Виктория Старкина
Келпи. Граничные земли
– И что это за услуга? – спросил он, наконец.
– В моих краях завелась ведьма. Она наносит урон нашим владениям, насылает заговоры на людей и может навлечь проклятье на весь клан. Я хотел бы избавить от нее наши острова. Если кратко – тот, кто сумеет убить ведьму, получит озерные берега.
– Мы согласны, – быстро ответила вместо короля рыжеволосая девушка, – Пара пустяков! Кто эта ведьма?
– Ее зовут Идилис Доэрти. Она живет на краю деревни.
– Но кто может подтвердить, что твои слова правда? – спросил Барриан, – Что ты не обманешь и вернешь хотя бы часть нашей земли?
– Даю слово чести, слово графа МакНейла, – решительно произнес Роберт, – И этот свиток в придачу. Здесь написано о том, что после выполнения всех условий, земли перейдут к Озерному народу. Но учтите – ведьма сильна и могущественна, будьте осторожны с ней!
Озерный король и девушка, переглянувшись, расхохотались.
– Не бойся, она не уйдет от нас, – заверила его девушка, и ее темные глаза вспыхнули.
– Считай, мы договорились, да будет так! – произнес глухим голосом Барриан. Они, не простившись, повернулись, снова вошли в лодку, которая отчалила от берега и через некоторое время исчезла в темноте, а потом и вовсе скрылась в расступившихся водах глубокого озера.
– Дело сделано! – граф Роберт повернулся к брату, – Они избавят нас от этой ведьмы, мое предложение им по нраву! Озерные люди охочи и до земли, и до убийств.
– Не нравится мне это, брат, – мрачно произнес Эдвард. – Лишить жизни невинную девушку, которую любит твой сын…
– Эдвард! Она не невинная девушка. Она хитрая и коварная колдунья, поверь, все это я делаю во имя процветания нашего клана и очень рассчитываю на твою поддержку!
Он посмотрел брату в глаза, и тот кивнул в знак согласия. Роберт похлопал его по плечу, и они, тронув поводья, отправились в обратный путь.
На следующий день Идилис, не выдержав тревоги за мужа, решилась отправиться к дольмену, чтобы спросить совета и понять, как ей жить дальше.
Девушка вышла на рассвете, но дольмен находился за пустошью, идти пришлось долго, кроме того, несколько раз принимался дождь, и она пережидала его под густыми кронами деревьев. Наконец, Идилис добралась до дольмена. Она почтительно прикоснулась рукой к древним камням, потом присела в его тент и задумалась.
– Скажи мне, – сказала она, чуть погодя, – Что произошло с моим мужем, Терри МакНейлом? Почему он больше не приходит ко мне? Скажи, что делать, как мне жить дальше?
Идилис закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, но постоянная тревога мешала девушке. Ведь чтобы увидеть будущее, сознание должно оставаться спокойным, иначе завеса грядущего не поднимется. Идилис снова и снова задавала этот вопрос дольмену, но лишь тишина была ей ответом, да шелест травы, склонявшейся под дуновениями ветра.
Растерянная, девушка не знала, что и думать, но она не намерена была сдаваться. Ее сердце, ее интуиция не могли обмануть, Терри любил ее, он не просто пошел на поводу у своей страсти. Он хотел стать ее мужем, готов был противостоять отцу, а значит, не мог оставить ее вот так, без предупреждения. С Терри что-то случилось, но что именно она не знала.
Поэтому Идилис до самого вечера просидела у дольмена, она поднималась, обходила древние камни, прикасалась к ним, а потом снова садилась рядом и задавала вопросы. Постепенно, покой снизошел на ее душу, тело расслабилось, дыхание стало ровным, она прислонилась к стене дольмена и закрыла глаза. Несколько секунд она наслаждалась этим состоянием, а потом видение прорезало ее сознание – девушка увидела полыхающую крышу дома – ее собственного дома, увидела странных людей, окруживших его, потом – все словно окутал туман, а когда рассеялся, перед ее закрытыми глазами проскакал табун светящихся синих лошадей, они уносили ее мать, уносили в озерные воды, чтобы никогда не вернуть назад.
В ужасе Идилис вскочила и бросилась бежать, она понимала, что еще немного, и она может опоздать, что озерные люди напали внезапно, воспользовавшись ее отсутствием! Как часто отражала она их нападения на земли МакНейлов, старый граф и не подозревал, кому он обязан безопасностью своих подданных и процветанием клана! Так неужели же, она не сможет защитить собственный дом! Девушка пожалела, что не умела перемещаться в пространстве, эта магия была ей недоступна, хотя многие эльфы и фэйри владели подобным искусством.
Идилис продолжала бежать, она задыхалась, падала, ветки кустарников царапали ее лицо. Наконец, показалась знакомая кромка леса, и уже с ячменного поля девушка увидела клубы дыма и зарево пожара. Она остановилась – слишком поздно, ее дом уже догорал. Но, возможно, она еще сумеет спасти маму!
Идилис снова бросилась бежать, она выскочила из леса и очутилась на пепелище. Кое-где еще бушевало пламя пожара, и его отсветы освещали ее лицо. Она почувствовала, как слезы покатились по щекам. В этот момент из темноты выступили высокие фигуры, их было несколько, по очертаниям Идилис сразу же поняла, что это были озерные люди. Впереди них шла женщина с огненно-рыжими волосами.
– Ты – ведьма Доэрти? – резко спросила она.
– Это я, – ответила Идилис. – А ты – Эллина, дочь Барриана, жрица озерных богов, я узнала тебя.
Эллина мрачно улыбнулась.
– Моя слава опережает меня.
Идилис не улыбнулась в ответ, она продолжала смотреть на пришедших рыжеволосых людей своими фиалковыми глазами, в которых только слепой не прочел бы прямой угрозы.
– Зачем вы явились сюда, зачем сожгли мой дом? – гневно спросила девушка.
– Мы пришли, чтобы убить тебя, – сообщил один из мрачных озерных стражников. – Дом тебе больше не понадобится.
– Кто вас послал? – снова спросила девушка. – Почему вы хотите моей смерти?
– Мы всегда хотели твоей смерти, – ответила Эллина. – В этом нет ничего удивительного.
Озерные люди приблизились. Они выглядели угрожающе, но Идилис не сделала ни шагу назад.
– Где моя мать? – спросила она. – Я видела, как ее унесли Келпи! Верните ее немедленно, или клянусь, вы пожалеете!
Эллина засмеялась, вслед за ней захохотали и остальные.
– Ты решила нас напугать? Ты, жалкая лесная ведьма, которая может лишь лечить больных, гадать, да привораживать графских сынков? – сквозь смех произнесла она, – Мы испугались! Знай же, что твоей матери нет в живых. И Келпи уносили лишь ее тело.
Идилис вскрикнула от ужаса и прижала руку к шее, словно стараясь победить удушье.
– Не печалься, вы скоро встретитесь, я помогу тебе, как помогла ей, – произнесла Эллина.
По щекам Идилис покатились слезы.
– Как вы могли? – прошептала она. – Как вы могли напасть на нее? Она же не могла защититься, она была обычной женщиной, которая просто умела исцелять!
– Нам нет разницы, мы не думаем, когда убиваем, – произнес один из озерных стражей, – Мы убьем и тебя, ведьма, и твое тело тоже унесут водяные лошадки.
Повисла пауза.
– Взять ее, – скомандовала Эллина. Несколько озерных стражей окружили Идилис, которая, по-прежнему, продолжала стоять на месте. Один из них схватил девушку. Эллина подняла руку, сверкнула зеленая молния. Еще миг – и она бы поразила ведьму. Этот процесс явно доставлял удовольствие рыжеволосой дочери Барриана, она почти с восторгом ожидала расправы над ведьмой.
Но в эту минуту, Идилис произнесла заклинание, взмахнула свободной рукой, и все полчище озерных людей, отлетев на многие десятки ярдов, упало на землю, многие из них долго не могли подняться. Когда они, наконец, встали на ноги, в их глазах пропала решимость, они поняли, что вряд ли смогут причинить девушке серьезный вред. Понимала это и Эллина, которая больше не бросала молний.
– Убирайтесь отсюда, – крикнула Идилис, – Если кто-то посмеет сделать еще хоть шаг – я сожгу вас, сожгу вас всех!
Озерные люди застыли в нерешительности.
– Уходим! – закричала Эллина, и в следующее мгновение, обернувшись синими сверкающими лошадьми, они помчались галопом по вересковой пустоши по направлению к озеру, и уже никакая сила не могла их остановить.
– Стой! Тебя я не имела в виду, ты должна ответить за то, что сделала! – крикнула ей Идилис, но Эллина даже не обернулась, и вскоре синие лошади скрылись из вида.
Ноги девушки подкосились, она опустилась прямо в пепел костра и горько заплакала. Ее домашний очаг был разрушен, ее матери не было в живых, а о судьбе мужа она ничего не знала. Рослин была права, любовь Терри принесла ей лишь только страдания.
Она продолжала сидеть на земле, не понимая, куда ей идти, что теперь делать и как жить дальше.
Тем временем граф Роберт услышал о неудаче постигшей озерных людей, которые сообщили ему, что ведьма слишком сильна и справиться с ней обычными способами невозможно. Роберт задумался, он хорошо знал, что там, где не помогает сила – может помочь обычная хитрость. Он всегда был неплохим стратегом и понимал, что раз ведьму нельзя победить и обезвредить, то можно лишь запретить ей использовать силу даже для самозащиты, и, таким образом, связать по рукам и ногам. Для этой цели ему понадобится хороший посланник. И граф Роберт подумал, что лучше Даррена не найти: тот всегда завидовал брату и сейчас, узнав, что любимец отца спутался с лесной ведьмой, не может жениться на леди Мэрион, да еще и сидит в заточении в башне, ходил в прекрасном расположении духа и представлял собой идеальную кандидатуру на роль глашатого, который должен был объявить Идилис Доэрти о судьбе, ожидавшей ее.
Роберт приказал Даррену явиться к нему, что тот незамедлительно сделал, прервав свои обычные упражнения в верховой езде.
– Спасибо, что пришел так быстро, сын, – сказал граф Роберт, встретив его в парадной зале, где он обычно решал вопросы, касавшиеся замка и острова в целом. – Ты видишь, несчастья последних дней подорвали мое здоровье и, думаю, сократили мои дни на этой земле.
– Не говори так, отец… – начал было Даррен, но Роберт решительно прервал его.
– Но мы с ними справимся. МакНейлы всегда были сильны, иначе Браден-завоеватель не одолел бы с Озерный народ! Сын, я хотел просить тебя о помощи. Можешь ли ты пойти к той ведьме, сумеешь ли противиться ее чарам и передать мою волю?
– Отец, я буду счастлив исполнить твое поручение! Ведьма должна заплатить за все, что сделала! Она должна знать свое место, и я укажу его ей!
Даррен чувствовал себя невероятно счастливым, что именно ему, а не мудрому Эдварду доверили подобную миссию. На его покрытом веснушками лице мелькнула улыбка, которую он напрасно пытался сдерживать.
– Но будь осторожен, смотри, чтобы она не приворожила тебя, как брата! Потерять и второго сына – пожалуй, уж слишком! Мое сердце не вынесет этого!
– Отец, я равнодушен к чарам колдуний, сколь бы прекрасны они ни были, – ответил Даррен, – И я с радостью исполню твою просьбу. Что именно я должен ей предать?
Роберт наклонился к уху сына и прошептал несколько слов. Даррен согласно кивнул.
– Отправляйся немедленно, – приказал отец.
Спустя совсем короткое время, Даррен, в одиночестве, верхом выехал за ворота замка и направился в деревню. Он пустил коня галопом и достаточно быстро добрался до пепелища, которое некогда было домом семьи Доэрти. Он с изумлением озирался по сторонам, потом осадил лошадь и задумался. Вокруг пахло дымом, в некоторых местах еще виднелись искры. Зрелище было печальным и внушающим ужас, сердце Даррена сжалось при мысли о могуществе озерных людей. В любую минуту они могут напасть на замок, в любую минуту могут уничтожить их счастливую и спокойную жизнь! Но, где же ведьма?
Даррен спешился и огляделся. В первую минуту он увидел лишь обгоревшие бревна и кучи пепла, но затем, к его величайшему изумлению, прямо из этого пепла, из темного дыма, возникла фигура молодой женщины. Казалось, дым не щипал ей глаза, а пепел почти не тронул длинного светлого платья, она напоминала мифическую птицу-феникс, возрожденную в огне.
– Что тебе нужно, милорд? – спросила она. – Надеюсь, ты пришел сюда с добрыми вестями?
Несколько секунд Даррен молча разглядывал ее – несомненно, она очень хороша собой, это видно даже сейчас, неудивительно, что брат потерял голову! Но он другой! Он оправдает доверие своего отца. Даррен откашлялся, чтобы его голос звучал громко, и произнес:
– Эти вести вряд ли будут добрыми, по крайней мере, если твое имя Идилис Доэрти.
– Это я, – подтвердила девушка.
– Совет клана МакНейлов подозревает тебя в колдовстве, Идилис Доэрти, – сказал Даррен, – Ты должна пойти со мной. Ты будешь брошена в темницу, а потом, если твоя вина будет доказана, тебя сожгут на костре.
Идилис горько рассмеялась, а потом улыбнулась своей странной улыбкой, от которой Даррену стало не по себе.
– И это после всего, что я сделала для вашего клана! – тихо сказала она. – Люди воистину неблагодарны. Так знай, граф Даррен, что я никуда с тобой не пойду, и нет такой силы, которая бы заставила меня это сделать. Тебе не в чем упрекнуть меня – я никогда не наносила вреда клану МакНейлов, никогда не вредила людям, населяющим эти земли. И меня не за что судить.
– Ты ошибаешься, – ответил Даррен, – Такая сила есть. Это сила твоей любви. Ты же любишь моего брата, не так ли? Граф Роберт отдал приказ, согласно которому его старший сын Терри МакНейл будет казнен за непослушание и измену. И единственный способ спасти ему жизнь – это признать, что он был околдован, и лишить жизни саму ведьму. Именно поэтому я здесь. Как любящий брат, я готов сделать что угодно, чтобы спасти ему жизнь. Я надеюсь на твое благородство. Надеюсь, что ты будешь честна и добровольно последуешь за мной!
– Как он может! – воскликнула Идилис, – Разве это не величайшее преступление – лишить жизни собственного сына!
– Он опозорил наш род и умрет, если ты не поможешь спасти его, – твердо ответил Даррен, глядя в странные фиалковые глаза девушки.
Идилис показалось, что земля уходит у нее из-под ног, и она схватилась за обгоревшую балку. Ее длинные волосы развевались на ветру, она казалась еще красивее, чем обычно. На миг ему стало жаль ее, но он отогнал наваждение.
– Граф Даррен, – сказала она сквозь слезы, – Позволь нам уйти. Я могу увести Терри туда, где никто и никогда нас не найдет, мы не помешаем вам и вашему клану! Мы просто хотим быть счастливыми!
– В страну предков? – мрачно пошутил Даррен.
– Нет, я говорю о стране, куда можно попасть живыми, но уже никогда больше не видеть земель клана МакНейл. Просто позвольте нам уйти!
В ее прекрасных глазах застыла такая мольба, что сердце Даррена вновь дрогнуло, но в какой-то момент он понял, что, не выполнив просьбу отца, навсегда лишит себя пусть призрачного, но шанса на наследство, а заодно и шанса жениться на леди Мэрион. Поэтому он отрицательно покачал головой и протянул ей веревку.
– Ты пойдешь сама или мне тащить тебя? – спросил он. Идилис опустила голову.
– Неужели, это правда? Неужели, граф может убить родного сына? – снова и снова повторяла она.
– Спроси самого графа, если не веришь мне, – ответил Даррен. – У тебя будет шанс сделать это. Так ты пойдешь?
Идилис, помедлив, кивнула.
– Убери веревку, – тихо сказала она, – Я пойду сама. Возможно, мне удастся уговорить графа МакНейла изменить свое решение.
Даррен с сомнением присвистнул, вскочил на коня, Идилис позволила ему поднять себя и посадить в седло.
Находясь в такой близости от девушки, Даррен подумал, что он сам не прочь занять место брата, она была очень привлекательна, но молодой граф прогнал эти мысли, вспомнив, что ведьма может приворожить его, и направил коня в замок. В любом случае, ему нужна надежная жена, спокойная и рассудительная, такая – как леди Мэрион.
– Почему ты не выбрала кого-нибудь из деревенских парней? – спросил он девушку, – Наверняка, они все увивались вокруг тебя! Или ты хотела приворожить графа и прибрать замок к рукам?
– Меня не интересует замок, – ответила Идилис, – Просто, когда любишь – не выбираешь. Разве ты не знал этого?
Даррен не ответил, он догадывался, о чем говорила девушка, и почему-то хотел ей верить, но вспомнив о коварстве ведьмы, решил, что лучше будет и вовсе не разговаривать с ней, и дальнейший путь они совершали в молчании.
Когда они прибыли, Даррен немедленно проводил Идилис в покои своего отца. Старый граф сидел в кресле, но поднялся при появлении девушки. Идилис почтительно поклонилась. Роберт неспешно приблизился, взял девушку за подбородок, поднял ее лицо и взглянул в глаза.
– Так вот значит, как выглядят ведьмы, – тихо сказал он. – Я думал, они уродливы.
– Не всегда, милорд, – тихо ответила Идилис.
– Знаешь ли ты, что колдовство запрещено церковью? – спросил он. – Знаешь ли, что можешь сгореть на костре за свои занятия?
Он снова отошел назад и опустился в кресло, сурово глядя на девушку из-под нахмуренных бровей.
– Милорд, мы оба знаем, что не колдовство явилось причиной того, что я оказалась в замке, – сказала Идилис, – А мои отношения с вашим сыном…
– Это правда, что вы стали мужем и женой? – поинтересовался граф.
Девушка утвердительно кивнула.
– Я прошу вас, если вы не можете принять наш брак, позвольте нам уйти. Мы уйдем туда, где никто и никогда нас не найдет, где никто не слышал про клан МакНейлов, где люди не знают о том, что значит неравенство, что значат сословия. Туда, где мы с Терри будем счастливы.
Граф Роберт печально улыбнулся.
– Неужели, ты серьезно думаешь, что я позволю своему сыну уйти с какой-то ведьмой? – тихо сказал он. – Что я потеряю своего наследника просто потому, что тот был околдован? Я знаю Терри, он никогда бы не ослушался воли отца. Он был хорошим и преданным сыном, только колдовство могло вынудить его заключить этот постыдный брак, и мой долг освободить его от этих порочащих уз! Надеюсь, никто и никогда не узнает о том, что подобное происходило когда-то!
– Я никогда не удерживала Терри колдовством, никогда не пыталась привлечь его с помощью магии, – ответила Идилис, – То, что произошло между нами, произошло по воле Бога, и лишь он может нас судить.
– Ошибаешься, – взгляд графа вдруг стал жестким, – Я буду тебя судить, и если мы докажем твою вину, ты будешь сожжена на костре.
– По вашему приказу озерные люди сожгли мой дом и убили мою мать, неужели, этого мало? Неужели, это недостаточная цена, чтобы позволить нам уйти? – снова спросила Идилис. – Обещаю, мы никогда больше не потревожим вас, не навлечем позор на ваше имя!
– Ты много на себя берешь, ведьма, – хмуро ответил граф, – Я надеялся, что ты раскаешься, но ты, я вижу, не намерена этого делать.
– Мне не в чем каяться, – ответила она. – Я никому не причиняла зла. Разве это я хочу убить собственного сына?
Вместо ответа Роберт хлопнул в ладоши, вошли стражники, чтобы проводить девушку в темницу.
– Если ты попытаешься сбежать, клянусь, мой сын умрет, – сказал он на прощание.
Когда за ней закрылась дверь – старый граф задумался. Девушка была очень красивой, она казалась смелой и искренней. При других обстоятельствах, он был бы готов признать, что, несмотря на свое происхождение, она могла бы стать графиней МакНейл. Но она была ведьмой. Он и его народ слишком долго страдали от набегов Келпи, они не готовы принять ведьму в качестве жены главы клана! Кроме того, его разозлил поступок Терри, он посмел обмануть, посмел пойти против его воли – так пусть в наказание посмотрит, как будет гореть его так называемая жена. В дальнейшем ему вряд ли захочется повторять подобные выходки! Это послужит ему отличным уроком. Роберт верил в законы Бога, правда, толковал их по-своему. Но одно он знал точно – желания не должны становиться на пути у долга, у чести, ответственности. Дороги страстей ведут лишь к гибели. Ведьма сама виновата в той участи, которая ждет ее.
Тем временем Даррен все свое время проводил с леди Мэрион. С незапамятных времен сплетни распространялись быстро, и, каким-то неведомым образом, леди Мэрион узнала, что Терри в тюрьме, узнала она и о его любви к ведьме, которую скоро должны сжечь на костре. Не слышала она лишь о тайном браке, заключенным тем, кого она считала своим женихом.
– Я был вынужден исполнить волю отца и привести ее в замок, – рассказывал Даррен, сидя с Мэрион в саду, – Хотя она просила позволить им уйти. Она говорила так искренне, что я чуть было сам не поверил ей. По ее виду никогда и не подумаешь, что она ведьма, эта девица кажется такой милой и наивной!
– Но куда бы они могли уйти? Никто бы не принял их после такого позора! Если ты изгнан из одного клана, тебя не примут и в другой! Ты умрешь в одиночестве, не сможешь выжить в горах!
Даррен пожал плечами.
– Понятия не имею, – ответил он, – Ведьма что-то говорила про страну, где никто их не найдет, где они с Терри будут счастливы, где будут равны друг другу. Обычные колдовские штучки, я думаю. Разве есть на свете подобная страна! Если только райский сад!
– И все же, если предположить, что она говорила правду… – задумчиво произнесла его собеседница, – Ведь было бы проявлением милосердия отпустить их обоих… Девушка молода, это ужасно, если ее и правда сожгут. Как ужасно и то, что казнят Терри!
Даррен вдруг весело расхохотался.
– Милая Мэрион, Терри не казнят, отец не допустит этого, – сказал он, отсмеявшись, – Эта хитрость придумана лишь, чтобы обезвредить ведьму и не позволить ей колдовать. Граф Роберт слишком сильно любит старшего сына, чтобы подвергать его опасности!
– То есть, она жертвует собой ради Терри? – спросила леди Мэрион изумленно, – Это можно считать благородством.
– Пусть так, – жестко ответил Даррен, сдвинув брови, – Отец глава клана и ему решать, как поступить с ведьмой.
Меж тем Идилис втолкнули в сырую темницу и задвинули тяжелый засов. Девушка прислушалась к удаляющимся шагам стражников. В отличие от помещения, где держали Терри, здесь было сыро, холодно и почти темно, свет пробивался лишь через крошечное окошко под потолком. На стенах виднелись следы плесени. Идилис опустилась на брошенную в угол солому и закрыла лицо руками, сдерживая рыдания. Ей ничего не стоило отворить эти замки, ничего не стоило разрушить стены, да и сравнять темницу с землей! Она могла освободиться в любую минуту, если бы это не ставило под угрозу жизнь Терри. Но она сама выбрала свой жребий, и ей придется пройти трудным путем до конца, каким бы он ни был. Возможно, Создатель будет к ним милосерден и поможет несчастным влюбленным!
О том, что день сменяет ночь, Идилис догадывалась лишь по смене цвета лоскутка неба над головой, а также потому, что раз в день дверь открывалась и ей ставили деревянную миску с едой и воду.
Лежа на полу, она вспоминала о матери, о том, что та умерла, не успев проститься с дочерью. Идилис не могла не понимать, что сама навлекла это несчастье на их дом, она раскаивалась, но в то же время, сомневалась, что смогла бы прожить жизнь иначе, если бы ей снова предоставили этот шанс. Лучше ей было не встречать Терри, было ясно, что неравный союз не может принести ничего, кроме страданий.
Прошло около четырех дней, когда дверь неожиданно распахнулась. Лежавшая на соломе девушка вскочила, потому что позади стражников в дверь протиснулся граф Роберт.
– Выходи, ведьма, – приказал он. – Сегодня мы будем разбирать твое дело. Тебе было удобно в камере?
– Уже не важно, – тихо ответила она.
– Следуй за нами, – приказал граф.
Идилис кивнула и послушно прошла к выходу, но граф сжал ее локоть и остановил девушку.
– Надеюсь, ты не осмелишься называть на суде имя моего сына? – спросил он, глядя ей в лицо, – Не стоит мешать сюда Терри и порочить его репутацию. Мы судим тебя не за это! Пожалуйста, не забудь мои слова! Один неверный шаг и клянусь, вы умрете оба!
– Можете не беспокоиться, милорд, – ответила Идилис, хотя прекрасно знала, за что именно ее и судят.
Они прошли по длинному сырому коридору, вышли на улицу, и девушка зажмурилась от непривычно яркого света. Их окружала толпа людей.
– Ведьма, ведьма! – крикнул кто-то из мальчишек и запустил в девушку камнем. Идилис, рукой отвела камень, постаравшись сделать это незаметно, и он не причинил ей вреда, чего нельзя сказать о головке чеснока, которая, ловко брошенная какой-то крестьянкой больно ударила в плечо. Но куда больнее было сознавать, что люди, еще недавно бывшие ей добрыми соседями, люди, которых лечила ее мать, в одно мгновение отвернулись, совершенно ясно, что они будут радоваться ее смерти, если же Идилис все-таки признают виновной!
Стражники загородили девушку от толпы, и она прошла в низкую дверь каменного дома, служившего зданием суда. Процессия вошла в большое помещение, где все скамьи уже были заняты свидетелями и просто любопытными, а, напротив, за большим столом сидели члены совета клана. Возглавлял суд отец Дэмиан, костлявый, светлобровый священник, который был известен на островах своей ненавистью к ведьмам и стремлением бороться с подобной нечестью. Инквизиция почти не затронула шотландских северных берегов, и отец Дэмиан пытался исправить это упущение с утроенным рвением.
Девушка заняла свое место на скамье подсудимых.
– С благословения божьего, начнем этот судебный процесс, – произнес священник, а после прочел молитву, когда все члены суда заняли положенные им места. Идилис подняла глаза на графа Роберта, его взгляд был жестким, потом она посмотрела на его брата: Эдвард смутился и отвернулся, однако девушка успела увидеть сочувствие на его лице.
– Встань, – приказал священник.
Девушка послушно поднялась, однако, стояла, опустив голову, словно не в силах посмотреть на своих обвинителей.
– Твое имя Идилис Доэрти? – спросил он.
– Да, святой отец, – тихо ответила она.
– Веруешь ли ты в Бога? – продолжил отец Дэмиан. – Тебя не слышно, отвечай четко!
– Верую, – громче ответила Идилис.
– Знаешь ли ты, что мы собрались здесь сегодня, потому что тебя обвиняют в использовании колдовства и черной магии, знаешь ли ты, что такое преступление карается смертью?
– Знаю, – кивнула девушка.
– Идилис Доэрти, ты признаешь, что ты ведьма? Признаешь ли, что ты использовала колдовство и занималась черной магией? – спросил отец Дэмиан.
– Черная магия предполагает зелья, черных кошек, посещение шабашей и дружбу с сатаной, – девушка подняла свои фиалковые глаза, – Ничем подобным я никогда не занималась.
– Использовала ли ты колдовство для того, чтобы причинять вред жителям острова?
– Никогда.
– Ты признаешь, что ты ведьма? – прямо спросил отец Дэмиан, приблизившись к девушке.
Несколько секунд она молчала, что явно было истолковано не в ее пользу.
– Моя мать и я умеем лечить, мы лечили жителей деревни, не знаю, можете ли вы назвать нас колдуньями. Но спросите жителей деревни, они расскажут вам, что наш дар приносил им лишь пользу, – сказала она, наконец.
– От кого вы получили этот дар? Вы посещали страну фэйри? Вы заключили союз с дьяволом? – священник повысил голос, который теперь неприятно звенел под крышей помещения, видимо здесь была отличная акустика.
– Этот дар передается из поколения в поколение в нашей семье, – ответила девушка, – Я не знаю, откуда он появился.
Недовольный шепот пролетел по рядам. Идилис обернулась и посмотрела на присутствующих, большинство были крестьяне из деревни, почти всех она знала в лицо. Ее внимание привлекала дама в черном длинном платье, лицо которой было скрыто покрывалом, интересно кто она?
Никто, даже граф Роберт, не знал о том, кем была эта дама, между тем, то была леди Мэрион, которая пожелала посмотреть на свою соперницу, оставаясь при этом неузнанной.
– Хватит разговоров, – перебил сэр Клайв, один из старейших членов совета клана, – Она ничего нам не скажет, мы теряем время, зовите свидетелей!
– Сядь! – приказал отец Дэмиан, и девушка опустилась на скамью, – Пригласите первого свидетеля!
Первой свидетельницей оказалась Дженни Гленарван, одна из тех жительниц деревни, кто наиболее часто пользовался услугами Рослин Доэрти.
– Расскажи, дочь моя, что ты знаешь о семье Доэрти, – сказал священник.
– Ну, – запинаясь, произнесла Дженни, она теребила чепец и чувствовала себя явно неловко в столь высокопоставленном обществе, – Я часто бывала в их доме, святой отец. У меня болела корова, а однажды муж сильно простудился в море, я ходила к Рослин, она лечила их.
– Как она их лечила? С помощью заклинаний?
– Не знаю, я думала, что она пользуется какими-то травами, – Дженни пожала полными плечами.
– Они выздоровели?
– Благодарение Богу.
– Именно так! – воскликнул священник, – Только Бога, а не какую-то ведьму тебе следует благодарить! И ты ходила к ним только лечиться?
Дженни помялась.
– Мы с моей подругой Мэри ходили несколько раз погадать на будущее, – нерешительно сказала она. – Но всего пару раз, не больше, клянусь!
– Знаешь ли ты, что гадание грех, что это запрещено церковью? Люди не должны видеть свое будущее! – грозно спросил священник.
– Знаю и раскаиваюсь, отец мой, – сказала она. – Больше я никогда бы не совершила подобного!
– Тебе известно о случаях использования Рослин Доэрти или ее дочерью черной магии?
Дженни замолчала, потом она вздохнула и продолжила, неожиданно четко, как если бы говорила заученный текст:
– Рослин была хорошей женщиной, она умела лечить и гадать, но, возможно, не была колдуньей. Чего не скажешь о ее дочери. Та явно заключила союз с самим дьяволом. Люди частенько видели ее по ночам на вересковых пустошах или у старых дольменов. Только призраки и нечисть гуляют там ночью!
– Что же они сами там делали в такой час? – подала голос Идилис. Леди Мэрион хихикнула под вуалью, а Дженни растерянно заморгала.
– Уж не знаю, что они там делали, – ответила Дженни, – Видимо у них были дела. А однажды – она прошла мимо моей лучшей коровы, посмотрела на нее и корова через несколько дней слегла…
– Как же тебе не стыдно! – воскликнула девушка, вскакивая, – Моя мать вылечила ее! Ты знаешь, что я ни при чем, она просто наелась ядовитых трав…
– Сядь! – отец Дэмиан ударил кулаком по дубовому столу, – Иначе мы казним тебя немедленно за неуважение к суду. Сядь и молчи, пока тебя не спросили!
Руки девушки сжались в кулаки, она села, чувствуя, как сила закипает у нее внутри, еще немного и она не сможет контролировать гнев – и тогда… страшно подумать, что произойдет тогда! Она может разрушить это здание, и все они окажутся погребенными под его обломками!
Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Иди дочь моя, спасибо тебе, – обратился между тем к Дженни отец Дэмиан, – Пригласите второго свидетеля!
Идилис подняла глаза – на помост для свидетелей прошел Мэтт Салливан, один из крестьян, что приударял за ней в прошлом, но получил решительный отпор и с тех пор, недолюбливая девушку, распускал о ней слухи. Даже сейчас в суде можно было понять, что Мэтт не совсем трезв.
– Что ты можешь сказать об этой девушке, сын мой? – спросил отец Дэмиан.
