Виктория Травская
Трёхминутный блюз. Лирика

Полная версия

Пролог

Пой!

Пой, покуда полна твоя чаша —

Забвенье на самом донце!

До кома в горле и до мурашек

Пой, покуда поётся!

Больше другой такой не сможешь

Чаши испить, как эта.

И песни другой не споёшь тоже,

Чем та, что над чашей спета.

Звуки её оседлают ветер,

Ночь разорвут зарницей.

Будут кружить и кружить на свете

Пылью… А может, птицей!

Птица присядет на ветку клёна

(в листья лозы, на пашню),

Где одиноко грустит влюблённый,

Измученный жаждой.

Он прикоснётся к струнам – лютня

Застонет страстно…

Чаша полна. Ты вернулась к людям.

Здравствуй!

Назначение

Живёшь, как агент под прикрытием —

Всю жизнь в параллельных мирах:

Твою подноготную вытянуть

Бессильны посулы и страх.

Живёшь под высокими токами,

Неведомыми никому,

Как всполохами одинокими,

Стихами преследуя тьму.

К***

Без хэппиэнда, как в «Доме у озера» —

Наша любовь разминулась во времени.

Так, как весна не встречается с осенью,

В разные сроки с тобою горели мы.

Были друг другу мы кем-то назначены.

Только судьба, видно, штука капризная,

Если с тобой повстречались иначе мы,

А расставанье закончилось тризною.

Только любовь не прошла. До конца ещё

Маяться снами неосуществлёнными.

Видеть глаза твои в бликах мерцающих.

Слышать дыхание ветра под кронами…

Пушкин

Зимним вечером в окнах льдистых

Свет оранжевый.

Приходили друзья проститься

К умиравшему.

Пол поскрипывал. Час за часом

Свечи таяли.

Боль утихла. Поэт венчался

С вечной тайною…

Целый век пролетел, бедовый,

С половиною.

Отчего ж эти слёзы вдовьи?

Чем повинна я

В этой схватке на Чёрной речке

Во вчерашней?

Или всё это синий вечер,

Свет оранжевый?

Въехали в август

Въехали в август на рыжем коне.

Тянут вагоны стальную подпругу…

Мимо коровы по спелому лугу

Бродят лениво в вагонном окне.

И, среди прочих знакомых примет,

Мимо плывут осетинские сёла.

Этот народ остаётся весёлым:

Здесь представленья о времени нет.

Это, ребята, зовётся Кавказ.

Вот вдалеке появляются горы:

Нам тесновато за этим забором —

Шутка ли дело, как много здесь нас!

Остановись возле этих ворот.

Ты только странник с тряпичной котомкой —

Всё, что когда-то оставишь потомкам…

Бабушка внуков за ручки ведёт.

Сильный мужчина

Как беспомощен сильный мужчина!

Хотя внешне спокоен и твёрд.

Но в его аккуратных морщинах

Время скорбную запись ведёт:

Обо всех пережитых утратах —

Стиснув зубы, в походном седле, —

Об ошибках и срывах проклятых,

Об ответе за всё на Земле…

И никто не узнает причины,

И никто не заметит тревог.

Как беспомощен сильный мужчина!

Как трагически он одинок…

По-осеннему

Уже ветер шумит по-осеннему,

Уже птицы молчат поутру.

Я душой припадаю к Есенину —

Но не пьяные песни ору,

А шепчу непонятные, странные,

Благодарные эти слова:

Я смирилась с отверстою раною,

Её боль означает – жива!

Застольное

Раз, кривя саркастически рот,

Ковыряя брезгливо закуски,

Гость спросил у меня:

– Патриот!

Вот скажи: ты, наверное, русский?

Мы сидели за общим столом,

Поминая отцов и Победу.

Мы добро не мешали со злом,

Но коробило что-то соседа.

Он ворочался, как на углях,

И, бедняга, не снёс перегрузки.

– Твои деды – татарин и лях!

– И татарин, и лях. Только русский.

– Вспомни свой девятнадцатый век:

Весь бомонд говорил по-французски!

И Толстой, и Тургенев, и Фет…

– Это верно. Но думал по-русски!

– Вас варяги учили уму!

От монголов глаза ваши узки!

Чем гордиться тебе – не-пой-му!

– Тем, что я, тем не менее, русский.

Ночной дождь

Неровной поступью по крыше

Плетётся загулявший дождь.

Старается ступать потише —

Хотя кого тут проведёшь!

Ведь наблюдала вся округа

Сверкание и гром шутих,

Хмельной стихии пляс и ругань —

И вот, под утро, он затих.

Стыдясь, торопится по скатам

Уйти, пока не рассвело,

И лишь вздыхает виновато,

Роняя слёзы на стекло.

«Не моя война…»

Твоя судьба пылится под сукном —

Забытая, придавленная спудом.

Ты можешь целый век вздыхать о том,

Кляня весь мир и ожидая чуда.

Оплакивай печальный свой удел!

Будь прочерком в статистике небесной!

Ты лишь одно из безнадёжных дел —

Беспомощный, отяжелевший, пресный.

Трусливо ожидающий суда.

Всем наделённый – и ничем не ставший.

А может, это стоило труда?

И риска, и моления о чаше?

А может, не спасённые тобой,

В пустыне мира чьи-то тени стонут?

И где-то там проигран трудный бой,

В котором ты не подносил патронов?

Как жизнь твоя могла бы быть полна!

Как вдохновенны паруса тугие!

…Но ты подумал: не моя война.

Но ты решил: пускай идут другие!

Несбывшееся

Наверно, меня кто-то проклял

И этим навеки закрыл

В узилище двери и окна,

Чтоб я не расправила крыл.

Мой паспорт забыт и просрочен,

Мой терем закрыт на засов.

Вердикт беспощаден и точен:

Тебе не видать парусов!

Мой Грей порыбачил с Летикой,

Не встретив меня у воды,

И море стыдливо и тихо

Его поглотило следы.

И скоро забудут в Каперне,

Чем кончилась эта мечта,

И выпьют со мною в таверне.

И я уже буду не та…

Наверно, меня кто-то проклял:

Поставил вокруг по стене,

Навесил решётки на окна…

А может быть, это во мне?