Виктория Владиславовна Шорикова
Огненный разум
– В последнее время прямо зачастила. Я, конечно, не следила, но видела ее несколько раз точно.
– А с Кристиной Вы общались?
– Да, довольно милая была девушка и вежливая. Всегда здоровалась, спрашивала, как мои дела. Жаль ее, конечно, – вздохнула соседка.
– А вы не слышали, как ваши соседи ругаются?
– Бывало, – признала женщина. – Но, честно говоря, Роберт ведь далеко не подарок. Он и проституток бывало водил, когда жены не было. Я все видела. Пилила она его, конечно, но за дело. Лучше бы развелась, нельзя было все это прощать. Нельзя! А теперь вот оно чем обернулось… Жалко. Молодая ведь девушка.
– А Вы слышали о том, что у мистера Дэйнтса были проблемы со здоровьем? – Джонатан решил выяснить заодно все интересующие его вопросы.
– Слышала, но значения не придавала, – хмыкнула соседка. – Знаете, у многих молодых людей в таком возрасте часто находятся разные проблемы со здоровьем.
– О чем Вы?
– В армию они не хотят идти. Вот и начинается! У одного сердце больное, другой хромает, третий псих! – она рассмеялась.
– Но мистер Роберт действительно болел долгие годы и наблюдался у врача. Да и он уже вышел из призывного возраста.
– Да я не спорю. Я-то с ним не жила. На вид здоровая детина. Но на вид многие здоровы, конечно. Я его медкарту не смотрела. Уж не обижайтесь.
– Ну, что Вы, какие обиды. Спасибо Вам, что помогли ответить на мои вопросы.
– Надеюсь, это действительно Вам как-то поможет.
Тепло попрощавшись с соседкой, Джонатан вернулся к Джозу, отдал ему ключи и спустился в свою машину. В голове у него вертелись разные мысли. Он узнал довольно много разной информации, но вся она, к сожалению, не могла быть никак полезна для его выступления в суде. Он так и не сумел найти ни одного человека, который был бы свидетелем приступов Дэйнтса или его нездорового поведения. Все характеризовали его как вполне обычного человека. Не без греха, конечно, но и явно не психа.
Джонатан решил, что хочет еще раз поговорить со своим подзащитным. Не утаивает ли он от него что-либо? Куда делись все вещи Кристины? И где лежал нож, который он схватил перед тем, как напасть? Конечно, про нож он мог и не помнить из-за своего психического состояния, но попробовать узнать стоило. Правда, перед этим в голове адвоката промелькнула еще одна мысль, и он набрал номер лечащего врача Роберта.
– Мистер Эндерсон, здравствуйте, простите, что в очередной раз отвлекаю, – извинился он. – Это снова я – адвокат Вашего пациента Роберта Дэйнтса…
– Да, да, конечно, я сейчас как раз закончил прием, – вежливо откликнулся доктор. – Вы можете задавать мне любые вопросы, если этого требует дело. Я всегда рад помочь правосудию и хочу, чтобы справедливость в отношении моего пациента восторжествовала.
– Прекрасно! Скажите, а вы в своей клинике осуществляете какой-то контроль приема препаратов пациентами?
– Простите, не совсем понимаю…
– Я немного почитал по данной теме и узнал, что есть анализы крови, которые показывают содержание вальпроевой кислоты и ее количество. По ним видно, что человек пил данные препараты. А мистер Дэйнтс, с Ваших слов, принимал именно это лекарство. Я, конечно, понимаю, что вы – не психиатрическая клиника, где такие анализы проводят постоянно для контроля, но все же…
– М-м…Вообще-то, мы тоже периодически проводим такие исследования, – осторожно заметил его собеседник. – Но не для того, чтобы проконтролировать пациента, а чтобы правильнее подобрать дозировку препарата, посмотреть его усвояемость…Но я не совсем понимаю, как это может помочь в данной ситуации?
– Видите ли, в суде мне необходимо представить как можно больше подтверждений наличия заболевания у мистера Дэйнтса и того, что оно протекало в достаточно тяжелой форме и требовало постоянной медицинской помощи, приема лекарств. Поэтому такие вещи могли бы мне помочь. Как очередное доказательство, – пояснил молодой человек.
– Что ж, конечно же, все результаты исследований хранятся у нас в базе данных и в электронной карте пациента, чтобы врач в любой момент мог их посмотреть. Я перезвоню Вам, – пообещал мистер Эндерсон.
– Большое спасибо, – искренне поблагодарил Джонатан.
Раз уж он не мог найти свидетелей приступов, которые случались с Дэйнтсом, нужно было попробовать подстраховаться всеми возможными медицинскими документами. После этого адвокат набрал номер своего подзащитного. Голос Дэйнтса звучал сонно, несмотря на то, что сейчас был самый разгар дня.
– Добрый день, Роберт. Это я – Джонатан Горт, могу ли я подъехать к Вам сейчас?
– Ну да, а зачем? – довольно неохотно ответил его подзащитный.
– Мне бы хотелось еще раз обсудить с Вами все детали накануне заседания.
– Если надо, то приезжайте, – буркнул Дэйнтс.
По приезду Джонатана снова встретила мать Роберта.
– Как Ваши успехи? – с порога защебетала она.
– Я делаю все, что от меня зависит и очень стараюсь, – честно признался молодой человек.
– Я в Вас не сомневалась! Вы – такой умница! Мы непременно отблагодарим Вас после заседания.
– Не стоит, главное, чтобы оно прошло успешно…Мистер Дэйнтс у себя? – сразу перешел к делу адвокат.
– Да, он в своей комнате, проходите! Только недавно проснулся. Сказывается привычка! Он ведь столько времени работает по ночам ди-джеем. Весь ритм сбился.
– Скажите, а это не вредит его болезни? – не удержался Джонатан.
– В каком смысле? – сразу же стала серьезной миссис Дэйнтс.
– Я читал, что отсутствие ночного сна, мерцающий свет, громкая музыка и алкоголь могут спровоцировать приступ. Может быть поэтому мистеру Роберту так плохо помогали его таблетки…
– Мой сын никогда не пьет спиртного и не злоупотребляет им, – категорически отрезала женщина. – Не знаю, кто Вам мог сказать такую чушь. Может быть, друзья Кристины. Но не верьте им, они лишь хотят его опорочить! А про шум и свет…Да, наверное, Вы правы, именно это и спровоцировало сумеречное помрачение сознания! Так и скажите в суде, – она значительно смягчилась. – И не возникнет вопросов, почему Робу стало хуже. А на счет его работы…ну разве я могу заставить взрослого человека перестать заниматься тем, что ему нравится? Даже ради его здоровья! Взрослые дети такие упрямые.
– Понимаю, спасибо за совет, – хмыкнул Джонатан и постучался в дверь своего подзащитного.
– Проходите! – раздался не слишком довольный голос.
Дэйнтс сидел на кровати, сложив ноги по-турецки. На нем была надета пижама, длинных волос, кажется, уже давно не касалась расческа, а в руках он держал чашку с кофе.
– Вы так рано…
– Уже час дня.
– Что Вы хотели узнать?
– Я разговаривал с Вашим другом и коллегой Джозом.
– Вот как, и зачем?
Роберт пристально взглянул на адвоката.
– Я подумал, что он мог бы стать свидетелем, который видел Ваши приступы, ведь Вы близко общались, а для суда…
– Нет, он не увидел, – отрезал Дэйнтс.
– Это я уже понял. Он сказал, что присматривает за Вашей квартирой и предложил мне зайти, чтобы осмотреть место, где все случилось.
– Почему Вы не позвонили перед этим мне и не спросили разрешения?
– Представители закона и без этого имеют право бывать на месте происшествия, – мягко напомнил Джонатан. – А я Ваш адвокат и у Вас не должно быть от меня каких-либо тайн.
– Вас выбрала моя мать, а не я.
– Вы хотите отказаться от моих услуг?
– Нет. Очевидно, что я не найду никого другого накануне заседания. Да и все Вы одинаковы…
– Все – это я и мистер Томпсон? Почему Вы отказались от услуг Вашего прежнего адвоката?
– Он сам отказался.
– Вот как? – искренне удивился Джонатан.
Не дожидаясь приглашения от хозяина комнаты, он сам уселся на его стул за компьютерным столом.
– Почему?
– Сказал, что это дело не для него. Слишком простое, видимо. А в его послужном списке должны быть только особые дела. Бриллианты, так сказать. Он же у вас там какой-то заслуженный и титулованный человек. – зло ответил Роберт. – А это имеет какое-то отношение к моему делу?
– Практически никакого, считайте это моим профессиональным любопытством, – поспешно заявил молодой человек, видя, что его клиент выходит из себя. – Меня больше волнует другой вопрос. Почему в Вашей квартире нет вещей Вашей супруги? Вы расстались накануне произошедшего? Она хотела съехать?
– Нет, она жила со мной. Мать их выкинула, – пожал плечами Дэйнтс.
– Выкинула? – поразился адвокат.
– А зачем их хранить? Она уже умерла. Очевидно, что вещи ей больше не понадобятся. Для чего захламлять ими квартиру?
Джонатана этот ответ искренне удивил. Конечно, логично, что вещи покойницы ей больше не пригодятся, но то, с какой быстротой от них избавились, выглядело несколько цинично. И говорило, вероятно, о том, что у Роберта не было особых нежных чувств к своей супруге. Иначе бы он оставил хоть что-то на память о ней. Впрочем, нелюбовь к своей жене не являлась преступлением.
– Скажите, а Ваша мать часто бывала у Вас дома? Почему именно она пошла сейчас выбрасывать вещи?
– А что здесь такого? Она же моя мать! Мне что ее в дом не пускать? – закипел Роберт.
– И как относилась к этому Ваша супруга? Они были в хороших отношениях?
– Да какая уже разница…плохо она к этому относилась! Она, вообще, ко всему плохо относилась, потому что была той еще истеричкой!
– Сочувствую, – хмыкнул Джонатан. – А Вы никогда не думали развестись?
– Нет, не думал. Что теперь разводиться из-за каждого скандала? Все люди ссорятся. Не факт, что с другой женщиной мои отношения сложились бы лучше. Я и сам был не подарком.
– Понятно, у меня есть еще один вопрос, который касается непосредственно момента совершения преступления. Где вы взяли нож?
– Какой нож? – удивился Дэйнтс.
– Которым нанесли ранение своей супруге, – терпеливо пояснил молодой человек. – Орудие убийства.
– А-а-а! На кухне.
– А конкретнее?
– Что значит конкретнее? Я же сказал на кухне, где все и произошло! – стал выходить из себя Роберт. – Вы что в следователя переквалифицировались?
– Я действую исключительно в Ваших интересах, чтобы Вас не посадили в тюрьму за убийство, – развел руками Джонатан. – Вы не помните, где лежал нож? В шкафу, в подставке для ножей, на столе? Он же где-то был перед тем, как вы его схватили.
– В шкафу, наверное…– неуверенно начал Дэйнтс, но тут же поправился. – А, вообще, я не помню. Неужели Вы думаете, что человек, пребывающий в сумеречном помрачении сознания, помнит до мельчайших деталей, что именно он делал и где что взял?! Вы бы хоть почитали немного на эту тему перед тем, как меня защищать!
– Я прочитал, но решил уточнить на всякий случай, мало ли что, – улыбнулся молодой человек. – Не обижайтесь.
– Да какие уж тут обиды…
– Скажите, а когда Вы ехали в поезде…Ну, когда у Вас случилась фуга, Вы тоже ничего не запомнили?
– Конечно! Я был немного не в себе, знаете ли! Это подтвердил врач!
– Какой врач?
– Мой лечащий! Вы не говорили с ним?
– Говорил. Он действительно сделал соответствующую пометку в Вашей карте.
– Ну, вот, что тогда спрашиваете…
– А Вы не помните кого-нибудь из Ваших попутчиков в поезде?
– Нет, не помню по той же озвученной мною причине, – Роберт зло взглянул на своего адвоката и тот понял, что ему уже пора уходить, пока этот расспрос не превратился в скандал.
– Что ж, спасибо, за такие подробные ответы, – поблагодарил он. – Думаю, что для суда у меня есть достаточно доказательств. Вас не должны отправить в тюрьму за убийство, если все пройдет успешно.
– Здорово…– растерянно ответил Дэйнтс. – Мне готовиться к госпитализации в клинику?
– Давайте, не будем загадывать до конца заседания. Не люблю говорить об успехе заранее.
Попрощавшись, молодой человек вышел в коридор. С ним случалось, что после долгого разговора в горле пересыхало и он начинал кашлять. Это было не самой приятной особенностью, учитывая его необходимость выступать в суде. Вот и сейчас после всех этих многочисленных бесед на него напал кашель.
– Может, Вам налить воды? – заботливо предложила миссис Дэйнтс.
– Да. Наверное, не откажусь, – вынужден был согласиться Джонатан. – У меня такое бывает.
– Проходите на кухню, не стесняйтесь. Я могу сделать Вам чай, это даже лучше поможет.
Мать Роберта усадила адвоката за стол, а сама принялась хлопотать с чайником. Молодой человек машинально оглядел кухню и обратил внимание на то, что там стояла очень похожая подставка для ножей, только другой фирмы. На этой была надпись «Остинс». Но адвоката больше заинтересовало другое. В наборе отсутствовал один нож – самый большой, который обычно используют для нарезки мяса.
«У меня уже паранойя на фоне необходимости везде искать улики», – про себя подумал Джонатан. – «Наверное, нож просто отправили в посудомоечную машину. Хотя…вдруг Дэйнтс притащил его из дома? Он ведь не помнит, где его взял. Но зачем? Это же усложняет его действия. С другой стороны, может, он вообще плохо соображал в тот день. Помрачённое сознание и все такое».
– Вас что-то беспокоит? – неожиданно спросила миссис Дэйнтс.
– Я думаю о заседании, все ли я успел подготовить и как правильно выступить…
– Вы – просто молодец, – улыбнулась женщина, ставя перед гостем чашку с чаем. – Я в Вас не сомневаюсь. Но не стоит так сильно беспокоиться. Не хочется, чтобы Вы перенервничали накануне заседания. Все–таки, дело не настолько сложное.
– Вы считаете?
– А разве здесь все не очевидно? – она вскинула брови. – У Роба есть вся медицинская документация и обследования. Не нужно искать никаких дополнительных свидетелей.
– А Вы не знаете, кто мог бы еще видеть его приступы?
– Да кто угодно! Но люди ведь обо всем забывают. Кто сейчас вспомнит про его припадки…
– Ну, мало ли, – пожал плечами Джонатан. – Скажите, а в каких отношениях Вы были с Кристиной? Вы одобряли этот брак? – спросил молодой человек.
– Да разве это имеет сейчас значение, – поджала губы миссис Дэйнтс. – Я считала, что моему сыну слишком рано жениться. Он еще не нагулялся! И вот к чему это привело! Они жили как кошка с собакой. Крис постоянно его доводила и в итоге довела до такого состояния. Не удивлюсь, что, если бы он не жил с ней, то не болел бы так сильно. Как можно эпилептику проживать с такой истеричной дамой? Им же вообще нельзя нервничать.
– А Вы бы хотели, чтобы они развелись?
– Ну, что за вопросы! – всплеснула руками женщина. – Разве я могу решать такие вещи за них? Или выступать советчицей? Я же мать – лицо заинтересованное, – она усмехнулась. – В любом случае я бы полностью поддержала решение своего сына. Это его жизнь и ему лучше знать, как ею распорядиться.
Джонатан еще раз бросил взгляд на подставку для ножей. Она никак не выходила у него из головы. После посещения своего подзащитного он решил отправиться домой, чтобы подготовить все необходимые для судебного заседания документы. Кроме того, он еще раз изучил материалы уголовного дела, предоставленные ему. Его сомнения появились не зря. Нож, которым была убита Кристин, был фирмы Остинс. Значит, в наборе не хватало именно его.
«Ну, и что из этого?» – мысленно спросил сам себя адвокат. – «Они же родственники, мать часто бывала дома, могла принести какое-нибудь угощение вместе с посудой и ножом. Следователя же это не заинтересовало. В конце концов, есть тысячи способов, которыми нож мог попасть из одной квартиры в другую, учитывая, что речь идет об одной семье!»
От размышлений молодого человека отвлек телефонный звонок. Звонил доктор Рив Эндерсон.
– Алло! – довольно резко ответил Джонатан, он все еще пребывал в своих мыслях.
– Мы договорись с Вами, что я перезвоню, – напомнил врач. – Но, к сожалению, я не могу ничем помочь в Вашем деле.
– Почему? Разве у Вас нет доступа к базе данных? – искренне удивился адвокат.
Он полагал, что у всех врачей есть возможность просматривать медицинские карты. Или мистер Эндерсон просто не хочет о чем-то говорить?
– Дело не в этом, – вздохнул доктор. – Просто я просмотрел все анализы за всё время лечения Роберта в нашей клинике и обнаружил, что он ни разу не проходил это обследование. Хотя, я его назначал ему несколько раз. Возможно, у него не нашлось времени, или помешали какие-то иные обстоятельства. Но, к сожалению, я Вам ничем помочь не смогу.
– Ну, что Вы! Вы потратили на это столько времени! Вам не за что извиняться, – поспешно произнес молодой человек.
После того, как его собеседник положил трубку, Джонатан долго сидел погруженный в свои мысли, а затем несколько раз пересматривал документы к завтрашнему заседанию и думал над тем, как он выступит. Спать он пошел, когда часы показывали уже середину ночи. И то, лишь потому, что нужно было хоть немного отдохнуть. Сна не было ни в одном глазу. Вместо этого в голову лезли всякие мысли.
«Я ведь адвокат, а для меня должно быть самым важным защитить человека, особенно, зная, что он невиновен», – размышлял Джонатан. – «Каким бы этот человек не был. Даже если лично мне он совсем не нравится. И какими бы не были обстоятельства вокруг совершения преступления. Убийца должен сидеть в тюрьме, а невиновный находиться на свободе. В чем тогда смысл правосудия? Значит, я должен поступить по совести и по долгу моей работы. Я должен защищать, и я это сделаю».
Но на душе у него было неспокойно и волнительно. Сон сморил его лишь тогда, когда часы показали четыре утра. Да и то, он был каким-то поверхностным и прерывистым. Молодой человек то и дело просыпался и сквозь пелену дремоты ему казалось, что он вновь видит силуэт девушки в белом. Только теперь он отчетливо понимал, что это Кристин. Во сне она подошла к изголовью его кровати и пристально взглянула на адвоката. На лице ее отразилась целая гамма эмоций, тут были и вопрос, и мольба, и укор.
Наконец, какой бы ни была тяжелой ночь, но наступило утро. Джонатан, гладковыбритый и одетый в строгий официальный костюм, явился в суд. Там он встретил Мэри.
– Джо, я буду присутствовать в зале суда и с удовольствием послушаю твое выступление! – с воодушевлением произнесла девушка.
– Лучше не надо, – машинально ответил молодой человек.
Мэри удивленно взглянула на него.
– Не обижайся. Я просто нервничаю и беспокоюсь, как все пройдет. Не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых видел мою неудачную речь, – поспешно объяснил Джонатан.
– Ой, ну, что ты! Я уверена, все пройдет прекрасно!
– Мне бы твою уверенность…
Председательствовал сегодня знакомый Джонатану судья. Это был строгий и принципиальный человек, который вполне мог резко осадить или даже накричать как на адвоката, так и на прокурора, если ему не нравилась их речь. С подсудимыми он тоже не слишком церемонился.
В зале уже собрались присяжные. Конвой привел Роберта Дэйнтса. Сегодня его было просто не узнать. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан и одет в элегантный деловой костюм. Подсудимый был со всеми приветлив и улыбался присяжным. Прямо как образец галантности. В зале суда также присутствовала и миссис Дэйнтс, которая поздоровалась с Джонатаном. Адвокат сухо кивнул ей в ответ.
Судья начал заседание. Первым выступал прокурор. Джонатан слушал его очень внимательно, стараясь не упустить ни единого слова. Но речь прокурора его не впечатлила. Честно говоря, он ожидал большего. Намного большего. Но, похоже, следователь с самого начала, увидев диагноз, не стал ни во что углубляться. И посчитал, что дело элементарное и связано исключительно с психическим состоянием подозреваемого. Наконец, слово дали адвокату. Молодой человек встал и замер на несколько мгновений. В голове у него вертелись вчерашние мысли.
«Я должен защитить невиновного, а убийца должен сидеть в тюрьме. Как бы кому чего не хотелось. Иначе какой смысл правосудия?» – вновь подумал он.
– Мистер Горт, Вы планируете говорить? Мы не на поминках, чтобы молчать. Если Вам нечего сказать – можете сесть, – строго заявил судья.
– Простите! Я начинаю, – поспешно извинился молодой человек. – Уважаемые присяжные, – он обернулся к присяжным заседателям. – Я хочу донести до вас, что мой подзащитный невиновен. Он отнюдь не безгрешен. У него есть свои пороки. Например, мистер Дэйнтс симулировал болезнь. Но он никогда не убивал свою жену. Не предумышленно, не в состоянии аффекта.
После этих крайне неожиданных для адвоката слов опешили не только присяжные, но и сам судья. Причем, он был настолько удивлен, что даже не прервал Джонатана. А Роберт Дэйнтс едва не свалился со скамьи, на которой сидел.
– Да, уважаемые присяжные, можно сказать, что, желая оправдать своего подзащитного, я невольно проделал ту работу, которую должен был сделать следователь, – продолжил молодой человек. – Для начала я внимательно изучил всю информацию об эпилепсии как о болезни как таковой. И выяснил, что ни один эпилептик никогда не устроится на работу в ночной клуб. Ведь именно депривация сна, мелькающий свет, громкие звуки и являются триггерами припадков. А еще пациентам с таким заболеванием категорически нельзя употреблять спиртное. Но Мистер Дэйнтс спокойно пренебрегал всеми этими запретами, что подтвердили его друзья. И при этом ни один человек никогда не видел его приступов. Ни друзья, ни коллеги, ни соседи. Не видел их также и доктор, у которого он наблюдался амбулаторно, не видели их врачи скорой помощи, которые приезжали на вызова. Все они узнавали о приступах с его слов. Но почему же они все верили ему? Не потому что они были настолько глупы, – он сделал эффектную паузу. – Их вводила в заблуждение электроэцефалограмма. То исследование, которое Вы можете увидеть в материалах дела. В ней указано, что во время обследования у мистера Дэйнтса был зафиксирован очаг эпилептической активности. Но, как сказал мне сам доктор, проводивший исследование, и как написано в медицинской литературе, такой очаг может быть у человека, предрасположенного к эпилепсии, но никогда не испытывавшего приступов. И особо на эти мысли меня подтолкнули слова лечащего врача мистера Дэйнтса – Рива Эндерсона, который сообщил, что за все десять лет наблюдений его пациент ни разу не сдал анализы на содержание лекарственных препаратов в крови. Хотя врач несколько раз их назначал. Но, если бы мистер Дэйнтс их сдал, то стало бы очевидно, что лекарства он не принимает. Ведь никакой адекватный человек не станет травить себя ненужными таблетками. Вместо этого мистер Дэйнтс жаловался на то, что ему ничего не помогает, но категорически отказывался от предложенного хирургического лечения, – Джонатан закашлялся. – Но Вы вполне логично напомните мне, что диагноз эпилепсия был выставлен мистеру Роберту десять лет назад в возрасте семнадцати лет. Неужели, скажете Вы, он уже тогда стал планировать себе алиби? Ведь тогда он еще, наверное, даже не был знаком со своей, ныне покойной, супругой. Нет, этот возраст был выбран совсем по другой причине. Мистер Дэйнтс не хотел проходить военную службу. И, узнав о своей находке на ЭЭГ и прочитав подробно медицинскую литературу, он умело использовал результаты этих обследований. Мистер Дэйнтс – отнюдь не глупый человек и все сделал очень грамотно. Но настоящей эпилепсии не было и соответственно не было фуги, трансов и состояния помрачённого сознания. Это подтвердил и попутчик мистера Роберта, с которым он ехал в поезде. Он не только не заметил за мистером Дэйнтсом каких-либо странностей в поведении, но даже припомнил, как тот подробно рассказывал ему об игре на бирже. Спросите любого доктора, человек в состоянии сумеречного помрачнения сознания не сможет ничего вам внятно рассказать и пояснить. Он сам не понимает, где он находится и что делает. Из всего этого напрашивается вывод, что мистер Дэйнтс умышленно убил свою жену и обеспечил себе алиби, воспользовавшись давней историей с эпилепсией и симулировав транс. Но это не так. И об этом говорят упрямые факты. Да, он обеспечил алиби, но не себе. На это меня натолкнуло подробное изучение материалов уголовного дела.
