Виталий Александрович Кириллов
Вайнар 3.0: Бунт
Первый уровень. Отряд убийц
– Итак, отряд убийц, план сумасшедший, но он мне нравится. В этот раз мы можем забыть обо всём, что знали об игре. В этой третьей версии игры мы уже ощутим полноту страданий, чтобы в итоге отрубить голову змеи. Здесь каждый из нас должен сосредоточиться, чтобы выжить. В лабиринте иллюзий мы увидим самых близких нам людей, которых мы потеряли. Не верьте ни единому слову. Их задача – это уничтожить вас. Если кто-то из нас пройдёт первый уровень, то все мы окажемся на втором уровне. Первым идёт Мордор – ты самый удачливый из нас, сколько я тебя помню.
– Лени, я готов!
– Ни пуха, ни пера!
– К чёрту!
Мордор перешёл через границу голубой сферы, внутри которой находился отряд убийц под предводительством Лени, и очутился в постели со своей возлюбленной, которая погибла в авиакатастрофе в прошлой жизни.
– Милый, как же я тебя люблю! Я не могу без тебя, только ты и я!
– Ты – не моя жена, ты иллюзия!
– Если я – не она, то кто же я?
– Ещё раз повторяю – ты лишь призрак виртуального мира. Тебя нет!
– Тогда почему я всё чувствую. Разве ты не ощущаешь меня? – Милана – его жена, словно его гипнотизировала, пыталась чего-то достигнуть в диалоге.
– Хорошо, я докажу тебе. Я прыгну с окна и не умру.
– Конечно, ты не умрёшь.
В этот момент, когда Мордор выбросился из окна, наблюдатель Вайнара объявил о смерти первого игрока.
– Итак, отряд убийц, Мордор не справился. Следующий отправляется Тичак. Попробуй учесть ошибки Мордора. Удачи тебе!
– Лени, я понял!
– Вперёд!
Тичак попал в лифт, и с бешеной скоростью он поднимался к небесам. На стенах лифта он зрел призраки его близких. Уродливые и жаждущие его смерти. Они звали открыть дверь лифта, чтобы он воссоединился с ними. Внезапно лифт сам остановился. Он наблюдал, как лучи красного солнца выжигали призраков, молящихся образу на небе. Образ змеи, которая затягивала петлю на шеи Тичака. В ту же секунду змея действительно начала душить его. Он пытался вырваться из смертельных объятий, но всё было тщетно до тех пор, пока он не сказал самому себе:
