Влада Ольховская
Дети белой крови
Дальше дело было за малым. Они прибились к элементалям, лишенным жилья, склонили головы перед патрулями Сообщества и уже на следующий день получили собственный дом. В этом кластере выгодно было оставаться трусливым и покорным. Родерика раздражала такая роль, но, глядя на то, как великолепно владеет собой Керенса, он знал, что тоже справится.
– А не прогуляться ли нам, муж мой? – поинтересовалась она. – Ребенку нужен свежий воздух.
– Ребенок находится в безвоздушной среде, – напомнил Родерик.
– Это ребенок сильфов, он получит воздух где угодно.
Когда они покидали дом, Керенса опиралась на его руку, всем своим видом показывая, как ей тяжело. Родерик поддерживал ее, будто стараясь закрыть от всего мира, а патрули Сообщества находили его заботу смешной: в городе хватало красавиц, их веселила сама мысль о том, что на беременную коротышку кто-то может позариться.
Они хотели, чтобы так было – и он, и Керенса. Когда враг смеется, он чувствует себя в безопасности, он теряет бдительность. Становясь нелепыми, они становились невидимками.
Родерик никогда не говорил об этом, да и не собирался говорить, но ему нравились такие прогулки. Он и сам не знал, почему – не должны были! Но какая разница? Когда война закончится и он навсегда расстанется с Великими Кланами, его жизнь станет прежней. А пока можно делать то, на что живорожденный вампирий лорд потом не решится.
Медленно двигаясь по улице, они наблюдали, как с трудом выживает захваченный город. Купцы в положенный час открывали свои лавки, со стороны кафе и ресторанов пахло кофе и свежей выпечкой, продолжали работать мастерские. Но над всем этим висела невидимая тень несчастья, которую ни с чем не спутаешь. Сообщество Освобождения милостиво позволило оставшимся в живых «делать все как раньше», даже не понимая, что это невозможно.
Город, где между камнями мостовой едва засохла кровь, не может сделать вид, что ничего не случилось.
Местные жители старались оставаться в домах, и от этого широкие улицы, предназначенные для гораздо большей толпы, смотрелись пустынными. Те же прохожие, что все-таки попадались на их пути, выглядели откровенно больными – с одинаковыми кровавыми язвами на иссохшей бледной коже.
– По-моему, тут намечается эпидемия, – прошептал Родерик на ухо своей предполагаемой жене.
– Мухи, – коротко отозвалась она.
– Что?
– Мухи несут смерть, заражение происходит только через них. То есть, это не эпидемия. Думаю, кто-то из дружков Аурики развлекается, глядя на страдания элементалей.
Насекомых в городе действительно было слишком много. Но все они выглядели вполне обычными, и Родерик решил, что это всего лишь неизбежное следствие войны и разрушения.
Теперь перед ним представала совсем другая картина. Мухи, жуки, черви и тараканы попадались им везде. Они старались держаться поближе к людям, попадали в каждый дом и наверняка слышали многие разговоры. Возможно, с помощью этой болезни хозяин насекомых помечал тех, на кого Сообществу нужно было обратить особое внимание – непокоренных, несломленных, еще способных сопротивляться, если появится шанс.
И помечены были почти все.
– Я одного не понимаю… Если Сивилла так важна для нелюдей, почему они не отвоюют ее? – задумчиво спросила Керенса. – Да, атака Сообщества была неожиданной. Но теперь-то все всё знают! Неужели нет армии, способной прекратить это?
– Как ни странно, нет. Элементали – не самые воинственные существа, у них нет одной большой армии, только охранные отряды, разбросанные по разным кластерам. Здешний, как ты знаешь, уже уничтожен, а другие боятся покинуть свой дом. Что же до других нелюдей, то ни у кого из них не было официального договора с Сивиллой о поддержке, они не будут рисковать просто так. Нелюди обычно объединяются только перед лицом высшей цели, это вопрос выгоды, а не доброты или благородства.
Он ожидал, что она начнет возмущаться такой черствости, однако Керенса лишь понимающе кивнула. Она не была нежной барышней, она была воином – боевым лидером своей семьи. Да и потом, Великие Кланы до недавних пор мало чем отличались от нелюдей. Они, связанные общей историей, враждовали, готовы были вогнать нож в спину тем, кому только что улыбались, плели интриги на торжественных балах. Все изменилось, только когда пришел Огненный король, да и то не сразу.
А в Сивилле ситуация и вовсе особая. Все знают, что здесь хранились камни стихий. Сейчас нелюди затаились, они ждут, кто станет новым обладателем артефактов – и, если это будет Аурика, они вполне могут заключить с ней союз.
Вот поэтому их миссия была бесконечно важна.
Впереди, из-за поворота, послышались женские крики, а за ними – хохот и насмешки. Родерик, лишенный своих сил из-за маскировки, не мог полагаться на инстинкты вампира, приходилось рассчитывать на глаза и уши. Так уверенно в Сивилле себя ведут только патрули, а значит, они что-то затеяли на соседней улице.
– Уйдем? – предложил Родерик.
– С ума сошел? Мы здесь не для того, чтобы вести размеренную жизнь и ждать, пока родится наш малыш. У меня для тебя плохие новости: не родится.
– Ну вот, мое сердце разбито, теперь нет смысла избегать риска, – усмехнулся вампир.
Керенса была права, им нужно было найти способ подобраться ближе к Сообществу. Но они не забывали о маскировке, поэтому продолжили двигаться все так же медленно и неуклюже. Когда они добрались до поворота, борьба на соседней улице лишь усилилась.
Внимание патруля Сообщества, состоящего преимущественно из вампиров, привлекла молодая красивая сильфида – совсем еще девчонка, только-только начавшая становиться женщиной. Она пыталась скрыться за мешковатым платьем, но проявила неосторожность и появилась у окна с открытым лицом. Вампиры мгновенно заметили заманчивую жертву, вытащили ее из дома, а ее отчаянные крики и сопротивление только забавляли их. Девчонка была еще слишком молода, у нее никак не получалось призвать магию – это, на самом-то деле, спасало ей жизнь, вампиры не пощадили бы ее, если бы сочти опасной.
Она жила не одна, но заступиться за нее все равно было некому. Из дома следом за ней выбежал старик, настолько дряхлый, что сила воздуха уже не подчинялась ему. Он попытался оттолкнуть вампиров – а вместо этого был брошен в грязь, как сломанная игрушка.
Силы были не равны с самого начала. Родерик видел, что в патруль поставили вампиров средней и высшей силы. Такая шайка, молодая, наглая, опьяневшая от собственной власти, легко порвала бы даже молодых сильфов, а уж старик и девчонка – просто ничтожная забава для них.
Родерик почувствовал, как в его венах закипает кровь вампирьего аристократа. Эти отбросы сейчас позорили его род! Из-за таких, как они, вампиров и считали безмозглыми животными, варварами, не способными на милосердие. Они, похоже, готовы были изнасиловать несчастную девчонку прямо на глазах у ее деда и всех прохожих – и это казалось им смешным!
Когда он правил гильдией, даже низшие из его подчиненных не решались на такую подлость. Родерик не был милосердным, да и не хотел становиться, однако у него были свои представления о чести. Избиение слабейших, изнасилования – во всем этом было нечто низшее, позорное по своей сути, чуждое благородному честному бою. Он не допускал таких преступлений не потому что боялся наказания, ему было плевать на законы. Он лишь считал, что подобные поступки навсегда пачкают руки совершившего их, отмыться уже невозможно.
А это отродье даже не задумывалось о таком! Аурика избаловала их, окончательно сбила с верного пути. Они привыкли исполнять любое свое желание, без оглядки на запреты или мораль. Это дорога в никуда даже для хищника.
Родерик мог их остановить. Каждого из этих вампиров он убил бы одним ударом – даже высших. Когда они в стае, будет чуть сложнее… Нет, не сложнее, просто уйдет больше времени. Очень скоро они будут мертвы, сильфида – свободна, а он… он провалит миссию.
Если у них не получится найти камни раньше Аурики, погибнут сотни, если не тысячи нелюдей. Получается, он должен допустить то, что сейчас произойдет? Вся его сила бесполезна? Его душа рвалась туда, к перепуганной сильфиде, а тело застыло, покорное разуму, и напряжение в этот момент было безумным, до дрожи.
Керенса заметила это. Она прильнула к нему, обнимая обеими руками, и скоро он почувствовал, что ее губы совсем близко – ее легкое дыхание скользило по его уху и шее, пока она шептала ему, быстро-быстро.
– Я знаю, чего ты хочешь, и я тоже этого хочу. Но мы не можем. Принимая это задание, мы знали, что так будет, и теперь мы должны все вытерпеть. Дружелюбие к местным жителям со стороны Сообщества показное, беззаконие только начинается. Но мы сможем остановить это только одним способом: уничтожив Сообщество и великих чудовищ, все остальное – полумеры.
В ее объятиях, при звуке ее голоса, он расслаблялся, однако полностью расслабиться не мог. На его лице, даже измененном магической маской Арма, отразилось что-то такое, что привлекло внимание вампиров. Они покосились на него с настороженностью, которая, впрочем, быстро отступила – слишком уж жалким он смотрелся.
– Держись подальше, заморыш, – презрительно бросил один из них. – Иначе твоя женушка поможет этой славной сильфиде, которая знает, как приветствовать гостей в своем мире!
– Да ну тебя, Реми, – поморщился второй вампир. – Я такую корову пить не буду!
– Оба они хороши… Мерзкий народец все-таки, у них даже кровь с воздухом!
– Газировка! – расхохотался первый вампир.
Какая примитивная глупость, недостойная относиться к одному с ним виду… Чтобы успокоиться, Родерик крепче прижимал к себе Керенсу, лишь она могла сдержать его ярость.
Но их вмешательство, пусть даже такое незначительное, дало результат. Вампиры отвлеклись, и юная сильфида воспользовалась этим. Она все-таки сумела призвать порыв ветра, небольшой, однако достаточный для того, чтобы вампиры отступили на пару шагов назад. Сильфида тут же рванулась вперед испуганной ланью и спустя секунду скрылась в подворотне.
Вампиры опомнились быстро. Они с раздраженным рычанием рванулись за ней, позабыв обо всех остальных. Родерику хотелось бы верить, что они не догонят ее, но… Ей не уйти. Даже если не справятся эти, ее перехватит другой патруль, и все будет кончено.
Но он этого уже не увидит, а значит, можно обмануть свою совесть и запомнить эту несчастную девчонку такой – живой, гордой, отвоевавшей свою свободу.
Он и Керенса тем временем подошли к старику, помогая ему подняться. Родерик опасался, что пожилой сильф обвинит их в трусости и бездействии – и в этом будет прав. Однако старик, уставший, потрясенный, залитый кровью из глубокого пореза на лбу, был слишком зол на вампиров, чтобы думать о них.
– Мы, значит, мушки-однодневки для них, – процедил сильф сквозь сжатые зубы. – Ничто и пустое место… Да к остальным больше уважения, чем к нам! Но это зря, все зря, они не видят великую истину за блеском мелочей… Только мы, из всех элементалей, сумели сохранить свою гордость! Только наш камень не получила эта мразь! Что по сравнению с этим упрямое сопротивление и сомнительная удаль в битве?
Родерик бросил настороженный взгляд на Керенсу, она едва заметно кивнула. Похоже, сами того не ожидая, они наткнулись на золотую жилу.
– Значит, слухи не врут? – мгновенно сориентировалась колдунья. – Мы слышали об этом, но с тех пор, как нас выгнали из нашего дома, нам не у кого было спросить, правда ли это!
Старик не знал их, и в других обстоятельствах это, скорее всего, насторожило бы его. Однако он был потрясен случившимся, и для него было важно лишь то, что они – сильфы. В мире, полном вампиров, ведьм и чудовищ, он искал родственную душу.
И собирался найти ее в живорожденном вампире и повелительнице смерти.
– Это чистая правда! – злорадно объявил он. – Саламандры могут кичиться своей воинственностью, но куда она их привела? Или гномы, которые всю Сивиллу туннелями перерыли, а в итоге ничего не смогли изменить! Их камни уже у врага, они повержены. Но не мы! Небесного Опала у них нет, мы победили!
– Как это возможно? – спросил Родерик. – С того момента, как они пришли, никто ведь не мог покинуть Сивиллу!
– Вот мы и решили, что это просто байки, – подхватила Керенса.
– О нет, это правда, верьте мне! – настаивал сильф. – Я работал одним из садовников во Дворце Единения, я знаю тех, кто видел это, кто до сих пор видит! Они ведь не считают нас за полноценных живых существ, заставляют работать на них… а мы все видим, слышим, знаем! Небесный Опал забрала наша высокая госпожа, благородная жрица, леди Фильберта! Ее имя так долго поливали грязью, да и я, помню, осуждал ее… Как мне стыдно за это! Я каждую ночь молю прощения у ее высокородной души за мои черные слова! Если бы я знал, если бы только знал… Простите меня, всемогущая!
Старика определенно несло не туда. Заключенный в свой собственный мир, он думал только о своей леди Фильберте, совершенно позабыв о Небесном Опале.
Родерика это раздражало, а вот Керенса оставалась неизменно спокойной.
– Я не слышала о леди Фильберте ничего дурного, в моей семье ее все уважали!
– Да? Значит, ваша семья была мудра! А моя, как и другие, поддалась влиянию толпы, поверила в бессмысленные сплетни… Леди Фильберта всегда была свободной, как весенний ветер.
– Но это же не порок!
– Нет, не порок, – покачал головой старик. – И все же она перешла черту, когда связалась с нелюдем. Говорили, что связалась – никто не мог этого доказать. Но уже такие разговоры – большая беда! Леди Фильберта была из высшего рода, вы и сами это знаете. Она должна была остаться чистой, а ее, говорят, не раз видели с каким-то наемником – не из элементалей, поганая кровь! Да что говорить, я и сам однажды видел того наемника в саду… Без леди Фильберты, но он был там, у него хватило наглости приблизиться к святая святых Сивиллы!
– Получается, вы знали, кто он?
– Хэллоуин, – сильф выплюнул это слово, будто оно было комком грязи, случайно попавшим в дорогое вино. – Мерзкое, противное всем богам отродье, не только наемник, а еще и дитя белой крови! Разве могла наша благородная леди Фильберта связаться с таким выродком? Нет, сама мысль оскорбляла меня! Но теперь я понимаю, что наша мудрая госпожа просто использовала его. Она искала новые пути защитить Небесный Опал, в этом она превзошла всех нас! Ее тонкий замысел сработал.
– Вы хотите сказать, что камень у этого Хэллоуина?
– Иначе и быть не может – хитро, не так ли? Великая госпожа, мудрая Фильберта! Она знала, что наши враги никогда не заподозрят, что она снизойдет до услуг этого животного, и отдала камень ему!
Родерик был больше чем уверен, что все было не совсем так. Вероятно, их высшая жрица действительно была свободолюбивой особой – сильфиды не так часто отличаются врожденным смирением. И, скорее всего, она действительно встречалась с Хэллоуином, а не использовала его – таких наемников не используют, слишком высокий уровень. Вампир не был знаком с ним лично, однако слышал о нем, и уже это дорогого стоило.
Сивиллу атаковали ночью, когда любовники вполне могли наслаждаться запретным плодом назло ворчащим старикам. Но когда Фильберта сообразила, что на ее мир напали и нападение уже не будет отражено, она все-таки вспомнила про свой долг. Она передала камень тому, кому доверяла, даже если ему больше не доверял никто.
Получается, судьба умеет дарить подарки и им. Они с Керенсой не планировали получить результат так быстро, Родерик был уверен, что первые дни уйдут на исследование города. И вот перед ними оказался один из немногих сильфов, которые знали правду!
Старик, опомнившись, испугался своего красноречия.
– Вы должны сохранить все в тайне! – взмолился он. – Это последняя гордость нашего народа! Огонь, Вода, Земля – они уже потеряны. Но Воздух мы отстояли! Леди Фильберта заплатила за это жизнью, ее жертва не должна быть напрасной!
– Не будет, – заверила его Керенса. – Конечно, мы никому ничего не скажем. Нам просто радостно знать это, спасибо! Теперь у нас появилась надежда, что наш малыш родится в свободном мире!
Тут она немного переигрывала, но старик был в таком состоянии, что не заметил подвох.
А Родерик в это время думал о том, какие новости передать Огненному королю. По большому счету, их можно разделить на две – хорошую и плохую. Плохо то, что Сообществу не хватает всего одного камня, вампир надеялся, что элементали сохранили хотя бы два. А хорошая новость в том, что Небесного Опала больше нет в Сивилле и у него отличный охранник.
Но если они так быстро вышли на имя Хэллоуина, то и Аурике оно, скорее всего, известно. Сообщество ищет не просто какого-то нелюдя, а его, этого наемника. Их противостояние неожиданно превратилось в гонку: победит тот, кто доберется до Хэллоуина первым.
Глава 5. Право вернуться домой
Они были живы, и уже это стало неплохим открытием. Портал не убил их, не покалечил, не слил друг с другом – а порталы многое могут. Диаманта сильно сомневалась, что причиной стало милосердие Аурики. Скорее всего, эта ведьма, даже захватив Сивиллу, почему-то не получила абсолютной власти над порталами.
Почему – это уже отдельный вопрос, разбираться с которым будут другие. Диаманте пока предстояло сосредоточиться на выживании, своем и своего спутника. Но как думать об этом, если в душе – открытая рана?
Она впервые разделялась со своей сестрой. Теперь Диаманта чувствовала себя не полноценным человеком, а половинкой сиамского близнеца. Много лет они с Эви были единым целым, и вдруг их разорвали – именно так, не провели одну из тех операций, о которых потом говорит весь мир, а вырвали вместе с кожей. И там, где раньше была вторая половинка ее существа, теперь кровоточила обнаженная плоть.
Ей было плохо от этого, а Эвридике, как она подозревала, еще хуже. Никто, кроме Мерджита Легио, не знал, кто из них старшая сестра, а кто – младшая. Отец сделал так, чтобы даже они не знали. Однако Диаманту мало волновало, кого из них вытащили на свет минутой раньше, кесарево сечение даже не считается полноценным рождением, в нем нет воли природы! Выбор первенства был сделан не сестрами, а врачами, которые схватили попавшуюся им под руки девочку и подняли ее из чрева матери.
Для близнецов гораздо важнее было то, что они чувствовали, а не что произошло на самом деле в родильном зале. И в этой внутренней связи старшей была Диаманта. Она всегда была спокойней, взрослее, легче брала ответственность и выбирала правильные решения. Эвридика, шальная и несдержанная, не признавала ее власть открыто, однако в трудные минуты приходила к ней за советом. Именно Диаманта была залогом их сдержанности, их непробиваемой маски бесчувственных воинов.
Теперь они оказались в разных мирах, да еще в таких обстоятельствах. Эвридика сейчас на поле боя, ей противостоит неизвестное чудовище. А ее сестра попала в мир, где много лет пышным цветом расцветало проклятье. Даже на таком расстоянии близнецы чувствовали, что обе они еще живы, однако это было слабым утешением. Они не могли общаться мыслями, и каждая из них была сама по себе.
Диаманте хотелось поддаться этой боли, позволить себе хоть немного слез, чтобы освободиться от страха и усталости, но она не могла. Она попала в этот мир не одна, и ее миссия только началась.
Они с Артуром оказались на небольшой лужайке, со всех сторон окруженном буйной тропической растительностью. Деревья, кусты и даже цветы здесь были настолько огромными, что не оставалось сомнений: они далеко не во внешнем мире. Густые кроны скрывали от них небо, только-только окрасившееся рассветом. Из леса до них долетали странные звуки: глухое рычание, отчаянные стоны птицы, а еще – глухие удары, под которыми содрогалась земля. Как будто там, за зелеными гигантами, медленно и величественно передвигалось что-то очень, очень большое.
Артур поднялся на ноги и растерянно огляделся по сторонам. Он был напуган, Диаманта чувствовала это, однако он великолепно скрывал свой страх – если бы не магические способности, она бы ни о чем не догадалась. Сейчас, когда хаос отступил и битва на время закончилась, колдунья могла рассмотреть своего спутника.
Она уже видела его в зале переговоров, но тогда она не обращала на него особого внимания, он был для нее лишь одним из четырех людей – и многих дипломатов, собравшихся в Слоновьей Башне. Но теперь он стал ее единственным союзником в сердце ночного кошмара, и она должна была знать его.
По человеческим меркам, он был силен – высокий и крепкий, определенно тренированный. Это хорошо, так у него было больше шансов выжить здесь, чем у другого, погибшего дипломата. Конечно, это все равно человеческая сила – но не худший вариант. Кожа у него была смуглой, но не слишком, похоже, недавно он был в жарких странах, хотя сам родился на севере. Голову он брил налысо, скрывая, скорее всего, наметившуюся плешь, но это ему даже шло, при его резких чертах лица и крупном носе Диаманта и не представляла его с буйной шевелюрой. Под слоем крови и грязи на его лице все равно угадывались ухоженные усы и борода, которые, как она помнила по более цивилизованным встречам, делали его облик сложнее и аристократичнее. Темно-карие глаза Мейнара, умные и проницательные, сейчас смотрели на колдунью с очевидной смесью настороженности и раздражения.
– Что происходит? – спросил он. – Где мы?
– В Эдене, – отозвалась Диаманта, пытаясь почувствовать окружающий их мир.
Если бы на его месте оказался другой человек, он бы, конечно же, спросил, что такое Эден. Но Артур был потомственным дипломатом, такие люди знают кластерные миры лучше, чем иные нелюди.
– В Эдене? Это же запретный мир!
– В том и фишка.
– Не уверен, что понимаю.
– Мы могли погибнуть в Слоновьей Башне, – пояснила Диаманта. – Нам нужно было убегать, вы и сами это видели, господин дипломат. У меня были все основания полагать, что нас преследует Сообщество Освобождения, а если так, нужно учитывать их особую власть над порталами. Я не могла отправить нас во внешний мир, потому что тогда чудовище последовало бы за нами, это не так сложно.
– Но почему Эден?
– Не так давно я и моя сестра столкнулись с необходимостью разработать оптимальный путь отступления, если что-то пойдет не так. Мы долго изучали тему и пришли к выводу, что лучше всего бежать в запретный, запечатанный мир.
– Это же смертельно опасно, – указал Артур.
– Поверьте, господин дипломат, если я и Эвридика отступаем, значит, за нами идет сама смерть, и нет ничего опасней ее. А у перемещения именно в запретные миры есть ряд преимуществ. Во-первых, такой прыжок невозможно отследить. Эти миры официально закрыты, и нужен особый код, чтобы попасть туда. Во-вторых, из-за этого кода сам портал работает необычно, и на него сложнее повлиять. В-третьих, это не нормальное перемещение, а значит, даже при самой большой сообразительности преследователей можно лишь догадаться, что мы ушли в заблокированный мир, но невозможно попасть на то место, на которое попали мы. Так что если нас будут преследовать, наши враги выйдут не на этой поляне, им придется поискать наш след.
Если бы за ними гонялось безмозглое кровожадное чудовище, преследования и вовсе не приходилось бы опасаться. Но Диаманта не сомневалась, что Аурика Карнаж с ее опытом управления порталами догадается, где их искать. Что с того? Существуют десятки запечатанных миров, и ей придется проверить их все.
Это будет не так просто и не так опасно для беглецов. Одно дело – направить всю мощь Сообщества в один кластерный мир. Другое – разбить свои силы на маленькие группы, прочесывающие одновременно несколько кластеров. Им нужно только продержаться! Конечно, их друзья тоже не поймут, куда они делись. Однако Эвридика ведь знает об их плане, она подскажет, где искать.
Диаманте казалось, что все очевидно, пока она не услышала спокойный голос Мейнара.
– Я вам не верю.
Он стоял напротив нее, скрестив руки на груди, и смотрел на нее так, будто она была нашкодившей школьницей, а он – строгим, но справедливым директором школы. Учитывая разницу в силе, это раздражало.
– Почему? – удивилась Диаманта.
– Слишком уж гладко все сложилось, слишком похоже на постановку.
– Какую еще постановку? Вас чуть не убили!
– Но не убили же. Это все мелкие царапины, не опасные для жизни, – Артур указал на свои раны, забитые землей.
– Погиб как минимум один представитель вашей делегации.
– Я этого не видел.
Ну конечно – люди не чувствуют друг друга, и он упустил момент, когда его напарника не стало. Диаманта решила сменить тактику:
– Хорошо, если это постановка, то зачем она мне?
– Не вам лично, а всем Великим Кланам, вы – лишь одна из актрис в этой постановке.
– Так просветите меня, какая роль мне досталась.
– Ваша задача – показать делегации людей, насколько важны для них Великие Кланы и как опасно Сообщество Освобождения. Слишком уж вовремя они напали, как удачно это совпало с захватом Сивиллы! И вот уже на вашей стороне все – люди, которых вы спасли, другие делегации, пораженные вашим мужеством, и переговоры идут гораздо быстрее и приятнее для вас. Возможно, кто-то из моих коллег действительно мертв, но я вовсе не уверен, что винить в этом нужно Сообщество.
Если бы на ее месте была Эвридика, он бы уже лишился глаза. А возможно, руки или ноги, в зависимости от настроения сестрицы. Но Диаманта всегда была сдержанней, и сейчас, даже через болезненный укол обиды, она сумела побороть в себе гнев.
Он просто напуган. Все, и люди, и нелюди, делают глупости по приказу страха.
– Вы можете верить, во что хотите, господин Мейнар, – холодно произнесла она. – Моя задача – вернуть вас в Слоновью Башню живым и невредимым, чтобы вы подтвердили: не я напала на вас. Это вы сделать сможете? Или вы снова не уверены?
– Это я видел. Но я знаю, что у Великих Кланов есть ресурсы, чтобы призвать такое чудовище или сотворить иллюзию.
Неужели кровь на его лице не подсказывает этому недоумку, что перед ним была не иллюзия? Диаманта поверить не могла, что она вынуждена разлучиться с сестрой из-за такого твердолобого создания.
Придется терпеть. Если даже Артур, жертва в этой истории, умудрился обвинить во всем Великие Кланы, смогут и другие. Поэтому Диаманте нужно было любой ценой привести его к людям, он был единственным доказательством ее невиновности.
– Как вам будет угодно, верьте, что я – злодейка, – позволила Диаманта. – Только все равно держитесь рядом со мной. В Эдене очень опасно, да вы, думаю, и сами это знаете.
О, судя по взгляду, он знал! Эден был малоизвестным миром, о котором предпочитали лишний раз не говорить. Около двадцати лет назад орден инквизиторов устроил здесь площадку для магических экспериментов. С помощью целой пещеры магических кристаллов они пытались увеличить силы дружественных им нелюдей, чтобы сделать из них надежных оруженосцев. Но, как и в любых играх с природой, затея обернулась против них. Энергия кристаллов создала магических мутантов, уродцев, способных только убивать. Испугавшись собственного преступления, орден избавился от свидетелей и навсегда запечатал кластер. С тех пор Эден развивался по своим законам, которые внушали магическому сообществу лишь ужас. Это был опасный мир, в который никто не вошел бы добровольно. И Мейнар все еще думает, что это постановка? Да он просто параноик!
Впрочем, даже паранойя не позволяла ему расслабиться, и когда Диаманта двинулась с места, он пошел за ней. Он прекрасно знал, что не выживет здесь один.
– Как вы собираетесь выбираться? – поинтересовался Артур. – Насколько мне известно, внутри кластерного мира невозможно открыть портал.
– Верно, сюда и войти-то не каждый сможет, но это все равно проще, чем выйти. Хотя выйти тоже можно – через внешнюю границу.
Когда они с Эвридикой прорабатывали план отступления, они специально выбрали мир, откуда не слишком сложно сбежать. Эден был опасней многих других кластеров, зато печать, стоящая на нем, была не совершенна. В его внешней границе можно было найти слабые участки, ведущие во внешний мир. Диаманта знала это наверняка, потому что не так давно Эденом воспользовались союзники Огненного короля. Правда, их рассказы об этом мире внушали лишь отвращение, но выбора уже все равно не осталось.
– Значит, мы идем к внешней границе? – допытывался Мейнар.
– Нет, мы идем в центр кластера.
– Зачем?
– Потому что не через любой участок границы можно пройти. Нам нужно подготовиться, понять, где мы находимся, вооружиться.
Диаманта изучала карту Эдена и даже неплохо помнила ее. Но та карта была составлена еще во времена инквизиторского ордена, сложно сказать, осталось ли хоть что-то неизменным с тех пор.
– Чем вооружиться?
Вопросы Мейнара раздражали ее, особенно сейчас, когда ей приходилось не только прислушиваться к поступи монстров, но и бороться с болью от потери Эвридики. Пока она держала себя в руках, предпочитая думать о своем спутнике как о назойливом ребенке. Почти двухметровом, мускулистом, бородатом назойливом ребенке.
– Чем угодно. Не думаю, что вам захочется идти против местных обитателей с голыми руками, господин дипломат. А моя магия, магия Легио, нуждается в материи, из которой я смогу сделать оружие. Я не могу создать его из живых существ, как Эсентия, растений, как Арбор, или стихии, как Инанис. Поэтому разумнее всего нам будет добраться до бывшего исследовательского центра инквизиторов, где я получу все необходимое, а вы сможете очистить свои раны.
– Это просто царапины!
– В Эдене простые царапины могут обернуться непростыми осложнениями.
Он готов был спорить с ней и дальше – казалось, ему просто хочется отомстить кому-то за все обрушившиеся на него неприятности, а рядом осталась только Диаманта. Однако его болтовня привлекла ненужное внимание, которого колдунья опасалась с первых шагов в этот мир.
Зеленые заросли, мимо которых они проходили, резко двинулись – и оказались совсем не зарослями. Среди них скрывалась ящерица, размером не уступавшая автобусу. Это было странное существо, искаженное, как и все в Эдене: вытянутая морда переходила в короткую шею и широкую грудь, из которой росли две передние лапы. Задних лап просто не было, все ее тело сливалось в толстый вытянутый хвост, который можно было бы принять за змеиный, если бы не острый гребень вдоль позвоночника.
Существо было хамелеоном, тихим и опытным, оно терпеливо выжидало своих жертв до последнего, а потом не упустило свой шанс. Ящерица выбрала идеальный момент для нападения, Диаманта такого не ожидала, и, если бы она была обучена чуть хуже, они с Артуром уже погибли бы в длинных игловидных клыках.
Но инстинкты, отточенные десятками битв, не подвели. Диаманта подчинила себе единственную материю, которая была ей доступна – поросший мхом валун. Она изменила его, превратила в длинный гибкий хлыст, который сшиб ящерицу в прыжке и откинул в сторону.
