Виктория Терентьева
Ирис, как цветок
Брошенная девочка
Все началось со спонтанного решения Ирэны, прозванной среди знакомых Брехуньей, сделать доброе дело. Результатом стала худая и чумазая девочка с испуганными глазами, которая сидела в пропахшем перегаром и потом трактире в окружении компании маргиналов и бродяг.
– Это уже перебор, – сказал как всегда спокойным голосом Нейтан, который был единственным интеллектуалом в этом сброде. Его утонченное и аккуратное лицо не выдавало никаких эмоций.
За его словами стояло мнение, что Ирэна слишком далеко зашла в своем желании выделиться и побахвалиться, и никто бы не смог выразить его более лаконично.
Ирэна же, молодая девушка с торчащими в разные стороны кудряшками рыжих волос, и бровью не повела, самодовольно улыбаясь. Она небрежно поставила ногу на стул, на котором сидела, и ее острое колено показалось из-за стола.
– Я просто не смогла пройти мимо несчастного ребенка, – заявила она, пожав плечами.
– Ты опаснее для ребенка, чем что бы то ни было, – хохотнул лысый здоровяк с длинной неопрятной бородой, поглощая непонятную мясную бурду, которую ему подали под видом блюда недели. Это был Малыш – если кто-то и знал его настоящее имя, то давным-давно забыл, а кличка прицепилась к нему намертво.
– Эй! – возмутилась Ирэна и отвесила ему звонкий подзатыльник, – Давай-ка без оскорблений.
Малыш, чавкая, снова посмеялся. Девочка смотрела на него в ужасе.
– Что ты собираешься с ней делать? – серьезно спросил Нейтан.
– Как это что? Заботиться о ней. Растить ее, – Ирэна немного замялась прежде, чем выдать следующую фразу : – Ну, как дочь.
Малыш чуть не подавился от смеха, но Нейтан строго взглянул на него и снова посмотрел на Брехунью. Медленно вздохнул и спокойным тоном спросил:
– У тебя есть деньги?
– Сейчас нет, но…
– У тебя есть дом? – перебил ее Нейтан.
– На сегодняшнюю ночь …
– У тебя есть еда на завтрашний день? – снова перебил он.
Ирэна громко цыкнула и нахмурилась, сложа руки на груди, обиженно отвела взгляд.
– Каково ребенку будет расти в таких условиях? – бесстрастно спросил Нейтан. Его меланхоличный тон сейчас жутко бесил девушку. Она злобно посмотрела на него и процедила:
– Лучше, чем одной на улице! – она взглядом показала на девочку – Я увела ее от какого-то скользкого мудака, который заманивал ее в подворотню. Заодно заехала ему по лицу. Ты сам прекрасно понимаешь, чем закончилась бы эта история, если бы не я.
К удивлению Малыша, Нейтан ничего не сказал, задумчиво глядя на девочку. Он признавал, что Нейтан умнее его, и обычно прислушивался к его мнению, но он не ожидал, что тот так быстро передумает и встанет на сторону взбалмошной Ирэны. Малыш тяжело вздохнул, отодвинув от себя миску, и пробурчал:
– Да вы издеваетесь.
Ирэна молчала вместе с Нейтаном и девочкой. Вскоре официантка принесла три тарелки печеной картошки с куриными окороками и поставила им на стол. Одну из них девушка придвинула к ребенку.
– Ешь, – заботливо сказала Ирэна. Девочка немного поколебалась, но быстро сдалась и начала есть, выдавая свой затяжной голод.
Теперь друзья втроем задумчиво глядели на нее.
Девочка выглядела откровенно плохо. Не достающие до плеч каштановые волосы висели спутанными сосульками и явно стали обиталищем для колонии вшей. Простенький кафтан и порванные на коленке штаны были заляпаны грязью, как, впрочем, и щеки с руками. Разводы на чумазом маленьком лице выдавали недавно пролитые слезы. Курносый нос, обкусанные до мяса губы, темные круги у глаз.
Ирэна была уязвлена тем, что ее считают настолько легкомысленной, чтобы для забавы приволочь к этому сброду ребенка. Конечно, ей приятно будет раз за разом рассказывать эту историю, преумножая в ней свою геройскую роль, но сделала это она по другим причинам. Ей правда стало жалко девочку. В ее детстве не нашлось никого, кто спас бы ее от темной подворотни и скользких мудаков. Кроме того, Ирэна хотела иметь детей, но с ее образом жизни она не могла себе позволить быть беременной, а потом еще ухаживать за беспомощным младенцем. Другое дело – уже подрощенный ребенок, самые сложные годы которого уже вытерпел кто-то за нее.
Будто прочитав ее мысли, Нейтан спросил у девочки:
– Сколько тебе лет?
– Десять, – ответила она тихим голосом.
Все втроем удивились – она выглядела не больше, чем лет на семь, настолько она была маленькой и худой.
Снова появилась официантка, расставив перед взрослыми по кружке дешевого пива. Собиралась уходить, но Ирэна остановила ее:
– А принесите что-нибудь… Что там дети пьют?
Официантка безразлично смотрела на нее большими круглыми глазами. Уставшая и раздраженная, она меньше всего хотела решать что-то за посетителей.
– Морс, – сказал Нейтан, и официантка отчалила выполнять заказ. Он снова посмотрел на девочку и спросил: – Как тебя зовут?
– Ирис. Как цветок, – ответил ребенок, уже немного взбодрившись и порозовев от еды.
Нейтан улыбнулся, что делал нечасто. Он заметил, что у девочки синие глаза.
– Красивое имя. А я Нейтан. Это Малыш. С Ирэной ты, должно быть, успела познакомиться.
Девочка кивнула, с трудом отвлекаясь от печеной картошки.
– Как ты оказалась на улице?
Ирис вдруг погрустнела и перестала есть. Долго молчала, опустив глаза и ковыряясь в тарелке вилкой. Потом тихо сказала:
– Мама и папа говорили, что во мне сидит демон.
Друзья одновременно переглянулись, затем взгляды остановились на Нейтане, который, как предполагалось, знал вообще все и обо всем.
– Ээмм… Демонов не существует, – протянул он.
Ирис, все еще глядя в тарелку, пожала худыми плечами:
– Я не знаю. Я говорю и слышу странные вещи. Мама и папа боялись.
Нейтан раздумывал, глядя на нее скептически. В его голове появлялась стройная теория.
Конечно. Демон. В них верят только перешедшие грань разумности религиозные люди, а церковь поддерживает эту веру. Этим они могут объяснять любое выходящее за рамки поведение и оправдывать самые подлые поступки – например, такие, как бросить своего ребенка на улице. Избавиться от лишнего рта в семье. Удобно верить в демонов.
Нейтан тяжело вздохнул.
– Нет в тебе никакого демона.
Ирис снова пожала плечами. Перед ней поставили кружку с красноватым морсом, изрядно разбавленным водой и одной плавающей сморщенной ягодой брусники.
Из дальнейшего расспрашивания выяснилось, что Ирис даже не из этого города – родители постарались, чтобы она не нашла путь домой. Ее бросили в лесу, наверно, понадеявшись, что волки или лясуны помогут от нее окончательно избавиться. Ее деревня в двух днях пути от Берринстока, а значит она долго блуждала, прежде чем попасть на его улицы. Ей не оставили ни еды, ни денег, на ее ногах не было обуви.
– Какая грустная перед нами открывается история, – Нейтан покачал головой.
Остальные были с ним согласны, и даже Малыш уже считал, что приютить девочку будет благородным поступком.
В трактир зашли еще трое – хмурая высокая девушка Рита с коротким ежиком черных волос и двое мужчин – смазливый голубоглазый Эйс и рано поседевший, но выглядящий от этого статно и благородно Копер. Они подошли к столу, за которым сидела компания.
Эйс, самодовольно улыбаясь, кинул на столешницу три кошеля с монетами:
– Богатый улов сегоднячко!
– Наконец-то. А то у нас не решен вопрос с оплатой, – Малыш указал на еду на столе.
Эйс театрально вздохнул, заламывая руки:
– Ах, вам от меня нужны только деньги!
Его прервал Копер, который, если бы у этой компании был лидер, точно бы получил это звание:
– А это что такое? – он кивнул на худую девочку, испуганно глядящую на подошедших.
– А это Ирэна у нас завела ребенка! – сказал Малыш и рассмеялся.
Копер вопросительно посмотрел на Брехунью. Та задрала нос, подбоченилась и с растянутой на губах улыбкой сказала:
– Да. Беременность и роды прошли так стремительно, что девочка появилась на свет уже десятилетней.
Малышу крайне понравилась шутка, он смеялся над ней еще минут пять, периодически останавливаясь, чтобы отдышаться. Копер же даже не улыбнулся. Пришлось и ему все объяснить, но на этот раз этим занимался Нейтан, слово которого было более весомым, чем слово Ирэны.
Во время рассказа и после него Копер долго и оценивающе смотрел на Ирис, которая вся сжалась от его взгляда, став визуально еще меньше. Несколько раз покачал головой, громко вздохнул и произнес:
– Ладно. Пусть будет, – он посмотрел на Ирэну, – Но это твоя зверюшка, и ты за нее отвечаешь.
– Ура! – воскликнула Брехунья и радостно обняла девочку, будто она ребенок, которому родители разрешили завести собаку.
Так Ирис попала в компанию бродяг, которые не оставались ни на одном постоялом дворе дольше недели и каждый день имели новые кошельки. Она далеко не сразу поняла, чем они промышляют и откуда берут деньги на пропитание и ночлег. Они же кое-что узнали о ней в ту же ночь.
Спать им приходилось в общих комнатах, поэтому все они прекрасно слышали, как она разговаривает во сне. Четко и достаточно громко, будто и не спит вовсе. Смысл сказанного им был непонятен, хоть слова и складывались в, казалось бы, полные предложения. Ирэна, проснувшаяся от ее голоса, сидела над ней обеспокоенно, рядом присел Нейтан.
– Не буди, – шепнул он.
Ирэна тревожно глянула на него.
– Это демон, да?
Нейтан покачал головой.
– Чушь.
Ирэна недоверчиво покосилась на девочку. Пока что слова Нейтана звучали неубедительно.
Все с интересом слушали, что говорит Ирис. Они молчали, боясь пропустить что-то необычное. Первым сдался Малыш, смачно захрапев. За раскатами его храпа ее речь было почти не слышно.
К спящей девочке подошел Копер.
– Идите спать, – сказал он Ирэне и Нейтану, – Я за ней присмотрю.
Они разошлись, но продолжали прислушиваться. Девочка говорила о каких-то ключах, которые надо спрятать, о лошадях, о порте, о лесе. Все вместе превращалось в бессмыслицу, и друзья-маргиналы сделали вывод, что она просто рассказывает, что ей снится. Эта версия казалась очень правдоподобной.
На утро Ирэна уже вовсю играла в заботливую мать. Она нашла дешевые бани, позвала Риту за компанию и пошла мыть свою новоиспеченную дочь. Терла ее жесткими мочалками до красноты, трижды мыла голову и долго расчесывала волосы. Ирис заметно похорошела, хотя худоба ее все равно портила. Мамаша укутала ее в полотенце, натянула на себя свои вещи и сказала:
– Теперь негоже тебе одеваться в эти грязные обноски. Да и обувка тебе нужна.
Рита, молчавшая все это время, напомнила ей:
– Нам еле хватает на извозчика, да и пообедать бы не помешало.
Ирэна махнула рукой, мол, это не проблема. С помощью ладони измерила ступню девочки, прихватила с собой ее одежду и, наказав Рите присматривать за ребенком, быстро ушла.
Рита долго молчала, молчала и Ирис. Она побаивалась строгую девушку, которая, казалось, не умела улыбаться и всегда смотрела оценивающе. Та, все-таки, прервала молчание, сказав без определенной интонации:
– Ты разговаривала во сне.
Ирис поежилась, глубже закапываясь в полотенце. Покусала губы и ответила коротко:
– Да.
– Это часто случается?
Ирис кивнула:
– Постоянно. Мама с папой считали, что это демон говорит. А я даже особо не помню, что было во сне. А днем я слышу голос в голове, он тоже что-то непонятное говорит.
Рита посмотрела в сторону и фыркнула:
– Демонов не существует, твои родители либо дураки, либо подлецы. Либо и то, и другое.
– Так что же это тогда? Я никогда не слышала, чтобы другие разговаривали во сне. И голоса такого ни у кого нет.
Рита пожала плечами.
– Не знаю. Нейтан наверняка что-нибудь надумает. Подождем его версии.
Пока Ирэна где-то пропадала, Рита спрашивала Ирис о ее прошлой жизни. Та рассказала, что родители часто молились и водили ее в церковь, где она научилась читать и писать – при них были бесплатные школы для бедняков и библиотеки религиозной литературы. В церкви всегда было душно, поэтому Ирис там не нравилось. Там же родители нашли для нее няньку, которая с полного их согласия колотила девочку, «выбивая» из нее демона. Это не срабатывало. Потом у родителей появился еще один ребенок, и они совсем поставили крест на Ирис. Буквально через год они и бросили ее в лесу на верную погибель.
Девочка сама не знала, верить ей в демона или нет. Было очевидно, что она не понимает, что с ней происходит, но ничего злобного в себе не чувствовала. Влиянием демона объяснялись любые ее проказы или чрезмерная активность, любопытство, неуклюжесть и другие вещи, свойственные всем детям.
– Да уж, паршивая у тебя жизнь, – заключила Рита, – Но ты не переживай, у нас у всех она паршивая.
Через полчаса вернулась Ирэна. Она радостно несла в руках связку новых вещей и ботинки. Положила все рядом с Ирис и весело похлопала себя по кошелю, висящему на поясе:
– Еще осталось!
Рита скептически хмыкнула. Благородная карманница Ирэна, которая никогда не забирает кошели целиком, а только отсыпает от них не больше половины. Это замедляет ее работу и несет больше риска, но, как она говорит, она не хочет никого оставлять без денег.
– Ну-ка, примерь, – сказала Ирэна.
Ирис неуверенно начала одеваться. Надо отдать должное мамаше – она идеально подобрала размер штанишек с поясом и льняной рубахи. Ботинки были великоваты, но не спадали, этого было достаточно.
Ирэна счастливо крутила и вертела девочку, любуясь и приговаривая, что она сделала из нее человека. Когда они вернулись к остальным, те засыпали Ирис комплиментами и нахвалили Ирэну на несколько месяцев вперед.
В тот же день вся компания уехала из города на телеге, запряженной гнедой лошадью. Извозчиком был простой крестьянин, которому по делам нужно было в соседнее поселение, поэтому ехать пришлось рядом с тюками сена и соломы и стойким запахом скота.
Чаще всего им было все равно, куда ехать. Все города одинаково подходили на них, хотя в маленьких люди были беднее, поэтому оставаться долго там не имело смысла. Конечной цели их путешествия еще не было, но рано или поздно они рассчитывали оказаться в столице Веронии – Таларе, огромном городе с безграничными возможностями. Там они надеялись найти что-то покрупнее кошельков случайных прохожих и домов бедняков.
Ни разу за время их путешествия они не пожалели о том, что Ирэна взяла девчонку под опеку. Та не причиняла никаких хлопот, была послушной и скромной. А довольно скоро ее мамаша научила ее красть, что сделало ее полноценным членом семьи.
Впрочем, мамашами себя чувствовали все – они быстро прикипели к Ирис и заботились о ней, каждый по-своему. Малыш закармливал ее, отчего та росла и округлялась на глазах, Эйс учил жонглировать и исполнять цирковые трюки (он все детство провел в бродячем цирке), Рита постоянно приносила ей безделушки с вылазок, Копер с видом мудрого старца рассказывал правила жизни. Ирэна без конца обнимала и целовала девочку, а Нейтан следил, чтобы та много читала.
Компания сошлась во мнении, что Ирэна даже немного поумнела с появлением Ирис. Как будто внезапно нахлынувший материнский инстинкт выбил из нее дурь. Тем удивительнее было то, что она была всего на восемь лет ее старше и сама недавно была ребенком.
Чем занимался Нейтан в этой шайке, Ирис до конца не понимала. Он никогда не воровал, не выбирал дома, которые стоит обнести, не выслеживал жертв, не искал место для ночлега. Он только давал дельные советы и объяснял то, что им непонятно. Всем было интересно с ним разговаривать, хотя зачастую он слишком мудрил. И он единственный из них хорошо умел читать.
Однажды на одном из привалов в очередной дешевой гостинице Нейтан подошел к Ирис со свечкой и очередной книгой. Детских книг для нее у него не было, хотя он и пытался их раздобыть. Он подсел и сказал:
– Я хочу, чтобы ты прочитала это, – он открыл определенную страницу и указал на определенный абзац.
Ирис села, положила книгу на колени и начала читать.
«Вне всякого сомнения, мы имели дело с болезнью не телесной, но умственной, связанной с душой или мозгом человека – это еще предстоит выяснить путем исследования. Пациенты имели одни и те же жалобы, от которых было не избавиться ни путем кровопусканий, ни примочками, ни другими оздоровительными процедурами.»
– Кровопускания? – спросила Ирис, она не понимала это слово.
– Врачи выливают из людей кровь, наивно надеясь, что это от чего-то лечит, – объяснил Нейтан. – Читай дальше.
«Повторяющиеся жалобы беспокоили больше окружающих, чем их самих, так как не несли особых неудобств. Они включали в себя разговоры во сне, голоса в голове во время бодрствования, ложные видения и рассеянность. Симптомы получилось убрать с помощью одурманивающих трав, однако это привело к временному отупению пациентов.»
– Что это значит? – растерянно спросила Ирис, дочитав.
Нейтан по-доброму улыбнулся – скорее, тому, что разгадал тайну, чем тому, что собирался сказать:
– Это значит, что нет никакого демона и быть не может. Ты просто душевно больна.
Ирис не знала, как реагировать на такое известие. С одной стороны это, конечно, лучше, чем демон, но душевные болезни считаются неизлечимыми и часто даже за самые, казалось бы, безобидные люди попадают в закрытые лечебницы, откуда уже никогда не возвращаются. В своей деревне она видела одну сумасшедшую женщину, та сыпала проклятиями, истошно кричала по ночам и иногда выходила на улицу в неглиже. Однажды ее забрали стражники, и никто ее больше не видел.
– Меня отправят в лечебницу? – испуганно спросила Ирис.
– Нет, конечно. Мы тебя никому не отдадим. Да и никому сейчас до этого нет дела, если ты не бросаешься на людей. Можешь даже зарабатывать попрошайничеством, если вдруг тебе надоест воровать.
Так Ирис узнала, что она сумасшедшая.
Дорога до Талара заняла почти целый год из-за постоянных отклонений от маршрута, длительных остановок в городах и периодической необходимости идти пешком. Впрочем, они совсем не спешили, имея только приблизительные цели путешествия. В столице шайка решила, что пора на время осесть. Они успели подкопить денег, договорились о паре комнат в дешевой таверне на долгий срок и стали обживаться.
Ирис уже научилась профессионально воровать и придерживалась принципов своей приемной матери – никогда не брала кошель целиком. Тем не менее, работала она быстро и ловко и зачастую приносила больше золотых, чем все остальные вместе взятые. В такие моменты Ирэна просто раздувалась от гордости, искренне считая, что ее, как мать, должны хвалить в первую очередь. Все, однако, хвалили Ирис.
Она до смерти любила свою новую семью, каждый член которой стал для нее родным. От всех она понахваталась своего, поэтому ее воспитание можно было назвать коллективным трудом. Темпераментом она также походила на всех них сразу – от никогда не замолкающей Ирэны до молчаливой угрюмой Риты.
За год девочка прибавила в весе и стала выглядеть как здоровый ребенок, хотя все равно не дотягивала по виду до своих одиннадцати. Ирэна отчаянно пыталась держать ее в чистоте, но Ирис не была особо опрятной, часто подхватывала вшей и ненавидела расчесываться. Поэтому было принято общее решение подстричь ее коротко.
Копер научил ее драться на кулаках, что довольно быстро ей пригодилось. Однажды ее таки поймали за руку, лезущую в чужой карман, поэтому ей пришлось нанести отвлекающий удар в челюсть и сбежать. Она очень переживала, что сделала человеку больно, а еще – что потерпела неудачу. На это все из компании рассказали ей о случаях, когда облажались они – нелепо, по неосторожности и глупости. В итоге все дружно смеялись, особенно над историями Ирэны, половину из которых она придумывала на ходу.
В Таларе было легко затеряться и не появляться в одном месте дважды, что им было на руку. Кроме того, город был богат – каждый склад хранил в себе дорогие товары, в каждом доме были припрятаны украшения, каждый кошель нес в себе золотые. Только не на окраинах, где у них было жилье, и где легко можно было получить заточкой в бок в темном переулке. Впрочем, их это ничуть не пугало, но Ирис в вечернее время никто не отпускал в одиночестве.
В один из таких вечеров, когда все ушли грабить очередной склад, за мамку остался красавчик Эйс. Он жонглировал с Ирис на заднем дворе дешевой гостиницы, где они жили. Он ловко подкидывал и ловил ножи, она – деревянные колышки. Пока что она была не готова жонглировать острыми предметами.
– Слушай, – не останавливаясь, сказал Эйс. Клинки сверкали перед его лицом, делая несколько оборотов в воздухе прежде, чем снова попасть в его руки: – Это все уныло. Ты уже неплохо жонглируешь и научишься еще лучше. Но может пора попробовать кое-что поинтереснее?
Ирис отвлеклась на его слова и уронила свои колышки. Поднимая их, спросила:
– Что?
Эйс обворожительно заулыбался, затем четким, отработанным движением поймал ножи обеими руками и в то же мгновение запустил один из них в стоящее в десяти метрах от них дерево. Клинок со свистом и блеском нарисовал несколько кругов в воздухе и вошел в древесину параллельно земле.
– Атаковать и защищаться, – сказал он.
Ирис растерянно посмотрела на деревяшки у себя в руках. Эйс ответил на ее невысказанный вопрос.
– Конечно, не этим. Кинжалами, – он протянул ей второй нож: – Иди сюда.
Ирис неуверенно взяла нож, сложив колышки на землю. Подошла к нему.
– Смотри. Сначала найди центр тяжести. Положи нож на указательный палец и определи в каком месте у него находится баланс.
Девочка послушно следовала указаниям.
– Теперь возьмись за это место двумя пальцами. Опусти лезвие к ладони по ее центру. Посмотри на это дерево – пока что будешь кидать с шести шагов….
Они занимались, пока совсем не стемнело. Ирис была талантливой ученицей, хотя сама так не считала, постоянно сравнивая себя с Эйсом.
– Детка, я занимаюсь этим всю свою жизнь, – сказал он, когда она в очередной раз расстроилась из-за неудачного броска. Он хвалил ее и подбадривал, но девочка все равно была очень строга к себе.
К концу занятий у Ирис отваливались руки от усталости. Эйс забрал свои ножи, с любовью протер их и спрятал под пояс так, что никто бы не понял, что он вооружен.
– Пойдем ужинать, – сказал он, положив девчонке руку на плечо.
За столом Ирис сказала:
– Я только не могу понять… Ты сказал, что я буду учиться атаковать и защищаться. Но метать ножи – это ведь только атака, так не защититься.
Лицо Эйса стало непривычно серьезным.
– Иногда атака – это единственная защита.
Ирис задумалась над его словами, ища в них какой-то скрытый смысл. Он же сказал после короткой паузы:
– Я научу тебя драться на кинжалах. Будем надеяться, что тебе это никогда не пригодится, но, как закоренелый преступник, ты просто обязана это уметь.
Ирис не знала, приходилось ли Эйсу самому драться – с тех пор, как она присоединилась к ним, ни одной поножовщины она не видела, но неизвестно какая жизнь у них была до этого.
Занятия они проводили по вечерам, когда Эйс оставался с ней один. Они были не так часто, как хотелось бы Ирис – новая активность пришлась ей по душе, и она быстро и с удовольствием училась. Эйс много ее хвалил, хотя до его умений ей было бесконечно далеко. Она же была уверена, что этот навык ей и правда никогда не пригодится, и что это будет ее увлекательным хобби. Ей хотелось в это верить.