Витта Лин
Приручить и обезвредить
Глава 10. Пирамида Маслоу.
Алексей
То, что кошка может сама, я прекрасно помню. Шкафчик-то хранит её самостоятельность на батарейках. Пока она плескается в душе, пытаюсь утихомирить Беркута-младшего. Что-то сильно сомневаюсь, что Марта будет так сильно благодарна за спасение, что позволит пооблизываться на её распаренное тело. Зацепила меня она основательно. И телом, и наполнением. Неделю не виделись, ни словом не перекинулись, а у меня сердечко кровь ускоряет по-прежнему.
Заглядываю в холодильник – пусто. Пол палки колбасы, пара яиц и остатки молока. Мда, хозяюшка. А где мой борщ? Ну или солянка, ну хоть что-то? И чем сама питалась? Ах да, продукты в машине. Машина на штрафстоянке. Это, получается, она сутки уже голодает?
Делаю заказ на доставку в продуктовом и в ресторане – есть хочет она по-любому, готовить долго. Да я и сам голоден. Во всех смыслах. Но супец я с неё ещё спрошу. Позже.
Душ замолкает. Марта выходит из ванной в одном полотенце и пробегает в комнату. А щёчки-то румяные. Такая свежая, мокренькая.
Мне этой пары секунд хватило, чтобы прогнать кровь по телу на высоких скоростях. Сейчас бы полотенчико это содрать, на стол усадить и пообедать Мартой.
Выходит из комнаты уже одетая в трикотажное платье, больше напоминающее футболку. Волосы мокрые заплетает в косу, лицо без грамма косметики – чистое и такое невинное. Глазки распахнуты, а слипшиеся от воды ресницы делают их еще выразительнее и ярче. Но усталость водой не смоешь. И такая она сейчас хрупкая, нежная, слабая.
Ну всё, мы его теряем.
Начинает заваривать чай в чашках, поворачиваясь ко мне спиной. Сидеть уже невыносимо больно, потому что это самая идеальная, мать его за ногу, задница! Ткань мягко ложится на ягодицы очерчивая половинки. Хочу укусить, помять и, что уж там, оттрахать так, чтобы имя своё не помнила!
– Тебе с сахаром?
– А? – чёрт, гипноз какой-то… что она спросила?
– Чай, говорю, сладкий?
– А… да. Ты не спеши. Я доставку заказал, пообедаем.
– Какую доставку? Зачем?
– Затем, что у тебя скоро мышь еду в холодильник подкидывать начнёт. Сама же сказала – пакет остался в машине. А ты после душа в магазин не пойдёшь. Голова сырая, ещё простудишься, – вдох поглубже, терпение, Алексей.
– Ладно, спасибо.
Ну всё ей объяснять надо. Хорошо хоть не стала в позу вставать в этом вопросе. Я как мужчина чувствую себя обязанным закрывать базовые потребности по умолчанию.
В дверь звонят, Марта вместе со мной идёт к двери, но, прежде чем открыть, достает банковскую карту из кошелька.
– Это что это ты делаешь? – знатно офигеваю. Значит вот почему так легко согласилась?
– Так расплатиться за доставку же…
– Ты вообще, что ли? Иди на кухню, молю, чтобы я за предумышленное не сел.
Давненько я не встречал девушек, которым надо такие очевидные вещи объяснять. Не могу сказать, что прям уж каждая меркантильная, совсем нет. Но для многих – само собой разумеющееся, когда мужчина оплачивает чек в супермаркете или ресторане. Для меня это нормально, а вот для кошки всё это непривычно. Если бы была какой-нибудь ортодоксальной феминисткой, уже бы устроила концерт по заявкам. Надо ей разложить как бывает в нормальных парах.
Открываю дверь, забираю пакеты, расплачиваюсь.
Марта сидит на кухне, смотрит на меня с недоумением и вопросом.
– Слушай внимательно, девочка моя, ещё раз ты при мне решишь расплатиться – накажу. Это ж надо было?! Ты за что меня так унизить решила? Я что, по-твоему, еду даже купить не могу? Женщину свою прокормить не в силах? Нет, ну это пиздец какой позор. Кому расскажешь – не поверят.
– Я так-то тоже могу СЕБЕ еду сама купить, – кто бы сомневался, жила же она до появления меня в её жизни.
– Ой, молчи, сейчас молчи, прошу.
– И я не твоя женщина, – как-то тихо отвечает Марта.
А вот эти настроения мне нафиг не сдались. Я в курсе, что всё идёт не по плану, но слабину тут давать совсем нельзя.
– Ах не моя? Так мы сейчас это быстренько исправим. Штаны с трусами снимай, буду наглядно показывать, кто кому кем приходится.
И вроде от меня это скорее показательное выступление, но тело напряглось в глупой надежде, что кошка сейчас реально себя покажет. Манящая такая. Представил, как она встаёт и раздевается… Слюна начала выделяться.
– Чего?! Алексей, а ты, часом, ничего не перепутал? Спасибо, что выручил, конечно, но напоминаю – ты пропал на неделю, а теперь, как будто ничего такого не произошло, приходишь и начинаешь хозяйничать.
А вот и косяк припомнили. Терпеть тебе, младшенький, ещё долго.
– Ах да, за это извини, но работа такая – в командировку отправили прям с нашего свидания. Сообщить уже не успел, как на объект перебросили. Но претензия по делу, исправимся. А сейчас – ты давай исправляйся!
– Как это, я?
– Так это. Штаны, говорю, с трусами долой.
Ну а вдруг… Так я уже готов, если что.
– Лёш, иди на… в баню иди, в общем.
Звонок в дверь прерывает наш «милый» диалог. Марта только начинает вставать, бросаю на неё злющий взгляд. Ещё одна попытка оплатить еду – и я за себя не ручаюсь. Придётся действовать как пещерному человеку. Дубинка, пещера, мамонт.
– Ты можешь не бесить? – разворачиваюсь и иду к двери, а она плавно присаживается обратно на свою пятую точку.
Спасибо, что без комментариев. Прогресс.
Раскладываю контейнеры из ресторана, Марта достаёт тарелки. Сервируем стол и набрасываемся на еду вдвоём. Девочка-то голодная. Я понятно – мой организм надо кормить регулярно и качественно. А эта крошка сколько не ела?
В тишине заканчиваем есть, Марта моет посуду. Наконец вытирает руки.
– Спасибо тебе за всё, Лёш.
– Спасибо меня в губы не поцелует.
Марта медленно идёт ко мне. Да ладно? Неужели! Не спугнуть бы.
Встает на носочки и целует в угол рта.
– Э, нееееет, халявщица, так не пойдёт.
Беру в руки её лицо и целую нормально, раздвигаю её губы языком. Да, девочка моя вкусная. Не сопротивляется, ура! Ой, а ручки поползли по плечам к шее. Мягкие, нежные мои ручки. И тут она ногтями проводит по затылку. Клапан срывает.
Хватаю её под попу, сажаю на кухонный стол, сам встаю между её ног. Какая же маленькая. Провожу рукой по спине вдоль позвоночника, губами скольжу к щеке, подбородку, целую шею. И тут её дыхание меняется, похоже нащупал чувствительное местечко. Да! Покусываю и тут же зализываю, веду губами вверх к ушку, захватываю мочку. Дыхание всё тяжелее, выдохи – длиннее. Посасываю.
– Ааах…
– Да, моя хорошая, постони чуток, красиво-то как!
Член стоит колом, от этого стона готов был кончить в момент. Сейчас, главное, не спугнуть.
Глава 11. Самостоятельность.
Алексей
Поздно.
Стоило на секунду расслабиться, как кошка напряглась, начала меня отталкивать.
– Ты чего, девочка моя?
– Нет-нет, хватит, не надо, Лёш.
– Почему не надо-то? Всё же хорошо, тебе нравилось, мне тоже.
– Лёш, нет. Всё. Спасибо за всё, но тебе пора.
– Да твою ж налево!
Марту сейчас спасает только моя армейская выдержка, потому что гормоны бьют ниже пояса, и голова уже давно не соображает.
Иду в коридор, обуваюсь, забираю инструменты и спускаюсь в машину. Бесит не столько то, что мы до постели не добрались, сколько то, что сопротивляется просто так. Я ведь нравлюсь, оба взрослые люди. Мои чувства к ней тоже не скрываю. Надо успокоиться. Терпи, Лёха, терпи. Оно того стоит, ты знаешь. Нам абы кого не надо, а тут ещё – хрен завоюешь. И, кажется, я понимаю откуда восемь лет затишья и почему вибратор в ванной.
– Стерва! Красивая, вкусная, моя, но стерва! – закуриваю и завожу машину.
Марта
Что это вообще было? Трусы хоть выжимай. Так не пойдёт, я же решила, что нам не по пути. Не хочу ждать, нервничать. Отчего же так трясет-то тогда? Сердце чечётку отбивает, коленочки дрожат, губы горят. Смотрю в зеркало на себя. Зрачки расширены, а на шее, похоже, засос. Ух!
Умываюсь холодной водой, прихожу в себя.
Итак, инструменты забрал, психанул, что отказала. Ну, в принципе, логично. Как я и говорила, не переломилось – и сбежал. Надо поработать и прекратить забивать себе голову ложными надеждами.
Вот только ни через час, ни через два, да даже через три ничего не меняется. Поработаю десять минут, и зависаю в своих мыслях. Целуется-то спецназовец – огонь! А тело какое! Слюни текут от одних воспоминаний, кончики пальцев так и горят. А делать-то теперь что?
Для начала снимем напряжение и выспимся. Да!
Иду в ванную, беру из шкафчика своего верного друга на батарейках. Раздеваюсь, ложусь на кровать. Стоит только закрыть глаза, сразу представляю жаркого спецназовца. Объёмные мышцы, выпирающие вены на руках. Провожу рукой по груди, зажимаю сосок между пальцев, второй рукой опускаюсь к клитору и начинаю мягко его массировать. Лёша меня завёл не на шутку. Беру вибратор, провожу им по телу, и каждое прикосновение по разным точкам отзывается внизу. А я представляю, что это Лёша скользит слегка шершавыми пальцами по шее, груди, рёбрам, дрожащему животу. К тому моменту, когда достигаю чувствительной точки между губок, я уже как оголённый искрящийся провод. Закрываю глаза, вспоминаю поцелуи спецназовца, его губы на шее. Буквально несколько движений по клитору – и я взрываюсь, оргазм приносит облегчение, но оставляет лёгкое чувство неудовлетворения.
Чувство такое, что ты вроде и поел, и сыт, но было так невкусно, что хочется «переесть» сначала. Так и тело насмехается, как будто спрашивает: кого ты обманываешь? Вибратор с классным мужиком-то не сравнивай!
Так, всё, на сегодня хватит! Укрываюсь одеялом и засыпаю. Бессонная ночь, стресс сказываются.
Просыпаюсь я рано утром, только-только начинает светать. Просыпаюсь от собственных ощущений. Я вся вспотела, тяжело дышу. Приснится же такое! Да я возбуждена!
Со стоном закрываю лицо второй подушкой. Мне снилось, что мы закончили начатое на кухонном столе. Снилось, как спецназовец меня ласкал, целовал, сжимал грудь. Рефлекторно сжимаю грудь рукой. Соски так и ноют, требуя ласки.
Встаю, иду на кухню. Попью водички, успокоюсь и продолжу спать, да! Это просто эмоциональные переживания так сказываются!
И мне правда удаётся уснуть и проспать до самого будильника. Голова ясная, а вот тело ломит, как будто я в напряжении несколько часов пролежала или тренировалась.
Новый день начинаю с контрастного душа, чтобы вернуть телу нормальную чувствительность. Кофе с молоком, омлет, и – за работу.
К обеду вспоминаю про машину. Лёша вчера говорил, что сам ей займётся, но с учётом того, как мы вчера расстались, думаю, маловероятно, что сегодня он будет возиться с моими проблемами. На самом деле, он ведь и так неслабо помог, ну а дальше сама, в конце концов, я взрослая.
Звоню в ГИБДД, чтобы узнать где забирать авто. Ещё же штрафстоянку оплачивать! Дорого же мне обошлась одна пощёчина. Меня по-прежнему трясёт от несправедливости происходящего. Признаю вину только за аварию. Вспоминаю этого Булочкина, и такая злость берёт. А теперь ещё и внезапно выясняется, что машину забрали на эвакуаторе.
Неужели Алексей всё-таки занялся моим авто. Приятно и непонятно. Надо бы позвонить, но что сказать. Извиниться? Так не за что. Поблагодарить? Надо. Да, Марта, надо.
Набираю его номер трясущейся рукой. Внутри противоречивые чувства. Не удивлюсь, если не захочет говорить со мной. И как на такое реагировать – не знаю.
Один гудок, два…
– Какой приятный день, дикая кошка сама идёт в руки, – его голос напоминает мурчание тигра.
А я с облегчением выдыхаю. Только сейчас заметила, что задерживала дыхание.
– Привет. Я позвонила в ГИБДД, мне сказали машину забрали.
– А зачем ты туда звонила, хорошая моя?
– Как это зачем? Ласточку мою забрать… – голос начинает подрагивать. Чую неладное.
– Милая моя, я тебе вчера говорил, что сам заберу?
– Говорил.
– Про автосервис говорил?
– Да, но…
– Что «но»? Ну, вот вроде мысль говорю чётко. Сиди, сложив лапки. Нет же, просто ничего не делать не можешь, да? Забрал, отвёз, привезу. САМ! Не беси, Марта! – уже откровенно рычит.
Слышу на фоне: «Беркут, собрание».
– Спасибо, – почти шепчу.
– Я твою благодарность в другом виде получу. А теперь, кошка, извини, работа. Целую.
И просто отключается.
Так, а делать-то мне что? А, точно. Ничего. Такого опыта у меня ещё не было.
Как-то неловко, непривычно это всё. Я привыкла рассчитывать только на себя. Да, родители ещё могут помочь в сложной ситуации, но я стараюсь к ним не обращаться. Потому что потом мне припомнят каждый рубль, ещё и преувеличат. А потом на протяжении пары месяцев мама при каждом разговоре будет вставлять колкости на тему моей несамостоятельности. Хотя, по факту я просила помощи последний раз в самом начале карьеры. Когда заработок был настолько мизерный, что мне не хватало на хлеб, в буквальном смысле. Мама почувствовала власть и начала указывать как мне жить, угрожая чуть что лишить помощи. Начались придирки не только к финансам, работе, но и к внешности. Сложная ситуация для меня. Потому что я видела, что родители меня любят, в этом сомнений не было, но как будто я не оправдала их ожиданий, или они себе нарисовали дочь, а я получилось другой.
А Лёша… Для него нормально помогать. Надеюсь только, что я никогда не услышу «да я для тебя столько сделал!».
Раз за машиной ехать не надо, тогда можно спокойно работать.
До позднего вечера не отвлекаюсь. А когда, наконец, отлипаю от монитора, понимаю, что уже ночь. От наглого спецназовца вестей нет. Ну и ладно. Он же сказал, что у него работа. Значит, занят работой, правильно?
Только вот часа два ворочаюсь в кровати и никак не могу из головы выгнать этого красавца. В конце концов засыпаю. И опять эти пошлые сны. Грязные, влажные, так меня будоражат.
На следующий день от спецназовца получаю только одну смску:
«Булки не расслабляй, голову свою не грузи лишним. Работаю».
Отвечать не стала. А что тут скажешь? Он там себе придумал что-то. Ничем таким я голову не забивала. Это только физиология. Но мы же от животных этим и отличаемся, что не бросаемся друг на друга, как только феромоны учуяли. Или бросаемся? Сейчас я за себя не отвечу. Сама не знаю, как себя вести хочу и как буду.
Вечером звонит Света.
– Март, сегодня идём в клуб!
– Чего это? Мы когда в последний раз куда-то выползали?
– Вот именно поэтому и идём. Мой меня отпустил и заберёт нас после клуба. Катя тоже «за».
– Хорошо, пошли кости разомнём.
Чёрт возьми! А мы, и правда, тысячу лет не ходили танцевать! Не могу сказать, что я прям любительница и не вылезаю с танцпола, но сам факт смены картинки меня радует. Тем более после всех стрессов, хочу расслабиться от души.
– Ура! В 22 часа тебя заберём. Давай там – платье покороче, улыбку пошире. Или нам платье уже не надо? Спецназ-то как?
– Никак! Причём тут он? Мы никто. Ну, может, друзья. Так, я всё поняла. Платье, каблуки и танцы! До вечера!
Девочки задают вопросы, на которые и сама себе ответить не могу.
Вечером собираюсь как-то особенно тщательно. Не покидает чувство беспокойства. Да что может случиться? Я ж не одна иду.
Надеваю чёрное платье длиной до середины бедра. У него небольшой совсем разрез на бедре спереди. С таким фасоном чулки не надеть, да и холодно. Колготки, сапоги на каблуках с острым носом и широким голенищем.
Девочки заезжают, когда я уже собрана. Накидываю пальто, последний раз провожу расчёской по волосам. Мне нравится, как я выгляжу. Сама себе улыбаюсь в зеркало.
Как только сажусь в такси, беспокойство усиливается.
– Март, выглядишь – отпад! Красная помада? Я тебя такой дерзкой ещё не видела. Сегодня все мужики твои!
– Я потанцевать иду, а не мужиков цеплять.
– Кать, ты забыла? Она же у нас теперь со спецназовцем, – довольно шепчет Света.
– Не с ним я! Угомонитесь уже, наконец. Он просто вызвался помочь. Я ни о чём не просила. Хочет – пусть делает.
– А ты его как благодарить будешь?
– Словами через рот. Иди в баню, а?!
– Дурочка ты, Марта. Такой мужик! Эх!
– Давайте не будем. Я отдохнуть хочу, а не чтобы мне мозг выносили.
В клубе оставляем одежду в гардеробе. Нас провожают к забронированному заранее столику. Людей ещё не много. Заказываем по коктейлю, потом еще по одному, алкоголь немного даёт в голову, и отправляемся танцевать.
Я тут же жалею, что нацепила это платье, потому что в движении оно оказывается слишком провокационным. Даже в этом полупустом зале я уже получила парочку грязных предложений.
Когда окончательно надоело одергивать подол, возвращаюсь к столику. Только девочки присоединяются ко мне, как начинается маски-шоу.
В клуб залетает толпа мужиков в масках, с оружием на перевес. Музыка вырубается.
«ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ. РАБОТАЕТ СПЕЦНАЗ»
Осматриваются и идут целенаправленно к столику в углу, за которым сидят несколько крепких мужчин в костюмах. Посетители замерли, внимательно наблюдают, как спецназ в чёрной форме выстраивается, огораживая их цель от остальных. Я тоже сижу, боюсь пошевелиться. Одно дело – когда ты на своей территории, и есть хоть небольшое чувство безопасности. Но в клубе… Если начнут забирать всех подряд?
Мы в двух столиках от происходящего сидим, еле дышим. Тут, главное, не отсвечивать. Мужчин скручивают и выводят. Остальные им не интересны. Вроде бы.
А внутри такое чувство, что кто-то смотрит. Начинаю бегать глазами и утыкаюсь в пристальный взгляд за маской.
– Нееет, не может быть!
Глава 12. Преступления и…
– Марта, ты чего?
– Он издевается!
Мужчина подходит вплотную к нам, упирается руками в стол и, глядя мне в глаза, рычит:
– Ты что здесь делаешь, а, кошка?
– Т-т-т-танцую.
– Я не пойму, ты что решила, что у тебя девять жизней?
– Я с-свободная девушка! А мы просто отдыхаем же.
Грудь в камуфляже высоко поднимается и опускается.
– Отдыхаем… Гмг. Пошли за мной. Все три! В клуб без мужиков они пошли. Вообще с ума сошли. Как домой собирались возвращаться?
Света наконец подаёт голос.
– Мой парень нас заберёт.
– Звони, сейчас пусть забирает. Сдам с рук на руки. Хотя, если он спокойно вас одних отпустил, хрен знает, что там за мальчик-с-пальчик. Пиздец какой-то. Жопой моей она вертеть собралась.
Мы встаём из-за столика, и тут глаза бойца чернеют… он замечает длину моего платья.
– Это что нахрен такое? Ты штаны забыла?
К нам подходят еще пара бойцов. Окидывают сверху вниз взглядом. Один аж присвистывает.
– Домой быстро! А вы глаза убрали!
Мы как нашкодившие школьницы семеним в гардероб. Лёша выхватывает моё пальто из рук и помогает одеться. Застёгивает на все пуговицы. Тяжело дышит, челюсть сжата так, что даже через маску видно, как ходят желваки.
– Беркут? – его зовёт кто-то из бойцов.
– Секунду. Даму свою домой отправлю.
Разворачивается ко мне.
– Домой. И ждёшь меня, пообщаемся.
– Угу, – кажется меня ждёт показательная порка! Упс.
Я немного в шоке от происходящего, поэтому просто делаю, что мне говорят. Отдохнула от стресса…
Алексей.
Через сорок минут стою у квартиры Марты. Глубоко дышу, успокаиваюсь. Не успеваю позвонить в звонок – кошка раньше открывает дверь. Личико чистое, без следов косметики. Как будто не она стояла в клубе с красными губами совсем недавно.
– Привет, командир, – начинает первой Марта.
– Привет, кошка, чаем, бутером, борщом, сексом угостишь?
– Да, да, нет, нет.
Я устал как собака, если честно. И, несмотря на сексуальность Марты, сейчас мне действительно нужно поесть и просто отдохнуть. На дворе ночь. Марта мою нервную систему совсем не бережёт.
Разуваюсь, прохожу следом за ней на кухню. Кошка включает чайник, открывает холодильник, начинает доставать еду.
О, похоже, подход ко мне она всё-таки нащупала. Достаёт тарелку и ставит в микроволновку греться котлеты с каким-то гарниром. Запах домашней еды провоцирует слюноотделение. Марта, в своём этом платье-футболке, кое-что другое во мне будоражит.
А мне ей ещё ситуацию с клубом разжёвывать. Уверен на все сто, что спор будет жарким. Но уступать в таких вопросах я не собираюсь. Это принципиально. Ходить в клубы – пожалуйста. Но ходить в ХОРОШИЕ клубы со МНОЙ.
Молча ставит тарелку передо мной, даёт приборы. Как будто мы семейная пара, а я просто на обед забежал. Очень мило и подозрительно спокойно.
Готовить она умеет однозначно. И, только я занимаю рот едой, кошка начинает говорить. Всё, зараза, просчитала!
– Лёш, я может чего-то не понимаю, но мы с тобой не пара – у нас было одно свидание и в любви друг другу мы не клялись. Более того, я обозначила, что могу предложить тебе только дружбу. Так, что это было в клубе? Что за вспышки собственнические такие?
Смотрю на неё и думаю: кого она обманывает больше? Себя или меня? Какие, нахрен, друзья? Что это за дружба, где мужик – с непроходящим стояком, а девушка – с мокрыми трусами. И сколько у неё таких друзей?
Доедаю, по-прежнему, молча. Марта забирает тарелку, идёт к раковине. Как только она кладёт посуду, я встаю сзади неё, упираюсь руками в столешницу по бокам, прижимаюсь грудью к её спине. Макушка Марты упирается мне в подбородок.
– Друзья, говоришь? – шепчу ей прямо в ухо.
Веду кончиками пальцев по её руке, вслед за ними у кошки бегут мурашки. Марта немного сдвигается и упирается попой мне в пах. Меня уносит от её близости, как школьника.
– Ох, зря, хорошая моя. Я же не железный.
Наклоняюсь, целую её в шею, Марта немного отклоняет голову в сторону. Кожа пахнет цветочным гелем для душа и ей самой. Ведёт её так же, как меня. Пора уже снимать маски, ещё один её «холостой» поход в клуб я не выдержу.
– Девочка моя, я тебе не друг, я твой мужчина, даже если ты пытаешься это отрицать. Да, я это решил раньше тебя. Но тебе нравятся мои прикосновения, мои поцелуи.
Кладу руку на её живот и плотнее прижимаю к себе. Пусть чувствует моё возбуждение. Мне уже почти больно от этого напряжения.
– Мне не нравится, что ты занимаешься обманом и себя и меня. Что ты ходишь в заведения, где тебя может кто-то лапать, и изображаешь, что у тебя никого нет. Что носишь короткие платья для кого-то незнакомого и отрицаешь то, что между нами искрит.
Разворачиваю Марту к себе лицом. Её зрачки сейчас почти закрывают радужку, а ведь мы ещё даже ничего не делаем. На скулах появился румянец, а губы приоткрыты.
– Я предлагаю тебе эксперимент. Если сейчас твои трусики намокли, значит тянет друг к другу. А значит, нужно только дать возможность сблизиться. Завтра мы поедем за город, побудем в домике пару дней. У меня выходные, нас никто не будет дёргать, а ты перестанешь гонять в своей голове дурные мысли. Проведём время вдвоём. Секс будет только в том случае, если ты сама этого захочешь. Если эксперимент удастся, то возвращаемся – и больше никаких клубов в одиночку, мы строим настоящие отношения, узнаём друг друга и вместе планируем будущее. Если за эти пару дней ты поймёшь, что я герой не твоего романа – я оставляю тебя в покое.
Марта смотрит, молчит, тяжело дышит. А я молюсь внутри, чтобы она не взбунтовалась просто из принципа.
Я веду рукой по её животу вниз, по бёдрам, цепляю край платья и поднимаюсь вверх к белью. Целую в губы. Как только кошка приоткрывает рот, провожу двумя пальцами между её ног и одновременно языком между губ.
