Виноба Бхаве
Беседы о Гите
Глава 4
Викарма[40]: ключ к кармайоге
14. Чтобы обрести полноту, карма нуждается в викарме
Братья, в прошлой главе мы обсуждали йогу бескорыстного действия. Если мы откажемся от свадхар-мы и переймем дхарму другого человека, то обрести бескорыстие будет невозможно. Свадхарма торговца – продавать местные товары. Но когда он от нее отказывается и начинает продавать иностранные товары, ввозимые из дальних стран, его мотивом является не что иное, как получение дополнительной прибыли, и ничего больше. Как такая работа может быть свободна от желания? Следовательно, осуществление свадхармы необходимо для бескорыстной работы. Но свадхарму можно осуществлять и с оглядкой на прибыль. Возьмем, к примеру, ненасилие. Насилие – это табу для сторонника ненасилия; но он может внешне придерживаться ненасилия, оставаясь в плену насилия внутри. Ибо насилие – свойство ума. Ум не станет ненасильственным, просто отказавшись от насилия внешне. Меч в руке – верный признак насильственного ума; но человек не искоренит насилие, просто отбросив меч в сторону. То же самое можно сказать и о свад-харме. Чтобы обрести бескорыстие, определенно необходимо избегать чужой дхармы; но это только первый шаг к бескорыстию, к свободе от желания. Этого недостаточно для достижения этой цели.
Бескорыстие (или свобода от желания [плода]) – это состояние ума. Осуществление свадхармы необходимо, но его недостаточно для обретения этого состояния. Для этого должны быть использованы и другие средства. Чтобы зажечь лампу, необходимы масло и фитиль, но их недостаточно. Также необходимо пламя. Темнота уходит только тогда, когда мы зажигаем свет. Как зажечь огонь? Для этого необходимо очистить ум. Ум должен быть тщательно очищен посредством интенсивного самоисследования. Господь дал этот важный совет в конце третьей главы. Четвертая глава берет свое начало из этого совета.
«Гита» использует слово карма (действие) в значении свадхарма. Мы едим, пьем, спим; это все действия. Но это не те действия, которые имеются в виду в «Гите», когда в ней говорится о карме. Карма означает исполнение свадхармы. Но для того, чтобы достичь бескорыстия посредством такой кармы, нужноважноеподспорье. Нужнопреодолетьжелание, привязанность и гнев. Невозможно обрести бескорыстие до тех пор, пока ум не станет чистым и спокойным, как воды Ганги. Действия, необходимые для очищения ума, «Гита» называет викармой. В четвертой главе важными являются три понятия: карма, викарма и акарма. Карма означает внешние действия, предпринятые для осуществления свадхармы. Викарма означает полное вовлечение ума в этот процесс. Мы можем склониться перед кем-то, но это внешнее действие ничего не значит без внутреннего смирения ума. Между внутренним и внешним должно быть согласие. Я могу поклоняться божественному образу, но это действие ничего не стоит, если оно не сопровождается преданностью. В отсутствие преданности образ будет просто куском камня, как и я сам; и богослужение будет значить не больше, чем пара камней, стоящие друг напротив друга! Бескорыстная, самозабвенная кармайога достигается только тогда, когда внешние действия дополняются внутренним действием очищения ума.
В словосочетании «бескорыстное действие» прилагательное «бескорыстное» более важно, чем слово «действие», подобно тому, как в слове «ненасильственное сопротивление» прилагательное «ненасильственное» более важно, чем слово «сопротивление». Отказ от сотрудничества без ненасилия может быть ужасной вещью. Точно так же может быть опасно, если осуществление свадхармы не будет дополнено викармой ума.
Те, кто сегодня занимается общественным служением, безусловно, выполняют свою свадхарму. Когда люди бедны и обездолены, нравственный долг обязывает служить им и делать их счастливыми. Но в связи с изложенным не все социальные работники могут быть названы кармайогинами. Общественное служение без чистых побуждений в сердце может иметь пагубные результаты. Подобное общественное служение в равной мере может привести к тщеславию, ненависти, зависти и эгоизму, которые мы порождаем, когда трудимся исключительно ради своей семьи. Это со всей очевидностью проявляется в сфере общественной работы на данный момент.
15. Карма + викарма = акарма[41]
Ум должен быть полностью настроен на работу и вовлечен в нее. «Викарма» – это слово, которое «Гита» использует для обозначения такого вовлечения и использования ума в работе. «Викарма» означает особую карму, которая варьируется в зависимости от потребностей каждого отдельного ума. Множество видов викармы было в качестве примера упомянуто в четвертой главе. Позднее, начиная с шестой главы и далее, они были объяснены более подробно. Только тогда, когда мы выполняем эту особую карму, только тогда, когда ум находится в гармонии с внешним действием, разгорается пламя бескорыстия. Бескорыстие развивается постепенно, когда карма и викарма идут рука об руку. Тело и ум – это разные образования; поэтому и средства, необходимые для их роста, определенно должны быть разными. Цель достигается, когда они находятся в гармонии друг с другом. Для достижения гармонии между ними авторы писаний предписывают двуединый путь. В бхакти-йоге (йога преданности) предписывается внешняя аскеза, самоограничение и внутренняя джапа. Если бы внутренняя джапа не дополняла внешние виды аскезы, такие как голодание, то последнее было бы напрасным. Нужно всегда задумываться над тем, почему человек совершает аскезу; мотивация, дух всегда должны быть живы в уме – гореть, как пламя. Слово упаваса (голодание) этимологически означает «быть близко к Богу». Для того чтобы наш ум и сердце могли быть близко к Богу, необходимо отвергнуть чувственные удовольствия. Но если мы отказываемся от таких удовольствий, но не думаем о Боге, то какой ценностью будет обладать акт физического голодания?
Если во время голодания, вместо того чтобы думать о Боге, мы думаем о том, что бы такое съесть или выпить, то такое «голодание» будет хуже, чем пир!
На самом деле нет ничего опаснее, чем мысли о чувственных удовольствиях. Тантра (методика, средства) должна сопровождаться мантрой (размышление, медитация). Тантра сама по себе не важна, и мантра в отсутствие действия не имеет ценности.
Истинное служение может быть только тогда, когда и руки вовлечены в служение, и в сердце присутствует его дух.
Выполнение свадхармы будет безотрадным занятием без теплоты чувств в сердце. В дальнейшем оно не расцветет и не принесет плода бескорыстия. Предположим, мы возьмем на себя уход за больными. Если в сердце не будет сострадания, то для нас это будет тягостной рутиной. Пациенты тоже сочтут такое служение обременительным. Если ум не поглощен служением, оно будет способствовать росту эго. И тогда в голове появятся ожидания: «Сегодня я помогаю им; завтра они должны будут помочь мне»; «Они должны превозносить меня»; «Люди должны восхищаться мной». Или же мы пресытимся этим служением по горло и начнем жаловаться, что пациент ворчлив и раздражителен, несмотря на то что мы о нем так заботимся. Больные люди обычно находятся в угнетенном и раздражительном настроении. Если не хватает духа служения, мы устанем ухаживать за ними.
Если ум настроен на работу, то работа превращается в нечто неповторимое. Когда карма объединяется с викармой, возникает бескорыстие. Когда искра касается пороха, он взрывается. Карма подобна пороху. Она творит чудеса, когда ее воспламеняет огонь викармы. Карма сама по себе инертна и безжизненна; именно искра викармы делает ее невероятно могущественной. Мы можем держать сверток с порохом в кармане или без риска для себя брать его в руки, но при воспламенении он разнесет тело на куски. Беспредельная мощь свадхармы также пребывает в латентном состоянии. Объедините ее с викармой и посмотрите, к какому преображению это приведет! В результате этого взрыва эго, желания и страсти превратятся в пепел, и тогда будет достигнута высшая мудрость.
Действие носит характер щепки, поджигание которой ведет к знанию. Когда дрова кладут в огонь, они превращаются в горящий уголь. Сколь разнятся огонь и поленья! Но, в конце концов, именно полено претерпело это превращение. Когда карма объединяется с викармой, карма обретает божественное сияние. Когда мать ласкает своего ребенка, действие кажется незначительным, но кто может описать всплеск чувств, который это вызывает в сердцах матери и дитя? Было бы совершенно нелепо говорить о том, что такие чувства возникнут, если рука такой-то тяжести и такой-то мягкости будет двигаться вверх-вниз по такой-то спине. Да, действие незначительно, но мать вложила в него все свою душу, и именно эта викарма вызывает необычайную радость.
Есть случай, описанный в «Рамчаритманасе» («Рамаяне», написанной святым Тулсидасом). Ванары[42]вернулись израненными и истекающими кровью после битвы с демонами. Они испытывали сильнейшие боли. Господь Рама просто взглянул на них с любовью, и вся их боль исчезла. Было бы нелепо, если бы кто-то другой попытался добиться такого результата, посмотрев на них внешне похожим образом.
Викарма в сочетании с кармой приводит к мощному выбросу энергии, в котором рождается акарма. Большое бревно при сгорании превращается в горстку безобидного пепла. Точно так же карма, воспламененная викармой, оборачивается образованием акармы. Есть ли какая-то связь между свойствами древесины и пепла? Абсолютно никакой. Вы можете собрать пепел в ладони и весело размазать его по всему телу без какого-либо вреда. Но нет сомнений в том, что пепел образовался в результате горения того самого бревна.
Когда викарма объединяется с кармой, появляется акарма. Что это значит? Это значит, что в таком случае у человека нет ощущения, что он что-то сделал. Действие не тяготеет над умом деяющего. Мы действуем, но несмотря на это не являемся деятелями. Как говорит «Гита», даже если вы убили кого-то, вы не становитесь убийцей. Мать может задать трепку своему ребенку, но ребенок все равно обратится к ней за утешением. Если его отлупите вы, к вам за утешением он не обратится. Это так – ведь сердце матери чисто. Ее действия начисто лишены всякого эгоизма. Викарма, или чистота ума, стирает «действовательность» действия. Когда Господь Рама смотрел на ванаров, его смотрение было исполнено внутренней викармы – оно было чистым потоком любви, подействовавшим как бальзам на их раны. Но это ничуть не утомило Раму. Действие, выполняемое с чистым сердцем, свободно от всякой привязанности. Следовательно, после такого действия не останется ни греха, ни заслуги.
В противном случае, действие ложится большим бременем и тяготит ум и сердце. Предположим, сейчас прогремит новость о том, что завтра все политические заключенные будут освобождены. Представьте себе, какая последует суматоха! Мы всегда взволнованы и напряжены, думая, хорошо или плохо мы поступаем. Действия затягивают нас со всех сторон. Они хватают нас за шиворот. Подобно тому, как морские волны, врезаясь в берег, оставляют в нем вымоины, мощные кармические волны проникают в наш ум и возбуждают его. Возникает двойственность удовольствия и боли. Покой ума теряется. Даже после завершения действия его движущая сила остается. Она завладевает умом и делает его беспокойным.
Но если карма объединяется с викармой, то никакое количество действий не утомляет. Разум остается спокойным, мирным и сияющим. Когда викарма вливается в карму, она становится акармой. Это как будто карма стирается после своего завершения.
16. Искусству акармы следует учиться у святых
Как карма превращается в акарму? У кого мы можем научиться этому искусству? Конечно же, у святых. В конце этой главы Господь говорит: «Идите к святым и учитесь у них». Язык не в состоянии описать, как карма превращается в акарму. Чтобы понять это, нужно сидеть у стоп святых.
Господь описывается как शांताकारं भुजगशयनर्् – Он пребывает в полном покое, хотя и лежит на тысячеголовой кобре (Шеша). Также и святые – они совершают сотни дел, но не позволяют и тени тревоги омрачить спокойные воды своего ума. Эту поразительную особенность невозможно понять, если не понаблюдать за жизнью святых в непосредственной близости.
В наши дни книги стали довольно дешевыми. Нет недостатка в учителях. Образование широко распространено и дешево. Университеты щедро делятся знанием. Но, похоже, никто неспособен его осмыслить. На самом деле, чем больше смотришь на груды книг, тем больше понимаешь, как необходимо сидеть у стоп святых. Знание, заключенное в толстые переплеты книг, так и остается в этих переплетах. В этом контексте я неизменно вспоминаю абханг (песня преданности):
‘कार् क्रोध आड पडिले पर्वत, राहिला अनंत पैलीकडे ।।
«Высокие горы желаний, страстей и гнева преграждают путь к Господу».
Точно так же путь к знанию преграждают горы книг. Несмотря на то, что библиотеки есть повсеместно, человек все еще, кажется, остается обезьяной – невежественной и неотесанной. В Бароде есть большая библиотека. Некогда один джентльмен взял там толстый том с множеством картинок, предположив, что это английская книга. Открыв ее, я обнаружил, что она французская! Джентльмен, видимо, подумал, что, так как книга написана латиницей, с красивыми картинками и хорошим переплетом, то она должна быть полна знаний!
Каждый год на английском языке издаются десятки тысяч книг. Это справедливо и для других языков. Как же получается, что человек ведет себя так глупо, если знания так распространены? Одни говорят, что ослабли возможности памяти, другие – что становится тяжело сосредоточиться, или же что все, что бы человек ни читал, принимается им за чистую монету; следующие – что не осталось времени на размышления! Господь же говорит Арджуне: «Йога будет недостижима, пока твой интеллект, смятенный всем многообразием услышанного, остается неустойчивым. Поэтому перестань читать писания и слушать других, но отдай себя в руки святых. Там ты прочтешь книгу жизни. Там благодаря безмолвным наставлениям рассеются твои сомнения. Ты узнаешь, как оставаться совершенно невозмутимым, даже непрестанно осуществляя служение; как настроить сердце, чтобы из него всегда лилась музыка, даже если внешне ты охвачен бурной деятельностью».
(13.3.32)
Глава 5
Двойное состояние акармы: йога и санньяса
17. Внешнее действие: зеркало ума
Сансара[43]– нечто ужасающее. Ее часто сравнивают с океаном. Находясь посреди океана, со всех сторон вы видите лишь воду. Так же и с сансарой. Она окружила нас со всех сторон. Даже если человек покидает дом и посвящает себя служению обществу, сансара остается в его уме. Она там, даже если человек уходит в пещеру, чтобы вести жизнь отшельника.
Возможно, у него будет совсем немного собственности, но она станет средоточием его привязанности, и сансара поглотит его и там. Как в одной денежной купюре может быть тысяча рупий, так и набедренная повязка может быть предметом нескончаемой привязанности. Поэтому сансара не ослабевает просто через ослабление вовлеченности в мирские дела и/или сокращение личных вещей. Можно говорить о 10/25 или о 2/5, разницы никакой. Мы можем находиться среди близких или уединяться в лесу, однако ум остается привязанным к сансаре. Двое йогинов могут уйти в гималайские пещеры, чтобы заняться аскезой, но даже там они могут сгорать от зависти, если одному случится услышать как хвалят другого. То же самое происходит и в сфере общественного служения.
Таким образом, сансара нас поглотила и продолжает истязать. Она не уходит, даже если мы решаем оставаться в пределах свадхармы. Даже если мы сокращаем свою деятельность, обязательства и дела, сохраняется привязанность к «я» и «моему». Говорят, что демоны по желанию могут уменьшаться или увеличиваться. Сансара тоже подобна демону. А демон остается демоном, каким бы ни был его размер. Можно жить во дворце или в хижине, сансара одинаково неизбежна. Даже если мы ограниваем [влияние] сансары, выбрав оставаться в пределах свадхармы, конфликты все равно останутся, и вы будете чувствовать: «Хватит с меня!». В этом случае вам также придется иметь дело с множеством людей и организаций, и это будет изводить вас; вы будете чувствовать отвращение. И тогда наступит время испытаний для ума. Отрешенность не является автоматическим результатом исполнения свадхармы. Сокращение деятельности – это не то же самое, что отрешенность.
Как же тогда обрести отрешенность? Для этого ум должен содействовать в полную силу.
Ничего нельзя достичь без содействия ума. Иногда родители отправляют своих подопечных в школы-интернаты. Там мальчик подчиняется дисциплине. Он рано встает, регулярно делает упражнения и, как правило, от вредных привычек держится в стороне. Но стоит ему вернуться домой, как он отказывается от всех благих привычек. Человек – не ком мокрой глины, которому можно придать любую форму. У него есть свой собственный ум, который должен быть восприимчив, чтобы принять эту форму. Если со стороны его ума нет содействия, все усилия по обучению окажутся тщетными. Поэтому содействие ума совершенно необходимо, вне зависимости от используемых средств.
Внешнее выполнение свадхармы и внутренняя ментальная викарма – необходимо и то, и другое. Внешняя деятельность, безусловно, необходима. Иначе ум не испытать. В тишине раннего утра мы чувствуем, что ум спокоен. Но стоит заплакать ребенку, как мы теряем покой, и становится ясно, что этот покой ума лишь казался таковым. Поэтому нет смысла избегать внешней деятельности. Истинная природа ума, настоящее его качество раскрывается через внешнюю деятельность. Вода в пруду кажется чистой, но брось в нее камень – и грязь, осевшая на дне, тут же поднимается наверх. То же происходит и с нашим умом. На дне озера ума лежат залежи грязи. Они поднимаются на поверхность, взбудораженные внешними факторами. Когда человек злится, гнев приходит не извне; он уже был внутри него. Иначе он никогда бы не проявился.
Говорят, в отличие от белой цветная ткань не пачкается. Но цветная ткань тоже пачкается, хотя и не выглядит грязной. Белая ткань призывает: «Я испачкалась! Постирай меня, пожалуйста». Людям не нравится такая «говорящая» ткань. Наши действия тоже говорят. Они объявляют, к чему мы склонны – к эгоизму, гневу и т. д. Действие – зеркало, отражающее наш истинный образ. Поэтому мы должны быть ему благодарны. Если зеркало покажет, что наше лицо испачкано, разве мы станем его разбивать? Нет. Мы, скорее, поблагодарим его и умоемся. Так же и с действиями: стоит ли их избегать лишь потому, что они обнаруживают грязь в нашем уме – наши недостатки и слабости? Станет ли ум чистым, если просто избегать действий? На самом деле стоит продолжать действовать, при этом постоянно стараться очищать ум.
Человек, который живет в одиночестве в горной пещере, отрезанный от всякого общения с людьми, может решить, что он обрел совершенный покой ума. Но пусть он выйдет из пещеры и пойдет к кому-нибудь на обед, и пусть там играющий ребенок начнет греметь дверной защелкой. Невинного ребенка может увлекать это звук, а вот затворника он будет раздражать, и про себя он станет проклинать дитя. Пребывание в уединенной пещере сделало его ум слишком слабым и сверхчувствительным, и он не выдерживает ни малейшего беспокойства. Покой его ума может нарушить даже легкое дребезжание. Уму не подобает пребывать в таком слабом состоянии.
В общем и целом, мы очень нуждаемся в карме, поскольку она позволяет понять состояние нашего ума. Мы можем избавиться от своих недостатков, только если осознаем их. Если мы не сознаем их, всякое стремление к прогрессу и развитию будет тщетным. Именно в процессе работы мы узнаем о своих недостатках. Затем, чтобы избавиться от этих недостатков, нужно применить викарму. Благодаря непрерывному внутреннему применению викармы мы постепенно поймем, как сохранять отрешенность при совершении свадхармы, как оставаться выше желаний и страстей, гнева, жадности, искушений и заблуждений. Когда есть постоянное стремление очистить карму, чистая карма придет естественно и непринужденно. Когда мы начнем действовать отстраненно и бесстрастно часто и без усилий, мы не будем даже сознавать, что действуем так. Когда карма становится легкой и не обременяет, она превращается в акарму. Акарма, как мы узнали в четвертой главе, означает безусильную, необременительную, естественную карму. Господь также сказал в конце четвертой главы, что узнать, как карма превращается в акарму, можно у стоп святых. Это состояние акармы не описать словами.
18. Природа состояния акармы
Давайте рассмотрим знакомый нам пример, чтобы понять, что такое естественность действия. Когда ребенок только учится ходить, какие усилия он прилагает! Мы его подбадриваем, хвалим за старания. «Он научился ходить!» – с гордостью говорим мы. Но потом ходьба становится естественной; тогда ребенок может одновременно ходить и говорить. То же самое касается еды. Когда ребенку впервые дают твердую пищу, мы отмечаем это событие, словно прием пищи – что-то великое[44]. Но со временем это становится вполне естественным. Научиться плавать очень сложно! Поначалу плавание утомляет; но потом мы начинаем плавать, чтобы расслабиться, стряхнуть усталость. Тогда плавание перестает быть утомительным занятием; тело легко скользит по воде. Ум имеет привычку к усталости; он устает, когда сознательно вовлечен в работу. Но когда действия протекают естественно, мы не ощущаем напряжения. Тогда карма становится акармой. Тогда работа приносит радость.
Именно такого превращения кармы в акарму мы стремимся достичь. Именно с этой целью следует совершать карму в соответствии со свадхармой. В этом случае проявятся наши недостатки. Чтобы устранить их, нужно обратиться к викарме. Если постоянно выполнять эти практики, ум достигнет такого состояния, когда действия перестанут его беспокоить. Он будет оставаться спокойным и ясным, даже если мы делаем тысячу дел. Спросим небо, сжигает ли его солнце, промокает ли оно от дождя и дрожит ли от холода зимой; что оно ответит? Разве оно не скажет: «Решай сам, что происходит со мной; я не в курсе».
नेसलें की ंनागवें लोकी ंयेऊन जाणावें ।
«Одет или гол безумец, могут увидеть другие; он совершенно о том не ведает».
Итак, когда мы постоянно совершаем действия, стремясь к свадхарме и при помощи викармы, они постепенно становятся отстраненными и чистыми, и, наконец, обретают естественность и не требуют усилий. Тогда такие действия входят в нашу плоть и кровь. Тогда даже самые тяжкие ситуации не кажутся угрожающими. Таков ключ к карма-йоге. Взламывая замок без ключа, мы лишь повредим себе руки; если у нас есть ключ, мы сможем вмиг открыть дверь. С ключом к карма-йоге все действия становятся легкими и беззаботными. Этот ключ можно получить, если покорить ум. Поэтому нужно непрерывно стараться подчинять желания и страсти ума. Всякий раз, когда мы по ходу дела осознаем загрязнения в уме, нужно пытаться его очищать. Тогда внешние действия перестают беспокоить. Исчезает эгоистическое чувство: «Я действую». Угасает мощь желаний, страстей и гнева. Тогда пропадает тоска. Вы перестаете даже сознавать, что совершаете действия.
Однажды один джентльмен написал мне: «Мы решили повторять Раманаму (имя Господа Рамы) энное число раз. Прошу, присоединитесь к нам и сообщите, в каком объеме хотите совершать ежедневную джапу». Этот джентльмен действовал в согласии со своими взглядами. Я не хочу его принижать. Но разве нужно считать, сколько раз мы произносим имя Господа? Раманама – не предмет для счета. Мать заботится о своем ребенке. Разве она публикует об этом отчет? Если бы она это сделала, мы просто сказали бы «спасибо» и почувствовали бы, что не в долгу перед ней. Но мать не пишет отчетов. Напротив, она говорит: «Да что я делаю? Совсем ничего. Разве мне это трудно?» Карма перестает быть кармой, когда человек действует с полной преданностью и с поддержкой викармы. Тогда карма становится акармой. Тогда не может быть и речи об усилии или напряжении в связи с [чем-то] неблагоприятным.
Это состояние невозможно описать. В лучшем случае можно дать его грубое описание. Солнце встает ежедневно. Но разве оно встает для того, чтобы рассеять тьму, заставить птиц летать, а людей – трудиться? Оно просто встает и все. Самим существованием оно приводит мир в движение. Но оно этого не сознает. Если вы станете благодарить его за то, что оно рассеивает тьму, оно не сможет понять, о чем вы говорите. Солнце скажет: «Разве это моя работа? Прошу, покажи мне темноту. Лишь рассеяв ее, я смогу заявить, что это моя заслуга». Можно ли показать солнцу темноту? Солнце самим существованием рассеивает тьму и приносит свет. В его свете одни люди читают хорошие книги, другие – дурные; кто-то может вредить другим, а кто-то – помогать; солнце совершенно не отвечает за заслуги или грехи, которые совершаются в его свете. Оно скажет: «Свет – моя природа. Что во мне может быть, кроме света? Я не осознаю, что приношу свет. Для меня быть – значит сиять. Чтобы давать свет, мне не нужно стараться. Мне не кажется, что я что-то делаю».
Светить – естественное состояние солнца. То же самое касается святых. Само их существование просветляет. Если вы похвалите мудреца за приверженность истине, он скажет: «Что особенного в том, что я следую истине? Разве можно жить иначе?» В таком человеке не может существовать неистинность.
Это и есть акарма. Действия так глубоко проникают в существо человека, его природу, что он даже не осознает, что они происходят. Тогда в органах чувств появляется естественное расположение к подобающим действиям; правильное действие возникает в них само собой. बोलणें हितउपदेश – Мудрый совет дают без нарочитых раздумий и усилий. Когда это происходит, карма становится акармой.
Для мудреца творить добрые дела – столь же естественно и легко, как птицам петь. Как ребенок от природы думает о своей матери, святые думают о Боге. Другой пример такого естественного действия – пение петуха на рассвете. Панини[45]приводит этот пример, когда объясняет свары (музыкальные ноты).
Петухи всегда кукарекают по утрам. Но разве им вручают почетную грамоту? Кукареканье – естественное дело для петуха. Так же и для мудреца естественно говорить правду, сострадать всем живым существам, не искать в других пороков, служить каждому. Вообще, без этой кармы он не может жить. Разве мы воздаем человеку почести за то, что он ест? Как еда, питье и сон – нормальные и естественные действия мирян, служение другим естественно для мудреца. Помогать другим – в его природе. Даже если он решит этого не делать, он не сможет. Можно сказать, что карма такого мудреца стала акармой. Такое состояние также называют священным понятием «санньяса». Санньяса – это и есть благословенное состояние акармы. Его также можно назвать карма-йогой. Это карма-йога, поскольку мудрец продолжает действовать; и это санньяса, потому что он не ощущает, что действует, даже в ходе действия. Мудрый действует столь беспритязательно, что действия не сковывают его; потому это йога; а поскольку он ничего не делает, даже если делает все, это санньяса.
19. Йога: один из аспектов акармы
Что, по существу, означает санньяса? Означает ли она отречение от одних действий и совершение других? Нет. Санньясу на самом деле определяют как отречение от любых действий, полное освобождение от всякого действия. Но что значит «не действовать»? Как мы можем отказаться от всех действий?
Действие – это нечто странное. Оно пронизывает жизнь насквозь. Даже сидение – действие. «Сидеть» – это глагол. Сидение – действие не только в грамматическом, но и в физическом смысле. Если долго сидеть, заболят ноги. В сидении тоже есть напряжение. В таком случае, как можно отказаться от всякого действия? Господь показал Арджуне вишварупу[46]. Это всеобъемлющее видение ужаснуло Арджуну, и он закрыл глаза. Но даже тогда видение не исчезло; вишварупа явилась перед его внутренним взором. Как можно укрыться от того, что продолжаешь видеть, даже когда закроешь глаза? Как избежать действия, если оно происходит, даже если ничего не делать?
Рассказывают об одном человеке, у которого было много золотых драгоценностей. Он хотел надежно спрятать их, заперев в шкатулке. Его слуга достал большой железный ящик. Хозяин взглянул на него и сказал: «Идиот! У тебя нет чувства прекрасного? Можно ли хранить драгоценные украшения в таком уродливом железном ящике? Раздобудь хорошую золотую шкатулку». Слуга поступил, как ему велели. Тогда хозяин приказал: «А теперь принеси золотой замок. Лишь такой замок подойдет к золотой шкатулке». Богач хотел спрятать свое золото от чужих глаз. Но что из этого вышло? Теперь ворам не нужно было искать золото; достаточно было просто забрать шкатулку. Если неделание – тоже форма действия, как можно отбросить действие, если оно столь вездесуще?
Путь к этому – действовать так беспритязательно, чтобы, завершаясь, действие не прилипало к вам. Только тогда можно прийти к санньясе. Как действовать так, чтобы действие не прилипало к вам? Взгляните на солнце. Оно постоянно трудится; даже ночью – в другом полушарии. И все же можно сказать, что оно не действует. Поэтому Господь и говорит в Четвертой главе: «Сначала Я обучил этой йоге Солнце, и от него ее усвоил вдумчивый и созерцательный Ману». Солнце ничего не делает, хотя и трудится непрерывно. Это поистине чудесное состояние.
20. Санньяса: другой аспект акармы
Но это лишь один из видов санньясы. Действовать и при этом не быть деятелем – одна грань; другая – приводить весь мир в движение и при этом ничего не делать. В этом состоянии таится огромная мощь, которая побуждает других действовать.
В этом красота акармы (недеяния). В ней скрывается мощь, способная к бесконечным свершениям. Она похожа на пар, который под давлением выполняет огромную работу. Он способен легко двигать даже большие поезда. Солнце тоже на первый взгляд ничего не делает, но оно трудится денно и нощно и не сознает этого. Работать днем и ночью и при этом внутренне ничего не делать – одна грань, а вызывать бесконечное множество действий при внешнем бездействии – другая. В этом состоит двойное великолепие санньясы.
И та и другая грани выходят за пределы обыденности. В одном аспекте действие проявлено, а состояние акармы сокрыто. В другом аспекте проявлено состояние акармы, однако бесконечная деятельность продолжается. В этом состоянии акарма таит в себе мощь, которая производит огромную работу. Такое состояние акармы совсем не то же, что лень. Лентяй быстро устает и начинает скучать; у санньясина же в состоянии акармы вся его энергия сосредоточена внутри. Он не совершает действий посредством конечностей и органов, но все же в огромной мере способствует свершениям.
