Виктория Вишневская
Невеста по принуждению
Глава 24
На следующий день
Звонок телефона вырывает из прострации. Пока заказываю себе одежду через интернет, не замечаю, как проходит несколько часов.
Вернер всё ещё на работе, и я могу насладиться тишиной. Съездить домой не в силах из-за вещей, которых у меня нет. Шорты с блузкой остались в машине Влада, а надевать платье… Я не решилась.
Поэтому заказываю сейчас минимум необходимой одежды и витамины, которые должны прийти завтра с утра.
Беру телефон в руки и отвечаю на звонок.
– Бьянка? – мой агент и по совместительству босс звонит не просто так.
– Лина! Завтра фотосессия в белье от “Сикрет”. Поэтому выспись, чтобы не было синяков под глазами, – это, конечно, хорошо, но… Смотрю в зеркало. Еле заметные синяки на щеках, даже не под глазами. Благо после вчерашнего они не такие отчётливые, как и всегда.
Да и на ягодицах виднеются в некоторых местах несколько. Как и на талии.
Хотя я предупреждала его! Попросила так не жать! Но виновата сама, за что и ненавижу.
– Слушай, – мне тяжело это говорить, но… Надо. – Я не уверена, что уже готова показаться полуголой. Давай также продолжим работать с более закрытыми нарядами.
– Каролина! Хватит! – восклицает женщина на том конце провода, и мне сразу становится не по себе. – Пора расти. Ничего не знаю. Редактор журнала хочет видеть на обложке тебя. В этом белье. Гонорар космический.
Да не в деньгах дело…
Но, с одной стороны…
Как только вся эта ерунда с Владом кончится, я снова приступлю к работе. А что будет, если от меня откажутся? Правильно, останусь без денег. Встану на месте.
Поэтому закусываю губу и произношу:
– Хорошо, до завтра, – Бьянка прощается, говорит, что отправит подробности в сообщении, и я отключаюсь. Тяжко вздыхаю и пытаюсь отвлечься. Выбираю одежду дальше, раздумывая, как можно перекрыть синяки. Особенно на лице. Надеюсь, эта фотосессия будет с косметикой. А та, что «без», отложилась на некоторое время…
Через несколько часов домой возвращается с работы Влад.
Первый его вопрос был простым:
– Ела?
Кивнула, показав ему кожуру от банана, которым перекусила. Не самый лучший продукт, особенно с утра, но… Что нашла. У Влада очень много тяжёлой еды в холодильнике. И мяса. Много мяса. Понятно, чего он такой крепкий, и фиг ему что сделаешь.
А потом просто ставлю его перед фактом, что завтра иду на фотосессию.
На что слышу обычные, спокойные слова:
– Ты никуда не пойдёшь.
– Что? – восклицаю возмущённо, поворачиваясь к нему корпусом.
– На фотосессию в белье ты не пойдёшь, – произносит равнодушно, ставя стакан в кофе-машину. – Как я помню, ты была моделью более закрытых вещей.
– Мне нужно расти, и ты не смеешь меня ограничивать, – выдыхаю, смотря ему в спину. Он даже не оборачивается, чтобы взглянуть мне в глаза.
– Ты никуда не пойдёшь, – чеканит ещё раз, и выходит из кухни. Проходит по мне холодным взглядом, по пути снимая рубашку.
Гневно сжимаю кулаки и пытаюсь унять бурлящую в груди злобу.
– Это мы ещё посмотрим, – шепчу себе под нос, придумывая план побега.
***
– Я не опоздала? – залетаю в студию, поправляя летнее платье. Пытаюсь отдышаться. Лёгкие жжёт от бега, а ноги чуть покалывает. Такси встало в пробку, пришлось выскакивать из салона и бежать на своих двоих.
А я ещё и на шпильках, что дико неудобно.
Бьянка, мой непосредственный начальник, оборачивается, прожигая меня взглядом.
– Если бы ты не явилась через три минуты, я бы тебя прибила, – в своём серьёзном тоне она похожа на сладкую булочку. Хоть и говорит так, но не может быть такой злой!
Улыбаюсь и киваю. Три минуты! У меня в запасе целая вечность.
– Иди быстро к стилисту и визажисту, съёмки через полчаса, – показывает мне на дверь, и я киваю. Всё расписано чётко по минутам, поэтому спешу в гримёрку.
Отлично, макияж будет. Но я всё же прошлась немного по лицу косметикой, как и по телу. Вот там… Пришлось попотеть. Я была вынуждена перемешать слишком много кремов и средств, чтобы их перекрыть.
Учитывая, что Влад может вернуться в любую минуту…
Страшно.
Особенно когда я вызывала слесаря, чтобы вскрыть замок. Ибо Вернер… Запер меня с той стороны. Пришлось ещё платить за установку нового.
Это заняло много времени. И сейчас я чуть опаздываю.
Залетаю в гримёрку, вижу Ксюшу, свою лучшую подругу и по совместительству наилучшего визажиста, которого когда-либо знала!
Обнимаю её, и под женский трёп приступаем к работе.
Синяки на щеках не укрылись от Ксю, поэтому она долго трахает мне мозг, пока не говорю, что пыталась выделить скулы с помощью одного приёма из Интернета. И, слава богу, она верит. Делает лёгкий макияж, перекрывает плотно синеву.
Но боюсь больше всего другого – синяков на теле. Они не такие отчётливые, но видны невооружённым глазом.
Пока переодеваюсь в чёрное кружевное бельё с чулками и подвязками, осматриваю себя в зеркале. Пронесло. И всё-таки фиксатор за космическую сумму хорошо держит любой тон, консилер и корректор вместе взятые.
Вся задница и талия в косметике… Это чуть заметно, но… Надеюсь, при обработке фотографий изъян уберут.
Ксю шлёпает меня по заднице, и я чуть не подпрыгиваю на месте.
Представляю там руку Вернера.
Фуф. Даже здесь не даёт покоя!
Через десять минут я уже сижу перед камерами.
Дико неловко. Сковывает то, что я почти обнажена. Я редко ношу чулки, и тем более подвязки. Бельё кружевное, с просветами, что, боюсь, видно самое сокровенное. Поэтому делаю максимально закрытые позы.
Пока фотограф зло не цедит:
– Каролина, не зажимайся! – а я не могу. Хочется закрыться и всё.
Но беру себя в руки. Пытаюсь быть раскованной.
Но в голове Влад. Его реакция. Его злоба.
Что он скажет, когда увидит журнал?
Мне должно быть наплевать, но меня это волнует. Сильно и даже очень.
– Выгни спину, дорогая, – Костя даёт указания и делаю. Сижу на стуле, несильно расставив ноги в разные стороны. Выгибаюсь, оттопыриваю попу немного назад. Чуть запрокидываю голову, смотря в объектив камеры. – Приоткрой ротик.
Размыкаю губы, покрытые сияющим блеском. Выполняю каждую команду фотографа, но всё равно чувствую себя неуютно.
– А теперь, Лин, коснись немного себя внизу, – сглатываю, когда слышу эти слова. Кажется, я уже на грани. Черта моей скованности давно пройдена, но… Не настолько. Впереди белая, невидимая стена, которая не даёт мне пойти дальше.
Тушуюсь, не зная, как поступить.
– Левицкая, давай шустрее, – Бьянка, озвучивающая эти слова, даже не смотрит на меня.
– Это обязательно? – сиплю, не желая делать того, что просят.
– Да, Лин, давай, – фотограф нетерпеливо машет руками, а я не могу пересилить себя. Я не в порнухе снимаюсь! А на журнал, и совсем не эротический.
– Может, так? – цепляю пальчиками резинку трусиков и отстраняю от своей кожи. И снова голая. Такая обнажённая. Хоть только и убрала крохотную полоску с тела.
– Ладно, давай так, – бурчит под нос, а я немного радуюсь. Фух. – Теперь посмотри налево.
Слушаюсь и поворачиваю голову.
Вздрагиваю, когда встречаюсь взглядом с карими глазами. Тело простреливает непонятное чувство тревоги. И чего-то ещё. Будто разливается аккуратно по каждому уголку.
Сглатываю и пытаюсь не подать виду, что удивлена.
Но это так.
И лучше бы я сюда не смотрела. Спокойно и равнодушно выполняла команды фотографа.
Потому что передо мной стоит Вернер… И наблюдает.
Не знаю, сколько времени. Но судя по недовольной позе, он многое повидал. А значит… Давно.
И его взгляд.
Кидает в самую настоящую дрожь.
Глава 25
– Это последний кадр, – оглашает фотограф, и я дёргаюсь, отворачиваясь от Влада. Встаю со стула и тяну руку к халату, чтобы прикрыться.
До этого было не так некомфортно, как сейчас. И всё из-за этого мужчины, что каждый день испытывает меня на прочность.
– Иди, переодевайся в следующее. Абрамова всё ещё нет, но пока сделаем отдельные кадры.
Что? Абрамов?
– Костя? – удивлённо хлопаю глазами. – У нас же одиночная фотосессия.
Смотрю на Бьянку. Она ничего такого не говорила. И даже не предупредила. Я не согласна сниматься с мужчиной, причём в белье…
Женщина поднимает на меня тёмный взгляд. Сверкает глазами через тонкие стёклышки своих очков и озадаченно произносит:
– Я не предупредила? – и какой бы Бьянка порой ни была актрисой, понимаю – лжёт. Она специально не сделала этого, чтобы я не отказалась. Особенно при таком количестве людей. – Но уже поздно. Мы заключили контракт.
Поджимаю губы, понимая, что меня обыграли. Это правда, я подписала контракт спешно, поскольку мы с Ксю чуть задержались, замазывая синяки.
Но… Слишком подло со стороны моего агента.
Резко поворачиваюсь в сторону Вернера. Фигово, что он здесь. Но попробую воспользоваться этим.
– Я не уверена, что мой жених будет «за», – произношу, впервые с мольбой смотря ему в глаза, – чтобы я снималась с другим мужчиной.
Понятно, что контракт не разорвёшь. Влетит в копейку. Да и моя репутация может пойти ко дну, когда вдруг появится слух среди модельного бизнеса, что Левицкая боится сниматься с незнакомым мужчиной.
Да, боюсь. Особенно в таком виде.
Все взгляды мгновенно перемещаются в его сторону.
А он смотрит чётко на меня. Прожигает холодным взглядом.
Что-то мне кажется… Сейчас Влад развернётся и скажет: «Сама виновата». Но я даже не знаю, чем он сможет помочь мне.
– Господин Вернер? – не удивлена, что его знают и здесь.
Влад поворачивает голову, но всё равно все внимание на мне.
Покрываюсь мурашками, стоит ему скользнуть взглядом по моему полуобнажённому телу и произнести:
– Да? Извините, заехал случайно. Не смог удержаться, чтобы не глянуть на свою невесту в работе.
Бьянка перед ним буквально плывёт. Выпрямляется, одёргивает пиджак, поправляет очки и лебезит перед Владом:
– Вообще посторонним нельзя находиться на съёмках, но раз это вы… Оставайтесь. У нас остался один фотосет. Мужчина-модель вот-вот придёт. Думаю, Лина будет чуть раскованнее, зная, что её возлюбленный всё контролирует и не против съёмки… Вы ведь не против? Если против, придётся разрывать контракт и платить неустойку.
Она словно спрашивает у него разрешения. А ещё намекает на деньги. Уверена, для Влада они ничего не значат. И я молюсь, что сейчас в нём проснутся замашки собственника. Он скажет, что мы уходим отсюда и всё.
Но внутри меня всё разрушается на части, когда он спокойно, глядя мне в глаза, проговаривает:
– Я не против. Каролина будет сниматься.
Сжимаю пальцами стул, за который всё это время держусь.
Он это специально! Назло! Потому что я ослушалась и всё-таки пришла сюда. Сниматься в белье. На камеру. Ещё и с левым мужиком.
Чтобы потом чувствовала себя подавленно. И мучилась, зная, что этот выбор сделала сама.
Вскакиваю со стула и взмахиваю волосами.
Хорошо! Урок усвоен. И если Вернер так хочет – я буду позировать. Также назло. Буду стараться и выгибаться так, что у него сорвёт крышу. А контроль он может потерять запросто.
Как и возбудиться.
Чего я и буду добиваться.
– Хорошо, любимый, – тяну сладко, держась за пояс халата. – Если ты не против… Я пойду переоденусь.
***
Хлопаю дверью гримёрки и захожу за ширму, снимая зло халат. И бельё.
Подонок.
Лифчик летит в сторону.
Кретин.
Чулки и подвязки отправляются следом.
Идиот.
Трусы падают туда же.
Мудак!
Хватаю вешалку с белым бельём и одеваюсь.
Тонкое и тугое боди, облепляющее тело. Глупая сетка, открывающая пол задницы и столько же лобка. Хоть подложку умудрились сделать, закрывающую самое главное, и на этом спасибо!
Ладно уж лиф более-менее закрыт, и не будет видно сосков.
Бельё пошлое. Откровенное. Вульгарное. Но то, что нужно. Позлить им и возбудить Вернера удастся.
Выхожу из-за ширмы и осматриваю себя в зеркале с пренебрежением. Ладно, потерплю.
Внезапно слышится хлопок двери. Я её не закрыла?
А потом раздаётся голос. Тот самый, который десять минут назад вымолвил приговор.
– Каролина, Каролина, – недовольный и разочарованный тон.
Поворачиваюсь в его сторону и смотрю в пылающие глаза. Взгляд которых опускается вниз. Осматривает моё тело жадно.
– Любишь ты действовать по-своему.
Задираю подбородок и с вызовом отвечаю:
– Как и ты, – гнев рвётся наружу. Понимаю, что виновата сама, но он хотя бы мог помочь. Решил проучить? Пусть. Я сделаю это в ответ. – Зачем пришёл? Сюда нельзя посторонним.
Он делает шаг вперёд. А мне хочется отступить, но стойко стою перед ним, когда он уверенно приближается.
Не свожу взгляда. Смотрю чётко в пылающие карие глаза и сжимаю кулаки.
– Я ведь не посторонний, а твой жених. Сама сказала это недавно.
Бесит. Так сильно, что хочется залепить по лицу.
Он подходит близко. Между нашими телами пара сантиметров. На попятную не иду. Стою перед ним ровно, с гордо поднятой головой.
Мне не нравится его присутствие здесь.
Делаю шаг в сторону и отвожу взгляд, проговаривая:
– Точно, – улыбаюсь. – Ладно, жених… Пойду на фотосессию. Костя наверняка уже пришёл.
Обхожу его и иду вперёд.
Но хватка на предплечье останавливает.
Влад сдавливает пальцами руку. Не сильно, но выбраться не могу. Опять что-то задумал.
Разворачивает меня к себе. Опускает ладонь на талию и прижимает к своему телу. Чувствую низом живота его эрекцию и понимаю – фотосет будет весёлым.
Потому что Влад… Уже готов.
– Зря ты это всё затеяла, – ухмыляется Вернер, заставляя поднять на него злой взгляд. – Знаешь же, что это бесследно не пройдёт.
– Знаю, – киваю на удивление спокойно. – Но… Иди к чёрту.
Раздражаюсь и толкаю его в грудь, чтобы отпустил меня.
Но мало того, что он не делает этого, ещё и вплетает свои пальцы в длинные волосы.
И жёстко впивается в мои губы поцелуем, вырывая из горла гневный стон.
Глава 26
Колочу подонка по груди, но тому мои удары – как комариные укусы. Только прижимает к себе за талию и вплетает пальцы в волосы, не давая отстраниться.
Проникает в рот проворным языком, переплетая с моим. И целует так, что ноги подкашиваются. И если бы не его стальная хватка, распласталась бы сейчас на полу.
Но Влад поддерживает, не позволяет этому случиться. Властвует надо мной как хочет. Что в поцелуе, что просто. Не позволяет сделать и шага в сторону, пленяя своими умелыми и отточенными движениями.
Что даже мозг потихоньку начинает отключаться. Медленно, с каждым движением его губ.
И чтобы не произошло ещё одной ошибки, за которую мне до сих пор стыдно, пытаюсь отстраниться.
Мне хватило той ночи. Когда сама пришла к нему, оседлала, а потом позволила трахнуть. Это было моим маленьким поражением. Но сейчас… Не хочу. Потому что всё начинает мне нравиться.
И какой бы Вернер ни был человек, его ласки вызывают во мне бурю эмоций. Поднимают все чувства, позволяя испытать ту самую не хватающую моему организму гамму ощущений.
И даже сейчас. Он просто целует. Искусно. Жадно. Будто высасывает из меня силы.
– Перестань, – чуть отстраняюсь, боясь сделать что-то не то. Совру, если скажу, что мне не нравится. В какой-то момент я даже захотела ответить. Почти сразу. Но нельзя. – Мне нужно идти.
– Подождут, – отрезает так равнодушно, что даже я верю в то, что сейчас весь состав просто дождётся, пока я с Вернером немного развлекусь.
Но нет. Лина, соберись!
Когда ласки и прикосновения так стали влиять на тебя?
Громову требовалось много сил, чтобы возбудить меня. И то не удавалось, и всё кончалось не очень удачно – секса не было вообще.
А здесь… Всего лишь касания. Маломальские словечки. А тело уже не сопротивляется, хотя разум твердит совершенно другое.
Но и он отключается, стоит Владу спуститься дорожкой поцелуев к шее. Опасное место. Никогда не позволяю людям трогать себя за неё. Где бы это ни было… Шарфы и украшения всегда надеваю сама.
Потому что слишком остро реагирую. На прикосновения в этой зоне.
Вот и сейчас тело мгновенно напрягается и меня передёргивает от шустрых мурашек, покрывающих всю спину. Соски твердеют в секунду, потираясь о приятную ткань закрытого лифа.
И всё.
Стоит Владу сделать поцелуй, как я уже начинаю сдаваться.
– Только не засос, – прошу его в мольбе. Иначе придётся замазывать и его…
Ухмылка касается кожи.
– Я постараюсь, – звучит неубедительно. – Но так манит. Могу не сдержаться.
И даже в такие моменты он меня раздражает. Но эта скотина говорит так красиво. Тихо, маняще, с лёгкой хрипотцой. Что и мне теперь становится всё равно. Откидываю голову чуть назад, позволяя целовать себя.
Господи, что я творю…
Только позавчера он заставлял меня есть, прижимал к стене, ругаясь. А вчера вообще не пустил на фотосъёмку. Ничего хорошего!
А сейчас…
Таю, чувствуя его ладони, скользящие по телу, и дурею. Позволяю ему сделать всё то, что он задумал.
Потому что впервые испытываю такое приятное чувство. Нет, не впервые. Тогда, когда он входил в меня пальцами, а потом и членом… Ощущала то же самое. Но сейчас как-то по-другому.
Тогда я делала это из-за обиды. Плохих эмоций. Пыталась погасить то чувство разочарования. А сейчас ничего из этого нет. Только жгучее желание, распространяющееся по всему телу.
И даже когда Влад прижимает меня к туалетному столику, продолжая осыпать шею поцелуями, не сопротивляюсь.
Хоть и мычу слова, которые должны отрезвить хотя бы его:
– Влад, пожалуйста, не сейчас.
У меня, блин, съёмка!
И если волосы можно пригладить, а макияж чуть поправить, то водопад между ног, пропитывающий ткань рекламируемого белья, можно высушишь только феном, которого здесь нет. А если и есть, нужно время.
– Нет, сейчас, Каролина, – отрывается. Поднимает на меня свой горящий взгляд карих глаз. А ладонь уже опускается на запретный для него треугольник, который так хочет сейчас почувствовать его ласку.
Длинные пальцы касаются мокрых складок через боди и делают несколько шустрых движений. Слышится звук клёпки, и всё. Ткань чуть ослабляется и Вернер, смотря мне в глаза, легко касается меня там, где всё уже горит.
– Я вот чего не понимаю, – он прищуривается, ведёт вдоль влажного местечка, а я задыхаюсь. Даже от таких прикосновений. – Сопротивляешься, но вся течёшь.
Его ладонь пропадает, и я облегчённо выдыхаю. Глотаю воздух ртом и отвечаю:
– У меня фотосессия, – пытаюсь сказать твёрдо, но выходит как всегда. С придыханием, заминкой. – Не хочу идти потрёпанной и мокрой.
Говорю это, а сама наблюдаю, как Влад своими пальцами медленно расстегивает ремень брюк. Сглатываю, вспоминая, как почти таким же он приковывал меня к кровати.
И снова ощущаю те незабываемые чувства.
Почему они просыпаются именно сейчас?
Когда ремень летит в сторону, пуговица выскакивает из петельки, а собачка ширинки скользит вниз?
Невольно облизываюсь, понимая, что сейчас лучше уйти.
– Подними глаза, – не просит, а приказывает. Хренов доминант. Но я делаю, повинуюсь. Интересно, что Вернер скажет.
В момент он становится ещё ближе. Смотрю в его тёмные искорки и хочу убежать. На меня так никто и никогда не смотрел. От этого становится ещё страшней, потому что реакция моего тела пугает. Как и мысли, появившиеся в эту секунду.
Я. Его. Хочу.
И даже когда он берёт меня за бёдра, приподнимая, не сопротивляюсь. Позволяю сделать ему это: развести бёдра в стороны и резко войти.
От его ощущения внутри всё вокруг кружится. Прикрываю глаза и издаю тихий стон, боясь, что нас кто-то услышит.
Обхватываю руками его шею и с трудом понимаю услышанное:
– Это будет тебе уроком, Кара, – это имя звучит из его уст странно. Порочно, хотя оно не должно быть таким. Меня редко кто так называет. А из его рта… Это сокращение слышится так… грязно. – За непослушание.
Глава 27
Да пошёл ты!
Хочу выкрикнуть это ему в лицо, но Влад двигает бёдрами, быстро насаживая на себя. Как проклятый зефир на палку. И его точно, как и меня, сейчас жарят на огне. Только мой… Слегка своеобразный.
Вызванный Вернером.
Клятый немец! Или кто он там!
– А ты, – вырывается из горла вместе со стоном, когда Влад делает один резкий толчок и выходит, снова двигаясь в быстром темпе, – когда учителем успел стать?
Слова даются тяжело.
Вернер словно необузданный огонь, в котором я сейчас горю. Не могу сопротивляться, а только чувствую его всем телом. Его обжигающие руки, скользящие по талии и похожие на языки пламени. И искры, в виде слов исходящие от него:
– Когда ты перестала слушаться, – а я разве когда-то это делала? – А теперь…
Протяжно постанываю и выгибаюсь, чувствуя его слишком остро и ярко. Влад набирает скорость и вколачивается так, что косметика на туалетном столике начинает падать. Но мне всё равно. Потому что слышу его слова, заставляющие покраснеть до кончиков волос:
– Представь себя на фотосессии с другим мужчиной, – и я невольно делаю это. Представляю себя в руках Абрамова. – Как только была оттрахана мною.
Закусываю губу и в следующую секунду распахиваю веки вместе со ртом. Очередной стон слетает с губ, и я смотрю в эти тёмные глаза. Влад сверлит меня взглядом, разжигая изнутри и убивая снаружи.
И я снова представляю. Раскрасневшиеся щёки. Растрёпанные волосы, которые попробую уложить. Пухлые губы, изнасилованные в диком поцелуе. Напряжённое и всё ещё и разгорячённое тело. И мокрое боди, высушить которое явно не успею.
– Что ты чувствуешь? – спрашивает, когда узел внизу живота закручивается сильнее.
– Стыд, – щёки горят, стоит только представить меня в декорациях на глазах у десятка людей. – Смущение.
Последнее слово буквально выдыхаю.
Член Влада совершает последние толчки, и я взрываюсь. Рассыпаюсь на маленькие осколки, обмякая в его руках и закатывая от удовольствия глаза.
Скажу честно – улётно. Спонтанный секс в неожиданном месте. И ведь кто-то мог войти, а я только сейчас это понимаю…
Продолжаю сжимать стенками лона всё ещё двигающегося во мне Влада и снова начинаю разгораться.
Наваждение какое-то. Всегда считала, что больше одного оргазма получить не в силах, но сейчас… Хочется ещё и ещё.
Но Влад лишает такой возможности. Покидает моё тело и кончает мне на ногу.
Хорошо, что бельё не задел!
– Предохраняться не учили? – шиплю, совершенно забывая об этом. Хороша дура! Беременность мне ни к чему. Стоит только появиться пузу, моя карьера пойдёт на дно.
– С тобой – нет, – отрезает и одевается. Не успеваю задуматься о его фразе.
Слышится неожиданный стук в дверь.
– Каролина? Я зайду? – тело прошибает холодный пот. Ксюша.
Без раздумий толкаю Влада за ширму, а сама кричу:
– Погоди! – судорожно осматриваюсь по сторонам, пока Вернер вальяжной походкой идёт за преграду, поправляя одежду. Придурок! Ему весело!
А я бегло смотрю по сторонам, пока пытаюсь застегнуть боди там, где всё и так мокро. И только сделав эту, хватаю салфетку со столика, вытирая результат наших бурных минут.
– Что-то случилось? – выкрикиваю, роняя салфетку на пол. Да чёрт! Пальцы так трясутся, что всё падает из рук. А Вернер глухо смеётся.
– У нас некоторые изменения, но время тикает. Поторапливайся, пожалуйста, – как только эти слова отбарабанивают в голове, кричу, что сейчас выйду.
И пока Влад наблюдает за мной из-за ширмы, поправляю бельё и растрепавшиеся волосы. Хватаю со столика какой-то блеск для губ. Крашусь и зло смотрю на мужчину. Доволен, скот.
– Иду! – кричу и выбегаю из гримёрки, надеясь, что моё всё ещё возбуждённое состояние никто не заметит.
***
Ксю поправляет мой макияж и причёску, за что я ей очень благодарна. И, судя по тому, что она так смотрит на меня со странной улыбкой, девушка обо всём догадалась. Потому что Влад тоже неожиданно пропал.
– А что за изменения? – спрашиваю, когда мы спешно приводим меня в порядок.
– Левицкая, на площадку! – подскакиваю с места, так и не услышав ответ подруги. Оттягиваю боди и чувствую себя как проклятая грешница, вошедшая в стены церкви. Между ног до сих пор мокро. Благо соски не так выдают, как те же щёки. – У нас замена. Абрамов застрял в собственной квартире, дурак.
Слышу это и круглыми глазами смотрю на Бьянку.
Его что, закрыла ревнивая девушка?
Дежавю какое-то.
– И кто теперь будет моим партнёром? – лепечу непонимающе. Я только настроилась на Костю. Он вроде приятный молодой человек, и, может, было бы не всё так плохо. И ладно, скажу честно – Влад чуть меня расслабил. После оргазма всё воспринимается намного легче.
Бьянка кивает в сторону.
Поворачиваю голову и приоткрываю от удивления рот.
– Твой жених с радостью согласился нам помочь.
