Виолетта Винокурова
Торфинн Светлый
Это было ожидаемое предложение, но я не предполагала, что оно наступит так скоро. Прошло полтора года работы: за это время моё состояние мало-мальски стабилизовалось, я не плакала каждую ночь, не желала себе умереть, я научилась замечать хорошие вещи, которые происходят со мной, я вернула себе возможность убираться в квартире и самостоятельно готовить себе. Я вернулась к тому, что для большинства людей является нормой, и в последнее время только занималась тем, что закрепляла результат, но психолог решил пойти дальше. Сказал, что я готова. Что теперь я могу попробовать взять ответственность не только за себя, но и за кого-то другого. За животное. Это может быть попугай или хомяк, крыса или морская свинка, кошка или собака. Но чем больше животное, тем больше ответственность – мне надо быть к этому готовой.
Я не была ни к чему готова. Я не хотела. Я искренне боялась, что всё похерю, поэтому откладывала эту тему до последнего. Находила поводы поговорить о другом, но психолог всегда успешно возвращался к вопросу: «Так что там насчёт животного?». И вопрос был не в том, кого я возьму, а возьму ли вообще. Я не хотела, но… вместе с тем чувствовала, что мне нужна хотя бы маленькая, но поддержка. Когда я снизошла до «да», пришлось сесть за поиск. По дню на каждый вариант. Это было тяжело и тягомотно. Работало сопротивление, я ещё не определилась, но, когда тот самый день настал, я поняла, что терять нечего.
