Влада Медведникова
Предвестники Мельтиара
4
– Почему ты так торопишься? – спросил Лаэнар. – Еще только стемнело.
Я не могла остановиться – шла быстро, почти бежала, и Лаэнар не отставал от меня ни на шаг. Его сердце все еще билось в такт с моим, в словах было мое дыхание, а наши мысли смешивались, сплетались друг с другом. И я торопилась, чтобы не утерять это чувство – отправиться в битву сейчас, пока Лаэнар был моим продолжением. Чтобы мы были как две руки, держащие меч.
Наставники часто говорили нашей команде: «Вы – самые яркие звезды Мельтиара, вы как части единого целого». И в детстве я думала, что мы и правда осколки одной души. Даже внешне все мы четверо были похожи – черноволосые и темноглазые – и родились в один год. Но Мельтиар сказал: «Нет, каждый из вас особенный, и у каждого своя душа». Я знала, что он прав, но все же порой чувствовала, как сейчас: мы с Лаэнаром неразделимы.
Не замедляя шага, я поймала его ладонь и крепко сжала.
– Я тороплюсь, потому что ты со мной.
– Я всегда с тобой, – ответил он.
Идти пришлось долго. Если бы можно было взлететь по отвесному колодцу, мы оказались бы в ангаре почти мгновенно. Но эти пути давно запечатаны, они откроются, когда начнется битва. И мы спустились по лестнице, пролет за пролетом, и оказались на нижнем уровне, где никто не жил постоянно. В коридорах было тихо, лишь несколько младших звезд встретились нам – и сразу отступили в сторону, освобождая дорогу.
Стены, пронизанные решетками и иссеченные скобами лестниц, изгибались, смыкались над головой. Гул механизмов здесь звучал близко, а магия отступала и пряталась за запахом металла. Мы словно бы оказались внутри гигантской машины.
Я тысячу раз ходила тут и каждый раз мечтала о том времени, когда распечатают колодцы и все пути в городе станут свободными.
Коридор замыкали ворота – на их створках полосы и блики переплетались, показывали небо, движение созвездий в этот час. И, глядя на металлический рисунок, я знала, что Лаэнар прав: еще только стемнело.
– Арца!
– Лаэнар!
Мы назвали свои имена почти одновременно, и ворота разошлись. Но не полностью – так, чтобы могли пройти лишь двое.
Внутри ангара гуляли ветра. Из решеток вырывались потоки, текли и смешивались. Теплые кружились и уходили в высоту к далеким сводам, куда не дотягивался свет белых ламп. Холодные вихри льнули к полу, делали каждый шаг быстрее и легче.
Я невольно подняла руку, и крылья распахнулись за спиной, сила потекла в них. Ботинки ощетинились хвостовыми перьями, и я едва не взлетела – каждая струя воздуха и каждый отблеск на стенах звали меня ввысь.
Здесь я впервые надела крылья, здесь я училась летать.
Машина ждала нас – черная капля среди множества механизмов и форм, песчинка в огромном ангаре. Но она притягивала взгляд глубокой темнотой и силой, неотличимой от силы Мельтиара, от силы каждого из нас. Как и я, машина была готова взлететь. Ее дрожь отдавалась в полу, а в черных боках не отражался свет.
Мы подошли, и борт раскрылся. Я запрыгнула внутрь, надела шлем, стекло с тихим щелчком опустилось, заслонило лицо. Мир изменился. И, как всегда, в первый миг я не смогла различить ничего, кроме красных контуров и мешанины теней и света, – но этот миг прошел, и зрение стало ясней, чем обычно.
Амира и Рэгиль уже сидели впереди, их руки скользили по панелям управления, огни вспыхивали и гасли от прикосновений. Лаэнар опустился рядом со мной, застегнул шлем.
– Готовы? – спросил Рэгиль.
– Да, – кивнул Лаэнар. – Летим!
Чернота стен, как и чернота шлема, стала прозрачной. Машины, ждущие своего часа, люди в ангаре, каменные своды, решетки и лестницы – все это красными контурами проступило за сумрачной дымкой стекла. А врата превратились в огромную шестеренку, очерченную огнем, – она поворачивалась, раскрывая стену, выпуская нас.
В такие мгновения я завидовала пилотам: только они могут по-настоящему ощутить, как машина отрывается от земли, становится снарядом, несущимся ввысь. Они чувствовали и направляли полет, а я ощущала только поток силы, видела, как на нас падает небо, размеченное сеткой координат, а внизу проносятся бордовые контуры земли.
– Куда? – спросил Рэгиль.
Амира подняла руку, и перед ней вспыхнули разноцветные точки. Несуществующее созвездие, что никогда не поднималось в небо и горело только от нашего огня. Это была карта вражеских поселений, и Амира наугад указала на одно из них.
– Мы туда летали в прошлый раз, – проговорил Рэгиль. – Тот человек был именно там. Может быть…
– Тем лучше! – прервал его Лаэнар. – Летим туда!
Красные контуры под нами смазались, стали неразличимо-быстрыми, земля проносилась как ураган. А затем машина развернулась, теряя скорость, и я увидела цель.
Все поселения возле гор были похожи, как будто в них жили одинаковые люди с одинаковыми мыслями. Низкие дома светились тускло, но у края селения теснились и двигались алые пятна; я знала, там загон криворогих баранов, украденных у гор и запертых в неволе.
Машина сделала еще один круг, и я увидела людей – их контуры горели ярче всего. Один замер посреди улицы, закричал что-то, глядя вверх. Машина уловила его голос, умножила многократно, но я не разобрала слов.
Мы невидимы, мы стремительны, мы почти бесшумны – но не можем скрыть ветер, он несется от нашей машины, как прилив.
Враги уже знают, чего ждать.
– Пора! – сказал Лаэнар.
Машина зависла. Борта распахнулись, справа и слева, открывая нам с Лаэнаром путь в небо. Крылья вновь призывно дрогнули, но я сдержалась, не дала им увлечь себя, не рванулась навстречу битве.
Оружие было готово, приклад привычно упирался в плечо. Я перевесилась наружу.
Ветер, рожденный нашей скоростью, стих, разбился о землю вдалеке. Меня встретили только обычные ночные потоки: холодные текли с гор, теплые поднимались от земли, и соленое эхо чужих ветров доносилось от моря. Воздушные течения переплетались, кружились, я чувствовала их сквозь одежду, перчатки и шлем – датчики усиливали это чувство в сотни раз. Все небо было моим.
Но целью была земля.
Лаэнар выстрелил первым. Отдача встряхнула машину, белый огонь полыхнул над нами, а внизу загорелось живое, красное пламя. Крыша дома вспыхнула. На улицу выбежали люди, их контуры мерцали, крики наполняли воздух. Мгновение спустя нас настиг жар пламени – у меня не было времени уменьшить чувствительность датчиков, я целилась.
Впереди, там, где дома расступались и улица превращалась в дорогу, стояла вышка. Водонапорная башня или сторожевая – неважно. Мельтиар говорил, что я умею находить самую лучшую мишень. Она была сейчас передо мной, в прицеле.
Я выстрелила. Белый свет ослепил меня, отдача толкнула внутрь, и в тот же миг грохот затмил все звуки, чужая сила швырнула машину и кинула меня обратно, к земле.
Крылья забились, поймали восходящий поток, и, все еще ничего не различая, я взмыла вверх.
– Правый двигатель! – Голос Амиры в шлеме звучал ясно, но перед глазами было лишь мельтешение красных и черных полос. – Подбит!
– Что с приборами? – Я слышала, как мой голос срывается на крик. – Почему темно?
Не дожидаясь ответа, я откинула стекло шлема.
Внизу бушевал огонь. Его ярость и жар текли вверх, перемешивали ветра, несли меня прочь. Башня пылала, потоки огня растекались от нее по деревне. То, что хранилось в этой вышке, вспыхнуло, как масло.
Раскаленный восторг захлестнул меня. Я выбрала верную мишень, и, хотя нас атаковали, мы выполнили задание – напали, принесли огонь и страх, никто не остановил нас.
Я забила крыльями, вырвалась из горячего потока, нырнула к машине.
Порыв ветра швырнул гарь мне в лицо, и я закашлялась.
Машина была подо мной – она летела, не теряя высоты, но кренилась, и за ней тянулся дымный след.
– Где он? – закричал Лаэнар. – Амира, дай мне свет!
– Возвращайся! – позвал Рэгиль. – Утечка из второго двигателя, нужно возвращаться!
– Амира, дай мне свет!
Свет хлынул из дна и бортов машины – я едва успела нырнуть под луч, задела его крылом, и воздух взрезал выстрел. Лаэнар пронесся совсем рядом, и я ринулась следом.
– Арца! – крикнул Рэгиль. – Верни его!
Я сложила крылья, кинулась вниз, схватила Лаэнара на лету. На мгновение мне показалось, что мы не удержимся, рухнем вместе, но машина развернулась, поймала нас открытым бортом. Мы упали внутрь, и, прежде чем стены сомкнулись, я успела увидеть врага – неясную серую фигуру с огромными крыльями. Он коснулся земли и исчез.
– Я почти догнал его, – сказал Лаэнар.
Машина летела запрокинувшись, и мы все еще держались друг за друга, сидели, прижавшись к правому борту. Аварийные огни мигали, все стекла почернели. Я чувствовала, как где-то глубоко внутри, возле сердца машины, рождается и нарастает дрожь.
– Мы почти потеряли машину, – ответил Рэгиль.
Я хотела быть такой же спокойной, как он. Поэтому сказала:
– Но на этот раз мы выполнили задание.
5
Еще до того как показалось зарево пожара и встречный ветер принес дым, я знал: мы опоздали.
Волшебство нельзя скрыть. И сейчас оно расходилось волнами – лодка качалась на них. Я смотрел на небо, на ясную звездную россыпь и видел, как нас сносит невидимое течение: с каждым мигом мы все дальше отклонялись от заданного пути. Отзвук чужой магии влек лодку, и я не мешал ей.
Я пытался понять, различить песню, оставшуюся в воздухе. Почти не удерживая весло и глядя в небо, я слушал, но отзвук был неуловим. В нем чувствовалась сила – холодная, как волшебство в моем стальном оружии, – и стремительная легкость, зовущая лодку ввысь. Было что-то еще, но я не мог соединить звуки, не мог повторить песню и не понимал ее.
Но другую нить силы я чувствовал ясно – она была знакомой, сумеречно-серой, и не пела, только еле слышно шелестела. Я знал этот шорох.
Он никогда не проникал в Рощу, но часто струился по улицам Атанга, пробирался во дворец и в казармы. И без труда можно было отличить тех, от кого он исходил, – каждый слышал о них, все их знали.
Никто в Роще не хотел говорить со мной про эту шелестящую пепельную магию, и только учитель сказал однажды: «Это не волшебство. Не называй это так».
– Мы опоздали, – сказал Джерри, глядя вперед, на багровое небо.
Я бросил весло, и лодка качнулась, потеряла путь, не знала, какой поток ей ловить. Я слышал, как скрипнули рычаги – Рилэн пытался удержать нас на плаву, – и поэтому крикнул:
– Вниз!
Он крикнул что-то в ответ, но послушался. Мы рухнули, как камень в воду, магия и ветер кругами понеслись прочь. Звезды вращались над нами, мелькали черные горы и озаренный пожаром горизонт, и на миг все заслонила тень. Она метнулась в вышине огромной птицей и скрылась, но я успел вновь ощутить шелестящий звон – он был сейчас горячим, как зола на углях, и мешал дышать.
Я рванул весло. Лодка вздрогнула, подбросила нас и зависла у самой земли. И пока она медленно опускалась, я закричал:
– Атанг! Мы из Атанга!
Киль коснулся земли, и лодка, все еще полная полетом, медленно накренилась, повалилась набок. Джерри рванулся наружу, но я успел схватить его за плечо.
– Не стреляй, – сказал я. – Это всадник, это не враги.
– Ты так уверен, – пробормотал Джерри.
Только сейчас я понял, что сжимаю оружие – не заметил, как выхватил его. Hе стоило встречать всадника с жезлом в руках, но холод стали придавал мне сил.
Джерри наклонился, нашарил что-то на дне, выругался и щелкнул зажигалкой. Огонь вспыхнул, погас до крохотной искры, а потом разгорелся вновь. Джерри подхватил лампу и выбрался из лодки.
Мы приземлились среди скал: дрожащий свет выхватывал острые грани, камни под ногами, одинокое дерево, его корни, крошащие землю.
– Могли разбиться, – сказал Рилэн.
Было тихо – лишь шорох ветра и треск огня за стеклом лампы. Но я знал, что всадник рядом, не было смысла прятаться или искать его в темноте. Я повернулся туда, где серый шелест слышался яснее, и повторил:
– Мы из Атанга. Нас прислал король.
Джерри поднял лампу, свет дрогнул, лег по-другому. Тени стали тоньше, распались, как порванная сеть, и навстречу нам шагнул человек.
Это был всадник, я не ошибся.
На его лице и одежде темнели пятна – то ли копоть, то ли грязь, – а огромные крылья топорщились, как нескладный плащ, деревянный каркас выпирал сквозь прорехи в ткани. Но шелест струился вокруг этих крыльев, обволакивал руки, держащие ружье. Невозможно ошибиться, это всадник.
Он был выше меня, но едва ли старше – больше я ничего не мог разобрать среди качающихся отблесков и теней.
– Королевская гвардия, – сказал он. Голос у него был такой же, как и лицо, – точно запятнанный гарью. – Вас прислали за мной?
– Если вот это устроил ты, – усмехнулся Джерри и указал на север.
Зарево там угасало – или его заслонили скалы.
– Нет! – горячо возразил всадник и шагнул вперед. – Я пытался остановить их!
Он все еще сжимал обеими руками ружье. Оно было похоже на игрушку, деревянное, стянутое полосами темного металла. Из такого оружия могли стрелять только всадники. В нем тек пепел, готовый в любой миг обратиться в пламя, – я слышал его голос.
«Не называй это волшебством», – сказал мне Зертилен. Но я не знал, как еще это назвать.
– Они прилетают каждую ночь, – продолжал всадник. – Издалека их лодка похожа на вашу. Но не вблизи, поэтому я не напал на вас.
– Кто они? – спросил я и тут же пожалел об этом.
Я должен был сначала спросить: «Кто ты?»
– Демоны, – ответил всадник.
Он подошел совсем близко, и Джерри посветил ему в лицо. Всадник зажмурился на миг, но тут же открыл глаза и продолжил:
– Во всех деревнях уверены – это ночные демоны. Им ничего не нужно, они хотят только разрушать. Я не знаю, откуда они прилетают, но сумел остановить их, дважды.
Его светлые глаза лихорадочно блестели, голос был неровным и быстрым – как у того, кто слишком часто курит синий дым или почти дошел до истощения и знает, что может не успеть договорить.
– Во всех деревнях уверены? – тихо повторил Рилэн. Он стоял, прислонившись к лодке, и в его словах было эхо песни полета. – Ты всех здесь знаешь? А нам про тебя никто не сказал.
– Вот именно, – подхватил Джерри. – Кто ты такой?
Я хотел вмешаться, но не успел, всадник ответил почти мгновенно:
– Меня зовут Тилиниэн Эрил Амари.
– Как? – переспросил Джерри. – Не запомнить же, повтори.
Я засмеялся.
– Тин, – сказал всадник. – Можно звать так.
Мы теряли время. Еще можно было отыскать врагов, догнать их.
– Полетишь с нами, – сказал я. – Залезай в лодку.
Всадник отступил, шелестящая сила вокруг него стала жарче, но тише – я чувствовал: он готов снова исчезнуть, превратиться в тень.
– Мне нельзя появляться там, где бывают всадники, – сказал он. Его слова торопились, догоняли и кромсали друг друга. – Я нарушил устав, я изгнанник.
Я не знал их устава. Он был тайной, как и не-волшебство, дававшее всадникам силу.
Но в чем бы ни провинился этот человек, он дважды остановил врагов.
– На границе всадников нет, – сказал я. – Ты нигде их тут не встретишь. Полетели.
– Вот именно, – кивнул Джерри. – Тут и солдат нормальных почти нет. – Он махнул рукой и добавил: – Я Джерри. Это Рилэн. – Рилэн отсалютовал и запрыгнул в лодку, склонился к рычагам управления. – Это…
– Я узнал, – прервал его всадник. – Это Эли, гвардеец из Рощи.
Я поморщился. Я королевский волшебник, а не гвардеец из Рощи – но спорить об этом было глупо.
– Залезай в лодку, – повторил я, и на этот раз всадник послушался.
6
Я смотрела, как Амира ходит вокруг машины, касается ее, отходит и возвращается вновь. Рэгиль стоял рядом с нами, наблюдал. Когда мы приземлились, он прижал ладонь к борту – датчики у него на запястье мигнули красным и зеленым светом – и молча выбрался наружу. Теперь мы ждали, пока Амира закончит слушать машину.
Мои глаза болели от копоти, волосы пропитались дымом пожара, и мне хотелось скорее уйти из ангара. Отстегнуть крылья, смыть следы битвы, заснуть – видеть сны о полетах и битвах или просто скрыться во тьме до пробуждения.
Но я не могла уйти.
Пока машина мчалась обратно и цифры на стенах показывали срок жизни двигателя, моя мысль стала сияющей струной, метнулась к Мельтиару. В этой струне была пылающая деревня, враг и наша машина, подбитая, летящая назад. Ответ коснулся сознания, быстро и легко: Мельтиар понял меня, он ждал нас.
Наверное, все мы позвали его по пути домой.
Он знал, что случилось, но все равно мы пойдем к нему, чтобы рассказать о полете. Мы делали так каждый раз. Это было как ритуал.
Амира отошла от машины и покачала головой.
– С ней все в порядке. – Она всегда говорила о машине как о человеке, как об одном из нас. Иногда я завидовала Амире, но не сейчас. – Только оба двигателя надо менять… Завтра мы не сможем полететь.
– Это и так было ясно, – проговорил Рэгиль. Он взял Амиру за руку и потянул к воротам. – Пойдем.
Амира кивнула. Она не снимала шлема в полете и не глотала дым – но глаза у нее были красные.
– Нет, – сказал Лаэнар.
Я обернулась к нему.
Наверное, сейчас мы с ним были особенно похожи – перепачканные в копоти, в обожженных доспехах, с оружием и крыльями. Он был моим отражением, но я не понимала, о чем он говорит.
– Я не пойду к Мельтиару, – сказал Лаэнар.
Мои мысли сейчас горели, вспарывали усталость, взлетали и дробились. Я слышала свой голос, срывающийся и горячий: «пойдем», «мы должны», «он ждет нас», – но слова звучали внутри, не могли вырваться наружу.
Нас разделял всего один шаг, и я метнулась вперед, схватила Лаэнара за плечи, словно мы все еще были в воздухе и могли упасть.
– Мы с Амирой отвечаем за машину, – сказал Рэгиль у меня за спиной. – Наша вина, что с ней что-то случилось.
– И мы сожгли деревню. – Я старалась говорить так же спокойно, как Рэгиль, но знала: не получается. – Мы выполнили задание.
– Не в этом дело! – Лаэнар вырвался из моих рук, остался только след ярости в ладонях. – Мы не справились с врагом! С первым настоящим врагом! Что мы скажем? Что мы до сих пор ни на что не способны? Я не пойду!
– И обязательно кричать об этом?
Я обернулась на незнакомый голос и тут же склонила голову, опустила руки.
Такая яркая звезда! Но раньше я его не видела ни в ангаре, ни в залах для тренировок. И сейчас успела заметить только, что он много старше нас – возрастом, а может быть, и силой. Воздух звенел от нее.
– Не бойтесь.
Я подняла глаза. Одежда незнакомца была черной, как у любого из предвестников Мельтиара, но за спиной струился серый плащ, похожий на огромные сложенные крылья.
Я знала, как выглядят враги, наблюдала за их жизнью через зеркала предсказателей. Я видела оружие врагов, знала, с кем мы будем сражаться.
У этого человека были крылья всадника.
Темный всадник. Я не знала, что мы так глубоко проникли в тайны врагов. Не догадывалась, что старшие звезды живут среди самых опасных противников.
– Чьи вы предвестники? – спросил он, и было ясно: он знает ответ.
– Мельтиара, – тут же ответил Лаэнар.
Темный всадник кивнул:
– Как и я.
– Правда? – Мы с Лаэнаром спросили это хором, и я слышала эхо своего удивления в его голосе. Мы снова стали отражениями друг друга.
– Все мы были предвестниками войны, прежде чем стали предвестниками Мельтиара, – ответил темный всадник и взглянул на Амиру. – О чем ты хочешь спросить, дитя?
Амира все еще держала Рэгиля за руку, но стояла неподвижно, словно в строю. Крылья приподнялись у нее за спиной, на них мерцали и дрожали блики света. И когда Амира заговорила, точно так же дрожал ее голос:
– Ведь ты… знаешь о всадниках все, правда?
Он смотрел на нас серьезно и спокойно, и под этим взглядом я чувствовала себя девочкой, впервые надевшей крылья. Наверное, он такой меня и видел. Мне шестнадцать лет, я никогда не была предвестником войны, всегда была предвестником Мельтиара.
– Правда, – сказал незнакомец. – Я вхожу в их высший совет.
Я знала, ему незачем обманывать, – и все же не могла поверить.
Самые опасные противники в грядущей войне – это всадники. Они умеют душить магию. Сотни лет назад они уничтожили наши деревни и забрали землю, засыпали ее пеплом и заставили забыть о волшебстве. И потом отдали ее людям, лишенным силы. А теперь мы проникли в самые сокровенные тайны всадников, добрались до источника их могущества.
Мельтиар говорил: «Сражайтесь так, будто каждый бой – последний». Наверное, поэтому мы не знаем, как близка победа.
– Мы встретили сегодня всадника, – выпалил Лаэнар.
– Здесь? – Незнакомец нахмурился, повернулся к нему. – В горах?
– Да, – кивнул Лаэнар. – Мы летаем вдоль границы, наше задание – сеять страх в селениях врагов. Но на нас напал крылатый враг, он подбил нашу машину, поэтому…
– Он был один? – спросил темный всадник. Его голос стал отрывистым и жестким.
Я переглянулась с Лаэнаром. Я помнила выстрел, вспышку, удар и крылатую тень.
Я кивнула.
Лаэнар покачал головой.
– Вы не знаете, – сказал темный всадник. – Они живут на побережье и в столице, никогда не приезжали сюда, а вы даже не знаете, один он был или нет. Это вы сжигаете деревни?
– Это наше задание, – ответила я.
Я надеялась, что крылья не раскрываются у меня за спиной, а голос не дрожит, как у Амиры. Пусть он из старших звезд, пусть он знает врага лучше нас, но мы не просто предвестники, мы самые яркие звезды Мельтиара. Мы не склоняемся ни перед кем, кроме него.
– Ваше задание – пугать поселенцев? – Темный всадник взглянул на меня. Его глаза были светлыми, выцветшими от магии, слишком часто захлестывавшей душу. Он молчал несколько мгновений, а потом повторил мои мысли: – Вы звезды, предвещающие приход Мельтиара. И ваша задача – смести все преграды на его пути. Вам дали задание, и у вас есть препятствие, есть враг, почему вы не разузнали о нем все?
– Но Мельтиар не говорил… – тихо возразила Амира.
– Он и не должен был, – ответил темный всадник. – Узнайте о своем враге как можно больше, и тогда по-настоящему выполните задание. Идите.
Он развернулся. Я смотрела ему вслед, на серый плащ, стелящийся по черному полу.
Покров тайны – вот наша главная сила. Но сделать невидимой машину и внезапно появляться в небе – мало. Он прав. Мы никогда не покидали город, но каждый из нас может войти в дом врага и узнать все секреты. Каждый.
– Пойдем, Арца! – позвала Амира.
У ворот дежурила незнакомая девушка. Она касалась пульта на стене, огни вспыхивали и гасли под ее пальцами. Когда мы подошли, она обернулась и проговорила:
– Мельтиар сказал, чтобы вы пришли завтра, сейчас он там. – Она махнула вверх.
Там. Наверху, в чертогах тайны. Мы никогда не бывали на этом этаже. Считалось, что туда нельзя дойти по лестнице, нельзя долететь и добраться туда могут только великие звезды. Такие, как Мельтиар.
Мы сделаем, как он сказал. Будем ждать до завтра.
У нас есть время.
– Если мы не можем пойти к Мельтиару, – растерянно проговорила Амира, – как же нам разузнать про этого всадника?
Мы тайна, мы страх, мы внезапный удар. Но чтобы действовать, нам не нужны машина и ночь.
– Я знаю как, – ответила я.
