Тяжело дышу, хватаю ртом воздух, чтобы успокоиться. Коленки, как и руки, начинают трястись, а сердце перестаёт стучать на какие-то миллисекунды. Но и этого мне хватает, чтобы умереть и воскреснуть вновь.
Опираюсь о стену, делаю жадный глоток кислорода и ногтями корябаю обои.
Я не должна была этого слышать.
Лучше уж быть в неведении. Под защитой Льва, но со здоровыми нервами и ребёнком. За которого теперь переживаю и трясусь больше всего.
Мне нельзя беспокоиться, но я сейчас делаю это. Испытываю тот самый панический страх. Не за себя, за своего малыша.
Задыхаюсь, опуская ладонь на живот. И молюсь. Чтобы не прихватило, не резануло.
Нужно взять себя в руки и вернуть контроль, несмотря на подрагивающее тело, полные слёз глаза и холодные от волнения ноги.
Вдыхаю и дышу. Мысленно считаю до десяти.
Вдох-выдох…
Грудь начинает жечь. Но ненадолго. Какие-то несколько секунд. Со временем обжигающее чувство внутри рассасывается. Становится немного легче, и я прикрываю глаза.
Глажу пальцами животик через тонкую ткань платья.
Всё будет хорошо, мой миленький, всё будет хорошо. Мамочка не позволит тебе ни в коем случае пострадать. И никто не тронет тебя, даже если мне придётся пройти через ад.
Потихоньку успокаиваюсь, водя по ткани пальцами, и приводя себя в чувство.
– Олеся? – суровый голос заставляет замереть. Смотрю в пол, а потом сглатываю слюну и поднимаю взгляд вверх, на моего телохранителя. Лицо у него напряжённое, но глаза… Холодные. Будто этот мужчина ничего не чувствовал. – Вы…
– Вавилов, – впервые за долгое время произношу фамилию Льва. Да, перебиваю его, несмотря на то, что это не тактично. – Сейчас же ты мне всё объяснишь.
Ему не нравится, что я указываю. Смотрит жёстко, безэмоционально и так, будто сейчас убьёт меня, не задумываясь.
– Вы кому-то перешли дорогу, – спокойно вылетает из пухлых губ. И снова эти нотки раздражительности. – И теперь вас хотят…
Замолкает, видимо, подбирая выражение.
– Убрать.
Слова пугают, но не настолько, чтобы забиться в истерике.
– Я догадывалась, – киваю. Сложно это не сделать, когда однажды на меня чуть не набросился один громила в парке. Тогда Лев и спас меня в первый раз. Выхватил у того мужчины оружие, которым хотел нанести мне вред, заломил руку за спину и прижал к земле, несмотря на то, что тот превышал Вавилова в массе.
И тогда я впервые увидела своего телохранителя во всей боевой красе… Раньше я сомневалась, что Лев служил в спецназе. Но после того, что он продемонстрировал, при одном воспоминании захватывает дух.
Чёткие, быстрые действия, даже несмотря на объёмные мускулы, которые должны затормаживать движения. Несколько тяжёлых шагов, уворот, и сильные пальцы на плоти, сжимающие до моментально появляющихся синяков.
Тогда я застыла на месте, наблюдая за отработанными движениями. Всё было как в кино, а я тот зритель с первого ряда, у которого по телу пробежали сотни мурашек.
И с тех пор этот мужчина вызывает только восхищение. Даже несмотря на его скверный характер.
И до этого я тянулась к нему, как к человеку… Но после начала питать к нему ещё более сильные чувства.
– Но почему именно сейчас? И ты сказал про четыре покушения, – и хоть убей, припоминала я только три…
– Не имею ни малейшего понятия, почему вас вдруг захотели устранить, – мужчина зачем-то разворачивается, шагает на кухню. Захожу за ним, потому что он продолжает: – Первое – тот мужчина в парке, второе – нарушитель, который проник в дом, третье – ваш чай.
Сажусь аккуратно на стул, и чуть не зависаю в воздухе. Чай?
– Что? – в голосе одно непонимание.
Кому это нужно?
– Скорее всего, это был тот, кто пробрался в дом, – Лев берёт прозрачный стакан и графин с водой. – Подсыпал что-то в заварочный чайник. Но он не знал, что вы пьёте напитки только с лечебными травами, которые нейтрализуют некоторые яды. Они не подействовали, но всё равно сказались на вашем слабом организме.
– То есть, – губы немеют, стоит понять одно. Самое страшное. – Этот кто-то сейчас находится в доме?
Вавилов не отвечает. Пододвигает стакан с водой.
– Четвёртое, – резко соскакивает с темы. – Я не хотел, чтобы вы куда-то выезжали, но решил кое-что проверить. Пока мы шарахались по центру, с Ярославом заметили трёх подозрительных людей. Оказался ещё один, который хотел что-то вколоть вам в руку. Шприц маленький, примерно две фаланги, его трудно заметить.
Лев дотрагивается до моей ладони, что делает не так часто.
– И как ты его увидел? – показав размер, руку не убрал. Продолжает удерживать свой палец на моей ладони, чуть постукивая.
– Их держат по особому. Однажды уже видел такое.
– И если бы ты не заметил, я… – хочу продолжить самое страшное, но Лев жёстко прерывает меня.
– Нет. Всё нормально.
Хочется задать банальный вопрос, но понимаю, что у моего телохранителя нет на него ответа.
– И что теперь делать? – вот что меня волнует сейчас больше всего. Я не хочу, чтобы мой ребёнок был в опасности.
– Мы уедем.
Слова Льва заставляют округлить глаза.
– Куда и когда?
Мужчина кривит губы. Раздражается. Кажется… А, точно. Он не любит много вопросов.
Вавилов хочет что-то сказать, но резко закрывает открывшийся рот. Касается пальцем наушника и вслушивается в то, что говорит ему Ярослав, с которым они связывались именно так.
И судя по его лицу, Яр принёс совсем нерадостные вести.
Поскольку и так грубый телохранитель не сдерживается, и чуть не ругается матом.
– Твою… Дивизию.
– Что случилось? – спрашиваю обеспокоенно, начиная переживать.
Но мужчина явно не хочет говорить об услышанном.
Но всё-таки решает просветить меня. Хоть и странным путём…
Лев кивает в сторону панорамного окна, к которому сразу же оборачиваюсь.
А потом цепенею. Потому что увиденное… Подталкивает на то, чтобы взвыть от отчаяния.
– Они сюда? – глупый вопрос, Олеся. Глупый.
Шесть тонированных гелендвагенов подъезжают к нашему забору не для того, чтобы мирно побеседовать.
Пытаюсь взять себя в руки и снова делаю глубокий вдох и выдох. Кажется, эта методика скоро перестанет работать.
– Что будем делать? – стараюсь быть спокойной. Пальцами сжимаю мягкую ткань сорочки. – Переговоры?
– Богданов, узнай, что им надо, – обращается Лев к Ярославу через наушники.
Сначала он пристально смотрит в окно, а потом опускает взгляд на меня.
– Спускайтесь через левую часть крыла в гараж. Лягте на заднее сидение чёрного внедорожника. И никуда не уходите, пока я не приду.
Что он сейчас говорит?
– Ты предлагаешь сбежать? – удивлённо смотрю на Льва. Никогда бы не подумала, что этот человек предложит такое. – У нас достаточно охраны. Я никуда не пойду.
– Это для Вашей же безопасности, – вижу, что сдерживается, чтобы не нагрубить. Сжимает плотно челюсти и прожигает взглядом.
– Это дом моего мужа, – говорю уже твёрже. Зачем мне охрана, неспособная защитить меня? – Я остаюсь здесь.
Чуть не дёргаюсь назад. Лев быстро сокращает между нами расстояние, обходя стол. Грубо хватает за подбородок, сжимая скулы.
Смотрит на меня своими злыми глазами и не терпящим тоном произносит:
– Я же сказал. Вниз. Если не хотите, чтобы потом я собирал вас по частям.
Я впервые вижу его таким. Да, он позволял себе многое. Но Лев никогда не причинял мне боли. Особенно таким способом.
– Л-ладно, – соглашаюсь, понимая, что лучше послушаться. – Хорошо.
– Так бы сразу, – цедит и убирает свою руку. Неосознанно потираю места там, где мужчина держал. Больно. – Иди.
Слушаюсь и делаю, как велит. Выхожу из кухни, аккуратно спускаюсь по ступеням вниз, озираясь по сторонам и иногда останавливаясь, чтобы взглянуть в окна.
Захожу в гараж, на удивление, не встретив никого по пути. Только Марину, которая куда-то спешила и не заметила меня.
Делаю, нехотя, то, что сказал Лев. Открываю дверь машины и сажусь на заднее сидение. Благо, стёкла тонированы, и бояться того, что меня увидят, не нужно.
Смотрю в окно в ожидании, когда появится Лев. Я сильно волновалась за него. И за Ярослава. За весь персонал. Что это за люди? Они приехали, чтобы убить меня? Зачем?
Слишком много вопросов, эмоций, которые выливаются через край. Сижу в салоне и стучу зубами. Мало того, что в гараже было прохладно, я вылетела в одних тонких тапочках и сорочке. Ещё и из-за страха пальцы на ногах леденеют, как и ладони.
Тишина, повисшая в воздухе, убивает.
Сижу и жду своего приговора. Будто перед расстрелом.
Внезапно дверь переднего сидения открывается. Поворачиваю голову, чтобы начать возмущаться, где всё это время был этот мужчина.
Но когда увидела, что на место водителя сел совсем не Лев, раскрыла от удивления рот.
– Ярослав? – он сразу же оборачивается в мою сторону и подмигивает. Кидает рядом с моими ногами кожаную чёрную сумку. – Где Лев? Что происходит?
– Олеся Игоревна, вам лучше пригнуться, – произносит, как всегда, в шутливом тоне. – Викторовичу явно не понравится, что вы его ослушались.
– Где он? – спрашиваю уже твёрже. – И что вы задумали?
Мотор автомобиля заводится, и Богданов громко вздыхает.
И сразу же за этим звуком слышится выстрел. Такой оглушающий, но в то же время тихий. Господи, пожалуйста, хоть бы все остались целы…
– Мы уезжаем, – уже твёрдо, теряя всю игривость, произносит Ярослав. – Пригнитесь.
– А остальные?
Мой вопрос игнорируют. Охранник нажимает на газ, крутя колёсами и сжигая резину. Этот ужасный запах въедается в нос, отчего чуть морщусь.
– Повторю: пригнитесь и держитесь.
Делаю, как он просит. Ложусь набок и выставляю руки вперёд, держась за сидение. Понимала, для чего: мимо может пролететь пуля и попасть в меня.
– А Лев?
– Лев, Лев, что вы заладили, – угрюмо выдаёт, смотря назад. Судя по тому, что в помещение становится ярко, открываются ворота. – Я чувствую себя обделённым. Будто нелюбимый сын.
Хочется улыбнуться, но не могу. Потому что волнуюсь за того неотёсанного грубияна. Я привыкла к нему. И уже не представляю, если кто-то другой будет ходить следом и зло скрипеть зубами.
Визг тормозов, и мы трогаемся с места.
Буквально вылетаем из гаража, и на мгновение я зажмуриваю глаза. В ушах звуки выстрелов, которые заполняют и так забитую проблемами голову.
Что они творят? Зачем всё это?
Бизнес моего мужа? Но зачем действовать так кардинально?
Внезапно в стекло что-то ударяет. Поднимаю взгляд. Кружок с отходящими от него узорами. И пуля, застрявшая в нём.
– Фух, как жарко, – Ярослав выкручивает руль в сторону, и нас немного заносит. Зажмуриваюсь, цепляюсь за сидение крепче. – Я даже вспотел. Это, наверное, Вы так на меня действуете.
Ярослав усмехается и подмигивает, что вижу через зеркало.
Нашёл, когда шутить… Но это немного поднимает мне настроение.
– Вон ваш Лев, – он кивает, вжимает ногу в педаль и разгоняется. – Сейчас подберём.
– А остальные?
Богданов сразу же становится серьёзным.
– Моя работа защищать вас, Олеся Игоревна, а не других. И каким бы мерзавцем сейчас ни считали меня, совесть не мучает. Это бизнес, ничего личного.
Поджимаю губы. Он прав. Его наняли для того, чтобы охранять меня. Только если Вавилов защищал меня рядом, то Богданов издалека.
Мы резко тормозим. Чуть не лечу вперёд. Первая мысль – живот. Я не могу им пораниться или как-то ударить. Выставляю ноги вперёд, как и руки. Плевать, что случится с ними – главное мой малыш.
Рядом хлопает дверца, и на переднем сидении кто-то появляется.
По одному только запаху, заполнившему салон, понимаю – Лев.
Облегчённо выдыхаю, когда он поворачивается в мою сторону. На нём пара царапин, но Лев не ранен. Крови не замечаю, поэтому можно расслабиться.
– Нормально? – смотрит на меня своими карими глазами, и не могу отвести взгляда. Перепугалась за него жутко и теперь даже не знаю, как реагировать.
Киваю.
– Э-э, а меня проверить? – Ярослав снова ведёт себя, как всегда. Становится легче. Потому что знала – с этими двумя ничего не страшно.
Было.
Пока стекло над моей головой не затрещало и не начало падать прямо на меня.
Вскрикиваю, но ничего не происходит. На голову падает несколько маленьких осколков, но сразу же теряются в волосах. Спокойно выдыхаю, благодаря плёнке на бронированном стекле, спасшей меня от травм.
Сердце бьётся как бешеное.
– Газуй, – Лев даёт указания, посматривает то на нависшее надо мной стекло, то вперёд.
– Держись, – резкий визг, толчок. И сильный ветер задувает в приоткрытое окно. Повсюду слышится ругань, выстрелы, которые каждую секунду становятся чётче, а потом отдаляются.
Потихоньку наступает тишина. Смотрю вверх и вижу кроны деревьев. Мы выехали на дорогу? Так быстро?
– Можно встать?
– Нет, – телохранитель смотрит назад. – Уверен, сейчас они поедут за нами.
Паника снова нарастает в груди. Обеспокоенно смотрю на мужчину и спрашиваю, надеясь на утешительные слова:
– Но мы ведь оторвёмся?
А в ответ тишина.
– Давай быстрей, Яр.
Это последнее, что слышится в салоне за последние десять минут.
Всё время в пути держусь за живот и пытаюсь ровно дышать. Безумно-безумно страшно.
Пребываю в проклятом боевике, который ещё несколько месяцев будет жить в кошмарах…
– Может, вы что-то скажете? – тишина убивает. Бьёт по нервам так же, как и кузнец ударяет по наковальне. Звонко, не щадяще.
Мы внезапно останавливаемся.
– Вылезайте из машины, – твёрдость в голосе Льва заставляет повиноваться. Аккуратно встаю, открываю дверцу автомобиля и принимаю помощь телохранителя, подавшего мне руку.
Только подумала о его галантности, какой он хороший, как телохранитель рушит всё моё о нём представление. Тянет меня вперёд, убирая от прохода, и хватает чёрную сумку, которую принёс Ярослав.
Перекидывает её через плечо и смотрит в приоткрытое окно.
– Ещё встретимся, – прощается, кидая эти слова, и сначала не понимаю, почему.
– Удачи, – голос Ярослава трещит в воздухе. И снова звук тормозов, пыль перед глазами. Кашляю от попавших в рот песчинок, и машу ладонью перед лицом.
– Пошли, – это обращение уже ко мне. Непонимающе хлопаю глазами и всё-таки спрашиваю.
– Почему он уехал?
Кажется, мой вопрос Вавилову не нравится.
– Отвлекает от нас, – раздражённо произносит. – Так и будешь задавать глупые вопросы?
От его наглости чуть не задыхаюсь.
– А с каких пор мы на «ты»? – я никогда не была против такого к себе обращения. Но сейчас, из-за того, что Лев ведёт себя так неприятно, не могу сдержаться и произношу: – Ты всё ещё мой подчинённый.
Мужчина так резко останавливается, что я чуть не бьюсь животом о его широкую спину.
Он поворачивается в мою сторону, и я сглатываю, когда смотрю в его глаза. Ох, разозлила жуткого Льва. Не зря мой муж называл его зверем, не зря.
– С тех самых, когда я спас вашу задницу, – вот это аргумент!
Возмущено хватаю ртом воздух, пытаясь понять его логику.
Он отворачивается и идёт вперёд. А я чуть успокаиваюсь, потому что Вавилов снова обращается ко мне в привычно официальном тоне.
– Не в первый же раз! – кричу вдогонку, семеня за ним. Шиплю от боли, ступая по камням в тонких тапочках. Уехать из дома без какой-либо одежды было не лучшим решением. – Ты мой телохранитель! И спасаешь мою задницу постоянно!
В прямом смысле этого слова. Ибо Лев не раз останавливал всяких извращенцев, которые хотели шлёпнуть меня по ягодицам. Буквально перехватывал за запястье и скручивал на месте.
– И вообще, куда мы идём? – потираю голые плечи, чувствуя озноб. День прохладный, так ещё и тучи перекрыли согревающее солнце.
– Искать новую машину, – убирает перед собой ветки, которые летят в меня. Останавливаюсь, чтобы не получить от растения, и только потом плетусь за ним.
Именно плетусь, потому что быстро идти не могу. А у Льва всегда был широкий шаг, за которым не поспеваю. Вот тебе и подчинённый…
– В лесу? На обочине? – маленькое подозрение закрадывается в голову.
– Вы можете помолчать? – его тон спокойный, но нотки раздражения так и режут слух. Но всё-таки замолкаю. Оборачиваюсь назад, видя, как мы всё дальше и дальше отходим от дороги и скрываемся в густых деревьях.
Семеню ногами, чтобы поспешить за Вавиловым, но сразу же останавливаюсь. Лев устремляет взгляд куда-то вдаль, стараясь что-то рассмотреть. Делаю то же самое и вижу, что привлекает его внимание.
Побитые и поцарапанные гелендвагены ехали со стороны моего дома. Рассекали воздух, не жалея шин, и мчались вслед за нами. Но они ещё не знают, что там, вместо меня, сидит Ярослав. И, надеюсь, с ним всё будет хорошо.
Внезапно грудь обвивает знакомая хватка.
– Сюда, – меня тянут в сторону, и я повинуюсь, чувствуя спиной сильную и грубую грудь Вавилова. Не в первый раз, но ощущения такие же. Трепетные, вызывающие табун мурашек по всему телу. – Не делайте резких движений.
Его приятный баритон ласкает слух, и я киваю. Звучит успокаивающе, несмотря на то, что мужчина сейчас был не в духе. Он был таким всегда, что я даже привыкла.
Смотрю, как в менее сотни метров от нас проносятся автомобили.
– С Ярославом всё будет хорошо? – я волнуюсь. И это отразилось на дрогнувшем голосе. Зависаю на несколько секунд и смотрю на отдаляющиеся от нас гелендвагены.
– А вы как думаете? – на плечи падает что-то тёплое. Запах Льва, пленивший нос, чувствуется отчётливее, и я смотрю вниз. Его пиджак. Поправляю вещь, укутываясь сильнее.
Втягиваю в широкий ворот шею и прикрываю краснеющие щёки. Даже несмотря на то, что сейчас он был зол, раздражён и недоволен, ещё и в такой ситуации, заметил мою дрожь. Позаботился обо мне, а я… Только и делаю, что много говорю.
– Спасибо, – произношу искренне. Вот если он мне ещё и обувь другую дал, не ту, что вязнет в мокрой земле, то я бы… Не знаю, что-нибудь бы придумала. – А нам долго ещё идти?
Спрашиваю только из-за замёрзших ног.
– Нет.
Сухой и краткий ответ.
А потом мы снова идём вглубь леса, где слышится только шорох травы и колыхание листьев.
Полоса из деревьев оказалась не такой широкой, как кажется на первый взгляд.
Поэтому спустя двадцать минут ходьбы, которая знатно утомила меня, мы остановились около другой дороги. Поблизости стояло небольшое количество домиков и гаражей, к которым мы и пошли.
Не знаю, что задумал Лев и как провернёт то, что хочет, но…
Я удивляюсь, когда он открывает какими-то ключами гараж и заходит внутрь, где стоит один-единственный автомобиль с тонированными стёклами.
– Откуда? – удивлённо шепчу.
Лев открывает пассажирскую переднюю дверь, опускает на неё сумку и копошится в ней, что-то разыскивая.
Затем выпрямляется и небрежно кидает мне какие-то вещи.
– Переоденьтесь и поедем.
Как только говорит эти слова, идёт на выход, мазнув по мне холодным взглядом. От которого по телу проносятся сотни мурашек. Даже там, где совершенно не должны.
Опускаю голову вниз и вижу свои вещи, которые Вавилов так заботливо захватил.
– И куда мы теперь направляемся? – заворожённо смотрю на пустую трассу, осматривая горизонт на наличие автомобилей.
– Ко мне домой, – ответ Льва убивает наповал. Поворачиваюсь в его сторону и удивлённо выгибаю бровь.
– Больше скрыться негде? – нам ведь необязательно подставлять дом, где он живёт. А вдруг нас там найдут? И пострадает имущество. А что, если в нём кто-то живёт? Тогда всё ещё хуже.
– А мы не можем укрыться где-то в другом месте? Где оживлённо, например. Мотели, гостиницы, хостелы. Возможно, тогда хотя бы не нападут?
– Нет, – твёрдо и уверенно произносит, так что теперь мне кажется, что я сморозила глупость. – Нельзя. Если нас обнаружат, вряд ли вы сможете убежать с вашими-то…
Он мельком смотрит на живот, который называет:
– Габаритами.
Хмурюсь и обижаюсь. Это не габариты, а мой маленький мальчик.
– Долго ещё? – сначала не понимаю, о чём он. И только спустя несколько секунд осознаю, что говорит о родах.
– Не знаю, – бубню под нос, смотря в окно. – Доктор Ешевски сказал, что примерно неделю-две.
Вот рожу я, ребёнка-то тоже на руках надо будет носить. Но да, я хотя бы сумею бегать. Не то что сейчас.
– Долго.
– Ну прости, – всплескиваю руками. – Не могу вытащить его раньше.
Слышу, как вечная холодная скала усмехается.
– Как думаешь, – внезапно в голову ударяет мысль, которая уже несколько часов как не даёт мне покоя. – Из-за чего начались нападения? Именно сейчас, когда у меня скоро родится ребёнок. Не раньше и не позже. Совпадение? И что им от меня нужно? Забрать бизнес Дмитрия? Вряд ли им поможет моя смерть. Ведь всё уйдёт государству. Ни у меня, ни у Дмитрия нет родственников.
– Один бандит, напавший на нас, кое о чём обмолвился, – резко поворачиваюсь в сторону Льва, слыша эти слова.
– И ты всё это время молчал? – недоумеваю, снова всплескивая руками. Да, порой я была слишком эмоциональна. Особенно сейчас, когда мне угрожает опасность, и всё, что я могу сделать, крикнуть заветное «Лев».
Мой недовольный вопрос Вавилов проигнорировал. Перешёл сразу к сути.
– Он сказал, что вас заказали.
Холодок проходит по спине, заставляя съёжиться. Пальцы немного затряслись, и я невольно начала заикаться.
– З-заказали? – как жареную курочку? Пиццу или одежду из интернет-магазина? Господи, почему это сейчас в моей голове?
И снова тишина стала мне ответом. Лев человек всегда был молчаливым. Но порой из него лился такой поток слов, что не остановить. Вот сейчас мне его и не хватало.
– В сети на закрытых сайтах всплыл заказ. Похитить девушку и ребёнка. Но так как его пока нет…
Он снова стреляет взглядом на мой живот.
– Всё стало намного проще. Взять только вас. Наёмник умер прежде, чем дал мне ответ. Причина неизвестна, поэтому спрошу у вас сразу. Есть что-нибудь ценное, что оставил вам босс?
Под боссом цепной пёс имел в виду Дмитрия. И даже после смерти к нему так обращается.
– Всё, – отвечаю легко, пытаясь вспомнить. – Он оставил мне всё. Особняк, бизнес. Нотариус передал завещание, в котором было точно сказано, что всё имущество, нажитое им в прошлом и также за совместную жизнь, достаётся мне.
– А что-то ещё? – вижу, как пальцы на руле сжимаются крепче.
– Я не помню, – проговариваю аккуратно.
– Вспоминай, – звучит резко. Так, словно быстро режет ножом по предмету, который в один момент разваливается надвое.
– Я не помню, – в этот раз произношу осторожно, отодвигаясь к двери. Реакция Льва мне совершенно не нравится. Его взгляд вперёд, сжатые зубы и напряжённая поза не говорит ни о чём хорошем.
– Вспоминай, Олеся, – произносит уже с нажимом, а я от страха пытаюсь вспомнить что-то ещё. Почему он так давит на меня? Это ещё больше вгоняет в панику, которая пробралась под кожу. – Там были даты, условия?
Качаю головой, совершенно не припоминая ничего похожего. Я читала завещание, но делала это тогда, когда плакала и умоляла всевышнего вернуть моего мужа обратно.
Всё размывается, и чётких картинок как нет, так и не появляется.
– Что-то о детях? Олеся, Вспоминай!
И снова его голос звучит грубо, а тон не терпит ответа «нет». Мужчина слабо бьёт по рулю, на мгновение отворачивается в сторону. Бесится. Сама не понимаю причины.
Может, из-за меня? Он всегда не любил меня. Считал обузой. И вообще злился, что Дмитрий поручил приглядывать за мной. Поэтому сейчас он так медленно выходит из себя?
– Как бы ты ни кричал на меня, это не ускоряет процесс, – наконец произношу, вспоминая, что это всего лишь Вавилов, а не посторонний человек. За полтора года у нас появилось хоть какое-то доверие.
– Ладно, – качает головой. – Раз ты не можешь вспомнить, вернёмся и заберём завещание.
– Что? Нет! – я не хочу возвращаться. Вдруг там снова окажутся эти люди, которые заставили так переживать и волноваться.
– Не сейчас. Нужно подождать, когда наёмники поймут, что тебя нет в том доме, и кинутся искать. Пересидим. Или я могу съездить в одиночку.
– Нет! – вскрикиваю, слыша последнее предложение. – Я тебя не отпущу.
Возможно, сейчас я скажу эгоистичные слова, но… Не отпускаю его только потому, что не хочу остаться одна.
Этот человек – моя единственная защита, которой я могу доверять. А без его присутствия рядом…Сойду с ума от малейшего шороха.
– Я поеду с тобой, но потом. Для начала переждём. Долго нам ещё ехать?
Я устала. Выдохлась. Обычно я спала днём, но из-за этого инцидента ничего не вышло. Ещё и пришлось идти по лесу, перенервничать и сейчас ехать на неудобном сидении.
Вся эта суета не для меня. Я привыкла к спокойной, тихой жизни. Особенно к той, что подарил мне Дмитрий.
– Полтора часа. Можешь вздремнуть.
После слов Льва неосознанно прикрываю глаза. Мне всё равно, что он снова перешёл на «ты», потому что всё, о чём сейчас мечтаю – оказаться в желанной безопасности.