Влада Ольховская
Близкая Земля
Глава 2
Ни одна из миссий не проходила для Стерлинга Витте спокойно, а тут все вообще покатилось непонятно куда. Он чувствовал приближение паники, которую пока никак не удавалось подавить. Ну а как иначе, если на этот раз правила нарушала не команда «Северной короны», а весь специальный корпус?
К тому, что на одном с ним корабле летают по большей части разгильдяи, Стерлинг уже привык. Смирился даже. Своим долгом он считал присматривать за ними, порой, если получится, направлять на путь истинный и прикрывать перед космическим флотом. Потому что флот и спецкорпус – это оплот правил и дисциплины, разве нет? Но оказалось, что нет.
Им не должны были доверять такую миссию. У спецкорпуса были отлично обученные шпионы, вот их и полагалось послать на Итойю. А «Северная корона» – исследовательский корабль, его команда обладает навыками, необходимыми для возврата колоний, а не слежки за другими цивилизациями!
Но мнение Стерлинга как обычно никто не спросил, киборгу только и оставалось, что справляться с последствиями. О том, чтобы покинуть команду, он почему-то даже не помышлял, хотя следовало бы. Вместо этого Стерлинг посвятил время полета поиску в общей базе данных хоть каких-то инструкций для шпионских миссий, а главное, информации об Итойе.
Эту планету земляне открыли больше семидесяти лет назад, но некоторое время наблюдали со стороны, не приближались, решали, как поступить. Даже из космоса было видно, что на планете уже разрослись вполне развитые города, и это определенно было аргументом в пользу открытого контакта. Но были и проблемы – например, масштабные битвы между итальтика, которые то и дело заснимали спутники. Или то, что эта цивилизация почему-то даже не пыталась покинуть планету, хотя по развитию технологий приближалась к уровню, когда это станет возможным.
Впрочем, последняя странность получила объяснение довольно быстро. Земная экспедиция, закрепившаяся на орбите, столкнулась с буйным нравом Тлалли – и чуть не поплатилась за это. Почти все разведывательные спутники, привезенные к планете, были уничтожены, да и команде лишь чудом удалось спастись.
«Тлалли» на языке итальтика означало «Солнце». Так они звали звезду, возле которой и зародилась жизнь на их планете. Злую, капризную звезду, которая будто невзлюбила эту жизнь сразу, как только заметила, и с тех пор пыталась уничтожить.
Тлалли была куда активней, чем земное Солнце. Лучшим ее подарком был яркий белый свет, который обеспечивал на Итойе мягкий теплый климат круглый год. Но за это нужно было платить, и платой стали Куалли-Акат – Огненные Волны. Вспышки на Тлалли оборачивались для Итойи полыхающими ураганами, раскаленным воздухом, пожарами и землетрясениями. Случалось такое не часто – но и, увы, не редко. Гнев Тлалли серьезно повлиял на рельеф планеты, сделав его неровным, полным рытвин и покрытых камнями долин, оставшихся на месте раздробленных гор. За долгие годы своих исследований земляне больше не встречали такой звезды.
Повлияли капризы Тлалли и на формы жизни, развившиеся на планете. Флора была скромной, в основном сухой, скрывающейся в пещерах и между камнями. Все, что рисковало цвести на открытом пространстве, рано или поздно выжигалось.
Похожая ситуация сложилась и с фауной. Моря были немногочисленны и неглубоки, земляне даже ставили под сомнение, что жизнь на планете зародилась именно там. Животные и насекомые обитали в основном под землей, на поверхность выходили лишь по необходимости. Птицы как вид не вывелись вообще.
Казалось, что на такой непростой планете разуму не место, однако сложилось иначе. Чтобы защититься от слишком яркого сияния и вспышек на Тлалли, итальтика сформировались слепым видом, способным на ограниченную телепатию. Эта способность позволяла им выживать в любых условиях: строить каменные города, устойчивые к огню, на поверхности, поддерживать развитый лабиринт под землей. Они привыкли к тому миру, в котором живут, другого они все равно не знали, и даже вспышки Тлалли, которые они предчувствовали с помощью телепатии, казались им вполне нормальным явлением. Норма ведь рождается в сравнении… Земляне без труда привыкли к своим суровым зимам, которые любого итальтика вогнали бы в ужас.
Когда земляне наконец разобрались во всем этом, состоялся первый контакт. Нападать на чужаков итальтика не стали, но и соглашаться на сотрудничество не спешили. За долгие годы существования вида война стала их обычным состоянием, одной из основ бытия. Земляне же, предлагая помощь, требовали, чтобы битвы прекратились окончательно.
Сначала это казалось итальтика невозможным. За свою историю племена если и объединялись, то исключительно чтобы идти войной на другие объединившиеся племена. Требование работать вместе со вчерашними врагами казалось им немыслимой диктатурой. Они попробовали торговаться, однако земляне были неумолимы. Инвестировать в планету, где постоянно то драки, то трупы строительную площадку завалили, инопланетяне были не готовы.
Первыми на смену порядка пошли маленькие племена. Их дела были плохи, некоторые находились на грани вымирания. Они впервые выступили единым фронтом – и неожиданно оказались большинством населения планеты. Крупные племена были вынуждены прислушаться к ним, еще раз все обдумать. Когда утих первый гнев, они признали, что Итойя действительно зашла в тупик. Если они хотели развиваться и дальше, им нужны были высокие дома, надежные дороги, постоянный доступ к продовольствию… Словом, все то, что раз в несколько лет уничтожали Куалли-Акат.
Так что первый договор все-таки был подписан. Нельзя сказать, что итальтика резко изменились – нет, на своей планете они по-прежнему жили разрозненными племенами. Но для общения с инопланетянами они построили новые города, общие, и сформировали некое подобие планетарного парламента, в который входили представители всех племен – малых и больших.
С тех пор серьезных конфликтов не было. Да и с чего бы? Свое слово земляне сдержали – и «Северная корона» как раз подлетала к их главному достижению.
Стерлинг ненадолго отвлекся от изучения файлов, он перебрался поближе к иллюминатору, чтобы разглядеть Кольцо – или, на языке итальтика, Рукумат. Он прекрасно понимал, что смотрит на уникальное достижение инженерной мысли, такое же неповторимое, как сама звезда Тлалли. Изображения и схемы, хранившиеся в архивах, Стерлинг давно уже изучил. Но все они меркли по сравнению с оригиналом.
Главной задачей, поставленной перед землянами, стала нейтрализация Огненных Волн. И с этим они справились блестяще: построили и запустили обширную систему спутников. Эти устройства, спроектированные специально для Итойи, работали не по отдельности, а единой сетью. Они формировали энергетический барьер, который отталкивал Куалли-Акат до того, как разрушительная энергия добиралась даже до самих устройств, не то что до планеты.
Уже первая сотня таких спутников надежно защитила Итойю от солнечных атак. Сейчас же вокруг планеты единым кольцом парило больше полутысячи устройств – и функций у них заметно прибавилось. Они приглушали слишком яркое сияние Тлалли, болезненное для человеческих глаз, влияли на климат, передавали информацию, проводили разведку. Они же оберегали планету от вторжения – если бы кто-то додумался нападать на территорию, охраняемую космическим флотом. За семьдесят лет дураков не нашлось.
Эти годы стали временем расцвета Итойи. Когда итальтика избавили от необходимости постоянно сражаться с собственной звездой, они продемонстрировали удивительные способности к некоторым наукам – хотя и не ко всем, так что в поддержке землян они по-прежнему нуждались.
Теперь Стерлинг наблюдал за сложными разноцветными спутниками, мимо которых медленно двигался корабль. Они отдаленно напоминали ему звезды – не настоящие, а остроконечные, такие, какими рисуют их дети. Еще почему-то появилась ассоциация с подводными минами, но ее киборг быстро удалил как вредоносную. Кольцо было исключительно мирным изобретением, и контролировалось оно, при всей дружбе и партнерстве, Землей. Просто на всякий случай.
Стерлинг был не единственным, кто наблюдал за Кольцом. Неподалеку стояли Киган Рэйборн и Римильда Фревилл, тоже разглядывавшие спутники. Эти двое теперь уже реже ходили по одному, чем вдвоем. Стерлинг сначала делал им замечания, потом сообразил, что их это только веселит, и далее выражал свое недовольство хмыканьем и закатыванием глаз. Впрочем, он и сам не брался объяснить, какое именно правило они нарушают и почему так делать нельзя.
– Странно, что нас вообще пустили за Кольцо, – заметил электрокинетик, разглядывая спутники. – Я думал, на внешней границе оставят.
– Зачем? Им и контролировать нас так проще, и корабль охранять. Оставишь на внешней границе – и вполне можешь обнаружить по возвращении уголек, заботливо прожаренный Тлалли. Слушай, а ты чего такой мрачный вообще? Заразился кое от кого настроением «Мы не шпионы и поэтому немедленно умрем»?
Стерлинг прекрасно понимал, в чью сторону должна была полететь эта шпилька. Именно поэтому он не отреагировал – много чести! Уходить он тоже не собирался, ему было любопытно, что ответит Киган. Киборг ведь и сам отметил, что электрокинетик, обычно беспечный до слабоумия, насторожен с тех пор, как им поручили провести разведку на Итойе.
– Не нравится мне эта миссия, – признал Киган. – Какая-то она… подлая, что ли?
– Опаньки, – присвистнула Римильда. – С чего это?
– Ну, сама посуди… Что есть восстание? Борьба за независимость. Если итальтика действительно хотят освободиться от управления со стороны флота, а мы мешаем этому… Разве мы не загоняем их в рабство?
Тут даже Стерлинг мог бы возразить, однако он не стал. Он теперь смотрел не на спутники, а на отражение Римильды и Кигана в иллюминаторе.
Хилер сделала шаг от окна и внимательно осмотрела спину Кигана. Тот, не ожидавший ничего подобного, на пару секунд замер в растерянности, потом только обернулся.
– Что ты делаешь? – нахмурился он.
– Пытаюсь понять, что у тебя прорежется раньше: ангельские крылья или плащ супергероя.
– Не понимаю…
– А я не понимаю, почему ты вдруг решил взглянуть на мир глазами семилетнего мальчика, у которого все делится на Добро, Зло и порождающих радугу единорогов, – сообщила Римильда. – Ну какое рабство? Какая независимость? Мы вдруг стали страшными угнетателями? Не вопрос. Как только доберемся до планеты, немедленно кого-нибудь изнасилуем и украдем бусы. Правда, насиловать бесполых итальтика – тот еще вызов, но мы сильные, мы справимся!
– Ты издеваешься?
– Насмехаюсь, это другое. А еще даю тебе время голову включить. Если бы итальтика вдруг захотели существовать вне Общего Правительства, никто не стал бы их удерживать. Есть четко прописанные юридические процедуры, которыми они почему-то не пользуются. А знаешь, почему?
– Подозреваю, что мы на них столько долгов навешали, что нет смысла и начинать…
– Правильно подозреваешь, – кивнула Римильда. – Они еще даже за Рукумат не расплатились до конца. При этом на Итойе действует несколько сотен добывающих и исследовательских предприятий Земли. Там рядом с итальтика живут люди. Сейчас чуть меньше десяти процентов населения Итойи – инопланетяне. И вот именно их отбытие и компенсации регулируются в суде, а не решаются вилами и факелами.
– Да, я чего-то подобного и ожидал… Но и это тоже подло. Мы прибыли на правах более развитого мира. Неужели сложно было просто помочь, если мы можем?
Римильда, явно рассматривавшая все это как шутку, наконец перестала улыбаться. Она сделала еще шаг от электрокинетика, скрестила руки на груди. Киган явно уловил перемену в ее настроении, но отступать он, судя по упрямому взгляду, не собирался.
– Знаешь, сколько людей погибло при строительстве Кольца? – поинтересовалась Римильда.
– Да как-то не задумывался…
– А следовало бы. Это изучают в академии, и ты бы знал, если бы слушал лекции, а не проверял, сколько стилусов ты можешь засунуть в не предназначенные для стилусов места. 318 человек, Киган. Инженеров, строителей, операторов дронов. Тлалли только выглядит как сияющий белый колобок. Это опасная тварюга, которой очень не понравилось то, что у нее забрали любимую игрушку. Люди знали, что многим строительство Кольца будет стоить жизни, и все равно не отступили. А знаешь, сколько итальтика погибло при строительстве Кольца?
– Судя по твоему тону, меньше, чем людей…
– И меньше, чем ты думаешь, – кивнула Римильда. – Нисколько.
– Что?.. Как это?
– А так: итальтика очень умные. Они попросту отказались участвовать в строительстве. У нас, говорят, мало опыта и знаний, копытца, вот, щупальца нежные. Да и вообще, сгорать заживо – это неприятно и вредно для здоровья. Уж лучше вы, люди, сами как-нибудь выкручивайтесь! И люди выкручивались. Все самые сложные и опасные проекты на Итойе, связанные с добычей полезных ископаемых и терраформированием, пусть и минимальным, были проведены людьми. И закреплены человеческой кровью. Так что прости мне мои диктаторские замашки, но у нас тоже есть определенные права на эту планету!
Стерлинг согласно кивнул, хотя никто на него сейчас не смотрел. По пути к Итойе он успел прочитать все документы, подписанные семьдесят лет назад. Итальтика давали выбор – и не раз. Если бы они отказались от сотрудничества, земляне не стали бы настаивать, они бы просто улетели. Все вернулось бы на круги своя!
Но эти круги не очень-то нравились итальтика. Поэтому они с готовностью позволили пришельцам улучшить их планету, создать условия, при которых численность населения увеличилась вдвое, при которых перестали навеки исчезать целые племена… А теперь кому-то в голову пришла гениальная идея: почему бы не отнять все готовое? Система-то налажена и работает!
Прежде, чем непривычный гнев разгорелся слишком уж сильно, Стерлинг заставил себя вспомнить Малук-Ахау и его погибших соплеменников. Не все на Итойе обнаглели. Некоторые готовы были отдать жизнь за союз с землянами.
– Ладно, в чем-то ты права, – согласился Киган. – И все-таки… Все понимают, что итальтика никогда не расплатятся с долгами…
– Не никогда. При нынешних темпах добычи полезных ископаемых и торговли на полное погашение долгов уйдет около сорока лет. Не так уж много.
– Смотря для кого! Опять же… Короче, аргументами ты меня все равно задавишь, но и от себя я уйти не могу: не нравится мне, что мы у кого-то отнимаем свободу!
– Свободу? А свободу делать что?
– Просто свободу…
– Просто свободы не бывает, – заметила Римильда. – Есть свобода совершать действия и принимать решения. Так вот, мы действительно ограничиваем свободу итальтика в определенных действиях и решениях. Но в каких?
– На войну указывать будешь?
– Уже указала – ты же понял.
– Но не обязательно, что они вернутся к войне! Они при людях семьдесят лет жили и работали мирно. Я так подозреваю, они увидели все плюсы, зачем им что-то менять?
– Вот именно – при людях. Как только людей не станет, начнутся вопли о возврате к традициям, и тогда первые битвы – просто вопрос времени.
– Думаешь, драться друг с другом – такая уж важная традиция?
– Драться друг с другом – это не цель, это способ достижения цели. Цель – жрать друг друга.
– Что?..
– А ты не знал? – показательно всплеснула руками Римильда. – Ну вот тебе занимательный факт, защитник обиженных и утешитель поруганных: итальтика – каннибалы. И как раз по этой традиции одни из них скучают под тоскливые звуки баяна, а другие, как тот полудохлик, который приполз к Вернону, готовы отдать все, лишь бы «счастливое свободное прошлое» не вернулось!
Киган смотрел на нее с сомнением, он явно не верил. Тут уже Стерлинг не сдержался, он все-таки фыркнул и закатил глаза. Потому что иногда это приходится делать, когда вокруг столько неучей! Хотя что с электрокинетиков взять? Они все такие: при обучении они уделяют время в основном пьянкам и клубам, считая, что сведения о каких-то там планетах им вряд ли понадобятся.
А вот Стерлинг как раз знал, что Римильда сказала правду. Итальтика действительно были каннибалами, пусть и вынужденными. И это сдерживало их развитие, питая войны, точно так же, как гневные атаки Тлалли.
Жизнь на каждой планете зарождается по-своему – и эволюция тоже идет по своим законам. Итальтика были приспособлены к выживанию на планете со сложным рельефом и губительными атаками солнца – их крепкими телами, броней, щупальцами и телепатией. Однако если бы для продолжения рода их самкам требовалось на долгое время тяжелеть, терять силу и ловкость движения, племя долго бы не протянуло. К тому же, как показывали исследования современных итальтика, первые племена жили на значительном расстоянии друг от друга и редко пересекались. Это грозило постоянным кровосмешением и быстрым вырождением, если бы продолжение рода шло по земному методу.
Поэтому природа распорядилась иначе. О том, что такое пол и род, итальтика узнали только от землян. У них же разделение внутри племени было возможно на подвиды с совершенно разными способностями… и судьбой.
Первым из них были, собственно, итальтика. Они составляли абсолютное большинство племени и выглядели примерно одинаково – если не учитывать личные черты или особенности окраса. Изучая земной язык, каждый из итальтика сам выбирал, как его определять – он, она или оно. Это было исключительно предпочтением, часто – просто «игрой в землянина». Биологически у итальтика не было ни органов размножения, ни половых гормонов. Природа создавала их для строительства укрытий и добычи пропитания. Жить итальтика могли долго, до восьмидесяти лет по земному стандарту.
А второй подвид как раз отвечал за продолжение рода. Им стали ацелотты – очень крупные существа, внешне лишь отдаленно напоминающие итальтика – в основном головой, шеей и верхними конечностями. Большая часть тела ацелотты была бесформенной, покрытой похожими на соты отверстиями, из которых появлялись новые представители итальтика. Ацелотта укрывалась под землей, находилась под защитой племени, которое сама и образовывала, и, выбрав убежище, практически не двигалась с места. Погибали ацелотты исключительно при атаках другого племени или из-за несчастного случая, смерть от естественных причин им не грозила – их тела не старели и постоянно увеличивались.
Чем крупнее становилась ацелотта, тем больше новых итальтика она могла родить… в потенциале. Вот тут и вступал в игру каннибализм. Обычная еда, которую приносили своей прародительнице итальтика, лишь способствовала увеличению тела ацелотты. Для того, чтобы порождать новых итальтика, ей требовалось пожирать тела прежних, погибших. Внутри ее странного организма переплетались гены разных представителей племени, позволяя получить новых существ.
Из-за этого и начались войны. Итальтика выяснили, что их собственная ацелотта создаст больше детенышей, которые будут крупнее и сильнее, если принести ей тела представителей другого племени. А уж если удастся захватить чужую ацелотту, племя способно увеличиться раза в два за очень короткий период! В итоге одни племена укреплялись, другие исчезали навсегда.
Именно этому положили конец земляне. Решение о сотрудничестве с ними принимали как раз ацелотты, управлявшие племенами. Тогда их все устраивало, а теперь представителям в прошлом больших племен надоело делить власть с малыми. Они прекрасно понимали, что, если не будет регуляторов из Общего Правительства, баланс сил на Итойе очень быстро сместится.
Вот чего боялись представители малых племен. Настолько боялись, что отправились искать помощи у «худшего существа всех миров». Так что Стерлинг был согласен с тем, что планете нужно помочь. Он другого опасался: что, если неопытные шпионы не справятся с задачей, что-то испортят и станет только хуже?
Ответственность за судьбу целой планеты брать на себя не хотелось. Но Итойя уже мерцала перед ними, такая спокойная, песочно-рыжая, с редкими вкраплениями зеленого и голубого… Они добрались до цели, и обратного пути уже не было.
* * *
Итойя оказалась намного красивей, чем ожидала Альда. Во время путешествия телепатка успела просмотреть только архивные снимки времен первого контакта, когда планета предстала перед землянами чуть ли не каменной пустыней.
Но за прошедшие семьдесят лет многое изменилось. Главную роль тут сыграло, конечно же, Кольцо: когда остановилось постоянное разрушение, итальтика добились серьезных перемен. Для улучшения планеты даже не пришлось применять серьезное терраформирование, оказалось, что Итойя с ее мягким климатом способна на многое. С Земли привезли плодородную почву, в местных лабораториях вывели новые виды растений, и вот уже вокруг городов зеленели леса и сады.
Сами города тоже преобразились. Итальтика наконец-то научились возводить небоскребы – причем по собственной технологии. Они не использовали дерево, которого на планете было очень мало, и камни, которых хватало с лихвой. Вместо этого здания они возводили из рыжеватой итолийской глины, крепкой, надежной, создающей внутри помещений приятную прохладу безо всякого кондиционирования. Из-за этого дома были лишены строгих четких линий, каждый из них, возведенных вручную, был уникален – и формой, и очертаниями. Больше всего они напоминали Альде гигантские термитники, которые на Земле можно было встретить разве что в Австралии. Но даже самые крупные из термитников поднимались метра на три-четыре, не больше. Постройки итальтика уверенно тянулись вверх на десятки метров – к далекому небу, стальному в разгар дня и зеленоватому утром и вечером. Там, в небе, едва различимой чередой проплывали спутники Кольца…
Сами итальтика оказались таким же примечательным зрелищем, как их города. Одежду они не носили никогда: с их броней она была просто не нужна для терморегуляции, а при отсутствии полов и стесняться им было нечего. Но в последние сытые годы они чувствовали все большую потребность выделяться в толпе, поэтому создавали сложные украшения – ожерелья из металла, сети из драгоценных камней, наборы переливающихся браслетов. Цвета они подбирали отвратительно, но их это вряд ли волновало – насколько могла судить Альда, в их телепатической картине мира цвета и не было никогда.
Несмотря на весь прогресс, жить вместе разные племена так и не научились. У каждого из них был свой город, в котором размещалась ацелотта. Для общения с инопланетянами построили Чиракану – столицу Итойи. Тут располагалась большая часть посольств и культурных центров, здесь же заседал парламент. Прибыть в Чиракану могли представители любого племени, а вот ацелотты сюда не совались никогда. Впрочем, в новых условиях они становились поистине гигантскими, так что путешествия их не привлекали.
Гостей поселили в отеле – одном из причудливо изогнутых небоскребов, увитых цветущими лианами. Комнаты внутри здания тоже были лишены острых углов, даже окна оказались круглыми.
К одному из таких окон подошла Альда. Ее поселили на верхнем этаже, и вид на Чиракану открывался дивный – горизонт, исчерченный линиями зданий, повсюду цветы и гирлянды в честь праздника, дальше – невысокие сады из остролистых деревьев. В городе царило оживление, на праздник съезжались очень многие. Казалось, что все счастливы и предвкушают несколько дней торжества… Но Альда сильно сомневалась, что всё действительно настолько просто.
С тех пор, как команда пересекла черту города, телепатку не покидало дурное предчувствие. Оно, скорее всего, было выстроено на витающих в воздухе мыслях и эмоциях, которые следовало истолковать, чтобы получить полноценное предупреждение… А у телепатки ничего не получалось.
Гул оказался куда более серьезным испытанием, чем она предполагала. Тогда, в апартаментах Вернона, ей удалось преодолеть преграду за минуту. Это дарило определенную надежду, заставляло верить, что все будет хорошо… Зря, конечно. Если бы читать мысли итальтика действительно было так легко, сюда не пускали бы никаких телепатов, а не только первую десятку.
Сознание одного итальтика гудело, как пчелиный рой. Сознания десятков тысяч порождали оглушительный гул, с которым Альда пока ничего не могла поделать. Он не просто звучал, он проникал ей прямо в сознание, и появлялось ощущение, что внутри черепа ползают гигантские шершни. Хотелось избавиться от них, выгнать, еще лучше – раздавить… Но ведь ее задача состояла не в этом!
Альда пыталась пробиться через гул, но пока это обернулось лишь серьезной головной болью. Спастись от этого получалось только полным телепатическим блоком – который окончательно лишал ее возможности разобраться, что происходит на Итойе.
– Мелкая, у тебя все в порядке?
Голос Триана, прозвучавший за спиной, не удивил и не напугал. Да, Альда была отвлечена на попытки пробиться через гул и прочитать хотя бы часть мыслей итальтика. Но она перестала бы себя уважать, если бы после всех недавних испытаний не сумела удержать контроль над ближайшим окружением.
Она уловила момент, когда Триан пришел в ее комнату, просто не захотела отвлекаться. То, что он у нее за спиной, телепатку не волновало – ему она доверяла больше, чем себе. И то, что он без труда распознал ее беспокойство, лишь доказывало, что не зря.
– Я ничтожество, – грустно объявила Альда, возвращая на место телепатический блок. С такой мигренью она бы все равно ничего не добилась.
– Ты начала интересоваться ролевыми играми?
– Не смешно! Я вполне настоящее, аутентичное ничтожество.
– Разубеждать тебя я не буду, потому что это явно каприз, а капризы тебе не идут, – пожал плечами Триан. – Но о причинах спрошу. Что случилось?
– Я не могу пробиться через гул… А это необходимо! На общем фоне я улавливаю и страх, и агрессию, тут точно что-то происходит… И это может стать опасным прямо сейчас, не для людей вообще, а для нашей команды, которую я должна защитить – и не могу… Так разве мой вывод не очевиден?
– Защищать команду – не твоя работа, а моя, – спокойно напомнил легионер. – Твоя работа – следить за телепатическим фоном по мере возможностей. Последние три слова мысленно подчеркни.
– Вернон бы наверняка уже преодолел гул!
– Скорее всего. Потому что Вернон – уникальный телепат, который за свою силу заплатил жизнью, если называть вещи своими именами. Что он сказал тебе насчет гула?
– Что если я его преодолею, то дальше мне будет проще работать с сознанием итальтика.
– Если или когда?
– Когда, – признала Альда. – Он был уверен, что у меня получится.
– Этого тебе должно быть достаточно.
– Зато я не уверена! Я пытаюсь, пытаюсь, но пока – вообще ничего…
– Ты не решила задачу высшего уровня за час? Действительно, трагедия. Но учти вот что… Никогда не позволяй себе обмануться тем, что Валентин Вернон – твой отец. Он тебя не любит.
– Умеешь подбодрить!
– За ложью не ко мне. То, что он тебя не любит, – в данном случае преимущество. Он оценивает тебя без лишней сентиментальности. Если он считает, что ты способна преодолеть гул, так и есть. Просто дай себе время.
– Я не уверена, что оно у нас есть – время это…
Даже через гул Альда почувствовала, что их появление вызвало серьезный эмоциональный отклик среди итальтика. Похоже, команду специального корпуса тут не ждали до последнего… Может, даже пускать не хотели, но не нашли повода отказать.
Реакция будет, это без вариантов. Вот только какая? Даже при том, что подготовка к восстанию наверняка не завершена, появление команды может стать тем самым камешком, который сдвигает лавину.
И если это произойдет, последствия вполне способны оказаться кровавыми. Альда сразу обратила внимание на то, как много на улицах Чираканы людей. Они привыкли к этой планете, многие жили здесь годами. Они перестали замечать, насколько человек, пусть даже самый рослый и крепкий, меньше любого из итальтика, как он уязвим… Если начнется бойня, сколько жизней будет потеряно? Даже если планету удастся отстоять…
Хотя нет, не может быть все настолько страшно. Альда разделила собственные мысли, запрещая воображению рисовать бурные потоки крови на улицах. Даже сквозь гул она улавливала разные послания. Далеко не все итальтика знали о заговоре и восстании, можно было не сомневаться в этом.
– Если сведения верны и восстание все-таки будет… Что самое страшное, что может произойти? – спросила Альда. – Своей армии, насколько я знаю, у Итойи нет…
– Единой нет. Свои армии сохранили только отдельные племена. Предположим, что в рамках мятежа некоторые из них договорились и готовы создать единую армию. Даже так это будет не быстро – племена находятся далеко друг от друга географически. Пока они будут перемещаться, их не так сложно уничтожить.
– И до Чираканы они не дойдут?
– К Чиракане их могут не подпустить даже близко, – ответил Триан. – Как показал опыт Малук-Ахау, не все племена готовы поддержать восстание. У них тоже есть армии. Если все действительно сводится к войне по старой схеме, речь идет скорее о внутреннем конфликте, чем о восстании.
Он не стал добавлять, что как раз по этой причине все вряд ли сводится к ставке на армию. Итальтика наверняка припасли какой-то козырь… Но какой?
– Стефан говорил, что приближается какая-то война, – тихо признала Альда. – Но… это же Стефан, с ним никогда не поймешь, где адекватность, а где до пятисот интриг в секунду!
– Справедливо. Хотя тут он, вероятнее всего, был честен с тобой.
– С чего бы ему быть честным со мной?
– Потому что при нынешнем положении вещей в федерации планет война возможна только при предательстве изнутри, от внешней угрозы мы защищены хорошо, – пояснил Триан. – Есть лишь одно чувство, которое в мире Третьего способно затмить его любовь к самому себе: ненависть к предательству. Именно поэтому возможная война его по-настоящему беспокоит.
А предотвратить эту войну можно было лишь знанием всех подробностей… до которых никто не мог добраться.
Альда сняла блок, снова пытаясь пройти через гул и дотянуться до мыслей итальтика. Напрасно, конечно. Это обернулось подобием телепатического удара самой себе, и она была вынуждена прекратить, когда из носа скользнули первые капли крови.
– Достаточно, – сказал Триан. На приказ это было не похоже, и все же Альда не сомневалась: больше пробовать пробиться через гул он ей не даст, даже если для этого придется отвлекать ее весь день. – Тебе нужен отдых. Если я правильно оцениваю способность телепатов к самовосстановлению, не менее трех часов.
– Да уж… А после этого начнется фестиваль?
– Да. Мы все приглашены.
Праздновать то самое единение с землянами, которому теперь грозила опасность, на Итойе готовились десять дней. Открывал все сегодняшний фестиваль, за которым следовала череда концертов, встреч, соревнований даже… и атака могла произойти на любом из них.
