Вирсавия Мельник
Чудо среди развалин
– Buenos dias! Como estas? (с. исп.– Доброе утро! Как вы?)– спросил он на испанском.
– Прости, но…– пытался выговорить Уильям.
– О, вы американец!– оборвал его юноша.– Простите, я не знал об этом. Тогда: Доброе утро! Как вы?– переспросил он.
Удручённый взгляд мистера Стивенса дал ему всё понять.
– Скажи мне, будь добр, где это я и что это такое?– спросил Уильям.
Молодой человек тяжело вздохнул и ответил:
– Четыре дня назад было сильнейшее землетрясение, результат работы которого вы видите сейчас перед собой,– юноша указал рукой на руины.– Вас нашли без сознания. У вас было глубоко ранено правое плечо…– продолжал он.– Вы потеряли много крови, и к тому же ваша голова также была не совсем цела… К сожалению, почти все пострадавшие в подобном состоянии…
– Четыре дня назад?– удивлённо переспросил Уильям Стивенс.
– Да, именно так…– услышал он в ответ.
– Что же это за развалины?
– Это один из бывших кварталов Мехико, сэр.
– Неужели я так долго находился без сознания?
– Вы были очень слабы, сэр,– с успокоительным тоном сказал молодой человек.
– А где вы меня нашли? Простите, я просто пытаюсь сложить картинку… Я чувствую, что куда-то спешил и мне сейчас тоже нужно туда, в это куда-то. Но, увы, не вспомнить… Провалы… Муть…– выговорил пострадавший, пытаясь как можно сильнее сконцентрироваться.
– Мы вас нашли недалеко от шоссе, ведущее в Мехико,– ответил собеседник.
– В Мехико…– повторил Уильям, всё также напрягая память.– Мехико! Гертруда! Ребёнок! – с просветлением на лице крикнул он. – О, нет! Этого не может быть! Что же?… Как?…– уже недоумевал мистер Стивенс.
– Сэр, с вами всё в порядке?– поинтересовался доброволец.
– Нет, со мной всё не в порядке!– злобно и отчаянно, и в то же время рассеянно и нервно возразил тот.– О, что же мне делать теперь? Куда идти? Где они могут быть?– ухватился он за голову, которая и так бесконечно болела.– Стой! Ты знаешь где находится роддом в городе?– обратился теперь к юноше.
– Мистер Стивенс, этого здания больше нет…
– Что?– кратко переспросил Уильям, пытаясь подавить нарастающую тревогу.– Как это нет?– эти вопросы он задавал зря, поскольку догадался почему. Его душили слезы…– Отведи меня туда!– вырвалось просьба из его груди.
Больше получаса они шли, ломая ноги по развалинам. Им встречались такие же группки спасателей и палаточные городки. Уже нельзя было сказать, что здесь когда-то стоял большой город – столица Мексики.
Мистер Стивенс и молодой человек шли молча. Второй – потому что понимал как тяжело пострадавшему, а первый -потому, что не мог понять как это могло случиться его жизни. Всякая беда нам кажется не такой уж страшной, пока она не затронет нас самих. Уильям до конца не верил ни тому, что услышал, ни тому, что увидел. Он до последнего надеялся, что вот они дойдут до родильного дома и окажется, что та часть города полностью уцелела, или, по крайней мере, он рано или поздно откроет глаза и удивится, что это только сон и весь этот ужасающий кошмар испарится с появлением первых лучей солнца.
К сожалению…
Они дошли до того места, где раньше стояло лечебное учреждение, и там открывалась такая же картина, как и везде.
– Нет! Нет! Этого не может быть! – заорал не своим голосом Уильям Стивенс, не веря своим глазам.– Этого не может быть!– повторил он и его борода невольно содрогнулась, а во взоре погас последний отблеск надежды. По щекам мужчины потекли слезы отчаяния. Мужчина рыдал.
Его спутник от всей души желал ему помочь, но ничего более лучшего не найдя, просто наклонился, обнял и сказал:
– Да пребудет с вами Господь.
Адресат этого пожелания не ответил, находясь не в состоянии что-либо сказать; хотя, если бы он услышал эту фразу как-то пять дней назад, то яростно начал бы высмеивать своего оппонента и спорить с ним.
После сказанного юноша удалился, поняв, что этому плачущему, угнетенному горем человеку, нужно уединение, и заранее предупредив, что в любое время он может попросить о помощи и она будет оказана.
Невозможно сказать точно сколько Уильям провел времени в том положении, в котором оставил его тот добрый человек.
Позднее его часто видели бродящим у развалин родильного дома. Бывало, что он останавливался и часами впивался взглядом в какой-нибудь булыжник, погруженный в далекие и томительные раздумья.
– 19 сентября этого года в Мехико произошло землетрясение с магнитудой 8,1 по шкале Рихтера,– прервал череду мыслей голос корреспондента, рассказывающего в объектив камеры трагические новости. Он медленно повернул к нему голову и прислушался о чём тот будет говорить.– На следующий день прослеживались подземные толчки силой 7,1. Два этих землетрясения нанесли сильнейший урон. Многие люди остались без крова и около 8 000 лишились жизни, но это только временные данные. Спасатели считают, что это число может возрасти до 10 000, так как под обломками зданий есть ещё множество жертв катастрофы .
Сейсмологи уверены: эпицентр локализован в области тектонической напряжённости между Северо-Американской плитой и плитой Кокос в 320-и километрах от Мехико. Следовательно, мегаполис пострадал.
Сейчас за моей спиной вы можете увидеть руины разрушенного родильного дома. К большому сожалению, новорожденным, матерям и сотням медицинских работников не удалось выжить. На этом месте активно работает служба спасения в надежде найти хоть малейшие признаки жизни, но пока безуспешно. Та же работа проходит сейчас у Больницы Хуареса и у Главного госпиталя, которые сильно повредились.
Корреспондент остановился и отошёл в сторону, чтобы оператор смог снять на видеокамеру всю эту мрачную панораму, как подтверждение подлинности ранее сказанных слов.
– Снял?– спросил он у своего сотрудника через пять минут ожидания в стороне. На что тот положительно кивнул головой.– Пойдём теперь в палаточный городок и снимем там,– предложил первый и они вместе скрылись среди пострадавших, медиков и добровольцев.
Слова корреспондента для мистера Стивенса послужили источником информации о том, что происходило несколько дней назад и происходит сейчас.
«Новорожденным и матерям не удалось выжить…»– как эхо пронеслось у него в голове. Это стало для Уильяма самым мощным ударом.
Он всё бродил как тень, не ел, не пил и не знал, что дальше делать.
Его зарегистрировали в лагере спасения, где за ним следили по необходимости.
Члены спасательной группы всё же находили под камнями маленьких детей, но одни были с серьезными и опасными для жизни травмами и через несколько часов умирали, другие умирали сразу после спасения, третьи вовсе не были похожи на детей, а имели вид только размозжённого куска мяса. И это обстоятельство всё ниже и ниже опускало руки всех, кто принимал участие и желал услышать хоть что-то радостное.
XIII
Прошло два дня…
Положение и обстоятельства не изменились: всё с таким же успехом продвигалась работа у развалин; всё также возле них ходил убитый горем Уильям Стивенс. Он не менял своего поста. Люди, которые работали там, были обеспокоены поведением этого человека. Посовещавшись между собой, они послали, в качестве представителя своего решения, одного добровольца поговорить с ним.
– Мистер Стивенс…– тихо сказал он, подходя сзади. Уильям обернулся к нему. Как же он изменился за эти два дня! Лицо его исхудало и сделалось землянисто-серого цвета, глаза потемнели и впали, окружённые тяжёлыми мешками.– Мистер Стивенс, давайте мы с вами поговорим,– предложил первый, пытаясь увлечь его с собой в другое место.
– Я никуда с вами не пойду! Оставьте меня в покое!– нервно возразил Стивенс.
– Послушайте, ведь нельзя ожидать здесь чуда целую вечность. Смиритесь с этим. Примите это как оно есть. И живите… Живите дальше.
– Жить?! Жить дальше с этим?! Как ты это себе представляешь? Объясни!– протестовал Уильям.
– Давайте сделаем так. Мы отправим вам домой. Находиться вам здесь более времени не пойдет на пользу никому. Ваши предложения о помощи мы рады принимать, но, учитывая операцию на руке, тяжёлый физический труд вам опасен. Швы могут разойтись. У нас и так врачи сутками не спят и медицинских препаратов у нас нет в излишке. Я это к тому, что мы не сможем каждый день вам по-новой проводить операции. Не шуточно. Пришла заявка на поиски из Сан-Антонио, на поиски вас и вашей семьи. Мы знаем, где ваш дом.
Вы не беспокойтесь: мы обеспечим вам дорогу, пищу и путевые издержки. Всё будет сделано в лучшем виде,– многообещающе доводил доброволец.– Давайте сделаем это!… Там вы вылечитесь, отдохнёте, развеетесь, успокоитесь, возможно… Что скажете?
Уильям повернулся к нему спиной и посмотрел куда-то вдаль. После нескольких минут молчания, доброволец услышал ответ на его предложение.
– Знаешь,– произнёс Стивенс уже спокойным голосом,– говорят, что твой дом там, где твоя семья. А если моя семья под этими руинами, то и моё место здесь… А может моё место тоже под руинами… Не знаю… Оставь меня…
