Вильям Цветков
Озарение неминуемо
– Ты что, сволочь! Паразит! Да ты… – она захлебнулась в слезах, продолжая хватать листы со стола и кидать ему под ноги.
Он поймал одну страницу.
Ровным летящим почерком, сверху донизу лист покрывало повторяющееся сочетание: «ЭЛЬЗА ТОЛСТУХА».
Крестов подскочил к столу, схватил в охапку рукопись, пролистывая ее от начала до конца и…
– Смотри, смотри, – закричал он, – вот что я написал! – настоящий роман буквально на глазах растворялся, заменяя гениальные строки, часть которых он помнил наизусть, но словно во сне, строками другими: «ЭЛЬЗА ТОЛСТУХА».
– Посмотри же, что я на самом деле написал?! – он попытался показать ей, ткнув листами чуть ли не в самое лицо, красное и пухлое от слез, но она отшатнулась.
– Как ты мог! Ты самый гадкий, самый мерзкий тип, которого я только знала!
Крестов задохнулся. Сердце обдало жаром, комната, уже наполняющаяся утренним светом, поплыла.
– Любимая! – бросился он к ней, – я не…
– Замолчи лучше, иначе я не отвеча… что это, что это?!
Крестов увидел, что горошина в ее руках вдруг раздулась до размеров футбольного мяча. Из ее центра исходило темно-красное сияние, перемежаемое яркими вспышками.
– Где ты это взял? Забери у меня эту гадость! – она попыталась бросить шар, но тот словно прирос к ее рукам.
И тут он увидел, что шар начал поглощать Эльзу. Сперва руки, потом красивую грудь, тело, – шар рос в размерах.
Крестов не мог сделать и шага, неведомая сила словно приковала его к полу комнаты.
– Боже, Эльза, – шептал он. – Это не я… Эльза…
Он очнулся, когда шар заглотил разорванный пеньюар. Кусок ткани скользнул по гладкой поверхности и исчез в пульсирующем чреве.
– Эльза… – он не смог подавать протяжный стон и упал на колени. – Милая…
Неизвестно, сколько времени он так простоял, на карачках, потеряв связь с реальностью. В какой-то момент он решил, что ему снится ужасный сон, нужно просто проснуться, протянуть руку, нащупать теплое тело Эльзы и успокоиться.
Он приоткрыл глаза.
Повсюду разбросанные листы бумаги, обрывки рукописи, с кресла свисает клочок персикового шелка.
Крестов с трудом поднялся.
– Эльза, – дрожащим голосом позвал он. – Эльза, ты дома?
Крестов подкараулил его на книжной ярмарке, где Алик раздавал автографы восторженной толпе поклонников.
– О чем был первый роман, который ты написал? Я имею ввиду… – спросил он, когда наконец, они остались одни.
Алик серьезно посмотрел на Крестова.
– Прими мои извинения, что не предупредил, но таковы правила. Видишь ли… Шар выставляет напоказ твои сокровенные мысли, если кто-то его видит из посторонних. А потом… За все нужно платить, не так ли… – Алик окинул взглядом громадный стенд с распечатанным во всю высоту рекламным постером его новой книги. Но теперь, зная, как оно работает, разве ты откажешься от второго романа?
