Виталий Ерёмин
Созидайте дух!
Понятно, что активное участие в защите культуры поведения и охране правопорядка может представлять риск для здоровья и жизни членов организации. Но давайте выбирать. Либо мы растим подростков в делах, требующих риска и мужества, настоящих граждан, либо – вялых, равнодушных, хитроватых, подловатых обывателей.
Круговая порука среди подростков будет всегда. Если ее совсем нет, это тоже плохо. Но ее не должно быть слишком много. Она не должна быть стеной, разделяющей вас и ребят.
Как установить с ребятами доверительные отношения? Прежде всего, не ставить барьера в виде обращения на «вы». Сразу перейти на «ты». Быть с ребятами с утра до вечера, во все выходные и праздничные дни. И подростки будут вам за это неимоверно благодарны. В этом случае им будет очень неловко как-то вас подставить. А если кто-то вдруг задумает что-то нехорошее, другие придут к вам и скажут: так и так. Предупредят. И вы сможете вовремя принять меры.
Вы должны уметь разговаривать с подростками, в особенности с уличными. Не слишком интеллигентно, но и не слишком грубовато. Смешно сыпать жаргоном, ребята сразу поймут, что вы под них подстраиваетесь. Но так же смешно, если ваша речь будет стерильна.
Нельзя быть слишком серьезным. Улица ценит юмор и любит посмеяться. Но чем испорченней компания, тем меньше в ней человеческого смеха и больше – смеха, похожего на ржание. Это ржание сохранится какое-то время и во время вашего общения с такими ребятами. Уличные превратятся в нормальных ребят, когда вместо «гы-гы-гы» появится нормальный человеческий смех.
Сторонник педагогики дела не должен отрицать педагогику слова. Способность убеждать имеет решающее значение, особенно на начальном этапе.
Многое значит внимание к каждому отдельному подростку. Вот он впервые переступает порог штаб-квартиры. И вы говорите ему, что ему даст организация и что требуется с его стороны. Вы очерчиваете в его сознании свои ожидания: каким вы хотите видеть его спустя какое-то время. Например, через три месяца, после прохождения кандидатского минимума. Он должен научиться тому-то и тому-то. И преодолеть в себе то-то и то-то.
А после приведения к присяге вы снова беседуете и намечаете новую перспективу. Ваши ожидания – его стремление соответствовать. Это – каркас взаимоотношений. Остальное – детали. Если же отношения строятся как-то иначе, без этого каркаса, то вы кладете кирпичи без цемента. Они при малейшем толчке развалятся.
Подростки и спиртное, наркотики…
Те, которые требуют от ребят больших моральных усилий. Как индивидуальных, так и коллективных. В организации должен существовать сухой закон. Это обязательная норма жизни, которая даже обсуждению не подлежит. Ребята до 15 лет не должны курить. Это тоже должно быть законом. А еще лучше вести к тому, чтобы вообще не курили.
Но как этого добиться от нынешних подростков? Они ж ни в чем не хотят себе отказывать, ни в каких удовольствиях. Эта задача может быть решена (на определенном этапе развития организации, когда подростки уже срослись с ней) прямым запретом. Никто не имеет права употреблять спиртное и курить, и все тут!
Это реально. Эти запреты существуют в некоторых преступных уличных сообществах, созданных спортсменами. Там подростки даже гордятся, что у них сухой закон и что у них никто не курит. Зато они самые здоровые, самые сильные, все перед ними трепещут. Вот ради такого к себе отношения ребята готовы к самым трудным самоограничениям.
То, что действует в уличной среде, должно действовать и в организации. Только с определенными поправками и определенной сменой мотивов. Перед «Гринабелем» не трепетали, но по-хорошему его боялись. Очень организованный коллектив в мире улицы всегда вызывает такое отношение. Об этом и надо говорить, доказывая необходимость сухого закона: он нужен для приведения коллектива в высшую степень организованности и четкости. Не думаю, что кто-то будет против такого аргумента.
Предположим, убедили ребят, приняли они сухой закон. Как это закон должен работать?
Чтобы избежать обвинений в деспотизме, руководитель добивается принятия нужного закона общим сбором, а потом единолично требует его исполнения. Взаимной требовательности-то еще нет, она еще не развилась. Это и есть макаренковское воспитание через коллектив. Система, которая будет срабатывать, пока для отдельной личности решение коллектива хоть что-то значит.
Чаще всего налагается запрет на то, к чему ребята уже привыкли. Некоторые встречают нововведение в штыки, подговаривая других не подчиняться или вообще уйти. Нужно быть готовым к такому повороту событий и не драматизировать ситуацию. Большинство ушедших все равно вернутся.
Каждый новый закон коллектива – это новая психологическая установка. Одни сразу отказываются ее выполнять, а другие (таких может быть немало) вроде бы хотят, но не всегда получается. И немудрено. Всякий ли взрослый разом бросает курить? А тут – подростки с неразвитой волей, знакомые с известным правилом взрослых: если нельзя, но очень хочется, то – можно. У нынешних детей вообще плохо развито внутреннее торможение. Они плохо знают, что такое «нельзя». Им ближе «мне надо».
Требования нужно повышать постепенно, по мере того, как растет для ребят значимость организации. К тем, кому меньше 14 лет, нужен свой подход. В этом возрасте возможна тяга ко всему запретному. Хороший эффект дает «метод взрыва», когда всем (и ребятам и руководителю) становится ясно, что «дальше так жить нельзя».
Президент «ГринАбеля» мало занимался 12-14-летними, поручая это дело старшим ребятам. Это был их фронт работы, границы которого я специально не переступал. И они неплохо с этой работой справлялись. Что интересно, именно из этих 12-14-летних получаются самые четкие члены организации, для которых даже самые строгие правила были не в тягость.
Еще более интересный результат можно получить, начав организацию с 9-10-летних. С возраста, когда дети начинают придавать значение правилам поведения. К этому возрасту они уже достаточно крепкие, чтобы выдерживать тяготы походной жизни. Не будем забывать, что в Спарте воинов начинали готовить с семи лет, в Скаутинге с шести, а древние славяне сажали детей в седло и давали в руки лук с трех лет.
Психологи отмечают: до девяти лет легче выработать подчинение взрослому и его почитание. А также способность трудиться для блага других людей. По-хорошему, нам тоже надо бы начинать лет с шести.
Какими общими соображениями должен руководствоваться воспитатель, работая с отдельными воспитанниками в зависимости от их возраста?
В 5-7 лет легче развить послушание и трудолюбие. С 7 до 10 лет – почитание, поскольку в ребенке начинает расцветать духовное начало. Он не просто слушается, а преклоняется перед тем, кто завоевал его воображение. Именно в эти годы надо начинать разговоры о смысле жизни, ответственности человека перед близкими и самим собой за свое будущее. Потом будет поздно.
До 12 лет ребенок живет своими впечатлениями от взрослых, стремится, чтобы в отношениях с родителями и близкими было все хорошо. После 12 лет на первое место выходят впечатления от сверстников, стремление к гармонии в отношениях с ними. Если дома что-то не так, начинаются первые бунты, борьба за самостоятельность вплоть до уходов из дома. Если подросток хоть раз ушел от родителей, это беда. И чем дольше он где-то скрывается, тем больше эта беда. Потому, что каждый день и каждый час жизни вне дома – это страдания и унижения. В том, как ведет себя подросток, он может быть виноват больше родителей. Но в том, что он ушел из дома и не возвращается, виноваты только родители.
В 12-14 лет подростки активно проявляют свои способности в клубах и секциях. А те, кто по каким-то причинам туда не попал, начинают объединяться в уличные сообщества со своей иерархией, понятиями о чести и рискованными устремлениями. Этот возраст должен быть в фокусе повышенного внимания.
Но если 12-14-летних приобщить к полезным делам, они выкладываются с полной отдачей энтузиазма и сил. Хотя едва ли следует категорически требовать от них прилежной учебы. Школа в этот период безнадежно уходит на второй план.
Наблюдаются и другие закономерности, сформулированные священником Анатолием Гармаевым. Если ребенок в первом классе потерял интерес к учению, то он не будет нормально учиться в 8 классе. Если интерес утрачен во 2-м классе, то сбой в учебе обязательно произойдет в 9 классе. Если плохо учится в 3 классе, то ничего хорошего нельзя ждать в 10. Если же в 7-10 лет ребенок учится с удовольствием, то после временного охлаждения к учебе с 11 до 13 лет, он затем с удвоенной энергией включается в учебный процесс.
Особое внимание А. Гармаев советует уделять 7-10-летним. В этом возрасте дети, как никогда хотят учиться, а тот, кто их обучает, самый авторитетный для них человек.
Дальше мы приведем в приложении цитаты из Макаренко. Хотя есть сомнение, что кто-то ими воспользуется.
В воспитании есть свои истины и законы. Если вы их соблюдаете, это нормально, а если не соблюдаете, то это сродни беззаконию.
Иными словами, искусство воспитания – штука строгая.
Что такое система Макаренко? Это система работы с детским (юношеским) коллективом.
Коллектив спасает подростков от них же самих, от их эгоцентризма. А каким образом это делается? Об этом и многом другом – в приложении, у Макаренко.
Императив – измениться!
Созидайте дух!
24 февраля 2022 года выражение «Перейти Рубикон» заметно побледнело. Россия не просто сделала решительный шаг. Не просто поставила на карту свое существование. Решение это во сто раз серьезней, чем стало когда-то для Цезаря. И всем нам, 150 (теперь уже больше) миллионам, нужно соответствовать масштабам и величию этого шага.
Если это гражданская война, то только отчасти. Это война противоположных исторических воззрений на судьбы одного народа. Война тысячелетних моральных устоев против нового нацизма и сексуального сатанинства. Почти религиозная война.
В ней нам никак нельзя проиграть, хотя против нас самый вооруженный и самый богатый миллиард. И нельзя уповать на провидение. Скорее всего, мы одержим верх, потому что рано или поздно, в той или иной форме на нашу сторону перейдет часть этого миллиарда. Наша сила не только в армии, но и в морали, которую мы сохраняем. Рано или поздно мир убедится в нашей правоте, и это будет конец войне. Надо только остаться на высоте. Точнее, не только остаться на высоте, но и подняться еще выше.
Правильный призыв звучит сегодня – мы должны измениться. Но не только для того, чтобы победить. Это полдела. Мы должны еще больше измениться, чтобы после победы стать для всего мира моральным примером. Победить можно умением воевать, мужеством, стойкостью, лучшим оружием. А для того, чтобы закрепить за собой победу, нужны другие качества, с которыми у нас, скажем прямо, не все ладно.
Сегодня нам мешает побеждать русофобия. Нас ненавидят, считая ниже себя. Но мы должны признать, что отчасти это презрение вызывают наши же люди, их дикие выходки. Последние два десятилетия мы каждый день видели эти выходки на телеэкранах, где якобы шла борьба с разного рода аморалкой. Эти передачи видели иностранцы. Что они могли думать? Какое мнение составить о всем нашем народе? Так создавалась русофобия.
В советское время наши туристы ездили за рубеж под приглядом надсмотрщиков. Шаг вправо, шаг влево… Поэтому, наверное, держались в рамках. Но вот была дарована свобода передвижения. И что в результате? Какая слава у наших туристов? Впору всей страной краснеть… И ведь что показательно: на чужой земле одинаково куролесят как простые наши люди, так и миллиардеры, как рядовые граждане, так и вельможи. И так было практически всегда. При Петре Великом за молодыми людьми, учившимися в Англии, следил надзиратель Иван Львов. И жаловался императору, что его подопечные много пьют и «на кулачки бьются с англичанами».
Вызывающее поведение и проделки наших туристов чаще всего не квалифицируются как криминал. А между тем это самые настоящие моральные преступления против своей страны. В чем-то сопоставимые с предательством. А в каких-то случаях, пожалуй, даже страшнее. Материальный ущерб от предательства восстановим. Моральный ущерб, наносимый стране, обходится куда дороже и бывает непоправим.
Трудно сказать, обсуждается ли эта тема в семьях или во время классного часа в школах. Если нет, то это скверно. Презрение к такому поведению должно вырабатываться с пеленок. Нетерпимость к такому поведению должна культивировать власть. Те, кто мешает нам гордиться своим народом и своей страной, должны преследоваться по закону.
На этот счет очень точно сказал наш президент: «У России самый главный соперник – она сама». Иначе говоря, самые главные наши враги – мы сами, достаточно многие из нас. Но это преодолимо. Надо только поставить перед собой эту цель. Тут главное точно расставить приоритеты. Сегодня наши телеведущие на все лады клеймят уклонистов от мобилизации и сбежавших за рубеж. Спору нет, осуждение необходимо. Но давайте прикинем, от кого больше вреда. От уехавших или от оставшихся, может быть даже считающих себя патриотами, но позорящих страну своими поступками? И не только позорящих, но и ослабляющих ее?
Проводилось ли расследование, куда девались сотни тысяч комплектов обмундирования? Какие сделаны выводы? Кто виноват? А ведь воровством в армии мы страдали при Николае I и частично от этого позорно проиграли Крымскую войну.
И кто виноват в том, что мы были не готовы даже к частичной мобилизации? А если бы ситуация потребовала мобилизации всеобщей?
Великую Отечественную войну выиграла воля и душа народа. А волю и душу создали идеалы предвоенного времени. Идеалы не столько из области идеологии, сколько из всечеловеческой морали и нравственности. Волю и душу народа создали книги, фильмы, песни и тот строй жизни порядочных людей, который существовал параллельно с существовавшим политическим строем.
«Созидайте дух, созидайте дух, созидайте дух! Смотрите, он весь рассыпался!» – писал Василий Розанов осенью 1917-го. Обычно предельно краткий, философ три раза в одном предложении повторил одну и ту же мысль.
И это понятно. Дух нации – чрезвычайно важная вещь.
Клеймением предателей духа этого не поднять. Дух поднимается иначе. И тем более так его не создать. Он создается совсем иначе.
Победа достигается только боевыми порядками порядочных, хороших, одухотворенных людей.
Чеченский феномен
Не очень правильно выделять какой-то один народ России, но тут особый случай. Чечня показывает, как может преобразиться республика за какие-то 20 лет. Сегодня эта республика больше любого другого региона подготовила, экипировала и отправила на войну бойцов. И ни одна республика, ни один регион так не живут той войной, как Чечня. Может ли быть более убедительный показатель воспитанности народа, чем этот массовый патриотизм и героизм?
Считается, что религия освобождает отчаянных чеченцев от страха смерти. И все же интересно: неужели он совсем не думают о смерти? Неужели им совсем не жако уходить из этого мира? Конечно, думают. Конечно, жалко. Что же движет ими? Это регулярно объясняет их командир на поле боя, которого с восхищением цитируют наши телеведущие.
Чеченцы преодолели злопамятство после двух компаний. Прекратили свои криминальные гастроли. Перестали танцевать лезгинку в русских городах и устраивать там стрельбу и поножовщину. Превратили свою республику в самый безопасный для туристов регион. Можно сколько угодно подозревать их в происхождении их бюджетных средств. Но их трудно упрекнуть, что эти средства тратятся на роскошь чеченской элиты. Достойно живет весь их народ.
В Чечне нет бедности. Там самое низкое в РФ число разводов. Там нет (за ненадобностью) детских домов и домов престарелых. Там один из самых низких показателей смертности, обусловленных всеобщим игнорированием алкоголя. Автоинспекция не фиксирует там бегств с места аварий. Там нет понятия «самовольная свалка». Там самая чистая в РФ окружающая среда и самая красивая эстетика городской и сельской (аульной) жизни.
Там редко встретишь мужчину с двойным подбородком и выпирающим животом. Там целомудренные девушки, верные жены и образцовые матери. Чеченец может говорить по-русски с легким акцентом, но, как правило, это грамотная литературная речь.
Наконец, там самое морально безупречное телевидение.
Один из постоянных гостей федерального канала, которого называют профессором, может на полном серьезе поучать аудиторию: «Надо научиться говорить правду. Приврать можно, но врать нельзя».
Подобных профессоров не осознающих, что они говорят, на чеченском телевидении нет. Здесь идут программы, развивающие ораторское искусство, историческую грамотность, политическую компетентность, вызывающие любование национальным этикетом и культурой. И здесь не показывают низкопробных. сериалов
Рамзан Кадыров сделал то, что два века назад не дали сделать Николаю Пирогову – воспитал тысячи хороших людей. Способ оказался довольно простой, была бы политическая воля. Да, человека воспитывает окружающая жизнь, но еще лучше воспитывает участие в преображении жизни.
Но началось это воспитание, похоже, с того, что Рамзан Кадыров признал сам и убедил признаться в этом других, что был не прав в своем участии в мятеже. Сегодня для рядового человека, а политика в особенности, самый трудный, почти невозможный поступок – признать свои ошибки, заблуждения, неправоту. А ведь именно с этого и начинается преображение человека. Нашим бы большим политикам каким-то чудодейственным способом пересадить эту способность – говорить правду, всю правду и только правду.
И еще раз о патриотизме
В 1943-м году в СССР была издана тоненькая брошюра со стихами о Родине. Власть разрешала советским людям любовь к «родному пепелищу, отеческим гробам». Приведем здесь некоторые стихи из этой брошюры и добавим к ним несколько прозаических цитат на эту возвышенную тему.
Николай Карамзин:
(из стих. «Военная песнь»)
В чьих жилах льется кровь героев;
Кто сердцем муж, кто духом Росс:
Тот презирает негу, роскошь, праздность,
Забавы, радость слабых душ!
Туда, где знамя брани веет,
Туда, где ром войны гремит, -
Где воздух стонет, солнце меркнет,
Земля дымится и дрожит;
Где жизнь бледнеет и трепещет;
Где злобы, клятвы, ада дщерь, -
Где смерть с улыбкой пожирает
Тьмы жертв, и кровь их жадно пьет, -
Туда спеши, о, сын России!
Разить бесчисленных врагов!
(Из статьи «О любви к отечеству и народной гордости»)
«Любовь к отечеству может быть физическая, моральная и политическая.
Человек любит место своего рождения и воспитания. Сия привязанность…и должна быть названа физическою.
С кем мы росли и живем, к тем и привыкаем. Сия любовь к согражданам и есть вторая, моральная любовь к отечеству.
Но физическая и нравственная привязанность к отечеству не составляют еще той великой добродетели, которой славились греки и римляне. Патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях.
Я не смею думать, что у нас в России немного патриотов; но мне кажется, что мы излишне смиренны в мыслях о народном своем достоинстве, а смирение в политике вредно. Кто самого себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут.
Мы не имеем нужды прибегать к басням и выдумкам подобно грекам и римлянам, чтобы возвысить наше происхождение… Римская империя узнала, что есть славяне, когда они пришли и разбили ее легионы».
Кондратий Рылеев:
(из думы «Волынский»)
Мне не любовь теперь нужна,
Занятья нужны мне иные,
Отрадна мне одна война,
Одни тревоги боевые.
Из стих. «Гражданин»)
Я ль буду в роковое время
Позорить гражданина сан,
И подражать тебе, изнеженное племя
Переродившихся славян?
Нет, не способен я в объятьях сладострастья
В постыдной праздности влачить свой век младой!
Александр Пушкин:
(из стих. «Наполеон»)
Настали времена другие:
Исчезни, краткий наш позор!
Благослови Москву, Россия!
Война по гроб – наш договор.
(из стих. «К Чаадаеву»)
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Александр Герцен:
«Расширение России – это великое преступление, которое вменялось ей в вину, как если бы вообще государства делались крупными с самого начала… Россия – это не эмигрирующая колония, а народ, который прочно укрепился на своей территории и распространяется во все стороны, не отрываясь от своего центра».
(из статьи «Русский народ и социализм»)
«…вне России нет будущности для славянского мира; без России он не разовьется и будет поглощен германским элементом…»
Николай Добролюбов:
Вставай же, Россия, на подвиг славы, -
Борьба велика и свята!
Возьми свое святое право
У подлых рыцарей кнута…
С каким восторгом и волненьем
Твои полки увижу я!
О, Русь! С каким благоговеньем
Народы взглянут на тебя…
Федор Достоевский:
«Да, Россия виновата уже тем, что она Россия, а русские тем, что они русские. Ненавистно славянское племя Европе».
«Явное или тайное, но, во всяком случае, беспредельное высокомерие перед русскими, – вот характеристика почти всякого немецкого человека во взгляде на Россию».
Николай Бердяев:
«Наблюдая разные национальности Европы, я встречал симпатичных людей во всех странах. Но меня поражал, отталкивал и возмущал царивший повсюду в Европе национализм, склонность всех национальностей к самовозвеличиванию и придаванию себе центрального значения. Я слышал от венгерцев и эстонцев о великой и исключительной миссии Венгрии и Эстонии. Обратной стороной национального самовозвеличивания и бахвальства была ненависть к другим национальностям. Особенно к соседям».
Иван Ильин:
«Родина есть нечто от духа и для духа, а в них духа нет: он или безмолвствует, или мертв. То, во что они верят и то чего они хотят – есть распределение материальных благ, а все духовное им безразлично. Орган духа атрофирован в них; как же они могут любить свою родину?»
«Любить свой народ не значит льстить ему или утаивать от него его слабые стороны, но честно и мужественно выговаривать их неустанно бороться с ними. Национальная гордость не должна вырождаться в тупое самомнение и плоское самодовольство; она не должна внушать народу манию величия».
Игорь Северянин:
«Вселенную, знайте, спасет
Наш варварский русский Восток.
Петр Великий:
«Я предчувствую, что россияне когда-нибудь…пристыдят самые просвещенные народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством громкой славы.
«Великое искусство воспитания едва только начинается, – писал Ушинский. – Мы стоим еще в преддверии этого искусства, и не вошли в самый храм его…Потомки наши будут с удивлением вспоминать, как долго пренебрегали мы делом воспитания и как много страдали от этой небрежности…»
Это к нам обращение, читатель. Мы как-никак потомки. Что ответим? Создали это искусство? Вошли в храм воспитания?
В текст включены фрагменты книг В. Ерёмина «Отчаянная педагогика», «Гражданин города», «Душа языка, коллекция ляпов».
