bannerbannerbanner
Дневники: 1920–1924

Вирджиния Вулф
Дневники: 1920–1924

Полная версия

20 апреля, вторник.

Прочла сегодня утром в «Times», что у Кэ Кокс родился сын166, и весь день испытывала легкую зависть. Вчера вечером ходила на «Хор Баха»167 – одна из наших неудач. Может, это из-за погоды? Проснувшись, я предвкушала чудесный день, но мои дела не удались одно за другим. Планировала занять это прекрасное утро написанием романа, а в итоге потратила всю свежесть мыслей на телефонные разговоры. Потом погода испортилась; сильные порывы ветра с проливным дождем; переполненные автобусы и оставленная на сиденье писчая бумага; долгое ожидание в Клубе. Нелегко слушать Баха без аккомпанемента, хотя после того, как Л. ушел домой, песня вознесла меня до небес – песня Анны Магдалены168. Я шла позади Герберта Фишера169, проследовала за ним по пустынной и освещенной фонарями улочке Вестминстера и увидела, как он, столь выдающийся, но, на мой взгляд, невероятно пустой, пересекает площадь перед Вестминстерским дворцом, направляясь принимать участие в управлении Империей. Наклоненная голова, слегка дрожащие ноги, а маленькие ступни… Я пыталась поставить себя на его место, но смогла лишь вообразить возвышенные мысли, которые мне бы наверняка показались полной чушью. Каждый раз я чувствую это все сильней, погружаясь в их головы и выныривая обратно.

Я забыла рассказать, как в воскресенье Хасси пришла без приглашения, и мы повели ее к Маргарет170, и она говорила так по-стрэйчевски, что я мало чего поняла. Сейчас переплетаем стихи Хоуп [Миррлиз]. Я выбрала книги Беркли171 и Мейнарда [Кейнса], а они прислали письма Чехова172 и Барбеллиона173. Никогда еще не было так мало книг для рецензирования; ни одной из «Times» (может, это вина Уокли?), ни одной из «Athenaeum», но мне все равно есть чем заняться174.

24 апреля, суббота.

Я почти ослепла от корректуры ста шестидесяти экземпляров поэмы Хоуп Миррлиз «Париж». Затем я немного почитала Беркли, которым восхищаюсь, и хотела бы уловить стилистические фокусы автора, вот только боюсь его мышления. Читаю также книгу Мейнарда, которая влияет на мир, не будучи ни в малейшей степени произведением искусства. Полагаю, это произведение морали. Морган приезжал с ночевкой. С ним легко и спокойно, он трепетный как голубянка [бабочка]. Мне было приятно сделать запись в поздравительной книге175 – одно из его проявлений доброты, а он, во многом пуританин, настойчив в этом. Морган всегда правдив – жаль, что я не могу передать его слова.

Сейчас мне нужно будет подписать открытку. Да, я должна успеть на почту, если получится. Отнесу ее сама… Если есть еще время, я расскажу, о чем был разговор. О покраске кресла. Мальчик настолько глуп, что может начать красить его сразу после дождя, и тогда оно будет испорчено.

– Глупости, – сказал Л. – Ничего не случится.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Хорошо, раз ты точно уверен. Моя мама хочет зеленый цвет. Она не позволила бы мне красить после дождя. Мальчик ужасно глуп! Я обнаружил, что он наносит краску, не соскоблив старую.

И так далее…

Это очень похоже на Моргана, включая его доверие мнению Леонарда: «Где ты достал эти ботинки? Ручки “Waterman176” самые лучшие?».

5 мая, среда.

Мы были в Родмелле с четверга по вторник, что, повторюсь, оправдывает пропуски в дневнике. Когда мы сели ужинать в субботу, на пороге возник Дезмонд. Чтобы все объяснить, мне пришлось бы рассказывать об ужине [у Клайва Белла] на Гордон-сквер 46 с Дезмондом, Литтоном и Мэри, а я не очень люблю это описывать. «Дезмонд, – это слова Л., а не мои, и я цитирую его, чтобы самой не злословить, – создает в комнате атмосферу духоты». Шел дождь. Он откинулся в кресле, курил сигареты, ел сладости и открывал романы, которые никогда не читал. Работа редактором заглушила в нем остатки честолюбия, и теперь он самодоволен. Самодовольство разочаровывает. Чем гордиться-то? С Дезмондом кажется, будто за окном все время день.

Мы работали над книгой Котелянского177. Неужели и его я обошла стороной? От рукопожатий К. хрустят косточки: ладонь, хотя и маленькая, тверда как камень и вполне соответствует этому плотному солидному сосредоточенному человеку. Котелянский всегда говорит правду и ищет ее в психологии – довольно странное занятие, от которого завянет даже пышно цветущий сад. Его слова звучат так убедительно. Мы печатаем Горького178, и, возможно, это шаг в пропасть, но я не уверена. Котелянский страшно раскритиковал Марри. Полагаю, КМ вернулась179, и теперь я развлекаю себя глупой игрой «кто сделает первый шаг?». Думаю, это будет Марри, но если нет, то мы не встретимся еще год или два.

 

Но поспешим к кульминации: Массингем180 предложил Леонарду пост Брэйлсфорда181 в «Nation», чтобы он занимался иностранными статьями за £400 в год. Проблема в том, что придется ездить на работу по понедельникам и, возможно, средам, а это связывает нас по рукам и ногам. Если утрясти график, Леонарда все устроит. Он смог бы бросить рецензирование, заниматься более интересной работой, получать зарплату получше, и, вероятно, я бы тоже оставила рецензии – такова моя цель. Но это не столь важно. Признаюсь, мне нравится делать Л. комплименты – я не хвастаюсь, хотя это кажется правильным. Итак, наши дела снова пошли в гору. Литтон ужинал здесь вчера вечером и выглядел уверенным в себе, счастливым и готовым всерьез взяться книгу о королеве Виктории182. Нужно сразу уведомить «Chatto & Windus»183, чтобы в нужный момент им хватило бумаги.

8 мая, суббота.

Массингем отложил встречу с Л., что, вероятно, свидетельствует о неких препятствиях. Хорошенько поразмыслив, я поняла, что не буду сожалеть, если сделка сорвется, поскольку такого рода работу не компенсируют никакие деньги, включая все золото Перу, положенное к моим ногам, как говорит мисс Митфорд184. Кроме того, зачем мне надевать ошейник на Леонарда, чтобы освободиться самой? Отчасти из-за Литтона, отчасти из-за ужаса написания одной, двух, трех, четырех рецензий, три из которых о Митфорд, я стенала, ворчала и чувствовала себя запертой в клетке, а все мои желанные цели, особенно «Комната Джейкоба», исчезали за горизонтом. Один обзор в неделю, однако, мне не повредит.

Уолтер [Лэмб], Адриан с Карин и Молли Гамильтон ужинали у нас в среду. Беспорядочная оживленная болтовня – не могу вспомнить ни одного диалога. Возможно, с Молли и Карин это неизбежно: Карин глуховата, а Молли туповата на эмоции. Как я заметила, она всегда заводит разговор, лишь бы заполнить паузу, даже если нечего сказать. Как странно, что миру вообще нужны женщины с профессией. Она читает 500 романов по 5 шиллингов каждый ради приза в соревновании; в поезде по дороге домой ей пришлось перекусить порцией какой-то отвратительной дряни. Все обсуждали политику, а мы с Адрианом пытались заставить Молли определиться с ее якобы дальновидной позицией. Ей скучны средства, но она верит в цель. Полагаю, в один прекрасный день она станет членом парламента185, но женщинам на выборах не везет, а лейбористы и вовсе избегают дам.

Вчера я пила чай с Саксоном в Клубе и, вспомнив былые одинокие вечера своей жизни, когда супружеская жизнь казалась такой яркой и безопасной, пригласила его на ужин. Интересно, пугает ли его одиночество, как оно когда-то пугало меня? Осмелюсь сказать, что офисная работа – отличный предохранитель от этого186.

11 мая, вторник.

Стоит отметить на будущее, что творческая энергия, которая так приятно бурлит, когда только начинаешь писать новую книгу, через некоторое время утихает, и работа идет более стабильно. Возникают сомнения. Потом смирение. Решимость не сдаваться и предвкушение новой формы держат тебя крепче, чем что-либо еще. Я немного обеспокоена. Как мне осуществить свою задумку? Когда приступаешь к работе, чувствуешь себя путешественником, который уже бывал в распростертой перед ним стране. Я не хочу писать в этой книге ничего, что не доставляет мне удовольствие. Но писать вообще трудно.

Л. уехал в Лондон на встречу с избирателями187. Целых восемь джентльменов хотят узнать его взгляды. Потом он будет пить чай с Котелянским. Думаю, встреча уже началась и домой Л. вернется поздно. После обеда я набирала текст и занималась рассказом Моргана188. Вышла купить булочку, позвонила мисс Милан189 по поводу чехлов для кресел и, когда я закончу писать здесь, собираюсь почитать Беркли. В 14:15 Синтия Керзон190 вышла замуж за капитана Мосли191. Хотя до 15:30 было лето, сейчас уже набежали черные тучи, поэтому мне надо закрыть окно и надеть кофту. Несса возвращается в пятницу192. Клайв с Мэри в Париже. В воскресенье я пила чай с Адрианом и Карин и видела всех детей; Джудит – большой ребенок, Энн – вылитая мать с рисунка Уоттса193, но обе – типичные Костелло194. Мне нравится возвращаться с Гордон-сквер в Ричмонд, к нашей личной, незаметной для остальных жизни. Марри попросил написать несколько рассказов для «Athenaeum». Никаких упоминаний о желании Кэтрин увидеться со мной.

13 мая, четверг.

Открыла дневник, чтобы рассказать о том, как я пила чай с Дорой195 в Клубе и познакомилась с мистером Гарольдом Бэнксом [неизвестный]. Кто он такой? Ну все голоса мира громогласно ответят: «Бэнкс!». Во всяком случае, так он заявляет. Представьте себе рыжеволосого румяного широколицего мужчину с американским (в действительности австралийским) акцентом. Рубашка в черную полоску. Приятная улыбка. Постоянно ест. Дора принесла хлеб и масло.

– Нет, спасибо, я не курю…

– В чем конкретно заключается ваш план, мистер Бэнкс?

– Переломить ход революции с помощью среднего класса…

– Понятно, только это звучит немного расплывчато. Многие хотят, но…

– Поэтому я и здесь, миссис Сэнгер… Я не хочу говорить о своем русском опыте. Лучше посмотрю, смогу ли я привлечь к себе средний класс. Если нет, я поеду в Шотландию и буду выступать на улицах.

– Прекрасная идея, я уверена, но что вы собираетесь говорить?

 

– Мы требуем смены правительства, миссис Сэнгер.

– Многие из нас хотят того же.

– Но вы, англичане, ничего не делаете. Вы, англичане и французы, тормозите все европейское движение. Когда придет революция…

– А когда, говорите, она придет?

– В течение пяти лет.

– Вы серьезно?

– Но почему бы вам не написать об этом?

– Я не верю в письменную речь. Лучше говорить с людьми… Организация. Сотрудничество. Средний класс. Народ… Я сделаю это, по крайней мере собираюсь… На улицах не должно остаться ни одной лошади… Посмотрите на ваши доки… А вот эти здания надо превратить в жилье… Что мы можем без… Средние классы должны объединиться… У меня есть готовая программа… И революция, несомненно, грядет.

Почему я не верю в революцию? Отчасти, возможно, из-за мистера Бэнкса.

15 мая, суббота.

Если говорить точно, сегодня прекрасный весенний, а не жаркий летний день, поэтому мы с Л. прогулялись в приятной тени деревьев парка после обеда. В погожие субботы Ричмонд напоминает цветущую липу. Представьте себе, что на цветке сидит насекомое, а все остальные вокруг роятся, жужжат и стрекочут. Будучи местными, мы, разумеется, так себя не ведем.

Сегодня утром пришли письма от Мадж196 с просьбой отрецензировать ее роман и от Фишера Анвина197 с предложением прислать экземпляр. Такой вот нравственный облик у женщины, которая не желает оставаться в Чарльстоне и тем самым осквернять своих сыновей. Я собиралась рассказать, как мы сидели под кедрами и наблюдали за оленями; как я заметила полупрозрачную красоту зонтика в солнечном свете; как нежен воздух сейчас и как сверкают цветастые платья. Длинный лестный отзыв обо мне в «Nation» смыл горечь Массингема и впервые дал мне почувствовать вкус разумной критики, так что я пришла в себя и даже подумываю поблагодарить автора198.

Флора199 и Джордж200 ужинали здесь вчера вечером якобы для того, чтобы обсудить Клару201, а на самом деле, чтобы сообщить нам всего одну вещь: она едет в Америку и может остаться там навсегда. Можно ли представить себе что-то менее завидное, чем быть человеком, который останется в Америке навсегда? Надеюсь, она может. Ничтожность человеческих отношений часто приводит меня в ужас. Никого ни капельки не волнует, исчезнет ли Клара навсегда. Моих друзей это не касается. Я немного волнуюсь, потому что Несса не позвонила. Возможно, она вернулась поздно ночью. Джордж превзошел мои ожидания. Это рыжеватый, пикантный на вид молодой человек, неамбициозный, худощавый, с чувством юмора, решительный и довольствующийся тем, что сможет работать учителем хоть до конца жизни, если не станет директором. Джордж рассказывал о Сассексе, о сычах и ушастых совах, о войне, которую он прошел без единой раны, и о том, что видел Дамаск. По его мнению, мужчины совершенно бескорыстны, но скучны, ибо очень мало тем, на которые они могут поговорить. Как же хорошо, часто думаю я, что есть нормальные люди!

18 мая, вторник.

Гордон-сквер опять начинается и, как змея, обновляется – написать еще ближе к цитате202 я просто не способна. Дом 46 по Гордон-сквер сейчас совсем другой, как в Зазеркалье. Вас впускает незнакомый слуга, вы поднимаетесь по голым ступеням и слышите детский плач на разных этажах, взбираетесь все выше и выше, пока не оказываетесь в комнатах, которые в настоящем мире были спальнями слуг. Однако сначала нужно войти в открытую дверь, миновать Софи203 и того, кто под всей кожей и плотью оказывается Энни Чарт204. Несса живет на самом верху. Мы проговорили все время, пока я не ушла в восемь вечера, хотя нас прерывали Литтон, Анжелика205 и Джулиан206. Когда Стелла207 вернулась из Италии, она привезла много подарков. Вот и сейчас мне подарили шляпу, брошь и бумагу. Литтон сообщил, что Джеймс с Аликс поженятся через три недели. Что ж, выходит, она выиграла208. Это, конечно, прекрасно, но я не чувствую восторга. Они слишком хорошо знают друг друга, чтобы будоражить воображение мыслями об их будущем, как это происходит при большинстве помолвок. Разговоры разговорами, но, когда мы отбросили поверхностное и добрались до простого интимного, мне пришлось рвануть под дождем в Уигмор-холл209. Сидела между Оливером210 и Саксоном – эти музыкальные люди слушают не так, как я, а критически, высокомерно и без программок.

Сегодня на обеде был Кэмпбелл211. Рассказывал истории о Палестине. Мне нравится думать, что именно так мужчины разговаривают наедине. Генерал учил его ездить верхом: «Не надо прицыкивать – это же не канарейка». Несмотря на джентльменский образ Кэмпбелла, Леонард не стесняется говорить ему в лицо, что тот ни во что не верит и даже не отрицает этого. Немного церковной романтики в разговорах, но я не понимаю, как они это делают. Как они выдерживают службу? Ведь нельзя же высмеивать Бога, как редактора, например… Хуже всего, наверное, то, что о Боге нет никаких сведений. По крайней мере, я так думаю. В воскресенье приходил Логан212 и развлекал меня целый час, рассказывая о Христе и своих путешествиях, но если он вас не забавляет, то будет раздражать. Увы, так оно и вышло, поскольку его книга не удалась и мы рискуем потерять на ней деньги. Плохая рецензия в «Times», еще одна в «Athenaeum»; заказов не прибавилось. Хоуп продается, но ничтожно мало213.

20 мая, четверг.

Я заполняю свободное время как только могу, но в последнее время почему-то подолгу ленюсь после чая, не занимаюсь греческим, а еще меня отвергли в «Times», но, к слову, не в «Woman’s Times»214. Им нужна небольшая статья о психологии вдов войны. Бремя и слава рецензирования легли на плечи Л., а я занимаюсь «Комнатой Джейкоба» – самым забавным моим романом в смысле процесса. Вчера пришла с пионами к Нессе, услышала о таинственных письмах из могилы (эта история о катастрофе ее горничной, однако, не зафиксирована215) и о денежных трудностях, которые угрожают Мейнарду, а следовательно, и ей. Формальная причина – азартная игра на бирже, и стоит делам наладиться, как Мейнард опять все проигрывает216. Вопрос в том, как долго он продержится, ведь финал, то есть крах, неизбежен. Война запустила свои костлявые пальцы даже в наши карманы.

Потом мы с Л. отправились в Челси на ужин к Коулам. Они – это Веббы в зачаточном состоянии, но не без отличий, разумеется. С умными молодыми людьми я привыкла вести себя непринужденно, и мне неприятно на каждом шагу попадаться в ловушки, оказываться в тупике или видеть, как перед моим носом захлопывают дверь. Никогда еще не встречала такого быстрого, жесткого, решительного молодого человека, как Коул217, прикрывающего сарказмом и оксфордским презрением свои лейбористские наклонности, которые, полагаю, носят интеллектуальный характер. У них есть бюст У. Морриса в серванте, слишком много еды, шторы Морриса, все произведения всех классиков, а Коул с женой218 скачут как парочка воробушков-кокни219, поверхностных и неспособных на что-то большее, чем клевать и глотать, что они, на мой взгляд, делают очень ловко. Возникает эффект бьющего в глаза света прожектора – неприлично в моем возрасте. Думаю, раздражение отчасти вызвано чувством, что интеллект Коула оказался недоступен. К тому же они называют друг друга «дорогушами». Еще там были мистер220 и миссис Мэйр221 из правительства; шутки о Беверидже222 и Шоу223; Мэйр погрузился в полное молчание в углу, пока его не забрала домой широколобая словоохотливая жена в поношенной юбке. Видно, что миссис Коул стремительно превращается в умную пожилую интеллигентную женщину, напоминающую фокстерьера, – нет в ее сознании ни теней, ни долин. Коул, ухмыляясь как демон из водосточной трубы, проводил нас до двери; такой он бойкий, добрый, мужественный и зловещий.

Я написала Кэтрин [Мэнсфилд]. Мистер Линд224 высказался обо мне в «Nation».

24 мая, понедельник.

Настоящий Банковский выходной225: жаркая погода, непрекращающийся шум автобусов, толпы людей на улице, словно очереди, – и мы этот выходной день провели как следует, отправившись в Херлингем на игру в поло, о которой я и хочу сейчас коротко рассказать226. Создается впечатление, будто газон сделан из индийского каучука – так легко пружинят лошади, подпрыгивая на нем снова и снова, – а капитан Локетт227 скачет со своей клюшкой, словно персидский всадник с копьем. Затем в середину бросают большой белый мяч. Лошади кружатся и прыгают, гарцуют, крутят хвостами, как кошки, и, почти как длинноногие кошки, скачут за мячом; лишь когда они проносятся мимо, слышно фырканье из ноздрей. Но их прыть и ловкость, когда они все вместе бьют по мячу ногами, просто неописуемы; в мгновение ока лошади переходят от стремительного галопа к изящной рысце, а мяч проносится практически между их ног. Играли офицеры Англии. У каждого было по 8 пони, и один продержался в этом неистово бешеном ритме всего 7 минут. В любом случае было на что посмотреть. Стадион огромен. Избранные – под навесом; остальная публика сидела на траве или стульях. Лошади неожиданно становятся крупными, когда скачут прямо на тебя, а их темп вызывает тревогу. На большом расстоянии их движения невероятно грациозные и контролируемые.

Лето наступило два дня назад. Вчера мы впервые обедали на свежем воздухе. Приезжали шведы228. Приятная беседа. Она художница, приветливая и весьма образованная скандинавка, но я полагаю, что просвещенным расам свойственна нехватка темперамента.

26 мая, среда.

Просматривая записи, я заметила, что упустила парочку важных фрагментов мозаики. Л. получил письмо от Массингема с просьбой выступать второй скрипкой в иностранном отделе во время отпусков, из чего мы сделали вывод, что первой скрипкой стал Голди229. В целом нас это более чем устраивает. К тому же Л. зарегистрировали кандидатом от лейбористов в семи университетах230; возможно, прямо сейчас наверху он пишет письмо с подтверждением своего участия в выборах. В Монкс-хаусе нам за £80 перестраивают кухню. В тот вечер, когда здесь ужинали Морган с Нессой, мы видели пожар. Три минуты волнения при виде огромного пламени, вздымавшегося за детской площадкой; потом сияние красно-желтой дымки с взлетающими и падающими искрами; потом прекрасное зрелище, когда в воздух взмыл, точно ракета, пожарный шланг. Все время раздавался треск, будто от дров в камине. Л. вышел на улицу; к пожару бежала толпа людей в макинтошах; часы пробили полдень. Соседка, жена начальника пожарной бригады, в смятении бежала домой в слезах (так говорят слуги, которые, разумеется, не отлипали от окон). А еще меня хвалят в «New Republic»231, причем без всяких «но». Закономерно ли, что американцы относятся к англичанам дружелюбней, чем мы к самим себе? Сегодня утром Кэтрин прислала строгую, официальную записку, в которой она благодарит за милую открытку и пишет, что будет рада видеть меня, хотя в последнее время «стала ужасно скучной». Что это значит? Я ее оскорбила? В любом случае я поеду к ней пятницу и все выясню, если только меня не остановят, а это вполне возможно. Я горячо и искренне похвалила ее рассказ232.

31 мая, понедельник.

Час назад вернулись из Монкс-хауса после первых выходных там – идеальных, хотела сказать я, но кто знает, какие еще у нас впереди?! Я, конечно, имею в виду первое чистое наслаждение садом. Снаружи дул ветер, внутри было солнечно и уютно; мы пололи грядки весь день со странным энтузиазмом, который как раз и заставил меня назвать это счастьем. Гладиолусы стоят рядами, распустились чубушники233. Кухонную стену снесли. Гуляли до девяти вечера, хотя к ночи холодает. Сегодня мы оба окоченели и исцарапались; под ногтями земля шоколадного цвета. Потом мы были на станции234, откуда отправились в Льюис235 – впервые после войны. Ганн236 проехал через железнодорожный переезд со своим огромным бобтейлом237. На платформе стояли Томасы – бедные маленькие неряхи-сестрички едва сохраняют свою женственность. Томас238 приветливо и любезно общался с мужчинами, рассказывая им проповедническим тоном о канализации в Луте239. «Это очень се-е-ерьезно: унесло много жизней, а ущерб на четверть миллиона фунтов», – говорил он почти умиротворяющим голосом. У него нет верхних зубов. Ганн скакал на лошади галопом по заливным лугам. Его кобыла, как сказала миссиc Томас, «очень умна на дороге, но на месте ей не стоится», – это их интересует больше, чем канализация.

В пятницу я встретилась с КМ. Поначалу – сбивающая с толку формальность и холодность. Расспросы о доме и прочем. Никакого удовольствия или волнения при виде меня. Мне показалось, что она из рода кошачьих: отчужденная, сдержанная, внимательная и всегда сама по себе. Потом мы заговорили об одиночестве, и я обнаружила, что она выражает мои чувства так, как никто другой на моей памяти. После этого лед растаял, а мы подхватили ритм и разговаривали так легко, будто не виделись всего несколько минут, а не 8 месяцев. В какой-то момент вошел Марри с парой голубых и розовых дрезденских свечей. «Как мило, – сказала она, – но унеси их». «Какой ужас, Вирджиния, нет слов. Он потратил на них £5», – добавила Кэтрин, когда Марри вышел из комнаты. Похоже, они часто ссорятся, например из-за его писанины.

– Тебе понравилась “Корица и Анжелика”?

– Нет, не понравилась.

– Мне тоже. Но я подумала, что “Крах воображения” еще хуже. Это ошибка. Зачастую очень трудно…240

Тут вернулся Марри. Мы болтали как обычно. Мишенью был Олдос241, который выпустил «Леду». Станет ли он кумиром публики? Марри рассуждал об этом слишком долго, и мы с К. вернулись к литературе, в частности к ее рассказам. Последний, «Человек без темперамента», написан в иной манере. Она нащупала нечто новое и теперь может делать что хочет. «Прелюдия» – цветная открытка. Ее рецензии – просто каракули; ни одной серьезной мысли. Похвала Салливана в «Athenaeum» вызывает у нее отвращение242. Кэтрин производит впечатление крайне обособленного человека, совершенно эгоцентричного и полностью сосредоточенного на своем искусстве. Она неистовствовала в этой теме, а я притворялась, будто роман не пишется. «А что еще нам делать? Надо писать. Жизнь…». А еще она придумывает перед сном истории о жителях города. «Весенняя ночь. Я спускаюсь к причалу и слушаю, о чем говорят путешественники…», – сочиняет она в своей обычной манере, импровизируя. Меня попросили написать рассказы для «Athenaeum». «Но я не уверена, что умею», – сказала я достаточно честно, полагая, что после отзыва обо мне она втайне хочет услышать именно это. Потом Кэтрин повернулась и сказала, что никто, кроме меня, не умеет писать рассказы: «доказательство тому “Сады Кью”» – якобы это поворотный момент. «А как же “День и ночь”?» – спросила я, хотя не собиралась о нем говорить.

– Удивительное достижение! – сказала она. – Пожалуй, у нас не было ничего подобного с тех самых пор, как… Даже не могу вспомнить.

– А я думала, что тебе не понравился роман243.

Потом она заявила, что даже готова сдать по нему экзамен, и спросила, не захочу ли я прийти и поговорить о романе за обедом. Выходит, я иду на обед. Что в таком случае КМ хотела сказать своей рецензией? Откровенна ли она со мной? В итоге я снова остро чувствую определенное взаимопонимание между нами – странное ощущение «схожести», причем не только в литературе, – и думаю, что это никак не связано с моим удовлетворенным тщеславием. С Кэтрин я могу быть прямолинейной.

5 июня, суббота.

Вот и наступило самое лучшее время года, о котором я так часто и всегда с удовольствием думала в декабре и январе; даже в плохую погоду июнь лучше других месяцев. Цинично ли так говорить? Лично я считаю, что прелесть любого месяца раскрывается, когда сравниваешь его с остальными. Вот о декабре мне сейчас думать совсем не хочется. Я опять достала зимнюю одежду; на улице сильный ветер; солнце искрится и сверкает, вместо того чтобы греть. Однако оно палило в день Дерби244 [2 июня, среда] – в тот самый, когда я обедала с КМ и провела 2 часа за бесценной беседой – бесценной в том смысле, что ни с кем другим я не могу столь же свободно говорить о писательстве, не цензурируя свои мысли больше, чем я делаю это, когда пишу здесь. (Л., разумеется, не в счет.) Мы, конечно, обсуждали сочинительство и мою книгу. Она сказала, что «День и ночь» – первоклассный роман. Его сдержанность якобы вызывает недоумение, но объясняется обстоятельствами. Потом я сказала: «Ты изменилась. Словно многое пережила». В ней и правда появилась определенная уверенность в себе, будто, овладев чем-то, она больше не нуждается в уловках. КМ рассказала мне о своих ужасных переживаниях прошлой зимой, в основном об одиночестве (с одной лишь Лесли Мур, она же Ида Бейкер245) в каменном доме с пещерами под ним, куда устремлялось море; она целыми днями лежала в кровати одна с пистолетом наготове, а в дверь ломились мужчины. Сидни дважды написал и подчеркнул: «Крепись!»246. Марри прислал ей балансовый отчет своих счетов и приехал на Рождество со сливочным пуддингом, творожным сыром и словами «теперь я здесь, все в порядке». Потом она обратилась к нему за моральной поддержкой, ничего не получила и больше не собирается пробовать. Я с трудом понимаю, о чем речь. Кэтрин нервничает из-за выхода своей книги247 и боится, что сделала недостаточно. Я не знаю, какие именно чувства вызывают у нее слава и критика, но в нашем, возможно, слишком возвышенном разговоре мы об этом почти не говорили. Как бы то ни было, я получила удовольствие, а мое прерывистое общение с ней кажется фундаментальней, чем более стабильное – со многими другими людьми.

Вчера вечером я ужинала с Уолтером Лэмбом и миссис Мадан248 в Хаунслоу. В этом старом особняке (кремового и черного цветов) мисс Арнольд249 обычно лежала пьяная. Комнаты с высоким потолком в основном обшиты панелями или оклеены китайскими обоями. Снаружи разбит квадратный сад; все его стебли развеваются на ветру. Ночь была холодная, и бедная миссис М. сидела в одной из комнат у пылающего камина, облокотившись на толстые фолианты, явно не читая, не занимаясь шитьем и не разговаривая; ее муж уехал, а жители Хаунслоу злобны и враждебны. Повсюду своеобразные элементы роскоши, как и подобает дочери миссис Сакстон-Нобл250. Было много разговоров о королевских особах, ведь миссис М. и Уолтер вращаются в одних кругах. Одна из принцесс, Мария Луиза251, уже несколько месяцев живет в Кент-хаусе, выселив мистера Нобла – владельца. Она держит там королевский персонал, включая фрейлину. Атмосфера нереальности всего этого поразила меня. Еще миссис М. пыталась попасть на закрытый вернисаж для короля в К.А.252 Пахнет XVIII веком – покровители и интриги на задней лестнице. Миссис М. – умная, проницательная, непритязательная молодая женщина, готовящаяся стать матерью, питающаяся исключительно измельченной травой, не раболепная, вот только несчастливая, какой и будет всегда, я полагаю, поскольку видно, что муж не имеет для нее особого значения. Они живут на этой ферме в Хаунслоу уже 10 месяцев.

– Какое же прекрасное место для начала супружеской жизни! – сказала я.

– Совсем нет! – ответила она.

Джеффри253 уехал, забрав ключи от ворот. Дискомфорт от третьесортности, то есть от Уолтера Лэмба, стал невыносимым еще до окончания вечера – будто что-то не на своем месте; нечто грифельно-серое и хитрое посреди зеленой листвы.

8 июня, вторник.

Абсолютно нормально думать об июне в декабре, а сегодня, пожалуй, даже слишком свежо, как будто за углом брайтонский пляж. Вчера был запоминающийся день; Национальная галерея254; встретила там Клайва; мороженое в «Gunter’s»255; очень зрелищно; старая дама в черно-белом наряде с наперсницей, соблюдающие этикет и обычаи, были доброжелательны и забавны. Молодой человек с идеально прямой спиной в сером пиджаке; стройные женщины или девушки с бледными ногами, спотыкающиеся в темных комнатах-пещерах; мороженое посасывают или потягивают в странной тишине; две молодые леди с матерью ели совершенно молча – ни искры жизни; приличная одежда; возможно, они живут за городом. Но разве матери и дочери могут молчать? Оживил ли бы их молодой человек? Я не знаю, что происходило в этих безмолвных умах. Ужин с Нессой. Мне рассказали всю историю Мэри – дело исключительно в истерии служанки; думаю, она просто хотела разыграть сон наяву, а потом, бедняжка, зашла слишком далеко, поверила в него и теперь лепечет в лазарете Святого Панкраса256. Зрелище того, как ее увозили, было зловещим – все слуги прильнули к окнам. Какие они ужасные люди! Благодаря этому образу, моя поездка в Ватерлоо257 на втором этаже автобуса оказалась очень яркой. Ясная ночь, свежий ветерок. Слепая старая нищенка сидела у каменной стены на Кингсуэй258, держа в руках коричневую дворнягу, и громка пела259. Было в ней какое-то безрассудство, вполне в духе Лондона. Дерзкая, чуть ли не веселая женщина, прижимающая к себе собаку, будто чтобы согреться. Сколько июней она просидела в самом центре Лондона? Как она там оказалась и что пережила? Я даже не могу себе представить. «Черт возьми! – говорю я. – Ну почему я не могу все это узнать?». Возможно, именно пение ночью показалось мне странным; она пела пронзительно, но для собственного развлечения, а не ради денег. Потом мимо проехали пожарные машины – тоже пронзительно; их каски бледно-желтые в лунном свете. Иногда все вещи вызывают одно и то же настроение, но, как его описать, я не знаю. Оно было веселым и в то же время ужасным, пугающе ярким. В последнее время Лондон часто угнетает меня – я даже думаю о мертвых, которые ходили по этому городу. Возможно, стоит походить по городским церквям. Вид серо-белых шпилей с моста Хангефорд260 навевает мне эту мысль, и все же я не могу сказать, какую «эту».

166Марк Арнольд-Форстер (1920–1981) – сын Кэ Кокс и Уильяма Арнольд-Форстера, родившийся 14 апреля.
167Крупная независимая музыкальная организация, основанная в Лондоне в 1876 году для исполнения Мессы си минор И.С. Баха. Среди произведений, исполненных 19 апреля «Хором Баха», были три мотета (вокальное многоголосое произведение) без аккомпанемента: «Приди, Иисус, приди!», «Иисусе, моя радость» и «Пойте Господу песню новую».
168Анна Магдалена Бах (1701–1760) – певица, вторая жена И.С. Баха. Имеется в виду ария «Если ты со мной» из оперы Готфрида Генриха Штельцеля, более известная как № 25 в так называемой «Тетради для Анны Магдалены Бах» 1725 года – одной из двух рукописных тетрадей, которые И.С. Бах подарил жене.
169Герберт Альберт Лоуренс Фишер (1865–1940) – двоюродный брат ВВ, историк, педагог и либеральный политик. В 1914 году он стал проректором Шеффилдского университета. В конце 1916 года премьер-министр Великобритании назначил его министром образования, и эту должность Герберт Фишер занимал вплоть до роспуска коалиционного правительства в октябре 1922 года.
170Маргарет Кэролайн Ллевелин Дэвис (1861–1944) – генеральный секретарь Кооперативной женской гильдии с 1899 по 1921 г. Она оказывала сильное влияние на направление политической мысли и деятельности ЛВ после его женитьбы на ВВ и была верным другом для обоих. Маргарет жила в Хампстеде.
171Джордж Беркли (1685–1753) – епископ Клойна Англиканской церкви Ирландии, философ.
172Антон Павлович Чехов (1860–1904) – русский писатель, прозаик, драматург, публицист, врач. Сборник избранных писем Чехова в переводе Констанс Гарнетт вышел в начале 1920 года.
173Брюс Фредерик Каммингс (1889–1919) – английский мемуарист, писавший под псевдонимом В.Н.П. Барбеллион. Его автобиографические «Дневники разочарованного человека» вышли в марте 1919 года.
174Неизвестно, кого ВВ называет «они». Под книгой Мейнарда Кейнса она, скорее всего, имеет в виду его известную работу «Экономические последствия мира», опубликованную в декабре 1919 года.
175Это была книга для автографов, ныне утерянная, и в день своего рождения Э.М. Форстер предлагал друзьям оставить в ней поздравительную запись.
176«Waterman Pen» – крупная компания по производству роскошных перьевых ручек, основанная в 1884 году в Нью-Йорке.
177Самуил Соломонович Котелянский (1880–1955) – переводчик, издатель и литературовед. Будучи евреем, он приехал в Англию по гранту Киевского университета в 1910 году и никогда не возвращался в Россию. Котелянский был близким другом Кэтрин Мэнсфилд, через которую, вероятно, Вулфы и познакомились с ним, и они вместе перевели несколько работ Чехова. Теперь же, в 1920 году, Котелянский и ЛВ работали над «Воспоминаниями о Льве Николаевиче Толстом» Максима Горького (см. ЛВ-III).
178Максим Горький (1868–1936) – русский советский писатель, поэт, прозаик, драматург, журналист, публицист и общественный деятель.
179Кэтрин Мэнсфилд вернулась в их с Марри дом в Хампстеде после семи месяцев, проведенных из-за болезни на берегу Средиземного моря.
180Генри Уильям Массингем (1860–1924) – журналист, редактор издания «Nation» с 1907 по 1923 г.
181Генри Ноэль Брэйлсфорд (1873–1958) – социалист и журналист левых взглядов, регулярно публиковавший статьи по международным отношениям.
182Виктория (1819–1901) – королева Великобритании и Ирландии с 1837 года и до самой смерти. Ее биография авторства Литтона Стрэйчи вышла в 1921 году.
183Независимое издательство, существовавшее в Лондоне с 1855 по 1987 г., когда оно было куплено американской компанией «Random House».
184Мэри Рассел Митфорд (1787–1855) – писательница, известная своими детскими произведениями, романтическими поэмами, пьесами и очерками о провинциальной жизни Англии. 5 июля 1811 года мисс Митфорд написала своему отцу по поводу его финансовых трудностей: «Я бы не променяла своего отца… ни на одного мужчину на Земле, даже брось он к моим ногам все золото Перу». Констанс Хилл неверно процитировала эти слова в своей книге «Мэри Рассел Митфорд и ее окружение», которую ВВ рецензировала для выпусков ЛПТ, «Daily Herald» и «Athenaeum» от 6, 26 и 28 мая 1920 года соответственно.
185Мэри Гамильтон была членом парламента от Блэкберна в 1929–1931 гг.
186Саксон Сидни-Тернер (см. Приложение 1) работал госслужащим в Казначействе.
187ЛВ предложили баллотироваться в парламент в 1918 году (см. ВВ-Д-I, 27 июля 1918 г.), но он отказался, а позже согласился стать кандидатом от лейбористов и был выдвинут в мае (см. 26 мая 1920 г. и ЛВ-IV).
188Рассказ Э.М. Форстера «Сирена», опубликованный в июле 1920 года.
189Драпировщица, а в рассказе ВВ «Новое платье» – портниха.
190Леди Синтия Бланш Керзон (1898–1933) – вторая дочь 1-го маркиза Керзона Кедлстонского, первая жена Освальда Мосли, за которого она вышла замуж 11 мая в Королевской капелле Сент-Джеймсского дворца.
191Сэр Освальд Эрнальд Мосли (1896–1980) – политик, основатель Британского союза фашистов.
192Ванесса Белл уехала в Италию с Дунканом Грантом и Мейнардом Кейнсом в конце марта, оставив детей на попечение старой кухарки семьи Стивен, Софи Фаррелл, в доме Адриана и Карин (Гордон-сквер 50).
193Джордж Фредерик Уоттс (1817–1904) – английский художник и скульптор викторианской эпохи. ВВ принадлежал рисунок Уоттса ее матери (Джулии Стивен) в детстве.
194У Адриана с Карин, урожденной Костелло, было две дочери: Энн (1916–1997) и Джудит (1918–1972).
195Анна Доротея (Дора) Сэнгер (1865–1955) – жена Ч.П. Сэнгера. Она была высокодуховной женщиной и активным филантропом, страдала от тяжелого артрита. ВВ считала ее черствой.
196Маргарет (Мадж) Воган (1869–1925) – третья дочь писателя Джона Эддингтона Саймондса. В 1898 году она вышла замуж за кузена ВВ, Уильяма Вогана. В юности ВВ романтизировала и почитала Мадж. В 1920 году Мадж отказалась от аренды Чарльстона на время отъезда Ванессы, чью связь с Дунканом Грантом не одобрял муж Мадж. Ее книга «Дитя Альп» вышла в 1920 году.
197Томас Фишер Анвин (1848–1935) – английский печатник, основавший издательство «Allen & Unwin».
198Анонимная рецензия авторства Роберта Линда на роман «День и ночь» вышла в газете «Nation» от 15 мая под заголовком «Трагическая комедиантка». Рецензент заключил, что талант ВВ «настолько великолепен в своем богатстве и качестве, что одна только его половина стоит таланта десятка менее одаренных писателей». Обида ВВ на Г.У. Массингема возникла из-за его слов в «Дневнике странника» в «Nation» от 29 ноября 1919 года (см. ВВ-Д-I, 5 декабря 1919 г.).
199Флора Вулф (1886–1975) – младшая из трех сестер ЛВ.
200Джордж Стерджен – школьный учитель, одноклассник Филиппа, брата ЛВ, муж Флоры.
201Клара Вулф (1885–1934) – вторая из трех сестер ЛВ.
202Аллюзия на строки поэмы Перси Шелли «Эллада».
203София Фаррелл (1861–1942) – семейная кухарка Стивенов на Гайд-Парк-Гейт, работавшая то на них, то на Даквортов до конца своей жизни.
204Энни Чарт была кухаркой у Вулфов в Эшеме в 1914 году и в Хогарт-хаусе во время болезни ВВ в 1915 году. Впоследствии она перешла работать к Мейнарду Кейнсу на Гордон-сквер 46.
205Анжелика Ванесса Белл (1918–2012) – младший ребенок Ванессы, писательница и художница, впоследствии жена Дэвида Гарнетта – любовника Дункана Гранта.
206Джулиан Хьюард Белл (1908–1937) – английский поэт, сын Клайва и Ванессы Белл, погибший во время гражданской войны в Испании.
207Стелла Дакворт (1869–1897) – сводная сестра ВВ и единственная дочь ее матери от первого мужа, который был весьма обеспеченным человеком. Стелла вышла замуж за Д.У. Хиллза в 1897 году и умерла через несколько месяцев от перитонита.
208См. ВВ-Д-I, 30 октября 1918 г.: «Аликс тоже вернулась… готовая, полагаю, начать свою осеннюю кампанию, в которой Оливер прочит ей победу». Аликс Саргант-Флоренс и Джеймс Стрэйчи поженились 4 июня 1920 года, в ее 28-й день рождения.
209Уигмор-холл – концертный зал в Лондоне по адресу Уигмор-стрит 36. Вероятно, Саксон пригласил ВВ на концерт, когда в воскресенье пил с ней чай в Хогарт-хаусе. Франко-чешскую программу из произведений Сезара Франка, Дворжака и Равеля исполнил Богемский струнный квартет, более известный как Чешский квартет, с Фанни Дэвис за фортепиано.
210Оливер Стрэйчи (1874–1960) – госслужащий, работавший шифровальщиком в Министерстве иностранных дел, брат Литтона. Одно время он надеялся стать музыкантом.
211Леопольд Колин Генри Дуглас Кэмпбелл (1881–1940) был другом ЛВ еще со времен учебы в университете. Во время войны Кэмпбелл служил капелланом, а позже стал викарием в Бакингемшире.
212Логан Пирсолл Смит (1865–1946) – британский эссеист и критик американского происхождения, выпускник Гарварда и Оксфорда, наиболее известный своими афоризмами и эпиграммами.
213В мае издательство «Hogarth Press» опубликовало книгу Л.П. Смита «Истории Ветхого Завета», на которую вышло две рецензии: подробная в ЛПТ от 13 мая и короткая в «Athenaeum» от 14 мая 1920 года, – обе неблагосклонные. Реакция на книгу Хоуп Миррлиз «Париж: поэма» варьировалась от осуждения в ЛПТ от 6 мая до одобрения в «Athenaeum» от 21 мая 1920 года.
214С июня 1920 по январь 1921 года раз в два месяца выходило женское приложение «Times» под названием «Woman’s Supplement». ВВ там ничего не публиковала.
215По возвращении из Италии 14 мая Ванесса обнаружила, что ее домработница Мэри находится в лазарете, поскольку внезапная смерть матери, отца и возлюбленного, а также тяжелейшая пневмония брата, случившиеся в течение двух недель, совершенно выбили ее из колеи. Горничная поправилась и 18 мая вернулась к работе (см. 8 июня 1920 г.).
216После отставки из Казначейства летом 1919 года Мейнард Кейнс занялся валютными спекуляциями, в том числе в интересах Дункана Гранта и Ванессы. В Италии они изрядно потратились на картинные рамы, мебель и керамику, но по возвращении в Англию Кейнс обнаружил, что непредвиденный обвал на мировом валютном рынке поставил их всех на грань разорения. Однако ему удалось спасти капитал.
217Джордж Дуглас Говард Коул (1889–1959) – британский общественный деятель, экономист, социолог, историк, писатель, социалист, член Фабианского общества. Они с женой жили на Брамертон-стрит в лондонском районе Челси.
218Маргарет Изабель Коул (1893–1980) – английская политическая деятельница-социалистка, писательница и поэтесса. Вместе с мужем она написала более тридцати детективов, а после Второй мировой войны занимала важные посты в лондонской мэрии.
219Кокни – пренебрежительно-насмешливое прозвище уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения, а также один из самых известных типов лондонского просторечия.
220Дэвид Беверидж Мэйр (1868–1942) – начальник аудиторов Комиссии по государственной службе.
221Джанет Томпсон Мэйр, урожденная Филипп (1876–1959), – секретарь Лондонской школы экономики с 1920 по 1939 г., директором которой был двоюродный брат ее мужа, Уильям Генри Беверидж. Она вышла за него замуж спустя шесть месяцев после смерти Дэвида Мэйра.
222Уильям Генри Беверидж (1879–1963) – английский экономист, представитель фабианства.
223Джордж Бернард Шоу (1856–1950) – выдающийся ирландский драматург и романист, лауреат Нобелевской премии по литературе (1925) и один из наиболее известных ирландских литературных деятелей.
224Роберт Уилсон Линд (1879–1949) – ирландский писатель, журналист и литературный эссеист, с 1912 года редактор газеты «Daily News» и постоянный автор еженедельных журналов. Именно его ВВ планировала поблагодарить за рецензию (см. 15 мая 1920 г.).
225Термин, описывающий любой государственный праздник в Великобритании и странах Содружества.
226Вулфы ходили на игру сборной Англии против команды «Old Cantabs» в лондонском районе Херлингем.
227Вивиан Новерр Локетт (1880–1962) – полковник британской армии и игрок в поло. Он выиграл золотую медаль для Великобритании на летних Олимпийских играх 1920 года в Антверпене.
228Шарлотта Манхаймер, урожденная Абрахамсон (1866–1934), – шведская художница и покровительница искусства, кузина ЛВ по материнской линии, жена ЧП Швеции. Она и ее дочь Гертруда приезжали в Англию и в воскресенье обедали у Вулфов.
229Голсуорси (Голди) Лавс Дикинсон (1862–1932) – британский политолог и философ, преподаватель, писатель. Во время войны он активно работал над созданием Лиги Наций и в 1917 году вместе с другими единомышленниками опубликовал «Предложения по предотвращению будущих войн». Он участвовал в издании газеты «Nation», но не был регулярным автором. Предысторию просьбы см. 5 мая 1920 г.
230Объединенные английские университеты – избирательный округ, который был представлен в парламенте Соединенного Королевства с 1918 по 1950 г.
231Американский журнал о политике, литературе и искусстве, основанный в 1914 году. Хвалебная рецензия Констанс Мэйфилд Рурк на романы ВВ «По морю прочь» и «День и ночь» вышла в «New Republic» от 5 мая 1920 года.
232Кэтрин Мэнсфилд написала ВВ: «Дорогая Вирджиния, очень мило с твоей стороны прислать мне открытку. Да, я вернулась и останусь в Англии до августа. Буду рада, если ты навестишь меня как-нибудь днем, но я стала ужасно скучной». Рассказ Кэтрин «Человек без темперамента» был опубликован в периодическом издании «Art & Letters» весной 1920 года, а позже вошел в ее сборник «Блаженство и другие рассказы» (1920).
233Род кустарников из семейства Гортензиевые.
234Имеется в виду станция, которая в то время называлась «Саутхиз и Родмелл»; рядом с ней был железнодорожный переезд. Вулфам нужно было освободить Эшем-хаус для Фрэнка Ганна.
235Город в Англии, административный центр графства Восточный Сассекс.
236Фрэнк Ганн – управляющий на ферме миссис Д.Д. Хопер, владелицы также Эшем-хауса.
237Порода скотогонных и сторожевых собак, выведенная в Великобритании.
238Преподобный Уолтер Вебб Томас был приходским священником в церкви Саутхиза. Он жил с женой и двумя сестрами.
239В воскресенье (30 мая) город Лут графства Линкольншир накрыл сильнейший ливень. В результате наводнения погибло более двадцати человек, а материальный ущерб оценивали в сумму от четверти до полумиллиона фунтов стерлингов.
240Поэма Джона Миддлтона Марри «Корица и Анжелика» («К чему эти названия продуктов?» – спрашивал Т.С. Элиот) вышла весной 1920 года. Эссе «Крах воображения», написанное в 1918 году, вошло в сборник статей Марри «Эволюция интеллектуала» (1920).
241Олдос Леонард Хаксли (1894–1963) – английский писатель, новеллист и философ, автор известного романа-антиутопии «О дивный новый мир». Его сборник «Леда и другие стихи» вышел в мае 1920 года. Хаксли был одним из ассистентов Марри в редакции журнала «Athenaeum» с апреля 1919 по октябрь 1920 года.
242См. 10 апреля 1920 года. Рассказ Кэтрин Мэнсфилд «Прелюдия» был напечатан Вулфами вручную и опубликован в июле 1918 года.
243Рецензия Кэтрин Мэнсфилд на «День и ночь» вышла в «Athenaeum» от 26 ноября 1919 года (см. ВВ-Д-I, 28 ноября 1919 г.). О романе она также написала Марри: «Мне он не нравится. Мое личное мнение таково: он лжив в своей основе».
244Имеется в виду день проведения традиционных скачек на ипподроме Эпсом-Даунс в графстве Суррей.
245Ида Констанс Бейкер (1888–1978) – сокурсница Кэтлин Мэнсфилд Бичем в Квинс-колледже и с тех пор ее преданная подруга. Кэтрин Мэнсфилд и Лесли Мур – имена, которые они выбрали себе еще в школе и использовали в качестве псевдонимов.
246Кэтрин Мэнсфилд провела четыре месяца в Оспедалетти на Итальянской Ривьере в нескольких милях от французской границы с Идой Бейкер, своей верной, но интеллектуально не вполне адекватной спутницей, буквально стоя на пороге смерти. Кризис отчаяния случился после рождественского визита Марри, когда Кэтрин поняла, что его поддержки недостаточно для удовлетворения ее эмоциональных и физических потребностей (см. «Кэтрин Мэнсфилд: мемуары Лесли Мур» и «Кэтрин Мэнсфилд: дневники и письма» под редакцией К.К. Стэда). Сидни Уотерлоу, кузен Кэтрин, жил в их доме с Марри, пока она отсутствовала.
247В феврале издательство «Constable & Co» согласилось опубликовать сборник рассказов КМ. Он вышел в декабре 1920 года под названием «Блаженство и другие рассказы».
248Марджори Флоренс Мадан, урожденная Нобл (1896–1987), – старшая дочь Сакстона Уильяма Армстронга Нобла, богатого директора оружейных фирм и его жены Селии, известной хозяйки и покровительницы искусств. В 1919 году Марджори Нобл вышла замуж за Джеффри Спенсера Мадана. Их дочь родилась в декабре 1920 года. Они жили в старом поместье (ныне снесенном) в районе Уиттон, недалеко от Хаунслоу (крупный пригородный город в западном Лондоне).
249Этель Маргарет Арнольд (1865–1930) – журналистка, писательница, суфражистка, эксцентричная младшая сестра миссис Хамфри Уорд.
250Миссис Сакстон-Нобл, урожденная Селия Брюнель Джеймс (1871–1961), была женой богатого директора оружейных фирм, известной хозяйкой и меценаткой.
251Ее Высочество принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Гольштейнская (1872–1956) – внучка королевы Виктории. После аннулирования своего брака в 1900 году она посвятила жизнь благотворительности. В конце войны Ноблы предложили ей пожить в Кент-хаусе в Найтсбридже, и она провела там два года.
252Королевская Академия художеств – наиболее влиятельная и авторитетная ассоциация художников Великобритании, основанная в 1768 году.
253Джеффри Спенсер Мадан (1895–1947) – писатель, автор афоризмов, коллекционер, муж Марджори Нобл.
254Лондонская национальная галерея – музей в Лондоне на Трафальгарской площади, содержащий более 2000 образцов западноевропейской живописи XIII–начала XX века.
255Чайные комнаты, находившиеся в Лондоне на Нью-Бонд-стрит 63.
256Больница в центре Лондона, специализирующаяся на гериатрической и психиатрической помощи. Все тяжелые утраты Мэри (см. 20 мая 1920 г.), домработницы Ванессы, оказались выдумкой (см. КБ-II).
257Район в центре Лондона.
258Улица в центре Лондона.
259Этот образ есть в романе ВВ «Комната Джейкоба»: «Уже совсем вечером у каменной стены Лондонского Союза и банка Смита сидит на складном табурете слепая старая женщина, прижимает к себе коричневую дворняжку и горланит песни не ради медяков, нет, а просто из глубины своего веселого, буйного сердца – грешного, задубевшего сердца…» (в пер. М. Карп).
260Район в центре Лондона.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru