Виолетта Роман
Нас будто нет
Глава 3. Взрослая жизнь
Когда мне было пять лет, я жутко боялась грозы. Самые страшные моменты моего детства происходили именно в это время. Так уж сложилось, что моя больная на голову мать в дождливые дни чувствовала себя по-особенному отвратно, и не пренебрегала возможностью выместить всю злость на мне. Братьям не доставалось никогда, они все были похоже на отца, жить без которого она так и не научилась. А я, будучи гадким утенком, из общего с семьей имеющим лишь цвет глаз, раздражала ее куда сильней. Вот и доставалось мне по-особенному часто.
Когда меня забрали в детский дом, мать больше не могла надо мной измываться, но гроза наводила на меня все такой же ужас. Под громкие раскаты грома, прячась в темной кладовой, я рыдала и молила о том, чтобы это прекратилось. В один из таких моментов, когда, казалось бы, надежда на что-то хорошее ускользнула безвозвратно, когда я чувствовала себя бесконечно одиноко и несчастно, горячие прикосновения чужих рук вернули меня к жизни. Помню, как слезы не давали видеть, но я знала, что открыл дверь кладовой, и взял меня на руки мой старший брат. Он пришел за мной. Как и обещал когда-то, Исай не оставил меня и вернул в семью. Семью, главой которой он стал, семью, где не было места ни насилию, ни унижениям, ни боли. В семью, выбравшуюся из нищеты и подарившую нам всем четырем сиротам дом, счастье и заботу.
В один из дождливых вечеров, когда бушевала гроза по-особенному люто, я сидела в плетеном кресле во дворе нашего дома, укрытая пледом и прильнув к старшему брату. Исай неспешно пил пиво, обсуждая с братьями тонкости планируемого дела, а я смотрела на его сильный профиль, на чуть взъерошенные от ветра волосы, на уверенный взгляд и сильные руки, и в тот момент я вдруг осознала одну истину. Я больше никогда не буду бояться грозы. Зачем мне ее бояться, ведь тот, кто сидит рядом, мой старший брат и есть самая страшная и лютая гроза.
Резкий стук в стекло заставил вздрогнуть. Встрепенувшись, я осмотрелась по сторонам. На пассажирском сидении все так же лежала черная спортивная сумка. И когда очередной стук кулака о стекло привлек мое внимание, я вышла из машины.
– У тебя пять минут – не больше. И то, не особо он жаждал впускать тебя.
На улице шел дождь, и в свете уличного фонаря я видела, как капли воды отскакивают от воротника и плеч кожаной куртки Антона. В хмуром выражении лица таилось предостережение. Я забрала сумки из салона и закрыла дверцу машины. Антон ждал меня у двери. Когда я приблизилась, он выглядел озадаченно.
– Сумку придется сдать, и я должен досмотреть тебя, – проговорил, виновато опустив взгляд.
Я улыбнулась в ответ. Антон уже пару лет как ушел от Исая, и работает на его конкурента. Но даже сейчас, когда брат исчез с радаров, и ничего не известно о его судьбе, он продолжает относиться ко мне с уважением. Столь незначительный момент растрогал меня настолько, что на мгновение в глазах защипало.
– Ты мне лучше скажи, Балашев с ним? Мне нужен именно он.
Антон резко осек меня. Выхватив из моих рук сумку, распахнул передо мной дверь.
– Скажи спасибо, что к себе тебя подпустил. Изложи ему все как есть.
Мы прошли вдоль длинного коридора. В клубе было тепло и светло, и дрожь, которую я никак не могла унять потихоньку сходила на «нет». Приблизившись к высокой двери из темного дерева, он указал на кресло.
– Жди здесь. Тебя позовут.
Вскоре Антон удалился, а я, устало облокотившись головой о стену, прикрыла глаза. Напряжение, сковавшее каждый нерв, изрядно выматывало. Казалось, впервые за эти дни у меня закончились силы. Я вдруг поняла, что больше не могу и минуты делать вид, словно мне ничуть не страшно, хотя еще сегодняшним утром так умело врала подруге.
– Поливай мои цветы и корми кота. Если не сложно, возьми Чеснока к себе, я не знаю, когда вернусь…
Поцеловав пухлощекого малыша, вдохнула его аромат, запоминая. Крестник был моим личным солнцем, и я знала, что буду сильно скучать. Лия звала меня с ночевкой, надеясь на веселое времяпровождение, но все планы пошли под откос. Ранним утром, забрав из ячейки все деньги, я направилась прямиком к ней. Я знала, что врать Лие бесполезно -она знает меня слишком хорошо. И я выдала ей все как есть. Только с каждым произнесенным словом, лицо подруги становилось все более сумрачным, а внутри меня все туже затягивалась спираль.
Забрав рюкзак, я поднялась с дивана. Время поджимало, и до встречи с Вороном оставалось всего пара часов. Мне нужно было уходить.
– Не надо, Элис… – взгляд подруги нервно бегал по комнате, сжимающие одежду пальцы побелели.
– Не рискуй собой ради пацанов. Они сами разберутся с тем, что наворотили.
Когда она произнесла эти слова, когда я встретилась с ее взглядом и увидела всю ту боль, что плескалась в ее глазах, внутри меня что-то сломалось. Я никогда не была плаксой – зарываться в собственных страхах и проблемах, запивать их алкоголем и превращать свою жизнь в полный хаос – всегда пожалуйста. Но рыдать? Смахнув с лица слезу, с удивлением посмотрела на влажные подушечки пальцев.
Лия была единственным человеком вне семьи, которому я могла доверить себя. Я дорожила ей не меньше, чем каждым из братьев. Но в данной ситуации она никак не смогла бы меня понять, бросься я в объяснения.
– Не переживай, я знаю, что делаю. Все будет хорошо.
Вспыхнувшее в ее глазах отчаяние полоснуло по сердцу. Резко приблизившись, она притянула меня в объятия.
– Не надо, Элис, не твое это дело – становиться на их защиту. Мирон знал, на что шел, да и Исай не оставит его в беде… – она шептала эти слова так тихо, ее руки хранили в себе родительскую нежность, ту, что я никогда не знала. Больше всего на свете я дорожила этой девушкой, но сейчас мне предстояло разбить ей сердце.
Я прекрасно понимала, на какой отчаянный шаг иду, но так уж сложилось, что сейчас это сделать могу только я. Мирон слишком вспыльчивый, он не всегда может здраво оценить ситуацию. Исай исчез, а Амир сознательно отдалился от семьи – я не стану просить его о помощи.
Отстранившись немного, я заглянула ей в глаза.
– Я много наворотила бед в этой жизни, я поступала с людьми плохо, была эгоисткой и тем еще нарциссом, – Лия нахмурилась. Она не любила, когда я так говорила о себе, но она слишком сильно любит меня, чтобы смотреть на все трезвым взглядом.
– И каждый раз, братья приходили мне на помощь. Я ведь всегда знала, пусть даже спалю ночной клуб, пусть устрою проблемы Луке или угоню тачку у взбесившего меня типа, Исай, Мирон, Амир встанут за меня грудью и никому не дадут в обиду. Так я живу уже много лет, но сейчас… сейчас они нуждаются в моей помощи, понимаешь?
Она часто замотала головой. По ее лицу текли слезы.
– Все равно, Элис… если Исай узнает…
– Исай не должен знать, никто не должен знать, понимаешь? Исай продал бизнес и пропал с радаров, я знаю своего брата. Если так случилось, значит у него большие проблемы… Мирон разбит и сломлен.
Она не слышала меня, а я отчаялась в попытках до нее достучаться.
– Лия, это ведь Мирон! Как бы ни хорохорился, ссора с Исаем для него огромный удар, понимаешь? Это ведь то самое дело, из-за которого они поссорились, я не могу допустить того, чтобы их конфликт стал еще глубже. Не переживай, я просто отвезу деньги и вернусь…
Малыш захныкал, и лучше бы ей вернуться к нему. Но Лия продолжала стоять на месте, вцепившись в меня мертвой хваткой.
– Откуда у тебя такая сумма? – проговорила требовательно.
– Парни в свое время открыли счет, куда каждый месяц сбрасывали определенную сумму. Вроде как на случай, если с ними что-то случиться. У меня есть деньги, у Мира их сейчас нет…
Она снова покачала головой.
– Амир! Он точно при деньгах и сможет помочь!
– Амир сейчас под прицелом и полиции, и прессы, и конкурентов. Он становится главой крупной корпорации, и если будет замечен в подобных делах, возникнут проблемы. Я не хочу рисковать им, к тому же, Амир всегда был сам по себе, и сейчас он вернулся в свою семью… туда, где он воспитывался с пяти лет.
Отстранившись, я взяла сумку и уверенно зашагала к выходу.
– Элис! – ее громкий крик застал меня на пороге. Я замерла, но не обернулась.
– Иногда убежать или отсидеться в стороне – это не трусость и не предательство! Уверена, что парни впадут в ярость и отчаяние, если с тобой что случится. Балашев настоящий монстр, но и Ворон не лучше…
Я знала кто такой Ворон намного лучше Лии. Я знала, на что он способен, и что его жестокости нет предела. Его хозяин, Балашев тот еще ублюдок. Он испытывает слабость к женскому полу, и особой его слабостью является желание склонить к близости без согласия на то. Он любит ломать и уничтожать, он любит пользоваться, а потом выбрасывать, словно ненужный мусор. И однажды в зону видимости его радаров попала моя подруга. Не забуду тот ужас, когда она позвонила и слезно просила о помощи… Всего один вечер в клубе и знакомство с богатым бизнесменом обернулось для нее адом.
Однажды я пробовала подобный ад на вкус и никому не пожелаю испытать это на себе. Поэтому, когда я услышала ее просьбу о помощи, тут же ринулась к ней.
Полине удалось сбежать от Балашева, и она ждала меня в одном из придорожных кафе. Спустя час я благополучно забрала подругу. Мы уже продумывали план побега, я хотела спрятать ее в нашем загородном доме и попросить братьев о помощи. Я знала, что Балашев не отпустит свою жертву, пока не поймает и не уничтожит.
Мы уже были на подъезде в поселок, когда нас нагнал внедорожник Ворона. Угрожая мне оружием, он буквально вытянул нас из машины и запихнул к себе. Полю забрали, а меня он отвез к Исаю. Я помню как сильно плакала умоляя Исая найти Полину и помочь ей. Но даже старший брат не стал ввязываться в это.
Дверь распахнулась, на пороге показался высокий мужчина в черном.
– Проходите.
Сглотнув, на мгновение прикрыла глаза.
Слухи распространяются быстро, а новости о семье подобной нашей разлетаются во все уголки молниеносно. Уже все в городе знали, что братья лишись былой власти. Без Исая они словно безголовый дракон. Силы много, а способности обжечь нет.
Переступая порог комнаты, я понимала, что сейчас я подвергаю себя опасности. Но мой брат нуждался в помощи, и я сделаю все, чтобы его спасти. А когда гроза снова поразит небо, не поздоровиться никому. У меня не было никаких сомнений. Ведь Исай обязательно вернется.
Глава 4. Начало конца
Он стоял у окна в компании двух мужчин. Их разговор был важен и интересен для Ворона, ведь он даже не обернулся, когда я вошла.
Огромный зал ресторана был абсолютно пустым. Несколько официантов дежурили неподалеку, всем своим сосредоточенным видом демонстрируя полную готовность выполнить любую прихоть гостей.
Стоя на месте, я чувствовала странное и чуждое ощущение неловкости. Как поступить? Что сказать, и как вести себя? Прежнее наше общение с Вороном ограничивалось несколькими фразами. Мои колкие слова каждый раз подводили его к грани. Ворон всегда держал себя в руках, зная, чем грозят последствия его грубости. Но это было раньше, а сейчас я была абсолютно безоружна и беззащитна перед ним.
Решив тактично дождаться окончания его диалога, я прошла к дальней стене, на которой располагались картины. Делая вид, словно занята созерцанием предметов искусства, сама украдкой посматривала на него.
Черные как смоль волосы, зачесанная назад челка открывала высокий смуглый лоб. Ворон прислонил к губам бокал, и сделал глоток, отчего кадык на его горле дернулся, привлекая мое внимание. Мы виделись уже не раз, и первая наша встреча оставила внутри меня море негодования. Сейчас, смотря на него, я понимала – то, что снаружи совершенно противоположно тому, что внутри.
Ворон с легкостью пользовался дарами, которыми так щедро наградила его природа. Ведь даже правдивые слухи о его беспощадности и бессердечности уходили в туман, на фоне ослепительной внешности мужчины.
Каждая, кто встречал Ворона впервые, испытывала дрожь в коленях от одного лишь его взгляда. Он был настоящим совершенством. Красота и холодная сдержанность, словно свет и тьма, играли бликами на его лице. Они вводили в смятение, заставляя чувствовать себя неуютно. То, что должно восхищать, пугало. И сейчас, наблюдая за ним, я испытывала именно эти двоякие ощущения.
Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, и черные миндалевидные глаза встретились с моими. По спине пробежал озноб, когда алые пухлые губы скривись в надменной улыбке.
Попрощавшись с собеседником, и дождавшись, когда тот покинет помещение, Ворон вернул ко мне взгляд.
– Вы, Гессы, очень не пунктуальные… – азиат посмотрел на часы и приблизился к накрытому столу. На всем пути он не сводил с меня черных глаз. – Я ждал вчера, и не тебя, а Мирона…
– Я принесла деньги, передала их одному из твоих людей. Теперь вы в расчете. Можешь позвонить Миру и позвать на совместный ужин, думаю, он выделит для тебя пару часов.
Я обернулась, намереваясь покинуть комнату. Но дверь преградили несколько охранников, выстроившихся в ряд. В груди стянуло тревогой.
– Куда же ты так быстро? – раздалось насмешливое за спиной.
Ворон отодвинул стул и сделал знак рукой.
– Я так понимаю, мой отказ не станет для тебя ответом?
– Видишь ли, Элис. У меня с детства глухота на сочетание этих трех букв.
Этим он был похож на моего старшего брата. Но отчего же эгоизм и настырность Исая я любила всем сердцем, а подобная черта характера в Вороне раздражала и злила?
На негнущихся от волнении ногах, я прошла к столу. С завидной галантностью он помог мне устроиться, а сам уселся напротив. Я не успела и рта открыть, к нам подошел официант. Расставив блюда с едой, парень наполнил бокалы вином.
Я не хотела есть. Все, что меня волновало – мой брат. Но Ворон не собирался упрощать для меня задачу даже сейчас.
– Прости, но я сделал выбор сам. Думал, что здесь будет Мирон, поэтому взял и для него стейк. Если хочешь что-то другое, можешь сделать заказ.
Не ждал он Мирона. Антон сразу сообщил Ворону о том, что приду я. И вся его игра в гостеприимного гостя не способна ввести меня в заблуждение. Ворон считал обязательным лишний раз ткнуть мне в лицо тем, что я не достойна сидеть с ним за одним столом, а уж тем более тратить время его аудиенции. Может у него в семье так принято? Относиться к женщинам словно к пустому месту. Может он привык к подобному? В любом случае, ощущать на себе его высокомерное отношение было неприятно.
Я должна была подыграть. Только так, на установленных им правилах мог продолжиться наш диалог.
Я не была голодна, и попытавшись поесть хотя бы немного, сделала еще хуже. От нервов кусок мяса встал поперед горла. Поэтому пригубив вина, я лишь вяло ковырялась вилкой в тарелке, в ожидании решения Ворона.
В комнате ненавязчиво звучала музыка, и царила атмосфера расслабленности и спокойствия. Ворон, кажется, и не собирался разговаривать со мной. Он всецело был занят едой, уйдя в собственные мысли.
Длинные пианистические пальцы ловко орудовали вилкой и ножом, разделяя по кусочкам огромный сочащийся соком стейк. Рассматривая мужчину беззастенчиво и открыто, я думала о том, что даже изящество, сквозящее в каждом его жесте, не способно одурачить меня.
Если бы он был картиной, то созданной художником с отточенной мастерством рукой, но непременно с твердым и каменным сердцем. Ворон не был обычным человеком. Он являл собой абсолютное и непрерывное воплощение слова «дьявол».
– Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай. Не обязательно сверлить во мне дыры глазами, – произнес с легкой усмешкой, внезапно подняв на меня взгляд.
Вздрогнув от неожиданности, тут же взяла себя в руки.
– Я отдала всю сумму, которую требовал твой хозяин, – произнесла твердо. – Теперь вы в расчете, это ведь так? Ты должен дать мне слово…
Словно потеряв всякий интерес, он опустил глаза в тарелку.
– Я так понимаю, ты поела. Можешь идти.
Эти слова были сказаны с оттенком раздражения. Словно он ожидал чего-то другого, а я испортила всю игру.
Разочарование каменной плитой придавило плечи. Я вдруг поняла, что с самой первой секунды нашей встречи он и не собирался помогать мне! Ворон забрал мои деньги, а теперь выгоняет.
– Нет, Ворон, так дела не делаются. Передай своему хозяину, что брат больше ничего не должен!
Он продолжает делать вид, словно не слышит меня. Либо ему просто плевать на мои слова. Ворон с невозмутимым видом продолжает есть. А мне рыдать от отчаяния хочется.
– Это ведь так?! Вы в расчете, Ворон, и если я узнаю…
Оставив на полупустом блюде вилку с ножом, он отстраняется. Взгляд его черных глаз алыми ожогами скользит по коже. Мне физически больно от страха, заполняющего вены внутри. Возможно, я только что перешла грань. Но на кону благополучие моего брата, и если будет нужно, я вцеплюсь ему в глотку, и вырву зубами его сердце.
– Уходи, – ледяной тон иглами под кожу.
Знобит, но я усиленно гоню прочь чувства, на которые сейчас не имею права. Взращивая внутри себя злость, словно самый ценный и долгожданный цветок, я заталкиваю страх в самые глубины сознания.
– Думаешь, мне приятно тут сидеть? Ты должен дать слово…
От былого спокойствия и наигранной вежливости не остается и следа. В черных глазах холод. Я не знаю, что именно так разозлило его, но сейчас Ворон превратился в ту самую бездушную машину.
– Жить хочешь, уходи и больше никогда не появляйся у меня на глазах. А Мирону передай пусть за сестрой не прячется, а отвечает за свои…
Злость подобно вулкану, выплеснувшись, затопила каждый милиметр сознания. Все доводы, сдерживающие меня, стали вдруг бледными и невидимыми линиями, и когда пальцы сжались на холодном металле столового ножа, когда его острие со всего маху вонзилось в середину стола, я уже не могла себя контролировать. Оглушающий скрип металла о стекло, и оставленная полоса на некогда идеальной поверхности – моя собственная дорога в ад.
Ворон лишь поднял на меня глаза и кивнул. В ту же секунду на меня набросились. Когда на моих руках сомкнулись грубые мужские пальцы, когда нож вырвали из моей хватки, а меня словно тряпичную куклу стащили со стула, я уже понимала, что все пошло под откос.
У тебя ничего не получилось, Элис. Ты как всегда всех подвела.
Глава 5. А давай сыграем?
От удара спиной в стену, моя лопатка заныла от боли. Охранник, бесцеремонно вторгшийся в мое личное пространство, продолжал удерживать меня на месте, словно боялся, что я непременно сбегу. В его взгляде так и читался гнев. И я понимала его злость. Я его головная боль, и у него не было другого выбора, кроме как выполнить приказ. Это его работа. Единственный, кого я ненавидела всем сердцем, неспешно закончил трапезу и поднялся из-за стола.
– Отойди от нее, – прозвучало за спиной бодигарда. Холодный, но резкий тон Ворона выбил последние крохи спокойствия. Я посмотрела в глаза охраннику с такой надеждой, словно отпусти он меня сейчас, и я обязательно погибну. Но спустя секунду, руки, так крепко сжимающие ткань моей футболки, исчезли, и я осталась один на один с мужчиной, чьи глаза напоминали мне беззвездное, ночное небо. Небо, наполненное всеми грозами вселенной, небо, лишившее меня надежды на спасение.
Ворон стоял вплотную. Длинные смуглые пальцы неспешно опустились на лезвие ножа, который несколько секунд назад стал причиной его злости. Он не сводил с него задумчивых глаз, ведя пальцем по самому острию. А когда он отстранил ладонь, я заметила капельку крови, выступившую на подушечке безымянного. Нахмурившись, он озадаченно рассматривал ее. Так, словно и не ожидал, что способен раниться от такого пустяка как столовый нож.
– Верни деньги, я сама отнесу их Балашеву. Если ты думаешь…
Он резко поднял на меня глаза, и следующие слова застряли липким комом в горле. Уголок пухлых губ слегка вздрогнул, а в глазах затаился нездоровый интерес.
– Всегда думал, – произнес задумчиво. Его шепот острым лезвием по нервным окончаниям. Я замерла, не дыша. Боялась отвести взгляд от его глаз хотя бы на секунду.
– Никак не мог понять, кто из вас Гессов бесит больше всего? Исай, Амир или Мирон. А теперь понял…
Он приставил нож к моей шее. Только вместо страха, я почувствовала интерес. То ли виной его улыбка, от которой мои колени грозились подогнуться, то ли морщинки в уголках черных глаз. Я была интересна ему. Он наслаждался каждым мгновением, и я собиралась использовать этот момент.
Перехватив пальцами нож, слегка отстранила от шеи и направило прямо ему в висок. Ворон оставался напряженным, но не боялся быть атакованным мной. Будь его желание, он с легкостью бы выбил оружие из моих рук и расправился бы со мной. Но попыток защититься не было, он выжидал.
– Ты не представляешь, что с тобой сделает Исай, когда узнает о происходящем… – произнесла шепотом, у самого уха.
Когда я отстранилась, он был неподвижен. Сильные пальцы сжимали мое плечо. Черные глаза были пугающе глубокими. Губы, искривленные в улыбке, заставляли внутренности стыть от цепенеющего ужаса, и в то же время будили самые низменные желания. Я бы с радостью проучила бы эту сволочь, выпади мне такой шанс. Но на него у меня просто не хватало храбрости.
Я боялась его с первой встречи, с первой фразы и с первого ледяного взгляда. Страх в моей груди был иррациональным и поглощающим. И чем больше я его боялась, тем развязней и более дерзко я себя вела. Раньше от Ворона меня защищали братья. А теперь это был единственный способ защиты – делать вид, словно мне плевать на него.
– Нравится то, что видишь? – выгнула бровь, желая избавиться от неловкости и нервного ожидания. – Тогда…
С губ слетел всхлип, когда он резко подхватил меня под бедра и бросил на стол. Не церемонясь и не переживая, о том, что я упала прямо на блюдо с едой, и теперь мои джинсы испачканы, он схватил мой подбородок и заставил посмотреть на себя.
Резким движением колена Ворон развел мои ноги, устроившись межу ними. Не успела я и пикнуть, как грубые руки дернули ткань моей футболки вниз, разрывая широкий ворот. Ткань жалобно затрещала, оголяя мои плечи. Я замерла в испуге, пока его жадный взгляд скользил по бледной коже ключиц.
Каждый сантиметр тела горел огнем. Я боялась его, ненавидела, но настолько же сильно он будоражил мое воображение.
– Элис, – произнес с улыбкой, шепотом. Дрожь, пробившая каждый сантиметр тела, заставила вздрогнуть. И когда наши глаза встретились, я уже не понимала, чего я хочу больше – забрать деньги и уйти, или остаться с ним наедине и зайти слишком далеко.
– Занимайся вещами, которые тебе подвластны. Делай маникюр, красься и ходи по магазинам в поисках шмоток. Делай все то, что делают маленькие девочки, и не лезь во взрослые игры мужчин.
Наглые пальцы скользнули по верхней части футболки, граница которой проходила прямо по полушариям груди.
– Иначе я поддамся соблазну, и покажу тебе, куда может привезти подобное поведение. Как привело однажды твою подругу…
Он отстраняется, оставляя меня во всех смыслах «ни с чем», а у меня внутри все клокочет от ярости. Он может послать меня к черту, может кинуть с деньгами и выгнать. Но унизить меня ему не удастся.
Не позволяя отойти дальше, резко обхватив его шею, я притягиваю Ворона к себе.
– Так не пойдет, – выдыхаю в губы, запуская пальцы в его волосы на затылке. Удивлен. Читаю это в злом прищуре, и в каменно напряженных мышцах его тела.
– Заканчивай то, что начал, либо сваливай и уступи место своему хозяину, Ворон. Пока я не решу вопрос, я отсюда не уйду, – уперлась лбом в его, горячее дыхание опаляло кожу.
Ожидание было самым мучительным испытанием. В любую минуту он мог взорваться. Ворон был способен поступить со мной как ему вздумается. И самое ужасное, я ведь и сама не знала, чего хочу больше.
Убрав мою руку, он отстранился. Когда наши взгляды встретились, внутри меня что-то лопнуло. Отвратительная на вкус горечь разочарования поднялась по гортани. Казавшаяся мне такой забавной игра вдруг стала неприятной.
Несколько секунд назад его глаза горели предвкушением, а сейчас он всем своим видом демонстрировал презрение. Словно даже касаться меня ему было противно. Потянувшись через плечо, Ворон взял со стола салфетку и вытер свои ладони. Он делал это так тщательно, и так скрупулезно, словно боялся, что хотя бы частичка моего запаха останется на них.
С губ сорвался смешок. Это была его безоговорочная победа.
– Не трать свое время, Элис. Не пытайся играть. Я не связываюсь с подобными тебе, – он бросил салфетку в сторону, и отошел, вмиг потеряв интерес.
Я засмеялась. И мой смех был пропитан ненавистью и тем же презрением, что демонстрировал он. Ворон замер. В вернувшемся ко мне взгляде читалось удивление. Конечно, любая бы после подобной выходки с его стороны, убежала в слезах. В худшем случае, отвесила бы ему пощечину, что вряд ли. Это ведь сам Ворон, кто посмеет замахнуться на него? Но он точно не ожидал от щуплой девчонки с разорванной футболкой и растоптанным чувством самолюбия подобной выходки.
Спрыгнув со стола, я направилась к нему.
– Я бы не хвалилась так своей трусостью, как гордо выставляешь ее ты.
Черная идеально очерченная бровь выгнулась в удивлении. С моих губ сорвалась усмешка.
– Знаешь, почему ты пытаешься показать, будто я хуже тебя? Ты просто боишься таких как я.
Ворон хмыкнул. И это пахло победой.
– Или может, ты ждешь разрешения? – продолжала наступать, почуяв брешь в обороне. – Привык жить по команде, как верный пес. Такими как ты не становятся, Ворон, такими рождаются. Сначала родители, теперь Балашев. Хотя, хозяин у тебя строгий, вряд ли разрешит. А родители добрые? Может, у них спросим, чтобы дали повеселиться?
Когда я закончила говорить, он был прижат к стене. Я, мелкая выскочка, смогла заставить самого Ворона пойти на попятный! И пусть это была лишь маленькая победа, а не выигранная война, но я чувствовала себя на вершине.
Только Ворон не спешил отвечать, и это немного пугало. Он смотрел на меня, не отводя глаз.
Я видела, как тьма сгущается в глубинах его омутов. Понимала, что сделала, но только так я могла вывести его из равновесия и заставить говорить. Говорить со мной на равных, а не так, как делал он до этого.
– Лучше тебе не знать, что делают в моей семье с такими как ты, Элис, – произнес с улыбкой, устало облокотившись затылком о стену. В полуприкрытых глазах читалась насмешка.
– Глеб! Найди Мирона Гесса и вези его в главный дом.
Когда он наклонился так, что между нашими лицами остались считанные миллиметры, когда сжал мои скулы и улыбнулся, я задыхалась от страха.
– Настало время платить по счетам.
