Виктория Смирнова
Поцелуй мира. Отражения будущего

– Великий Охотник…

– Великий Лабиринт… – ответил Денис.

– Зачем ты тут?

– То есть как?! – изумлённо воскликнул Денис, переходя на разговор голосом. – Нет. Это ты меня позвал. Я бы никогда не пошёл к тебе. Получается по-другому. Зачем я тебе? Разве не так?

– Тебя что-то гложет, – Лабиринт пропустил его вопрос, как несущественный.

– Перестань, – Денис раздражённо махнул рукой. – Ты знаешь сам, что меня гложет. Мы почти на финише, мы были одним целым, а теперь всё разрушилось. Нет команды, я разлюбил Риту, Ридиан ждёт своего часа, Лес постепенно теряет силы и тоже из-за нас. Вот и сказочке конец. А что нужно тебе? Ты-то выживешь в этой передряге!

– Я знал, что ты интересный и умный собеседник. Об этом стало известно ещё на Болоте Разрыва. Твоя сестра Диана очень любопытна, Герка постоянно пытается что-то чинить и возвращает всё на своё место. Рита отважна, так как её чувства всегда стоят на первом месте и всегда опережают мысли. А ты действительно уверен, что разлюбил её?

– А ты считаешь, что это не так? – огрызнулся Денис. – Я вообще ничего не чувствую к ней! Только раздражение.

– Мне жаль. Видимо, чувства – слишком хрупкая иллюзия.

– Слушай, я не просил тебя помочь и мне твоя жалость не нужна. Я уже понял, что нашим отношениям конец. Поэтому я справлюсь сам, – Денис пытался оставаться гордым и независимым, но от произнесенных сейчас слов, стало невыносимо больно. Неужели это правда конец? И отношения с Ритой умерли?

– Конец – это начало нового.

– Ой! Ты ещё и философ! Я тоже могу так! Что один обрёл, другой потерял! Видишь, я тоже умею языком трепать.

– Это слова Вселенной. Лучший Учитель – сама жизнь и условия, в которых вы оказываетесь. Я знаю, что тебе сейчас плохо и больно. Но боль приносит мудрость. Ты жил слепым некоторое время в полной темноте, и теперь научился ценить свет. Успокойся.

Денис не понял, как так получилось, но от этих слов почему-то стало легче. Нет, сердце всё также болело по утраченной любви, как будто это Рита его предала и бросила, а не он её. Нет… скорее, любовь перегорела в ту секунду, когда она взяла в руки то Зеркало… Денис успокоился и сейчас даже почувствовал угрызения совести, потому что сорвался на Лабиринте.

– Извини меня, – угрюмо произнёс он. – Слишком неожиданно я оказался здесь. А так как в мои планы это не входило, то не сдержался. Ну, а раз я тут, то очень хотел бы кое-что выяснить. Поэтому, я очень надеюсь, что ты честно ответишь на мои вопросы и более подробно, не так как это делают Деревья. Иногда их очень сложно понять.

– Я слушаю тебя, Денис. И я постараюсь.

– Уж постарайся, – Денис хмыкнул и начал говорить о том, что мучило его всё это время. – Лабиринт, ты помогал Отряду Трёх, и я знаю, когда они попали к тебе, ты выполнил некоторые их просьбы. Сможешь ли ты выполнить наши просьбы? Это как бы первый вопрос. Следующий вопрос такой, – он сделал мимолётную паузу и продолжил, – ты всё знаешь наперёд, почему же тогда ты ничего не можешь изменить или вернуть по-старому? Почему ты допустил, чтобы Ацир срубил Верховное Древо? Ты разве не мог вмешаться? Хотя бы предупредить!

– Я постараюсь ответить на твой вопрос… Я создан охранять этот Город, но при этом я же являюсь частичкой Вселенной. Кажется… твой друг назвал меня машиной времени. Может так тебе проще меня представить. Да, я помог Отряду Трёх, но это были не их личные просьбы, это были просьбы о жизни миров. В этом отличие. Каждая личная просьба не является звеном, соединяющим миры. Благодаря таким просьбам, изменяется история, и в лучшую сторону, за какую-то долю секунды миры становятся добрее и очищаются. Но не забывай, чем пожертвовал Отряд Трёх. Теперь, что касается Ацира… – Лабиринт будто задумался. – Так должно было случиться. Потому что любому миру требуются испытания. И если мир не проходит испытание, он уничтожается. Ты же знаешь, как взрываются звёзды, как умирают планеты, как гибнут галактики. Закон Вселенной един для всех. Это происходит не в одно мгновение. Это накапливается, какие-то картинки собираются, потом снова уходят, снова появляются, проходит больше или, наоборот, меньше времени, но чем больше отсрочить испытание, тем вероятнее, что оно приведёт к гибели, или очищению. Как ты уже догадался, именно Ацир получил семя того Горизонта, который был враждебен этому, поэтому так сильна зависть в нём. Тот Горизонт узнал, что два мира подружились, полюбили друг друга. Вот тогда родилась и стала расти частичка зависти и она положила начало уничтожению. Эта частица враждебного мира нашла воплощение в Ацире. Жители, Деревья и даже я пытались его изменить. Но программа разрушения была запущена, она с огромной силой начала уничтожать всё годное под себя. Оставался единственный вариант, чтобы остановить распространение заразу, необходимо было запустить программу-противодействие.

– Антивирус! – воскликнул Денис. – Мы вчетвером стали антивирусом!

– Для меня твои слова непонятны, но я догадываюсь, о чём ты говоришь.

– Но введя другую программу с помощью Отряда Трёх, вы могли бы нас поддержать! Хоть как-то помочь! – с горечью выкрикнул Денис, снова подумав о том, чего лишился.

– Я вижу, что предстоит в будущем. Ты тоже видел твоё будущее. Какие-то крошечные нюансы всё поменяли. Как, например, новорождённая Рита, которую ты разлюбил. Хочу задать тебе вопрос – а разве не ты привёл сюда Бориса? Тебе было важно это сделать? Я не могу ответить, потому что это твои личные действия. И я, и сама Вселенная, и Горизонты не можем менять твои идеи и мысли. Запомни, имеет значение только Время. Время постоянно, но именно оно даёт возможность вмешаться и что-то изменить или повлиять на будущее. Никто не знает, чем всё закончится. Вот этим и интересны миры. Только время, являясь постоянным, может менять будущее, и даже прошлое. При этом оно не безжалостно и совсем не милосердно. Всё будет зависеть от жителей и их поступков. Но мне, Деревьям или Сердцу Земли не запрещено кого-то любить. Я любил Отряд Трёх. Я люблю вас. У меня тоже есть свои пристрастия.

– И чем тогда ты можешь помочь? Ты не смог убить или оставить в своём чреве Ацира, – с горечью произнёс Денис.

– Я не имею права лишать кого-то жизни. Я знаю, ходили слухи, что в Лабиринте можно потеряться. Отвечу, потеряться, конечно, можно, но не тут, а там, куда тебя занесёт. Это может оказаться очень далеко отсюда. В другом мире. Такие случаи были, но происходить они стали только после уничтожения Верховного Древа. Когда жители миров начали сходить с ума. Не все готовы перенестись в другое измерение. Но давай вернёмся к твоему вопросу. Запомни, я помогаю не только этому миру, моя задача поддерживать жизнь во всей Вселенной, улучшая её. Всё, что спасти не удаётся, плохое или хорошее, самоуничтожается.

– Тогда пустили бы всё на самотёк с Ациром, – нетерпеливо бросил Денис, вспомнив о том, что их команды больше нет. – Уничтожилось бы зло вместе с ним, и Вселенная стала бы чище. Зачем столько телодвижений?

– Правда? – Лабиринт сделал паузу. – А как же жители? Катари, Кватти, Тирра, Деревья? Они чем заслужили гибели? У них всё-таки осталась надежда?

– Ага. Я так понимаю, надежда – это наша разрозненная команда. – Денис с горечью усмехнулся. – Тогда что ты можешь?

– Я могу дать совет, как когда-то дал его Ациру, но он не послушал меня. Как давали вам совет Верховные Деревья, и меня радует, что вы прислушались к ним. А ещё могу помочь в тот момент, когда вы будете готовы сделать шаг, но не ради своего личного «я», а ради всех Горизонтов, которые затронула разрушительная программа, и все они стали единой цепью Вселенной. Ты знаешь, что Лабиринтов очень много?

– Нет, – Денис удивился.

– Да, их много, как и миров. Я – один из сети Лабиринтов. Мы, Горизонты, не такие бездушные, как тебе кажется. И у нас тоже есть пристрастия. Запомни, только Время никого не любит и не умеет сострадать, но именно оно даёт всем нам отсрочку, интервалы для изменений.

Денис молчал. Теперь он кое-что понял. До момента прихода в Город Лабиринта всё было интересно, столько нового опыта, познаний. Он радовался своим способностям, тому, что он теперь не простой человек, а бессмертный Эльф, выросший на Земле. Но именно в Лабиринте он столкнулся с настоящей реальностью – почему он стал таким и почему именно с ним всё это происходит. Денис вдруг резко ощутил ответственность перед всеми вовлечёнными мирами. Ацир являлся генной мутацией, произошедшей из-за Поцелуя миров. Вот поэтому необходимо включить Руну.

– Я так понимаю, ты не скажешь, как работает Руна четырёх амулетов, – после непродолжительного молчания произнёс он.

– Нет. Никто не знает, как работают Руны. Каждый Гном – кузнец своей личной Руны. И слишком много жителей внесли свой вклад в общую работу. У каждого своя личная кнопка с кодом.

– Здорово! – Денис восхитился. – Ты говоришь прямо как землянин.

– Я слушаю как ты думаешь и учусь твоему языку.

– Я так понимаю, что с Ациром не всё так просто. Не будет Руны – не будет соединённых амулетов, и убить его тоже не получится.

– Нет, не получится. Он несёт в себе враждебный Горизонт. Ацир, как житель этого мира, должен сделать выбор. Это будет его честный выбор отказаться от своей идеи по уничтожению мира Деревьев или честный бой равных противников.

– Равных? – Денис снова задумался. – Это как? Я должен с ним бороться? Или Диана, потому что она тоже может влиять.

– Не могу точно сказать. Вариантов много. Вы встретитесь с ним – этому суждено произойти. Но дальнейшие события имеют множество ходов. Не забывай про Руну.

– Ясно. Или Руна включится, или не включится. И если не включится, то как будет развиваться бой… – Денис снова замолчал и вдруг спросил: – А что с Геркой и Дианой?

– Я чувствую, что ты переживаешь за них. А почему же ты не спрашиваешь, что с Ритой? Что с ней будет?

Почему-то Денис чувствовал подвох в этих вопросах, будто они противоречили друг другу. Так было с Тиррой на Озере Тайн. Сейчас он понял, почему они должны были посетить все части этого мира, чтобы набраться опыта и понять Лабиринт.

– Нет, не спрашиваю. С Ритой мы сами разберёмся, – Денис всё для себя решил. Прошло уже много дней, как он обрёл зрение, а прóпасть между ними только увеличивалась. – Я знаю, что Рита здесь в Городе. Ей пока ничто не угрожает. Мы останемся друзьями и постараемся вместе узнать тайну включения амулетов. А вот где Диана и Герка, я бы хотел узнать.

– Диана – на Тёмной Стороне, Гера, или Герка, вернулся в ваш прошлый мир.

– Что?! – выкрикнул Денис, осознав, что Диана – одна на враждебной территории, а Герка ещё больше всё запутал. – Я не хочу, чтобы Диана была на Тёмной стороне одна. Но ещё больше не хочу, чтобы Герка вернулся на Землю. Какого… зачем?! И что теперь? Он нужен здесь! Он часть Руны! И когда он вернется? Через тысячу лет?! – Денис был взбешён.

– Он ушёл по делу. Его позвали. А я остановил время.

– То есть… – в голосе Дениса затеплилась надежда, если он всё правильно понял. – Остановка времени говорит о том, что возможно они сейчас двигаются параллельно.

– То есть, – продолжил за него Лабиринт, – Герка прошёл в мир по имени Земля сквозь меня, а не через Губы Поцелуя.

Теперь Денис снова замолчал, задумавшись, – а ему-то что со всем этим делать? Разорваться что ли?.. Он хотел вернуть Герку обратно, но Диана тревожила его ничуть не меньше.

– Как снова собрать команду? – спросил он Лабиринт.

– Рита – в Городе Лабиринта, Гера – на Земле, Диана – на Тёмной стороне. Ты стоишь передо мной. Теперь ты знаешь всё. Ты видел воспоминания Верховного Древа, ты знаешь цепь миров, ты знаешь, где находятся твои друзья. Иногда ты ищешь камни, иногда бабочек, а иногда цветы. Иногда ты ищешь истину. Но всегда помни, что красота в поиске, а не в том, что ты найдёшь. Чего ты хочешь?

– У тебя есть пристрастия. Ты сам о них сказал. Вот и решай сам, что мне делать, какая из проблем важнее, с той и надо начать. Можешь, конечно, закинуть меня хоть на Луну! – сейчас Денис был очень сердит на Диану, на Герку и даже на Риту. Могла бы и рассказать о той жертве, на которую пошла ради него и его зрения. Выжил бы и слепым, ничего б не случилось, потому что сейчас со своим новым зрением он абсолютно слеп без чувства любви, без ощущения поддержки друзей…

В этот момент всё заколыхалось, и Денис исчез. Лабиринт сам решил – где ему важнее оказаться…

Глава 4

Предводитель племени Ди-Ди Роюн смотрел в том направлении, откуда пришёл этот забытый всеми гул, напоминающий продолжительное эхо паводка после дождя. Вообще-то, гул услышал не он, а один из Ди-Ди по имени Ажия.

– Ты точно слышал гул? – с подозрением спросил вождь.

– Точно. – Ажия кивнул.

– И как ты думаешь, что он значит?

– Только одно – кто-то нарушил границу прóклятого места, которое раньше звалось Корнем Мира. Ди-Ди никогда не посещали это место, и если мои предположения верны, – продолжал Ажия, – значит, там появился кто-то из Диких.

– Ты думаешь, их не истребили? – поинтересовался Роюн, а сердце его радостно забилось в преддверии новой, давно забытой охоты.

– Возможно, мы ошиблись, кто-то выжил в тех землях.

Вот так Роюн и вышел на разведку. Он быстро шагал по тропе, а затем свернул в том направлении, откуда доносился звон. Он повернул направо, потом налево, а затем остановился и, нагнувшись, улыбнулся. Роюн увидел след, и сердце его второй раз за день радостно забилось… Дикая! Женщина! Он возьмёт её себе, и она родит ему крепкое потомство.

Все Дикие были давно уничтожены. Мужчин убили, женщин забрали. Поэтому много веков у Ди-Ди не было детей. Понимая, что теперь им придётся как-то выживать, Ди-Ди объединились под началом вождя разрозненных кланов Роюна.

Роюну крупно повезло. Как-то охотясь в роще, он встретил странного остроухого и невероятно красивого жителя. Позже Роюн узнал, что такие жители зовутся Эльфами. Тот уговорил Роюна объединить разрозненные кланы и возглавить всех Ди-Ди. Эта идея очень понравилась, хотя Роюн не очень-то верил, что злобные и воинственные кланы Ди-Ди в состоянии прийти к мирному соглашению и объединиться. Эльф, назвавшийся Ациром, пообещал, что поможет ему не только объединить кланы, но и сделает так, что именно Роюна выберут вождём. Сам Роюн мало верил в успех, но мечтой тешился. Однако Эльф Ацир не обманул, и всё получилось даже лучше, чем ожидалось. Ацир пришёл, сверкнул своими синими глазами, вожди кланов согласно закивали и провозгласили своим лидером Роюна. Теперь у них была одна семья, женщины были общими, а ему как вождю разрешалось владеть любой из них. Ацир периодически появлялся, проходил между домами, смотрел на жителей, и, казалось, вселял в них новую жизнь. Как будто сама жизнь остановилась, а они продолжали жить долго-долго. С веками Роюну и другим Ди-Ди такое однообразие надоело, а охота и женщины давно приелись. Тогда начали роптать, потом недовольство переросло в потасовки и драки. Роюн боялся только одного, чтобы бывшие вожди не свергли его. Но всегда в нужный момент появлялся Эльф Ацир, и снова жизнь становилась спокойной.

Сейчас впервые за прошедшие века Роюн ощутил настоящий азарт охоты не на животное, а на Дикую. Хотелось молодой и новой женщины, а если она ещё и родит, то он закрепит за собой право вождя. Неужели где-то ещё осталось племя Диких, и Роюн решил, что сначала нужно обговорить все действия по поимке Дикой с Ациром. Он поправил набедренную повязку и отправился в долину, туда, где жил этот странный голубоглазый Эльф. А потом… потом он найдёт эту Дикую и возьмёт её себе.

* * *

Ацир ворвался в комнату и разбудил Сатенгу.

– Твоё время пришло, дорогой мой друг. Тебе придётся поработать для меня, – распорядился он. – Скоро начнётся противодействие. Мир Деревьев теряет силы. Те юнцы, которых Деревья выставили против меня, мне не помеха. Слишком они молоды, слишком неопытны и совсем не знают законов мира. А в особенности мира, в котором жил я. Конечно, я и так уверен в победе, мне ничего не стоит переманить на свою сторону любое войско, но ты все равно займись улучшением оружия для этих… – лицо Ацира выразило крайнее отвращение, – Ди-Ди или как там их.

Ацир решил начать подготовку, потому что от него только что ушёл Роюн. Ацира не столько насторожила Дикая, сколько рассказ про странный гул.

– Кто-то пересёк границу и побывал у Корня Мира, – с порога сообщил Роюн и махнул рукой, указывая с какой стороны пришёл сигнал.

– Ты уверен, что это Дикая? – уточнил Ацир.

– Ещё как уверен! – Роюн оскалился, обнажив крепкие жёлтые зубы. – Я таких чую издалека.

– Зачем идти к этому тухлому корню? – Ацир был немного встревожен. – Я думал, что за эти века, от него ничего не осталось. Ведь это было ещё до моего рождения и даже до рождения Отряда Трёх…

– Ну, этого мы не знаем, – Роюн пожал плечами. – Мы туда никогда не ходили. Корень Мира предал нас когда-то. Можно мне поймать эту Дикую и взять себе? – задавая этот вопрос, он от нетерпения начал приплясывать на месте.

Ацир дал согласие поймать Дикую и позабавиться с ней, при этом подумал о том, как давно он сам был без женщины. А женщины Ди-Ди так страшны, и так воняют, что он и близко не подходил к ним.

– Я к тебе обращаюсь, – вернул его к действительности Сатенга, – ответь мне. Меня всегда интересовало, у тебя был такой продуманный план, но почему-то тогда ты не победил. Почему?

Ацир угрюмо уставился на Гнома. Тот выглядел устало, но годы не повлияли на него. Сатенга так и не сломался, Ациру постоянно приходилось использовать Влияние Разума, чтобы подчинить Гнома. Проходило время, и со стороны Гнома Ацир снова ощущал враждебность по отношению к себе. Последнее время ему всё чаще приходилось использовать Влияние, казалось, что у Сатенги выработался иммунитет, а может сила Влияния ослабла.

– Я не тороплюсь, – выплюнул Эльф, – я жду, когда Лес окончательно ослабнет. Вот тогда и покончим с Деревьями.

– И что будет потом?

– Эти Деревья замолчат и не будут мешать мне жить своей жизнью. Ты не знаешь, что это такое, когда за тобой следят. Везде глаза, везде. А ещё Катари. Мой отец умер, бросив мою мать. Вам Гномам этого не понять!

– От чего же, – пробормотал Сатенга, – у нас тоже проверяют любовь. Были те, кто уходили за добычей тулиния и не возвращались. А были те, кто изготавливал изделие, дарил его девушке, но оно не становилось розовым.

– Ненавижу эти законы! – воскликнул Ацир. – Я всё изменю. При мне этого не будет.

– А что будет? Были Деревья, а теперь их место займешь ты. Будут не их глаза, а твои – синие и злые глаза повсюду. Деревья, в отличие от тебя, нам, Гномам, вообще ничего не навязывали. Я могу только догадываться, но и Эльфам тоже не навязывали, разве что советовали, как наше Сердце Земли. Они учат нас, поддерживают. А что дашь миру ты? Злобу, похоть, войну?

– Замолчи, коротышка! Ты ничего не понимаешь! Ты не Эльф! Посмотри сколько запретов создано. Огонь – нельзя, ветки ломать нельзя, убивать только тогда, когда хочется есть. А я хочу жить в своё удовольствие, мне нравится убивать!

– Тогда уходи и найди тот мир, где так живут. И нечего ломать устои, которые созданы для всех и не нравятся только тебе одному! Самовлюблённый эгоист! – закричал Сатенга, в котором сейчас проснулась гномья свирепость.

Глаза Ацира в этот момент полыхнули синим огнём, Сатенга моргнул и резко замолчал.

– Всё, – приказал Ацир, – встал и пошёл работать. Мне нужны Руны на оружии. Скоро элитным бойцам Ди-Ди предстоит заняться убийствами.

За эти века Ацир смог поддерживать порядок, объединив разрозненные кланы Ди-Ди в огромное племя. Он выбрал Роюна, как самого сильного, самого жадного и похотливого из Ди-Ди, хотя тот оставался таким же грязным, и от него воняло как из помойной ямы. Ацир, будучи на Тёмной стороне, помогал выискивать Диких и передавать их в руки Ди-Ди, а своим влиянием поддерживал в огромной общине порядок и жизнь. Без Влияния Разума, Ди-Ди давно бы поубивали друг друга и снова разделились бы на маленькие кланы, а этого Ацир допустить не мог. Ди-Ди являлись его армией – сильной, злой и выносливой. Теперь пора использовать Ди-Ди в полную силу. Сатенга нанесёт Руны на оружие клана Ди-Ди, а затем Ацир проведёт их всех на другую сторону, в мир Деревьев. Ди-Ди должно понравиться там, где можно всё уничтожать, а непослушных жителей убивать.

* * *

Диана очутилась в абсолютно незнакомой местности. Куда бы она ни кинула взгляд, повсюду высились Деревья. Сквозь их кроны пробивались редкие лучи солнца, и кое-где на траве и по узким ручейкам плясали солнечные зайчики. Этот Лес сильно отличался от тех Лесов, где она провела последний год. Здесь не ощущалась аура Верховного Леса, не было радости от рощи молодняка, сумасшествия Щебечущего Леса и местный лес совершенно не был похож на Леса Долины, где жил Кошмар. Этот Лес всё чувствовал, всё видел, но угрюмо созерцал незнакомку, не входя с нею в контакт. И если что-то случится, то он её не поддержит, отвернётся, а возможно, рассердится и выпустит что-то очень древнее и злое. Диана передернула плечами от озноба.

Первые вечерние часы были наполнены тишиной. Только шелест листьев под лёгким ветерком звучал как шёпот невидимого путника, который её зазывал всё дальше и дальше в глубину тёмного Леса. Когда солнце уже склонилось к закату, Диана начала дрожать не столько от холода, сколько от постоянного напряжения. Увидев впереди небольшой просвет, она вышла на крошечную полянку и здесь расположилась на ночлег. Диана спала урывками, просыпаясь, время от времени, чтобы проверить горит ли костер из зирнита. Рядом под рукой лежали два кинжала для каждой руки и лук со стрелами. В течение всего дня и ночью она постоянно спрашивала себя: «Напросившись на Тёмную сторону Лабиринта, кто я после этого, героиня или ненормальная?» Ответа не было.

– Уже ничего изменить нельзя, – говорила она самой себе, чтобы успокоиться. – Я пойду вперёд и получу ответы на мучающие меня вопросы. Лабиринт не может ошибиться!

На второй день своего путешествия по Лесу Диана поняла ещё одно: в этой части мира убийства – самая обычная вещь. Здесь никто не спрашивал разрешения на охоту. Вернее, можно было спросить, но никто не услышит. Здесь убивал тот, кто сильнее, и для того, чтобы убить, не обязательно быть голодным. Диана вспомнила другой мир, в котором родилась.

– Планета Земля – тоже Тёмная сторона, – прошептала она и присела, заметив старые следы, оставленные не животными, а жителями.

Диана была достойной ученицей своего брата. Много дней он учил её замечать всё и вся вокруг. И вот теперь эти уроки ей очень пригодились. Этот Лес видел много жестокости. Даже сотни лет не уничтожили следы от костров, зарубки на стволах и поваленные деревья. Через какое-то время Диана перестала бояться. Лес молчал и все так же не шёл с ней на контакт, оставаясь немым свидетелем, но исходящие от него чуждость и тяжесть понемногу отступали.

– Может ты понял, что я не наврежу тебе? А я в ответ поняла, что ты не навредишь мне? – произнесла она Лесу вслух. Диана продумала о том, сколько всего видел этот Лес. Наверное, встречал много Диких. И её мысли перешли к Диким. – Если Бас влюбился в Дикую, значит, не все здесь плохие. А кто же тогда крал Эльфиек и детей?

Лес молчал, но она почувствовала, что он её прекрасно слышит. Диана продолжала идти, осторожно раздвигая кусты и ветки, и вдруг намётанный глаз разглядел незаметную тропу, на которой были видны следы животных. Диана присела.

– Так… Следы зверей и ни одного отпечатка ноги, – прошептала она. Внимательно присмотревшись к извилистой тропинке, она бесшумно поднялась и осторожно вышла на неё.

Звуки угрюмого Леса навевали разные мысли. Она оглядывалась, то ей мерещилось, что за ней наблюдают, хотя понимала, что это Деревья, но их наблюдение в корне отличалось от Верховного Леса. Ей казалось, что Лес шепчется за её спиной и ощупывает её своим невидимым взглядом. Она вспомнила Риту, ту Риту, которую она помнила до Лабиринта. Как же ей её не хватало. Сейчас бы та объяснила поведение этих угрюмых Деревьев.

– Как вы там…? Герка, Денис, Рита… – снова позвала она. Ей нравилось говорить громко в этом Лесу. Решив, что Лес её услышит и поймёт, что она сюда пришла с хорошими намерениями. – Простите, я сама напросилась сюда, – продолжала она извиняться перед своими друзьями, – чтобы понять правду, разобраться в своих чувствах. Что такое любовь? Что такое дружба и почему чувства так зыбки в мирах?

Диана замолчала, когда тропа расширилась, сумрак Леса стал отступать, и впереди показался просвет. Диана вышла на поляну, на которой лежали два гигантских дерева. Они лежали рядом, и ветви одного переплелись с торчащими корнями другого. Где-то недалеко слышался шум воды. И тут, осматривая место под поваленными Деревьями, Диана впервые увидела след босой ноги, причём, этот след был совсем свежим. Диана на этой территории находилась совершенно одна, поэтому увиденное её не обрадовало. На Тёмной стороне она никому не доверяла, здесь каждый житель мог оказаться врагом.

Кроме этого следа, других не было, но на всякий случай она продолжила осматривать местность вдоль мёртвых Деревьев. Вдруг на поляну прилетела огромная бабочка с золотыми крылышками размером с воробья. Когда-то Диана говорила, что возненавидела бабочек с того момента, как застряла с друзьями в Гроте Бабочек. Так и было, пока она не узнала от Дениса, а он от мёртвого Верховного Древа, историю Вади. И сейчас смотря на бабочку, она поняла, что та прилетела не просто так. Крылышки у бабочки были золотые, а Денис рассказывал, что у Вади были золотые глаза, потому что та родилась утром – и восход солнца навсегда отразился в её глазах.

Диана протянула руку, бабочка вспорхнула и перелетела на крону поваленного Дерева. Диана пошла за ней. Когда она перелезла через ствол и подошла к тому месту, где сидела бабочка, та снова вспорхнула и перелетела на куст. Диана снова пошла за бабочкой, и та привела её к ручью. У ручья было множество следов и это подтверждало догадки Дианы, что следы свежие и кто-то тут побывал – листья и трава были примяты, вокруг было много разбросанного песка. Диана стала внимательно рассматривать всё вокруг и постепенно у неё сложилась картинка в голове. Кто-то здесь купался и этот кто-то не пытался скрыть свое местопребывание. Или он был слишком смел и ничего не боялся, или слишком глуп, решив, что тут ему ничто не угрожает. Его следы отлично видны, и она сможет легко пойти по ним уже без помощи бабочки. Вопрос для Дианы стоял в следующем – а нужно ли ей искать этого неизвестного? Именно Бабочка ответила на её вопрос – она вдруг взвилась вверх и улетела, как бы исполнив свою миссию, чтобы помочь Диане найти след и идти дальше по нему. Она подошла к берегу ручья, ещё раз внимательно рассмотрела след и пришла к выводу, что он женский.

Диана ощущала единство с миром, охватившее её, пока рядом была золотая бабочка. Но стоило той улететь, как ощущение сразу же ослабело. «Зачем и куда она идёт?» – задавалась она вопросом. Ей нужны ответы на свои вопросы, а не поиск ради любопытства страшных диких жителей этих земель. В какой-то момент ей очень захотелось развернуться и убежать. Но куда бежать? У неё нет даже карты этой территории. Чувство одиночества всё сильнее охватывало её, но вдруг, вспомнив бабочку, Диана успокоилась. Отбросив все ненужные мысли, сейчас она сосредоточилась на одном деле – поиске следов, оставленных той, кто совсем недавно прошла здесь…

* * *

Впереди замаячил свет, и она поняла, что поверхность близка. Наконец она поднялась, но сразу почувствовала, как что-то изменилось. Можно не помнить или не знать, кто ты, но инстинкт самосохранения живёт внутри любого существа. Сейчас что-то звенело в груди, предупреждая, что опасность близка. Машинально, она дотронулась до шишки, та странно пульсировала по всему телу, как камень, брошенный в воду. Опасность! По коже поползли мурашки, отовсюду мерещился приглушённый шепот. Она замерла, прислушиваясь, и решила не возвращаться тем же путём, каким пришла. Повернув голову направо, она почувствовала сырость, – где-то недалеко явно есть водоём, и раз ей угрожает опасность, то вода, если не спасёт её, то сдержит зло, которое она ощущала всё кожей.

Очень медленно, не оставляя лишних следов, она пробралась через небольшую рощу, стряхнула паутину с лица, и, повернувшись назад, втянула носом воздух. Лёгкий, очень слабый запах, который тут же улетучился, но она успела его поймать и передёрнуть плечами – отталкивающая вонь живых существ, которые шли по её следу. Теперь придётся идти быстрее, не имело смысла осторожничать, раз всё равно Они напали на её след. Сейчас самым главным было оторваться, и она побежала к водоёму.

Местность по-прежнему помогала ей найти укрытие. За довольно плотными кустами оказалась лощинка, поросшая лианами и молодой высокой травой. Она осторожно ступала по дну, в надежде оторваться от преследователей, но вдруг услышала нечто, заставившее её крепче сжать в руках палку. Повернув голову назад, туда, откуда пришла, она попыталась определить, что же это за звук. Раздавалось какое-то звяканье, стук, хруст. Кто-то шёл за ней, даже не пытаясь прятаться. Он абсолютно уверен в успехе охоты. Именно так она себе представила: она – дичь, а те, кто за ней шли, – охотники. Её охватил страх. Инстинкт кричал, что нужно бежать, и она со всех ног бросилась вперёд, в ужасе оглядываясь.

Через некоторое время она остановилась. Нос подсказывал, что она опередила погоню, и сейчас преимущество оставалось на её стороне, но охота ещё не закончилась. Как и оставалось непонятным, кто охотится. Присев на корточки, чтобы передохнуть, она подняла голову и хмуро взглянула на небо. Собирались тучи. Возможно, пойдёт дождь. Она снова задумалась над тем, что помнила про дождь, про тучи, но не помнила всего остального. «А дождь, был бы очень кстати», – подумала она и взглянула на свою палку, напоминающую пику. Палка попала тогда между двумя камнями и кусок отщепился. Теперь у неё есть грозное оружие.

За эти дни кожа под местным солнцем обветрилась и теперь казалась ещё темнее, чем прежде. Руки покрылись шрамами, а ногти на пальцах обломились во время спуска и подъёма в темноте. Кто же она такая? Где жила и чем занималась раньше? Неужели она попала в коридор времени, который уводит далеко назад и начало пути она никак не может вспомнить. Вновь донёсся запах загонщиков, и она бесшумно поднялась и ускорила шаг, переходящий в бег. Запах опасности усиливался – это был какой-то стойкий и давний запах немытых тел, больше похожий на запах застарелого жира.