Легионом он традиционно изображает хорошего мальчика, он само очарование, и с Бенни он будет вести себя так же. Вопрос лишь в том, что ждет их всех дальше. Если этим двоим придется остаться наедине… Бенни ведь не спасется. Никто бы не смог.

– Может, он как раз хочет показать, что способен быть милым и с теми, кто против него? – предположила Альда. – Демонстрация вполне в его духе…

Иарлайт взял Бенни за руку, но она, кажется, не заметила этого. Телекинетик была сейчас далеко от корабля, в своих мыслях – наверняка прокручивала один сценарий за другим, пытаясь понять, каковы ее шансы выжить и сохранить рассудок.

– Может, и так, – рассеянно кивнула Бенни. Она снова посмотрела на Альду: – Слушай, а есть какой-нибудь способ защититься от телепатического воздействия?

Хотелось помочь ей. Как минимум подбодрить, а лучше – дать волшебный рецепт спасения, с которым все обязательно будет хорошо. Проблема заключалась в том, что такого рецепта не было у самой Альды.

– Нет, – неохотно признала телепатка. – Без соответствующих способностей это невозможно. Некоторые люди добиваются чего-то подобного медитацией, но… Во-первых, такой медитации не научиться за несколько часов. Во-вторых, она поможет разве что против слабых и средних телепатов. А номер 3 – сильная гадюка.

– Да уж… Повезло так повезло…

– Есть один прием, который стоит держать в памяти. Если ты успеешь заметить, что мысли «плывут» и ты теряешь над ними контроль, отвлечься можно с помощью резкой и неожиданной физической боли. Это такая, знаешь, игра сознания и подсознания… Телепатический контроль обычно обретается над сознанием. Но подсознание может его перекрыть, используя инстинкт самосохранения.

Альда не стала добавлять, что с телепатом уровня Стефана Северина и это не сработает. Дело было не только в его силе, он специализировался именно на манипуляции человеческим сознанием – в отличие от других легионеров, которые контролировали в основном своих демонов. Но если Бенни впадет в отчаяние уже сейчас, станет только хуже.

Иарлайт еще говорил с ней, пытался успокоить. Альда уже не прислушивалась. Она сосредоточилась на том, чтобы приглушить собственную тревогу. Иронично было признавать, что тревога эта оказалась направлена в основном не на телепатку… Легко было злиться на Триана на «Северной короне», когда они оба были в безопасности. В таких условиях Альда могла даже развлечься ненавистью. Но здесь все это казалось таким мелочным и неважным, мысли летели совсем в другую сторону. Почему солдат вызвали лишь теперь? Что происходило в эти дни? Мог ли Легион пытать номер 7? Вроде как глупо, но – вдруг?

Мысли не отпускали, грызли, как обозленные маленькие зверьки, и полет показался Альде мучительно долгим. Было минимум два прыжка через пространство, хотя оценить маршрут она толком не могла: в зале, где находились пассажиры, не было иллюминаторов. Это наверняка объяснили бы повышенной безопасностью, однако несложно было догадаться, что Легион попросту хранит расположение собственных станций в секрете.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Альда сосредоточилась на трех мужчинах, тоже летевших на встречу. Соваться в их сознание она пока не собиралась, а природу их способностей выдавал цвет формы.

В первом ряду сидел электрокинетик и, казалось, дремал. Этот был молодым, но не слишком – около сорока, пожалуй, очевидно сильный, классически красивый. Его странное путешествие нисколько не волновало. Такое обычно бывает или от особого могущества, или от большой глупости. Но Альда сомневалась, что кто-то из высших легионеров добровольно призвал на станцию придурка.

Чуть в стороне устроился мужчина лет пятидесяти, телепат, как и Альда. Этот не был таким красавчиком, как электрокинетик, он обладал тем идеальным типом внешности, который позволяет за три секунды затеряться в любой толпе. Телепат был намного старше Альды, так что у них и шанса не было пересечься при обучении. Рядом с ним тревоги не чувствовалось, он читал книгу с маленького наручного компьютера и просто ждал, когда полет закончится.

Ну и был еще один пассажир, хилер… Этот Альде почему-то сразу не понравился, хотя она никому не смогла бы объяснить, чем именно. Чернявый мужчина оказался подвижным, он постоянно дергался, оборачивался по сторонам. Поймав на себе взгляд Альды, он неловко подмигнул ей и криво улыбнулся. Телепатка поспешила отвернуться, смотреть в темные и блестящие, как крупные ягоды черешни, глаза хилера было неприятно. Как в омут шагать…

Неприязнь была настолько сильной, что Альда почти решилась влезть в сознание хилера, но вовремя остановила себя. Сам-то он не заметит, а вот второй телепат может такое засечь. Нарываться на скандал за пять минут до встречи с Легионом ей не хотелось, и она решила попросту отпустить ситуацию. В конце концов, этот тип – не ее проблема.

Ну а скоро корабль задрожал, включились системы торможения. Металлический голос, вырвавшийся из скрытых динамиков, сообщил, что через сорок минут произойдет стыковка со станцией.

– Вы не заметили? – усмехнулся Иарлайт. – С нами даже пилот ни разу не заговорил! Легион есть Легион.

Альда лишь кивнула. Она бы хотела, чтобы Легион действительно оказался настолько предсказуемым, что над этим можно было бы посмеиваться. Увы, она по-прежнему не представляла, чего ожидать. Медитация помогала лишь до определенного предела, сердце упрямо ускоряло бег, тревога разрасталась сорной травой. Все это могло закончиться очень плохо, если бы в сознание телепатки не ворвался знакомый голос.

«Альда, слышишь меня?»

Она не ожидала такого. Корабль еще не начал стыковку, они были далеко от станции – но Триана это не остановило. Он знал, что телепат всегда на связи с командой, и триггером для этой связи становится упоминание имени. Ну а сейчас помогло еще и то, что Альда думала только о легионере, подсознательно тянулась к нему и призыв не упустила.

И все равно расстояние должно было помешать им, но не помешало. Альда прекрасно знала, что снова шагнула далеко за пределы присвоенного ей номера. Зато сейчас мало кто мог перехватить их беседу.

«Слышу», – отозвалась она.

Альда понятия не имела, как вести этот разговор. Обида все еще пылала в душе, но сейчас для этой обиды не было времени. Они оба оказались в ситуации, когда нужны союзники, а не враги.

«Отлично, я надеялся, что у нас будет возможность поговорить до твоего прибытия. Недолго, потому что при приближении к станции остальные могут почувствовать это, телепатов тут хватает».

«Может, объяснишь мне, что происходит?» – не выдержала Альда.

«Это потом, сейчас не время. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на том, что испытывала по отношению ко мне при нашей последней встрече».

«Э… чего?»

«Неприязнь, – невозмутимо пояснил Триан. Он с самого начала общался с ней так, будто ничего особенного между ними не случилось, да и связи изначально не было. – Горечь. Ненависть, если угодно. Чувствуй это и только это питай. Не навязывай свой эмоциональный фон окружающим, но и не сдерживай его. Пусть будет открытым и легко считывается любым желающим».

«Как будто кому-то есть дело до наших разборок!»

«Кому-то есть. Не всем, но тому, кто эти разборки затеял, они будут любопытны. Пока это все, что я могу тебе сказать. Альда, здесь все сейчас очень непросто. Я прошу тебя поверить мне, с остальным разберемся позже».

«Пошел ты к черту».

«Отличное начало».

Альда не стала спрашивать, зачем ему это нужно, догадаться было не так уж сложно. Большинству легионеров наверняка плевать, кто там с кем поссорился и кто кого предал. А Стефану – нет. Номер 3 немало усилий потратил на месть, она важна для него. Если он убедится, что все сработало как надо и Альда отныне связана с Трианом лишь военным долгом, он будет доволен. Стефану станет выгодней не убить телепатку, а переманить на свою сторону.

Ну а питать обиду было не так уж сложно, это все умеют. Пока корабль замедлялся и готовился к стыковке, Альда призывала в памяти все, что объединяло ее с Трианом – и пропускала это через фильтр нового знания о нем. Легионер никогда не был ей другом, никогда не заботился по-настоящему, никогда не любил. Ему просто нужно было получить удобный инструмент, чувства этого инструмента не имели такого уж большого значения.

Телепатка даже не задумывалась о том, насколько эти мысли справедливы. Она запретила себе сомнения, и обида перерождалась в ненависть, окружавшую Альду непробиваемой броней. Такие эмоции сложно не заметить, даже если они не транслируются открыто. Триан тоже почувствует… Но больно ему будет, только если он и сам по-настоящему любит, а это вряд ли. Он уже все десять раз просчитал, он верен себе. Разоблачение со стороны Стефана всего лишь сбило ему планы, но он выкрутится – он всегда выкручивается.

В небольшом зале прилета их уже встречали. Станция гудела жизнью, Альда улавливала присутствие тысяч людей – в основном охрана и обслуживающий персонал. Но в зал они не вошли, здесь стояли только легионеры: облаченные в одинаковую черную форму, неизменно привлекательные, невозмутимые. Они были высшими номерами элиты специального корпуса, и их объединенная энергия поражала, подавляла. Альда пока не готова была присматриваться к каждому из них, теперь уже она пряталась за своей искусственно вскормленной ненавистью, чтобы не выдать страх. Она успела лишь кивнуть Одхану, поспешно скользнула взглядом по Стефану и тут же отвернулась. Остальных легионеров она и вовсе не знала, Альда ускорила шаг, направляясь к Триану.

Он смотрел на нее так же, как при их первой встрече. Спокойно, чуть насмешливо – как на хрупкое существо, которое он вынужден защищать, потому что такая работа. Не как на человека, который имеет значение. Триан не выглядел ни испуганным, ни избитым, но, пожалуй, глупо было ожидать такого. Происходящее его то ли забавляло, то ли утомляло, так сразу и не поймешь. Ненависть Альды он наверняка заметил – тяжелую, жгучую, как пылающее масло. Но Триана этот поток эмоций нисколько не впечатлил, он небрежно кивнул своей спутнице.

– Мазарин, добро пожаловать на станцию Легиона.

– Я могу наконец узнать, зачем я здесь?

– Скоро. Прошу за мной.

Боковым зрением Альда видела, что и остальные в зале не задержались. Солдаты специального корпуса объединились с легионерами из своих команд, и все они направились к выходу.

«Ты скажешь мне, что происходит?» – мысленно поинтересовалась Альда, когда они оказались в узком коридоре.

«Я действительно не знаю. Квалификация еще никогда не проходила вот так. Сначала мы застряли здесь на несколько дней, потом нам объявили, что нужно вызвать кого-то из команды, к которой мы причислены».

«И ты выбрал меня?»

«Как будто были варианты…»

«Все еще надеешься, что схема с инструментом защиты сработает?» – не сдержалась Альда.

«Схемы давно уже нет. С учетом всех переменных мне проще лично наблюдать за тобой, чем оставить тебя там. Я понятия не имею, что будет дальше, но это должны объявить сейчас, на общем собрании, мы идем сразу туда. Настраивайся на то, что просто и быстро это уже не кончится, мелкая».

«Не называй меня так. И не делай вид, будто все в порядке. Я буду выполнять задание, но все остальное в прошлом».

«Я знаю».

Альда ожидала, что он добавит что-то еще, но Триан молчал. Не отреагировал он и на вспышку ненависти, направленную уже в его сторону. Да оно и понятно: ненависть не бьет по всем подряд, она обжигает только тех, для кого важна. Пожалуй, вообще не стоило использовать эмоции как инструмент, но разумные решения давались непросто, когда приходилось эти самые эмоции искусственно усиливать. Чтобы не сорваться, Альда уменьшила неприязнь, окружавшую ее, все, кто надо, уже должны были заметить.

Триан проводил ее в большой зал – полностью сделанный из металла, круглый, лишенный окон. На станции Альда вообще не видела ни одного иллюминатора, даже вдалеке. Но напрягало ее не это, а сосредоточение энергии, которое она чувствовала совсем близко – нечто огромное, космического масштаба, нестабильное. Похоже, станция находилась рядом с крупным объектом, и это точно была не обычная планета.

Зал собраний был чем-то похож на амфитеатр, но вместо рядов кресел здесь располагались небольшие террасы, позволявшие гостям оставаться на внушительном расстоянии друг от друга. Альда видела, что этим преимуществом легионеры с готовностью воспользовались: к себе они подпускали только солдат из своих команд.