Виктория Вишневская
В объятиях зверя
Глава 8
– И здесь ты живёшь? – осматриваю небольшой домик в лесу. Поблизости ни супермаркетов, ни заправок и никаких жилых строений. Только густой и приятно пахнущий лес.
– Для маленькой принцессы это дикость? – Лев говорит спокойно, но слышу в его голосе нотки презрения, которые мужчина тщательно пытается скрыть.
– Нет, всё нормально, – я не обижаюсь на него. Да, он считает меня избалованной девчонкой. Но не знает, что раньше я жила в здании похуже. С двумя алкашами за стенкой, которые горланили до самого утра.
От воспоминаний резко передёргивает. Прогоняю плохие мысли и иду в дом за Вавиловым, который давно скрылся за дверью.
Захожу внутрь, рассматриваю интерьер, который никак не отличается от квартирной отделки. Странно, снаружи он выглядит как домик лесника, а внутри… Словно сейчас мы находимся в центре Москвы. Всё новомодное, по последним тенденциям. Не думала, что для Льва важны и такие мелочи.
Захожу вслед за мужчиной на кухню, осматриваясь по сторонам. Вавилов шумно кидает сумку на стол, привлекая моё внимание.
Забавная она и необычная. Что бы нам ни потребовалось – от денег до одежды, в ней находится всё. Будто Лев одолжил заклинание расширения у Гермионы Грейнджер, сделав свою сумку действительно бездонной.
– Ванная там, – Вавилов указывает куда-то в сторону, но я даже не оборачиваюсь. Только киваю, дотрагиваясь пальчиками до чистого стола.
Ни пылинки. Странно. Значит, сюда кто-то ходит убираться.
Или…
У него есть девушка.
Необычно, я никогда об этом не думала.
У Вавилова было несколько выходных в месяц, и он спокойно мог наведываться к ней. Другого объяснения чистоты в этом доме у меня не было. И это хорошо, потому что я плохо реагирую на пыль.
Закусываю губу и неосознанно спрашиваю:
– Ты живёшь здесь один?
В ответ ни слова, только сдержанный кивок. Ясно. Не хочет говорить, как и всегда. Наш диалог состоит из одних движений головой. Содержательный разговор.
Но, судя по его ответу, Лев был одинок. Конечно, не любая девушка выдержит, когда её мужчина находится вдали, так ещё и круглые сутки проводит с молодой девушкой…
Ой, мои мысли совершенно забрели не туда.
– Я пойду, отдохну, – отстраняюсь от стола. – Где можно прилечь?
– Прямо и налево. Не ошибёшься. Это единственная спальня в доме, – ничего не отвечаю, не спеша идя на выход.
Ничего подозрительного в его словах поначалу не замечаю.
И только на пороге останавливаюсь, снова оборачиваясь к нему.
– Единственная? – тело обдаёт волной смущения, которая отражается на щеках и лице. Если она одна, значит…
– Я лягу в гостиной на диване.
– А…
Это всё, на что у меня хватает сил.
Выхожу из помещения и иду в спальню.
Внезапно останавливаюсь и опираюсь о стену, прикасаясь к ней плечом. Морщусь и хватаюсь за живот. Снова покалывающая боль, которая не даёт спокойно ходить. Зло выдыхаю, надеясь, что это скоро закончится.
Осталось потерпеть совсем немного…
***
Просыпаюсь только на следующее утро. Утомлённая, я проспала четырнадцать часов, которые пролетели в одно мгновение. Состояние было нехорошим, а бодрость полностью покинула, казалось бы, выспавшийся организм.
И теперь, сидя на кухне, клевала носом, попивая чёрный чай, от которого, скорее всего, скоро начнётся изжога.
Смотрю на ложку, которую покручиваю в пальцах, и не замечаю, как на кухню заходит Вавилов.
Поднимаю взгляд и расширяю от удивления глаза.
Лев обнажённый. Не полностью. В одних штанах, без футболки, мокрый, словно только недавно занимался спортом. И судя по тому, как он берёт шейкер с водой и жадно отпивает жидкость, этим Вавилов и занимался.
Заворожённо наблюдаю за скатившимися каплями воды, которые спускаются по волевому подбородку.
Ловлю на себе его пристальный взгляд, которым одаривает меня, и сразу же смотрю вниз. Неловко. Надеюсь, он не подумал ничего лишнего.
– Можно я уточню? – спрашиваю аккуратно, зная своего вспыльчивого телохранителя. Почему-то, находясь рядом с ним, наедине, становилось некомфортно. Будто сковывает тисками, заставляя меня зажиматься.
Причём, только после нападения. В стенах своего дома я чувствовала себя уютно.
– Попробуйте.
Поджимаю губы, потому что Лев делает мне одолжение.
– Рядом нет никаких магазинов? Мне нужны лекарства, одежда и…
Смотрю на стакан в своих руках и проговариваю.
– Чай.
– Нет.
Хмурюсь, слыша резкий и исчерпывающий ответ.
Поднимаю обратно голову, встречаясь с карими глазами взглядом. Лев смотрит на моё лицо, облокотившись на столешницу. Попивает воду и взирает чётко на меня.
Становится неуютно. Кажется, он прожигает меня насквозь. Нет, дотла. Заглядывает в душу, заставляя чувствовать себя перед ним трепыхающейся девчонкой.
– А как же еда? Должна же здесь быть хоть какая-то цивилизация?
– Продуктовый магазин находится в нескольких километрах отсюда. Пока вы спали, я уже побывал там. Дороги туда нет, только пешком. Одежды, как и аптек, тоже нет.
Округляю глаза, не зная, что делать дальше. Мне нужны лекарства. Особенно тот травяной чай, который выписал мне доктор Ешевски. С ним боли становятся чуть реже, и я чувствую себя намного лучше.
А одежда… Мне, что, постоянно ходить в этом шифоновом голубом платье?
– Возьмите из шкафа пару футболок. Со штанами проблема, но они не сильно вам понадобятся.
Казалось, теряю дар речи. Но быстро беру себя в руки.
– Чего-чего? – переспрашиваю.
– Олеся Игоревна, – на удивление спокойно произносит Лев, продолжая сверлить меня взглядом. Вижу, как его губы чуть подрагивают, когда он говорит следующее: – Скажу сразу. Вам нельзя выходить на улицу без меня, значит, и штаны не потребуются. Подходить к окнам тоже нежелательно. Вряд ли нас здесь кто-то найдёт, но мне не хотелось бы соскребать ваше милое личико и маленькое тельце с пола, если вдруг случится что-то неожиданное.
Сглатываю, представляя эту картину. Нет, этого я точно не хочу.
Энергично киваю, не собираясь делать и шага за порог. Бог с ней, с улицей, моё и здоровье ребёнка мне дороже. Как и жизнь.
Невольно поглаживаю то место, где маленький сорванец пихается ножкой. В последнее время он слишком активный, а значит…
– Что будем делать, если у меня начнутся роды?
Его взгляд летит вниз, на живот. По лицу не видно, но в глазах какая-то ненависть, смешанная с брезгливостью. Не любит детей? Не знаю. Но такое отношение к моему малышу мне не нравится. Хочется попросить не строить столь неприятное выражение лица, но не успеваю.
– Будем надеяться, что это произойдёт позже, как всё закончится.
И снова говорит так холодно, будто дети для него пустое место. Какая-то проблема, балласт и помеха. И почему он такой противный?
Сжимаю ложку в пальцах и думаю, как бы не послать его куда подальше. Но пока держусь. Знаю – поссорившись с ним, обреку себя на верную смерть.
Потому что понимаю, хоть и не говорю вслух очевидное. Контракт, заключенный между моим мужем и Вавиловым, остался в том доме. Возможно, уже уничтожен с остальными бумагами. А значит, нас ничего не связывает.
И вообще, Лев запросто может уйти, оставив меня одну. Ведь…
Достаточно моей смерти, чтобы избавиться от такой проблемы, как я.
Глава 9
– Как там Ярослав? – меняю тему, чтобы быстрее закончить предыдущую. Та мне не нравится. Носить одежду Вавилова – последнее, что я хочу делать. И здесь причина не в брезгливости. Я тоже могу быть противной.
– Он не выходит на связь, – закусываю губу и роняю ложку из рук на стол. Звук металла о керамику бьёт по нервам.
Опускаю взгляд вниз, чувствуя себя скверно. Если с Ярославом что-то случится…Буду винить себя в этом всю оставшуюся жизнь.
– Он живучий. Не беспокойтесь.
Смотрю на Льва, который в непривычно вальяжной позе идёт на выход из кухни. Играет своими мышцами на спине, и я снова любуюсь его телом.
Машу головой и ругаюсь в мыслях. Что я себе позволяю? Этого не должно быть. Вавилов – телохранитель, которому доверял мой муж.
И я не могу забыть о нём. Потому что Дмитрий – человек, который спас меня от той бедной жизни, которая всеми силами не отпускала долгие годы.
***
Хищный взгляд, скользнувший по моей спине, подталкивает обернуться и посмотреть вперёд.
– Вам помочь? – вопрос сам слетает с губ. Когда он зашёл? Я не слышала колокольчиков.
Мужчина смотрит прямо, засунув ладони в карман брюк. Даже не на прилавок с пирожными, которые продавала каждые выходные в свободное время от учёбы, а на меня.
– Помогите, – приятный голос застывает в воздухе. – Мне что-нибудь к кофе.
Неосознанно скольжу по нему взглядом. Он не похож на тех, кто будет ходить по дешёвым кофейням, выбирая пирожные к такому же, как и вся здесь еда, безвкусному кофе. Да и его накрахмаленная рубашка, которая так и кричит, что стоит в бутике не тысячу рублей, говорит о том, что ему не место в этом заведении.
– Вы осматриваете меня?
Трепыхаюсь, мгновенно краснея.
– Простите!
Опускаю взгляд вниз, не обращая внимания на вспыхнувшие щёки. Беру первые попавшиеся под руку сладости и складываю в пластиковую коробку. Всё это время не смотрю на покупателя, желая провалиться сквозь землю.
Боже, Олеся, тебя не учили не пялиться так пристально на незнакомцев?
– Приходите ещё, – быстро отдаю разукрашенный клубничками пакет, не поднимая взгляда с прилавка. Хоть бы он поскорее ушёл, и я смогла расслабиться. А то сейчас… Чувствую себя в тесной клетке под его пытливым взором.
Пальцы мужчины, которые принимают пакет, касаются моей ладони. Секунда. Столько мне хватает, чтобы понять, какие они на ощупь. Твёрдые, тёплые и приятные.
От неловкости хочу сразу же одёрнуть руку назад, но незнакомец не торопится убирать свою. Только смотрит, изучает моё пунцовое лицо.
Наконец, он хватается за бумажный пакет, и я сразу же совершаю то, что задумываю изначально – отстраняюсь и, кажется, делаю шаг назад.
– Обязательно приду.
Успокаивающий и одновременно искушающий голос упрашивает поднять голову.
Хочу снова взглянуть в его лицо, но не успеваю. Наблюдаю уже отдаляющуюся от меня утончённую спину.
– Будем рады видеть вас снова.
Сказав те слова, я и не думала, что они окажутся такими правдивыми.
Потому что ровно через неделю незнакомец снова возвращается в нашу кофейню. И в этот раз я вижу, как он выходит из дорогого автомобиля, поправляя на руке золотистые часы.
Только один взгляд на него, и в груди начинает что-то шевелиться. Предвкушение? Ведь в первую нашу встречу мужчина был таким… Таинственным?
Он идёт в мою сторону, чуть приподняв уголки губ. А я жду. Потому что интересно снова увидеть его. Узнать, одарит ли он меня таким же взглядом, как и тогда. Тёплым, заинтересованным. Или встретит холодным безразличием?
И в этот раз он вновь говорит выбрать пирожные на свой вкус. Не теряюсь и выбираю действительно самые лучшие сладости, которые погружаю в упаковку.
Забрав заказ, незнакомец уходит. А я остаюсь разочарованной, поскольку максимум, на что он задержался – несколько минут.
Последние рабочие часы провожу в апатичном состоянии.
Когда выхожу с кофейни ровно в шесть вечера, автомобиль, на котором приехал незнакомец, всё также сиротливо стоит у магазина.
Первый вопрос, врезавшийся в мысли: «Живёт здесь неподалёку?».
Мысленно пожимаю плечами, потому что ответа никогда не узнаю.
Но, на удивление, получаю его. И даже слишком быстро.
Мужчина, который пленил все мои мысли одними только банальными словами и изучающим взглядом, выходит из машины и вновь улыбается уголками губ.
– Юная особа не желает прогуляться?
От одного вопроса щёки снова становятся пунцовыми.
Я часто смущаюсь, поскольку стеснительная и скромная. А здесь такой шикарный красавец сам подходит ко мне, делает предложение погулять.
И я соглашаюсь.
Да, необдуманно. Даже не прикидывая в голове, что этот мужчина мог оказаться маньяком. Нет, он хороший. Это видно во всём: манерах, речи и даже в его лёгкой походке.
Это было наше первое неофициальное свидание. Потом оно перелилось во второе, третье, десятое…
И уже в ближайшее время Дмитрий намекает, что мне пора бросить работать и учиться. А я и не сопротивляюсь.
Потому что этот человек – Дмитрий Романов, лишает любого рассудка. Склоняет на поспешные решения и совершенно не даёт думать. А я и не хочу, потому что доверяю. И всё произошедшее в моей жизни – его заслуга. И я ни о чём не жалею.
Потому что он дал мне то, чего я так долго добивалась… Любовь, достаток и ребёнка.
***
– Замри, – как только резкий и грубый голос Льва свистит по всей кухне, из которой мужчина вышел только несколько минут назад, перестаю двигаться. Выхожу из воспоминаний давних лет.
Вавилов велит застыть, что я и делаю, боясь повернуть голову в сторону.
Но решаюсь и наблюдаю за Львом, который тихо, с грацией зверя идёт к окну.
Провожаю его долгим взглядом, слыша в тишине собственный стук сердца.
Неужели нашли? Так быстро? Но как? Мы ведь скрылись, да и Лев постоянно петлял, меняя направления!
Мужчина подходит к раме, всматривается в горизонт. Изучает, а я не шевелюсь, ожидая его вердикта.
– Что там? – от волнения пульс скачет выше нормы. Говорю тихо, но в то же время чётко.
Но ответа не следует. Потому что в тишине, недалеко от дома, сквозь плотную дымку страха, слышится он. Звук выстрела.
Глава 10
– Это?.. – спрашиваю перепуганно, не зная, куда деть дрожащие от страха руки. – Нас так быстро нашли?
Вавилов только хмурится, но с места не двигается, чем озадачивает меня ещё больше.
– Сиди здесь.
Сказав эти слова, мужчина, не торопясь, выходит из кухни. Его собранности можно позавидовать. А меня уже потряхивает от всего происходящего. Мне хочется тишины, банального спокойствия.
Услышать, что все эти глупые покушения на мою жизнь кончились. Почувствовать облегчение.
Но, видимо, его испытаю нескоро. Потому что, кажется, всё только начинается…
Страх подбирается к горлу, когда остаюсь одна. Посматриваю в окно, судорожно переводя взгляд на дверь. Вот бы Вавилов вернулся и сообщил, что всё хорошо.
От неизвестности снова становится страшно.
Наступаю на пол босой ногой и встаю со стула. Аккуратно иду к выходу, проводя пальцами по столу. Не знаю, зачем, но так было намного спокойнее.
Наклоняю голову вбок, заглядывая в коридор. Входные металлические двери, в которые вышел Вавилов, приоткрыты.
Аккуратно иду к выходу, зная, что потом мне влетит. Но… Оставаться в этом доме одной ещё более пугающе, чем там, где сейчас находится Лев.
Подхожу к двери, заглядываю в проём. И вскрикиваю, видя перед собой силуэт человека.
Спешно делаю шаг назад, надеясь, что мой испуг никак не отразится на Максе.
Хватаюсь за первую попавшуюся вещь и поднимаю глаза вверх, встречаясь взглядом с тёмной бездной.
Всхлипываю, потому что передо мной всего лишь Лев, который смотрит на меня с толикой злости. Да, он сказал сидеть на месте, а я ослушалась. Признаю. Но я так испугалась, что не смогла выполнить его приказ.
– Прости, – шмыгаю носом, пока Вавилов делает шаг вперёд и забирает из моих рук зонтик, который схватила с вешалки, собираясь ударить им мужчину. – Когда ты ушёл…
– В следующий раз думайте, прежде чем делать.
Чувствую запах его дезодоранта слишком близко и ощущаю возле себя невидимую защиту.
Руки сами поднимаются в воздух и обвивают голое тело, на которое мне всё равно. Мне важно только тепло, исходящее от него, и то, что испытываю рядом со Львом.
Прижимаюсь щекой к прохладному и уже сухому телу, прикрывая глаза.
Успокоение. Рядом с ним.
– Что это был за выстрел? – судя по тому, что Вавилов не забежал со всех ног в дом и не потащил меня в сторону, всё было не так плохо.
– Местные беспризорники взрывали петарды в лесу.
Слыша эти слова, я чувствую облегчение. Всего лишь петарды… Они перепугали так, что, казалось, последние нервные клетки умерли, раз сейчас вишу на своём телохранителе. Слышу его спокойно бьющееся сердце.
Внезапно большая ладонь опускается на мою макушку. Треплет меня по волосам. Скажу сразу – успокоитель из Льва никакой. Пусть лучше вообще ничего не делает.
Но этот его жест… Даёт толчок слезам, которые вырываются из глаз. Сжимаю кулаки и всхлипываю, произнося единственные слова, которые сейчас крутятся в голове:
– Мы ведь не умрём, да?
Надеюсь на обнадёживающий ответ. Но вместо него Вавилов в своей манере цедит слова, которые частенько произносит, когда я ему надоедаю:
– Вы слишком много болтаете, Олеся Игоревна. И думаете тоже. Здесь мы в безопасности. Поживём пока тут. Я свяжусь со знакомыми, попытаюсь найти информацию про тот сайт и убрать заказ. Если ничего не узнаем, вернёмся в особняк. Поищем то, из-за чего на вас могла начаться охота.
Молча киваю, соглашаясь. Я доверяю мужчине, поэтому приму всё, что он скажет.
– Идите в кровать, вам нужен отдых.
Нет, не нужен.
И хочется сказать это вслух, но Лев отстраняется и огибает меня, проходя мимо. Провожу его взглядом и грустно выдыхаю.
Вроде и заботится… Но ненавидит одновременно.
Поджимаю губы и опускаю голову вниз, молча разговаривая сама с собой. Нет, с моим ребёнком.
Когда всё это кончится, а, малыш?
***
Встаю с кровати, смотрю в окно, подходить к которому Вавилов запрещает. Но закрыть его нужно. Разбушевавшийся ветер постоянно хлопает форточкой, не давая спать. Где-то вдалеке сверкает молния, а моросящий дождь уже бьёт по стеклу, залетая в комнату.
Иду к своему телохранителю, который расположился в гостиной. Дом Льва был маленьким, имеющим всего несколько комнат. И я обитала в единственной спальне, пока он ютился на том маленьком диване. С его-то ростом… Наверняка, неудобно.
Захожу в комнату, сразу замечая мужчину. Тот сидит на диване и смотрит телевизор. На удивление, здесь ловит сеть.
Интересно, почему Лев решил расположиться за городом? Ещё и в такой глуши. Где ближайший магазин находится в нескольких километрах.
Странный он.
И снова доказывает это.
Молниеносно поворачивается в мою сторону, готовый к любой опасности. Вот это профессионализм, конечно…
Под его взглядом сразу же становится неуютно. Переминаюсь с ноги на ногу, одёргивая белую майку, которая еле-еле доходит до середины бёдер. А впереди вообще чуть задирается из-за животика. Он был у меня небольшим, по сравнению с другими будущими мамами. Нет, маленький, но для той, у кого был вечно плоский живот, всё-таки приличный.
– Там это… Окно закрыть надо.
Я помню его слова, поэтому слушаюсь Вавилова.
Тот кивает, нехотя встаёт и скользит по моему телу взглядом. Становится не по себе. Смущаюсь, смотрю в пол и надеюсь, что скоро он перестанет смотреть на меня ТАК.
Но этого не происходит, поэтому сама дёргаюсь в сторону и иду в спальню, чувствуя на спине тепло. Смотрит. Что ещё больше выводит из равновесия.
Как можно быстрее дохожу до комнаты и пропускаю Льва вперёд, чтобы тот перестал так сжигать меня глазами.
Пока он закрывает окна, смотрю вниз. Кусаю губы и не знаю, как предложить Вавилову спать на этой же кровати. Мне неловко. Ненавижу, когда человеку нужно выходить из зоны комфорта. А тот диван… Очень маленький.
А эта кровать большая, и даже на двоих хватит места. Лев же не будет ко мне лезть, я это точно знаю.
Поднимаю голову и вижу его рядом с собой.
Когда он успел так быстро и бесшумно подойти ко мне?
– Ты что-то хочешь мне сказать.
Не вопрос, а утверждение. Собираю все силы и выпаливаю:
– Останься со мной. Здесь страшно одной.
Немного привирала. Потому что мои аргументы, произнесённые в голове, он проигнорирует. Этот мужчина никогда не покажет, что ему некомфортно.
Внезапно его рука приземляется слева от моей головы. Он нависает надо мной, и я теряюсь, когда его тёплая грудь оказывается перед моим лицом.
Задираю подбородок и, словно трепыхающаяся лань, дрожу под его давлением. Так было всегда. Он подавляет своим присутствием, особенно, когда находится так близко.
Прищуривается, смотрит на меня сверху вниз и проговаривает то, что заставляет кровь застыть в жилах.
– Чего ты пытаешься добиться, Олеся? А. Или я до сих пор тебе нравлюсь?
Глава 11
От его вопроса теряю дар речи. Открываю рот и хлопаю им, словно рыба. Он что, действительно, спросил меня об этом?
Удивлённо смотрю на него снизу вверх и сжимаю холодные от вечерней прохлады ладошки.
– Что ты такое говоришь? – его вопрос слишком абсурдный. Настолько, что даже погода буянит на его слова. За окном раздаётся раскатистый гром. Яркая молния блистает в облаках, а я продолжаю смотреть на Льва. – Не неси чепухи.
Он прищуривается, и его тёплые пальцы опускаются на мой подбородок. От его касаний бросает то в жар, то в холод. Не понимаю реакции своего тела на этого человека.
Я его не боюсь, наоборот, считаю единственным, кому могу доверять. Но сейчас… Хочется спрятаться. Укутаться с головой в одеяло, чтобы не видеть его и не чувствовать рядом с собой.
Я уже жалею о своих словах. Но пути назад нет.
Его лицо как всегда спокойно, холодно. Даже не тени улыбки, которая и так была редка для этого человека.
Он заставляет поднять меня голову ещё выше. Снова взглянуть ему в тёмную пучину, где плещется не одна эмоция. Я плохо читаю по глазам, и не понимаю, что чувствуют люди. А загадочный Лев усложняет это ещё больше.
– Правду, – говорит исчерпывающий ответ. – Не ты ли год назад…
– Тот поцелуй – ошибка, – выпаливаю, прекрасно понимая, о чём он. – Я люблю своего мужа и всё.
Вавилов усмехается, обнажая белые и ровные зубы.
– С каких пор? Или это не ты прибегала ко мне, плачась в жилетку?
Поджимаю губы, вспоминая моменты годичной давности.
Да, перед смертью моего мужа, у нас всё шло не слишком гладко. За четыре года нашего брака он начал вести себя несдержанно. Часто делал то, что мне не нравилось. Вёл себя странно. Не подпускал ко мне ни одного мужчину, кроме Льва.
Он стал… Немного безумным. Изредка делал больно. Словами, не телесно. Руку никогда не поднимал, наоборот гладил, оберегал.
Но порой произносил такие слова, которые били прямо в сердце. Становилось до жути обидно. Потому что это касалось моего бедного прошлого. Иногда, когда он выпивал, мог затронуть моё происхождение. Но потом признавался в любви, и успокаивал, задаривая украшениями, которые мне были не нужны.
И я искала утешения в объятиях Льва, зная, что он никому не расскажет. Вавилов был моей жилеткой, в которую могла в любой момент поплакать.
А однажды сорвалась… Сделала большую глупость. На эмоциях поцеловала и сказала слова, о которых до сих пор жалею. Потому что Вавилов помнит их.
«Ты противный. Настолько, что порой хочется ударить тебя. Но ты мне нравишься и таким. Не как телохранитель Лев. Ты заботливый… Бываешь, иногда».
Тогда я сделала несколько несчастных глотков с алкоголем. Если бы не он, Лев никогда не узнал об этом.
Но эти слова в прошлом. И мы с Вавиловым решили сделать вид, что ничего не произошло.
Он сказал единственные слова, после которых я собралась и ушла. Плакать в одиночестве.
«Не говорите чуши».
Это и правда была она.
– И лучше бы я этого не делала.
Произношу стойко, с толикой гнева. Я редко когда злюсь, но сейчас Лев напрашивается. Ничего не сделаю, и словами не задену, но… Хочется ответить, оправдаться.
Всё это – в прошлом.
– Уходи.
Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу.
Вавилов резко отводит взгляд в сторону, вдыхает побольше кислорода и на мгновение поворачивает голову, отчего рассматриваю его в профиль. Челюсти напрягаются, скулы выпирают ещё больше. Успокаивается. Не любит, когда его вот так выпроваживают.
Лев отстраняется, и быстро обходит меня.
Когда дверь за мной закрывается, облегчённо выдыхаю.
Хватаюсь за сердце, которое немного колит от волнения.
Иду к кровати, ложусь и укрываюсь одеялом, сильнее укутываясь в тёплую ткань.
Смотрю вперёд, и понимаю. Сейчас я соврала Льву. Снова.
Потому что ни капли не жалею о том, что было тогда…
***
Мы пребываем в этом доме уже четыре дня. Всё это время мы со Львом стараемся не контактировать, особенно после случившегося. Вообще пытаюсь избегать его, но этого не сделаешь, когда живёшь в одноэтажном доме с несколькими комнатами.
Благо Вавилов часто пропадает на улице.
Грохот входной двери подталкивает поднять голову вверх и увидеть того, о ком сейчас думаю.
– Через несколько часов выдвигаемся.
Округляю от удивления глаза, понимая, что неделя ещё не прошла.
– Так рано? А если туда всё ещё приезжают бандиты?
Лев смотрит чётко на меня, поправляя перчатки на липучках, в которых он выполняет жим со штангой.
– Мой знакомый всё решил позавчера. Проник в закрытую базу, снёс объявление. Теперь все похожие автоматически блокируются системами. Думаю, уже всё поутихло. Послал в дом одного человека, он должен отчитаться через несколько минут. Если всё чисто – едем.
Хочется выдохнуть от облегчения, что возможно скоро всё закончится, но не буду этого делать. Поскольку есть ещё масса людей, которые увидели этот заказ. И которые ждут, пока мы с Вавиловым появимся на горизонте.
– Ладно, – киваю, ставя кружку с зелёным чаем на стол. Хорошо, что Лев его купил. А я так и не отблагодарила его. И не буду. Пусть следит за языком. – Ярослав ещё не ответил?
– Нет.
Опускаю виновато голову. Сжимаю ручку кружки в пальцах.
В следующую секунду по кухне разносится трель телефона. Смотрю на Льва, затаив дыхание. Если мы узнаем, что им от меня нужно, я всё отдам. Лишь бы жить в спокойствии со своим долгожданным малышом. Увидеть, как впервые улыбнётся, пойдёт, заговорит…
Вавилов отвечает на звонок. Эти секунды тянутся так долго, что, кажется, я успеваю поседеть. Лев кивает, неосознанно рисуя на белом столе неопределённую фигуру пальцем.
– Принято.
Он отключается и смотрит на меня.
– Будь готова через час.