Виталий Штыбин
Танцы, горы и каштановый мёд

Рассказы о кавказском гостеприимстве – это не миф, это правда.

Фотограф и путешественник Антон Ланге

Разнообразие культуры всего человечества проявляется в мозаике уникальных черт каждого народа. Никто не захочет жить в сером однообразном мире. Чем больше мы знаем друг о друге, тем больше мы друг другу доверяем.

(из разговоров с археологом Андреем Кизиловым)

Фотограф Екатерина Штыбина

Дизайнер обложки Анна Переходько

Корректор Алена Зуева

© Виталий Штыбин, 2020

© Екатерина Штыбина, фотографии, 2020

© Анна Переходько, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-5261-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В далёком 2003 году, молодым студентом-первокурсником, мне довелось подрабатывать на летних каникулах на побережье Чёрного моря. Это был парк аттракционов в курортном посёлке Лазаревское, главном поселении Лазаревского микрорайона города Сочи. Аттракционы стояли близко к пляжу, откуда хорошо виднелись горы. Над посёлком нависали покрытые редкими кустами, бело-жёлтые, известковые холмы, на одном из которых разместилась огромная вышка. Чуть дальше в горных долинах виднелись высокие лесистые пики Кавказа. Помню, как они завораживали, меня физически тянуло к ним, их тайнам. Это был другой мир, который скрывал в себе древние дольмены и менгиры, ущелья, пещеры и ручьи. В свободные дни я старался выбраться хотя бы в ближайшее туристическое ущелье, но часто мои планы рушились по разным мелким причинам.

Своё любопытство я реализовал лишь спустя 12 лет, когда впервые целенаправленно поехал с друзьями исследовать внутренний мир сочинских гор. Летом 2015 года мы постарались посетить максимум доступных обычным туристам достопримечательностей, но эта поездка оставила ощущение незавершённости. Казалось, я коснулся поверхности чего-то действительно интересного, но вся его суть осталась где-то за стеклом, а старые фантазии разрушились. Самые интересные места требовали усилий, чтобы их увидеть, – походов дальше в горы, туда, где обычный турист не ходит. Тогда я впервые посетил аул Большой Кичмай – самый известный туристический аул причерноморских черкесов. В то время я уже немало знал об истории этого народа, но посещение аула оставило похожее впечатление незавершённости. Проехать аул, не познакомившись ни с кем из местных жителей, – это как проехать мимо него на поезде. Всё самое интересное остаётся за окном.

Те впечатления и ощущения изменили моё отношение к Северо-Западному Кавказу. Я начал больше изучать культуру коренного населения, а с нею открывать для себя интересный и древний мир этих гор, оригинальную цивилизацию Кавказа. Исследования и открытие своего блога в 2018 году привели меня к идее провести «Шапсугскую экспедицию» – блогерскую этнографическую поездку по аулам причерноморских черкесов. За 24 осенних дня я познакомился с десятками интересных людей, узнал истории, не записанные в книгах, увидел настоящую жизнь народа и решился написать эту книгу. Идея экспедиции и последовавшие за ней рекомендации знакомых историков привели меня в академическую науку – магистратуру Кубанского государственного университета, на факультет напрямую связанный с этнографией.

Занятия в магистратуре позволили глубже взглянуть на устройство жизни причерноморских черкесов. «Ружья, микробы и сталь» Джареда Даймонда, «Эволюция человеческих сообществ» Эрла и Джонсона, «Лошадь, колесо и язык» Дэвида Энтони, идеи антропологов (этнографов в российской терминологии), Сергея Арутюнова, Барасби Бгажнокова, Георгия Дерлугьяна, позволили взглянуть на Причерноморский Кавказ как на социально-культурную систему со своим особенным устройством мира горцев. Так окончательно оформилась идея этой книги как проекта по популяризации культуры коренных жителей Черноморского побережья Кавказа и истории Северо-Западного Кавказа, столь обделённой в современном инфополе.

Почти два года я собирал и анализировал материал, и честно признаюсь: писать популяризаторские книги – очень тяжёлое дело! Сомневаюсь, что я закончил бы её, если бы не поддержка окружающих меня людей. В первую очередь я хотел бы выразить благодарность моей семье – маме, тестю и тёще – за поддержку моего нового жизненного пути в этнографии, но особенно супруге Екатерине Штыбиной, которая не только стойко пережила бурные на события дни «Шапсугской экспедиции», но и поддерживала меня во всём. Благодаря её таланту фотографа вы можете наслаждаться чудесными видами Причерноморской Шапсугии в фотоприложениях для этой книги. Большая часть фотографий экспонировалась на фотовыставке «Горы и люди. Быт и традиции причерноморских адыгов-шапсугов» в Краснодаре, Майкопе, Нальчике и Новороссийске в 2019—2020 годах.

Отдельную благодарность хотел бы выразить своему научному руководителю Игорю Валерьевичу Кузнецову, талантливому этнографу и настоящему учёному, благодаря которому я научился смотреть на объект исследований научным взглядом и открыл для себя совершенно новые смыслы в устройстве человеческих обществ. Его наставления и советы по работе над магистерской диссертацией, посвящённой культам причерноморских адыгов-шапсугов, отчасти помогли разобраться с некоторыми вопросами, изложенными в этой книге. Да и вообще слушать его лекции – огромное удовольствие! Познакомился с Игорем Валерьевичем и поступил в магистратуру я благодаря мудрым советам моего друга Михаила Савченко, за что всегда буду ему очень признателен. Также хочу поблагодарить сочинских краеведов, археологов и историков Андрея Кизилова и Михаила Кудина (также и знатока археоастрономии), археолога и сотрудника Сочинского национального парка Дмитрия Маркова, лингвиста Эльберда Бифова, администраторов групп ВКонтакте «Кавказские истории» Дмитрия Вертяева и «Вдоль по линии Кавказа» Константина Скибу и Александра Данильченко за поддержку идеи и помощь в поиске материалов.

И конечно же, эта книга, как и «Шапсугская экспедиция», никогда не случились бы без поддержки людей, сопровождавших меня виртуально, реально и помогавших материально во время подготовки к ней и её проведения. Это хозяева чудесных домов в городе Туапсе и ауле Калеж – Мурат и Тимур, и их семьи, которые приняли нас на время экспедиции. Это старейшины, общественники, и просто неравнодушные к истории и культуре своего народа люди: Салим Нагучев, Сафир и Мурат Мафагел, Сурет, большой помощник, хороший человек и уважаемый общественник Мадин Шхалахов и Хасан Аллало (аул Агуй-Шапсуг), Хасан и Руслан Ачмизовы, Рамазан Ачох, Мурдин, Зарема и маленькая Самира Шхалаховы (аул Псебе), имам Батмиз Шхалахов, Ася Хагурова и Марет Тхагушева (аул Малое Псеушхо), Руслан Хагуров и Маджид Чунтыжев (аул Большое Псеушхо), Шамсудин Шхалахов и гостерпиимные сотрудницы Дома Культуры (каюсь, я забыл записать имена) (аул Наджиго), Саид Бгане, Тимур и Аширхан Чачух, Аис Тлиф (аул Тхагапш), Аслан Хушт, Маджид Тлиф и Сергей (аул Малый Кичмай), Мурат Сизо, Пётр, Мадин Хушт и Айса Ачмиз (аул Большой Кичмай), Айдамир Хейшхо, Халид Ушхо и Сафиет Черен (аул Хаджико), собиратель фольклора и семейных историй Наби Коблев и художник по камню Нурбий Нибо (аул Калеж), чудесная семья старейшины Мурдина Тешева, его супруга Мария и дочь Шамсет Тешевы (аул Шхафит), руководитель Адыгского культурного центра Сурет Хейшхо и её чудесная мама, которая очень вкусно готовит! (селения-микрорайона Лазаревское), мастер по шитью национальных костюмов Марина Курашинова, Анатолий и Фатима Шхалаховы (село Цыпка), Дахамиль, Зурет и Хасан Шхалаховы (посёлок Новомихайловский), Айдамир Басте, Мухдин Напсо и Владимир Пшеноков (селение-микрорайон Головинка), Сусанна и её талантливая дочь Диана (город Краснодар). Благодарю за теплый приём сотрудников Домов культуры посёлка Цыпка, аулов Агуй-Шапсуг, Псебе, Малое Псеушхо и Наджиго, администрацию аула Большой Кичмай и поселка Небуг. Отдельную признательность за общение и красоту танцев выражаю Адыгскому центру национальной культуры в посёлке Лазаревском, танцевальным коллективам «Шапсугия» (Лазаревское) и «Дети гор» (Малое Псеушхо).

И огромное чистосердечное спасибо моим многочисленным и чудесным подписчикам YouTube-блога «Этнографика» и Instagram-блога @shtybin_on_air. Именно вы собирали средства на экспедицию и на книгу, вы задавали вопросы и получали ответы, вы поддерживали морально и помогали связями, и благодаря вам этот проект дошёл до своего финального конца в виде этой книги. За это время я составил и провёл десятки этнографических экскурсий по Краснодару и окрестностям, открыл совместно с журналистом и гидом Владимиром Бегуновым экскурсионно-просветительский проект Insight Travel, а YouTube-блог «Этнографика» дорос до участия в конкурсе «СМИротворец-2019» и статуса третьего этнографического блога России по версии Гильдии межэтнической журналистики. Это наша с вами общая заслуга!

Большую благодарность выражаю всем, кто материально поддержал выпуск книги во время марафона постов о старых черкесских садах в Instagram @shtybin_on_air. Я знаю, что у черкесов не принято хвалиться, поэтому благоразумно не буду указывать здесь ваши имена, но лично поблагодарю от себя и вышлю всем по экземпляру книги с подписью, как обещал. И пусть все знают – добрых, искренних и мотивированных людей среди моих подписчиков больше, чем злых комментаторов, хотя порой может показаться иначе.

Огромную благодарность выражаю талантливой художнице Анне Переходько, которая нарисовала атмосферную обложку и изображения к главам книги! Также благодарю сотрудников издательства Ridero, которые внимательно прочитали и исправили текст книги, осуществили быструю и профессиональную её вёрстку.

Надеюсь, я никого не упустил, но, если вдруг забыл, прошу простить и понять: два года – слишком большой срок, чтобы запомнить всех на этом сложном и тернистом пути к рождению моей первой полноценной книги. Пора переходить к делу!

Осколок черкесского мира

Причерноморские черкесы (адыги) шапсуги. Сложное название, не правда ли? Современные черкесы (адыги) – единственный народ российского Кавказа, название которого представляет из себя настоящую головоломку. Это следствие царской, а потом и советской политики, стремившейся к искусственному разделению обширного этнического массива черкесских субэтносов центральной и западной частей Северного Кавказа. В результате мы получили сборную солянку из разных этнических наименований с единым смыслом: иноназвание «черкесы», самоназвание «адыги» и целую череду имён отдельных локальных субэтносов, будь то кабардинцы, бжедуги или шапсуги. Сегодня представители интересующей нас причерноморской части этого народа называют себя очень по-разному, в зависимости от личных предпочтений. Громоздкая форма «причерноморские адыги-шапсуги… они же черкесы», которая будет учитывать все варианты, очень неудобна для описания в книге, поэтому я остановлюсь на варианте «причерноморские черкесы». Определение «причерноморские» даёт чёткое представление о географии расселения этого народа, а название «черкесы» более подойдёт для меня – человека, изучающего народ извне и не имеющего родственных связей с ним. К тому же в зарубежной диаспоре по отношению ко всем группам этого народа уже давно устоялся термин «черкесы». Черкесский автор мог бы назвать свой народ «адыги», обращаясь к своим соотечественникам, я же буду следовать международной традиции использования внешнего термина «черкесы» при обращении к теме адыгского народа со стороны внешнего наблюдателя, что будет честно и правильно, на мой взгляд.

Где проживают причерноморские черкесы? Каким видит окружающий мир этот народ и как повлиял этот мир на его мировоззрение? Ответы на эти вопросы ещё 7—8 лет назад показались бы мне сложными. Как житель Краснодарского края, я удивительно мало знал о причерноморских черкесах, коренных жителях этого края, признанных в России и в ООН коренным малочисленным народом. Что же говорить о жителе Центральной России, который, скорее всего, и не слышал никогда о таком народе? Факт в том, что такой человек наверняка сталкивался с культурой или представителями причерноморских черкесов, сам того не зная, на том самом Черноморском побережье, где большинство россиян отдыхают летом и где живут и работают жители причерноморских черкесских аулов.

Причерноморские черкесы проживают в Туапсинском районе и Лазаревском микрорайоне Сочи в Краснодарском крае, в аулах Тхагапш, Большой и Малый Кичмай, Большое и Малое Псеушхо, Калеж, Хаджико, Шхафит, Лыготх, Наджиго, Псебе и Агуй-Шапсуг. Живут они разбросанно и в других населенных пунктах Краснодарского края и республики Адыгея.

Культура черкесов – хороший пример древней культуры горного Кавказа вообще. Она часть общего наследия Северо-Западного и Северного Кавказа, общего кавказского менталитета, хотя и имеет свои особенности. Корни её уходят в глубокую древность, ко временам каменного и бронзового веков. Отголоски её истоков заложены в памятниках строителей кавказских мегалитов – дольменов. Культурный базис, заложенный в те времена, развивался в течение железного века в виде устного фольклорного нартского эпоса, вбирая в себя элементы культур многих степных народов, проходивших через горы Кавказа и влиявших на формирование (этногенез) будущих черкесов.

Особенности территории расселения, горная и прибрежная местность оставили свой отпечаток на этнографическом рисунке причерноморских черкесов. В горах Северо-Западного Кавказа сформировались основные элементы их культуры, которые сохранились среди причерноморских представителей черкесского мира. Считается, что труднодоступность этих гор, их изолированность от внешнего мира, позволила внешним влияниям оставить наименьший след. Горная местность повлияла на демократическое устройство их общества, на разнообразие говоров, на гибкость по отношению к иностранцам, на особый религиозный синкретизм, сохранивший до современных дней сплав традиционной веры с христианством и исламом. Горная местность выработала в среде причерноморских черкесов сложную форму отношений с окружающим миром – бережливое, экологичное, уважительное отношение к природе, внимание к каждому клочку удобной земли при ведении хозяйства. Таким это отношение сохраняется и в наши дни, несмотря на пагубное влияние процессов глобализации на традиционное общество.

В следующих трёх главах я постараюсь познакомить вас с причерноморскими черкесами настолько близко, насколько способен человек, заглянувший в их мировоззрение извне. Для полного погружения нам понадобится три составляющих – танцы, горы и каштановый мёд. В главе «Танцы» я поделюсь наблюдениями и знаниями о менталитете, внутреннем мире черкесов, сторонах быта и традициях, которые формируют мировоззрение этого народа. В главе «Горы» мы погрузимся в историю причерноморских черкесов, чтобы понять, как события прошлого повлияли на формирование их общества таким, каким оно предстаёт перед нами сегодня. Главой «Каштановый мёд» мы завершим исследование взглядом причерноморских черкесов на окружающий мир, его влиянием на них, и их влиянием на него.

Эта книга не академический труд и не претендует на истину. Воспринимайте её как увлекательную туристическую прогулку в гости к коренным жителям Черноморского побережья Кавказа. Я постараюсь не загружать вас сухими научными фактами и описаниями, но поделюсь наблюдениями и личным мнением, которое может не совпадать с мнением других специалистов. Десятки самых важных источников, с которыми я знакомился, указаны в конце книги в качестве приложения. Сюда не вошли статьи, список которых мог бы составить отдельную книгу. Источники будут полезны для более глубокого знакомства с этим кавказским народом.

Поскольку мне хотелось поделиться с вами массой визуальных материалов, а в печатном издании делать это дорого, в случае с видео так и вовсе невозможно, я решил применить новую популярную технологию, с которой вы легко разберётесь. Ссылки на видео и портал с фотографиями и картинами я оформил по тексту в виде QR-кодов. Для того чтобы увидеть приложенный материал, достаточно найти в телефоне бесплатное приложение «Сканер» или скачать и установить его версию «Сканер QR- и штрих-кодов» в Google Play или Apple Market. С его помощью можно отсканировать код и получить ссылку на видео или сайт с фотографиями\картинами. Если для вас такой формат неудобен, вы можете во время чтения книги зайти на сайт http://shapsug-book.ru во вкладки «Фотографии» или «Изображения» и ознакомиться с приложенными визуальными материалами, закреплёнными в порядке хронологии сюжета этой книги.

Медиатека книги «Танцы, горы и каштановый мёд»

Теперь, когда мы обо всём поговорили, пора переходить к самому интересному. Пристегнитесь, мы отправляемся в горный мир причерноморских черкесов!

Танцы

Всё лучшее… гостю!

Ещё до начала «Шапсугской экспедиции» перед нами стоял острый вопрос: где жить во время её проведения? Почти месяц в пути, а средств для проживания в отелях побережья на такой срок не хватало. На помощь пришли местные жители: как только объявление об экспедиции появилось в сети, тут же нашлись добрые люди и предложили жильё. Большую часть пути мы провели в гостях, и первая встреча состоялась в Туапсе вечером пятницы. Местный житель, уроженец Адыгеи, предоставил нам гостевую комнату в отдельном строении, расположение которого на холме спасло нас во время осенних потопов, бушевавших в тот месяц на Черноморском побережье. Вечер мы провели за ужином с семьёй хозяина, где и наметился наш окончательный маршрут. Первой точкой на пути стал аул Большое Псеушхо, откуда происходила семья супруги хозяина дома. С этого дня началось наше знакомство с одной доброй и очень важной черкесской традицией – гостеприимством. Во время поездок по Лазаревскому району большей частью мы ночевали в уютном доме в ауле Калеж, куда нас пригласил его хозяин.

Всю полноту черкесского гостеприимства мы почувствовали на второй день нашего путешествия по причерноморским черкесским аулам. Накануне мы проезжали через аул Малое Псеушхо, в котором у нас совсем не было контактов. В тот день мы решили ограничиться фотографией памятников Великой Отечественной войны для государственного архива Краснодарского края и съёмками видов аула с краткой информацией о нём. Небольшой ухоженный аульский памятник солдатам расположился рядом с Домом культуры. Наши действия привлекли внимание сотрудников дома, которые поинтересовались у нас о причинах фотосъёмки. В те дни вся страна отходила от шока стрельбы в керченской школе, и поэтому люди тревожились по любому поводу. Мы объяснили цели нашей поездки и познакомились с Марет Тхагушевой, которая руководит центром и детским танцевальным ансамблем «Дети гор». Она пригласила нас на следующий день в гости, ближе к вечеру. Новый день мы провели в окончании дел в Большом Псеушхо, потом посетили расположенный неподалёку чешский посёлок Анастасиевка, в окрестностях которого сняли материал о местных дольменах и огромном древнем кургане – Храме Солнца. В назначенное время мы приехали к Дому культуры Малого Псеушхо, я схватил инвентарь для съёмок в обе руки, и мы пошли к дверям. Каково было наше удивление, когда внутри нас встретила группа молодых ребят в красочных национальных костюмах. Играла черкесская музыка, ребята улыбались и протягивали нам тарелку с халюжами – жареными пирожками, аналогом русской традиции хлеба-соли. В результате у нас получилась чудесная фотография, где ребята в своих ярких костюмах улыбаются в камеру, а я, довольный, кушаю пирожок на заднем фоне.

Ещё одна похожая история произошла с нами позже в посёлке Лазаревское. Мы договорились с Центром адыгской культуры о встрече 4 ноября, в День народного единства, когда на главной площади шли праздничные мероприятия. Мы знали, что ребята из центра будут выступать и погружены в репетиции, потому даже не подозревали, какая нам готовится встреча. И вновь я с полными руками оборудования был пойман в неожиданный момент. За углом здания весь танцевальный коллектив с музыкантами выстроился в ряд. Как только мы появились, нам предложили отведать пирожков, и дальше ребята исполнили несколько танцев для нас. Признаюсь, я был приятно поражён таким вниманием.

Эти истории лишь капля в море. За годы работы с черкесами я был неоднократно принимаем в гостях, и мне всегда старались всячески помочь в моём деле. Главное не злоупотреблять этой ценной традицией, и тогда вам откроется необычный мир черкесского общества и двери домов в каждом ауле будут открыты, а столы ломиться от угощений.

Гостеприимство – визитная карточка всех народов Кавказа. Гость здесь священная фигура. Принять его у себя и обеспечить самым лучшим образом для хозяина честь и составляет основу его авторитета в обществе и социальный капитал. Раньше для этих целей строились специальные помещения – кунацкие или хачещ. Это отдельные строения рядом с домом хозяина, в которых всегда стояла лучшая мебель и принадлежности, поддерживались чистота и уют, но никто из хозяев в этом помещении не жил. В кунацкую мог зайти и отдохнуть любой человек, не спрашивая разрешения. Хозяин не имел права задавать вопросов, его задачей было накормить незнакомца и дать ему отдых. Во время трапезы хозяин удалялся, чтобы не мешать гостю, и если гости пировали, то он подавал еду и стоял в углу, как прислуга. Гость вешал на стену плеть, и по её положению хозяин понимал, надолго ли гость задержится. Если надолго, тогда хозяин мог задать вопрос гостю о том, кто он и куда направляется, хотя этот вопрос он мог задать и без знаков на третий день. В кунацкой люди встречались, общались и развлекались, даже кровная месть уходила на задний план, если враг входил в кунацкую. Хозяин своей жизнью отвечал за безопасность гостя. Считалось возмутительным предлагать оплатить услуги хозяина, для него это было оскорблением. Каким бы затратным ни был гость, он удовлетворял любопытство хозяина и жителей аула новостями, особенно если гость приехал из дальних краёв, точно, как это делают современные СМИ. Писатель-декабрист Бестужев-Марлинский подмечал, что в обычае почитания гостя больше любопытства, чем настоящей доброты, но большинство современников считали, что в этом культе есть и то и другое. Проблема в том, что во второй половине XIX века при российской администрации правом гостя стали пользоваться преступники, чтобы скрыться. До этого обычай создавал проблемы с желающими погостить за чужой счёт, на что жаловались, например, черкесы района Горячего Ключа, где были целебные воды. Порой неблагородные знатные черкесы злоупотребляли гостеприимством. Доходило даже до стычек из-за желания занять кунацкую, когда там уже другие гости рангом поменьше. В кунацких равнинных аристократических субэтносов можно было наблюдать и сословное разделение. Например, если крестьянин становился гостем у знатного, тот взамен имел право потребовать от него выполнения каких-либо работ, что отражало неравноправие сторон. Повсюду регулировалось количество подушек, угощений, предметов быта в зависимости от социального положения гостя.

Сегодня уважение к гостю сохранилось в обычаях народа, хотя кунацкие уже не строят – слишком накладно. Для гостя стараются выделить специальную комнату в общем доме, как в прошлом это делали для кунаков (названых братьев) хозяина дома.

Вероятно, обычай гостеприимства был воспринят предками черкесов от индоевропейских или индоиранских племён вместе с хозяйственными практиками равнинного скотоводства, которое было их визитной карточкой. С ним вместе появилась на Кавказе и традиция ритуальной кражи скота (набегов), отражённая в индоевропейской мифологии в образе воина Трито, который в понимании традиции отбирал данный людям богами скот от недостойных почитателей, и передавал тем, кто его больше заслуживает за счёт правильного почитания богов. В индоевропейском обществе посвящение мальчика в мужи предполагало охоту на скот, как бы в стае собак или волков, то есть через классический набег в звериной сущности. Археолог и историк Дэвид Энтони, который специализируется на изучении и реконструкции происхождения индоевропейских племён, в книге «Лошадь, колесо и язык» посвятил отдельные главы вопросу гостеприимства. В индоевропейском и индоиранском мировоззрении понятие «гостя» имело сакральное значение, такое же, как сегодня на Кавказе. Массовое распространение понятия фиксируется лингвистами в индоевропейских языках, где слова «гость» или «гости» означает и «гостеприимство». Дэвид Энтони связывает появление этого культурного института у западных индоевропейцев в раннем бронзовом веке с появлением скотоводов-всадников ямной культуры, принёсших также патронимический (мужской) стиль социального устройства с мужчинами во главе, мужскими культами и понятием куначества/аталычества. Эта культура впервые стала полностью кочевой, она не оставляет следов оседлых поселений. Регулярные и дальние кочевые миграции привели к смешению кочевников с другими культурами и народами. Поэтому они выработали культ гостя, который позволял породниться и наладить контакты с чужаками, что позволяло безопасно передвигаться по степным территориям и вырабатывать большую сеть родственных контактов, внутри которой все жили по общим правилам. Эта функция сдерживала рост конфликтов и анархии на обширных территориях. Аналогичную функцию культ гостя выполнял и в черкесском обществе, позволяя наладить обширные контакты и избегать конфликтов, особенно на фоне популярности кровной мести, чья культовая сила оказывалась слабее в иерархии перед безопасностью гостя.

Гостеприимство считается столпом черкесского этикета, а в персоне гостя сходятся все понятия моральных правил «адыгэ хабзэ» («закон адыгов»). Соблюдение этикета всегда разнилось от нормы к норме и зависело от личных качеств человека. Кто-то соблюдал их больше, кто-то меньше. Этикетные нормы охватывают все стороны жизни и в прошлом значительно определяли социальную структуру общества и личную жизнь каждого черкеса. Поэтому об этикетном кодексе стоит поговорить отдельно.