Влад Вегашин
Времена года
Квартир очень много, людей в них – еще больше. Служба обеспечения населения впервые обратилась за помощью – и уже через два часа объявила, что больше помощь не требуется: не было ни одной парадной ни в одном доме, откуда не откликнулись бы люди.
Вдвоем Лена и Антон разносят воду за пару часов. Когда они заканчивают, подъезжает еще один грузовик. Водитель – как и все, в защитном костюме – подходит к Лене.
– Я знаю, вы подписывались на воду, но тут это… ну, на Новый год. Сможете разнести?
– Конечно, – уверенно отвечает Антон, и Лена вдруг думает: может, попробовать ему написать? Ну, просто… поговорить о жизни. Может, он что-то смыслит в математике, которая так упорно ей не дается?
Зеленые ящики с эмблемой в виде елочки не тяжелые, но объемные. Когда они, наконец, заканчиваются, Лена думает, что завтра, пожалуй, она имеет право пропустить тренировку.
Уже оказавшись дома и загрузив все, что на ней было, в стерилизатор, Лена открывает свой ящик.
Не слишком большая ярко-зеленая елка – искусственная, конечно. Украшения к ней: шарики, мишура, гирлянда с лампочками. Сырокопченая колбаса, баночка красной икры, свежее сливочное масло, шоколадные конфеты, утиные ножки в вакуумной упаковке, сыр. Открытка: «С Новым, две тысячи двадцать первым Годом!». Лена растерянно смотрит на календарь: двадцать девятое декабря.
– Ну надо же… а ведь я и не подумала.
2021 год. Россия, Санкт-Петербург
Январь прозрачен и холоден.
Разум Максима прозрачен и холоден.
Глупо получилось: когда внезапный звонок принес страшную весть, Максим спускался по лестнице. Потерял сознание, скатился по ступенькам. Теперь на несколько месяцев прикован к постели: сложный перелом голени, ушиб позвоночника, риск паралича.
Ничего, главное, что дали ассистента и оборудовали палату по его запросу.
Разум прозрачен, как воздух, и холоден, как скальпель. Мысленный скальпель, которым Максим препарирует SARS-CoV-3.
Он больше не может лечить людей? Что ж, он сделает так, чтобы их не нужно было лечить.
Когда усталость берет верх над упорством, Максим отрывается от работы и достает планшет. Долго смотрит на фотографии жены и дочки. Потом открывает инстаграм и листает ленту, пытаясь найти что-нибудь, что позволит хоть немного отвлечься.
Новогодние елочки, какие-то самодельные подарки, семьи за праздничным столом, стоп-кадры речи президента… внезапно – задачка по биохимии, примерно третий курс. Интересно. Максим увеличивает изображение, читает формулы, хмурится: что-то здесь не так. Наконец, находит ошибку: пожалуй, нет, не третий курс, для них сложновато. Заглядывает в описание фото: «едва ли здесь есть кто-нибудь, кто может мне помочь с #биохимия – но я просто хочу что-нибудь выложить, чем-нибудь поделиться. Пусть это будут моипервые #вступительныеэкзамены в #медицинскийвуз».
Вступительные экзамены? Максим усмехнулся, перешел в директ и начал набирать ответ с объяснением ошибки. Если эта девушка и впрямь только абитуриентка, то к ней нужно присмотреться – таланты часто пропадают просто потому, что некому было вовремя их заметить.
А еще фамилия ее казалась смутно знакомой…
Февраль звенит морозами, но уже чувствуется, что это последний аккорд зимы.
Лена не замечает погоду за окном. Лена штудирует очередной учебник, присланный Максимом Игоревичем, и не отвлекается ни на что. Ей нет дела ни до мороза, ни до давно остывшего обеда – она читает про вирусы. Кто бы мог подумать, что это настолько интересно? И злая ненависть к проклятому вирусу, поселившаяся в груди после смерти мамы, только раззадоривает этот интерес. Максим Игоревич не говорит прямо, но Лена догадывается, что он тоже кого-то потерял. А позавчера он признался, что это он пытался вылечить ее маму, и что даже понял, что она болеет другим видом инфекции, но вот спасти ее уже не успел, и теперь чувствовал себя виноватым. Лена не пыталась его переубедить, она уже представляла себя в недалеком будущем и, кажется, понимала, что переубеждать – бесполезно. Надо просто быть рядом, насколько это возможно, и поддерживать.
И учиться. Много-много учиться.
Ради будущего. Ради создания активной вакцины против вообще любых вирусов.
Фантастика? Может быть.
Но только наш талант и наше упорство определяет, что останется фантастикой, а что станет правдой.
Лена собиралась воплотить в жизнь очень много фантастики. Поэтому она просыпалась утром, делала разминку, завтракала – и садилась за учебу. Потом делала перерыв на обед, и снова училась. После ужина – переписывалась с Максимом Игоревичем.
Правда, про обед иногда забывала.
Март пахнет весной и надеждой.
Максиму, наконец, разрешили вставать и даже немного ходить, и ему очень хочется верить, что теперь дело пойдет быстрее. Вдохновленный полученной относительной свободой перемещений, Максим во вспышке озарения нашел подход к старому вирусу, и буквально за неделю создал пробную вакцину – теперь ждал первых результатов и пытался применить тот же подход к последнему штамму. Даже не столько к последнему, как к коронавирусу в целом: что толку изобретать вакцину, когда она будет устаревать каждые полгода?
Максим просыпался – и начинал работать. Ему приносили завтрак – он проглатывал еду, не чувствуя вкуса. Работал, прерывался на обед, снова работал. А вечером, после ужина, читал присланные Леной задачи, разбирал ее нечастые ошибки и думал, что самое главное – не дать девочке свернуть с выбранного пути: такие таланты случаются нечасто.
Апрель звенит капелью и шелестит пробивающейся листвой.
У Лены кружится голова от этих звуков и запаха мокрой земли, она хочет выбежать на улицу, промчаться по сверкающему асфальту, закружиться на месте, обнять весь мир, смять в ладонях тающий снег, расцеловать набухающие почки.
Лена ограничивается тем, что широко распахивает окно и несколько минут стоит, высунувшись по пояс, глубоко дышит, улыбается первым по-настоящему весенним лучам.
Потом закрывает окно и садится за медицинский справочник, мысленно ругая себя за неосторожность: никто не знает, где в следующий раз проявит себя вирус.
Захлопывает справочник, тянется за смартфоном: сегодня она ждет очень важную новость, и ожидание это – невыносимо.
Знает, что торопить незачем, что Максим Игоревич напишет сразу, как только сможет.
И все-таки…
Лена достает смартфон, открывает мессенджер.
«Ну как?»
Максим смотрит на обезьянку. Обезьянка смотрит на Максима.
Две недели назад обезьянка получила вакцину.
Неделю назад обезьянка была заражена коронавирусом последнего типа.
