Виктория Смирнова
Поцелуй мира. Отражения будущего

Секретарша вышла из кабинета шефа, в глазах её застыло удивление.

– Он примет вас. Проходите, – произнесла она и дежурно улыбнулась.

Он попытался улыбнуться в ответ, но понял, что получилось из рук вон плохо, максимум покривились уголки рта. Он слишком устал, слишком переживает о времени, которое так важно в этом мире и так неважно в том. Но он зависит от двух миров, как и эти два мира – от него.

Хью Ферфакс даже не удивился и сразу согласился отдать Кольцо. Герке этот человек очень понравился.

– Оставайтесь, – начал Ферфакс, – познакомлю с детьми. Благодаря Кольцу они нашли настоящую любовь. Собственно, как и я нашёл свою Индию, – упрашивал Герку Хью.

– Индия… – Герка улыбнулся.

– Вы явно устали. У вас глаза усталые.

– Да. Грустные и усталые. Но мне пора. В другом мире нужно это Кольцо. И я очень ограничен во времени.

– Кажется… Я вас понимаю.

– Хм… – теперь Герка улыбнулся и в свою очередь поинтересовался, – вам незнакомо чувство удивления?

– Нет. Я верю в чудеса и в силу Кольца, – в свою очередь рассмеялся мистер Ферфакс.

Герка был доволен, он смог за три с половиной дня найти Кольцо и забрать его. Теперь пора обратно к Диане на Тёмную Сторону. Он только-только успел вбежать домой, кинуть сумку с Кольцом в коридоре и переодеться в любимый хитон, как в дверь позвонили.

– Денисов Георгий Иванович? – раздалось за дверью.

– Да, – Герка открыл и смотрел на двух высоких людей в штатском, которые протягивали ему какие-то корочки.

– У нас ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в двойном убийстве Царёвых. Прошу пройти с нами.

– Что, простите? – в тот момент Герка плохо понимал происходящее.

А дальше было как в тумане. Его отвезли в отделение, приехал адвокат, потом были допрос и камера. Прошли ещё одни сутки. Пошёл отсчёт пятого дня, прежде чем Герка понял всю серьёзность своего положения. Он не знал, что делать, голова сильно гудела, и всё, чего хотел, это очнуться от кошмарного сна. Его поместили в камеру, где кроме него находилось ещё трое заключенных, но он этого даже не заметил, продолжая ходить из угла в угол. Его мысли были в полном хаосе: как выбраться отсюда и как успеть вернуться? А ещё как там Диана и остальные. Он потёр виски, голова гудела, кошмар продолжался.

– Слышь, мужик, кончай ходить, а то раздавлю, – громыхнул чей-то голос над ним.

Герка в задумчивости поднял голову и внимательно стал рассматривать своих сокамерников. Эти трое ему совершенно не понравились. Герка знал, что «заказал» родителей Риты Борис. Но он просил припугнуть, чтобы девушку отпустили в Лондон, а не убивать. А вот кто-то другой решил сделать его «козлом отпущения». И если его и в камере как следуют напугают, чтобы он признался в совершённом деле, тогда будет совсем хорошо. А если нет, то может и прирежут, вроде как покончил с собой. А ему нужно обратно! Целый мир – на грани катастрофы и погибнет, если он не вернётся. Руна просто не включится.

Герка потянулся всеми мускулами и сжал кулаки. Поднял правый кулак, с кувалду, полюбовался и опустил. Потом поднял другую руку и принялся внимательно разглядывать уже её. Сейчас он выглядел мощным, как бык.

– Слушайте сюда, умники, – Герка перестал смотреть на кулаки и уставился в глаза главаря. – Клянусь своим волосатым задом, если попробуете тронуть, я вас не раздавлю, хотя и могу. Сила моего кулака равна бульдозеру, – Герка снова поднял огромный кулак, – но меня больше порадует, если я сожгу вас и всю эту каморку. Поняли? – Он так сверкнул глазами, которые из ярко-голубых стали жёлтовато-оранжевыми.

Троица, перестав дышать, попятилась, и Герке стало гораздо легче.

Он продолжил размышления, но всё-таки сел, чтобы не мозолить глаза уголовникам. Затем попросил звонок адвокату, но ему отказали, сказав, что лимит исчерпан. Не захотели выпускать и под залог. Если уж звонить, то сразу в другой мир. Так безрадостно закончились пятые сутки его пребывания на Земле…

Глава 3

Она лежала на спине у ручейка совершенно нагая и смотрела в небо. Лёгкий ветерок обдувал, и она ощущала каждой клеточкой, как благодаря ветру вокруг зарождается движение. Конечно же, ветер разносит жизнь и новые семена далеко вокруг. Пели птицы, перешептывались листья и трава, ветер доносил голоса и этим, казалось, доказывал, что жизнь существует лишь в движении. Она резко поднялась, потом нагнулась над ручьём и, зачерпнув воду ладонью, начала пить, потом умылась. Когда рябь прошла, из воды на неё смотрела всё та же уродливая девушка. Самым ужасным в ней казалась огромная шишка где-то между шеей и впадинкой на груди. От шишки отходила толстая выпирающая вена, которая закручивалась по всей шее. Она потрогала шишку, провела пальцами по вене и с отвращением отдёрнула руку. «Наверное, я самая уродливая из всех», – пронеслось у неё в голове.

Она снова взглянула на воду. В воде отражались небо, деревья и она сама. Она снова стала всматриваться в своё отражение, а потом нажала указательным пальцем на большую выпирающую шишку. Вроде не болит… «Ну и ладно, – подумала она и добавила: – Сама – страшная и шишка такая же». В животе заурчало. Оглянувшись, девушка решила, что там, где вода, найдётся и еда. Поднявшись, пошла вдоль ручья и сразу наткнулась на заросли кустарника. Они оказались колючими, но на ветках висели тёмные ягоды. Она начала срывать ягоды и, набрав целую горсть, отправила в рот. Ягоды были не слишком хороши, плоды оказались мелкими и кислыми, но на удивление сочными, в этот момент ей показалось, что ничего вкуснее она не ела. Она с жадностью набросилась на кислые ягоды, не обращая внимания ни на царапины от колючек, ни на кислый вкус, продолжая рвать тёмные гроздья с ветвей.

Утолив голод, выпила немного воды из ручья, а потом полностью залезла в воду, чтобы смыть тёмный сок с рук и лица. Смыв грязь, она с грустью подумала: «Как жаль, что уродство не смывается водой, как обычный сок». Она вышла из воды, встала в полный рост под солнечными лучами, чтобы ветер и тепло высушили её. Жёсткие чёрные волосы спутались и никак не поддавались тонким пальцам. Когда волосы просохли, девушка попыталась найти что-нибудь, чем можно прикрыть наготу, но ничего подходящего вокруг не было. Тогда она вернулась к воде и продолжила свой путь вдоль ручья. В голове по-прежнему крутились одни и те же вопросы: «Кто она? Где она? Что это за место?» Вдруг вдалеке показался какой-то покосившийся столб, и на нём были вырезаны слова и фигурки: то ли древняя стела, а может быть столб-указатель. Он явно был кем-то поставлен. «Возможно, – подумала девушка, – где-то поблизости есть и постройки. Такие же древние, как и сам столб. Странно, – продолжила размышлять она, – я помню слова, могу думать, но совсем ничего не знаю ни о себе, ни о том месте, где нахожусь. Кому понадобилась мою память и зачем?»

Она медленно шла, осматривая всё вокруг, пока не подошла к столбу и не рассмотрела надписи на нём. Когда-то столб указывал дорогу к небольшому селению, но это было явно очень давно. Теперь кругом всё разрушено, и только трухлявые деревья и камни напоминали, что когда-то здесь стояли деревянные дома. Девушка почувствовала, что устала. С той минуты, как она впервые очнулась, не зная, где и кто она, набраться сил было особо негде. Правда, ягоды и купание в прохладном ручье хоть немного, но восстановили силы, но пока даже небольшие расстояния давались ей с трудом. Однако, откуда-то из глубинных воспоминаний или инстинктов, она помнила закон, что силу всегда можно восстановить. Например, сном. Тогда она прилегла рядом со столбом в тени небольшого дерева и мгновенно уснула. Ей снилось, что голова её пуста, в ней нет ничего кроме шума ветра и журчания воды. Фразы обрывками всплывали в уголках памяти, их сопровождали незнакомые звуки и пульсирующие цветные кляксы. Она пыталась во сне повторить слова, но ничего не получалось. Вдруг в голове стихло, а ветер решил прогуляться по всему телу. Казалось, оно двигается и танцует. Она спала, но жила во сне, всё имело значение – звуки, слова, воздух, движение. Она пыталась сквозь сон вспомнить – кто она? Для чего она появилась в этом мире? Ветер усилился, и она чувствовала, что её засыпает песком и пылью. Как же она устала… так сильно устала… Но от чего? Песок и пыль накрыли тёплым одеялом и она, наконец-то, провалилась в сон без сновидений, звуков и странных слов.

Первые лучи солнца разбудили её. Она резко села, и песок ссыпался с неё. Наморщив лоб, она попыталась вспомнить слова, которые слышала во сне. Но что они значат, так и не поняла. Поднявшись, она стряхнула с себя остатки песка и пыли и решительно направилась в сторону бывших построек. У второго развалившегося строения, из-под груды небольших камней торчал какой-то ящик. Она пролезла сквозь заросли и начала убирать с него камни. Через какое-то время обнаружилось, что у ящика, а точнее сундука, есть крышка и она вполне себе открывается. В сундуке оказалась женская одежда из грубой кожи – жёсткой и крепкой. Она надела бельё, сшитое вместе с короткой юбочкой и жилетку на завязках. Ей было неудобно, кожа от долгого лежания в сундуке ссохлась и натирала тело. Но можно было потерпеть, в любом случае такая одежда лучше, чем оставаться голой. Кроме одежды в сундуке ничего не было. Видимо, до неё кто-то покопался в сундуке, и только одежда его не привлекла, дождавшись своего часа. Подвигавшись, девушка снова сняла с себя юбку и жилетку, ещё раз окуналась в ручье, смывая песок, и, обсохнув на солнце, снова оделась. Теперь перед ней встал вопрос «куда идти?».

Девушка внимательно осмотрела окружающий лес и развалины. Где-то должна быть дорога или тропа. Она вернулась к столбу и внимательно осмотрела землю вокруг, пока не нашла остатки заросшей тропы. Она всё ещё извивалась между развалинами селения и терялась между деревьями в лесу. Девушка медленно пошла по ней, стараясь обходить камни, коряги и колючую траву, которой тут было в избытке. Тропа извивалась зигзагом, будто детский рисунок. Девушка часто останавливалась, чтобы отыскать продолжение тропы в зарослях. Приходилось даже вставать на четвереньки. В один из таких моментов, она нашла палку, вполне подходящую, чтобы стать посохом. После того сна, сил у неё прибавилось, чему она была несказанно рада. Поэтому она пробиралась по тропе до самого вечера, на ходу питаясь ягодами и вкусными сочными листьями, правда, названий она не знала или не помнила. Она вообще не помнила ни названий, ни имён. Даже собственного имени не помнила.

Когда солнце скрылось за горизонтом, и наступили сумерки, девушка задумалась о ночлеге, выбрав местечко среди камней рядом с кучей сухих листьев, в которых можно было укрыться от ветра и ночной прохлады. В куче не обнаружилось ничего подозрительного, и она зарылась в листву, внутри было намного теплее и безопаснее. Когда она открыла глаза, то недоуменно огляделась. Стояла глубокая ночь, на небе горел красный шарик, правда света от него было совсем немного. Вдруг откуда-то сбоку появился ещё один источник света. Она запаниковала – где она, что за небо над нею. Взмахнув руками, она села, и куча листьев фонтаном разлетелись в разные стороны. Вспомнила! Вернее, вспомнила это место! Кто она непонятно, где – тоже, но эта куча листьев – место для ночлега, – уже было в мире, где много зелени и животных. Прислушиваясь к звукам, она пыталась понять – что её разбудило среди ночи? Она попыталась вспомнить сон, но нет, сегодня не было снов ни с непонятными словами, ни странными звуками. Вот оно что! Воздух был напряжен, будто вязкая твёрдая масса, именно он заставил проснуться. Она снова легла, всмотрелась в ночное небо, и улыбнулась звёздам. Звёзды – её лучшие друзья, почему-то решила она. И, вглядываясь в одну из них, девушка знала, что именно эта звезда укажет путь. Может всё это фантазии, но ей очень хотелось, чтобы с нею был хоть кто-то из друзей, пусть это будет звезда на небосклоне. Чтобы не чувствовать одиночества.

Она поднялась и снова пошла вперёд. С помощью палки было легко перепрыгивать небольшие преграды и раздвигать ею колючий кустарник. В этот раз она знала, что идёт правильно, хоть было темно и тропинку не рассмотреть, но звезда вела за собой. Так девушка шла, пока впереди не показался свет. Она остановилась, а затем медленно и осторожно двинулась на свет огня. Может быть это костёр? И тут же резко остановилась. Она знает, что такое костёр и огонь. Вспомнив, как выглядит огонь, она поняла, что этот огонёк – точно не костёр. Старая тропинка уже давно растворилась в траве, но девушка шла на свет, понимая, что он может оказаться концом её пути в одиночестве. Внезапно вокруг выросли огромные тени. Она снова испугалась, а потом поняла, что это старые деревья выстроились ровными рядами вдоль бывшей тропинки, которая снова отчетливо проявилась. Между деревьями были видны проходы, куда-то вглубь, в чащу леса. Но сама тропинка расширилась и уводила за собой всё дальше, вдоль стены огромных деревьев. «Видимо сюда ведёт много дорог и тропинок, и эти проходы между деревьями – это они и есть, – решила она, – но мне нужно найти главную дорогу». Она сделала несколько острожных шагов по аллее, и вновь увидела свет. На каждом дереве, на самой его верхушке горел холодный белый огонь. Красного шарика на небе уже не было, и звёзды почти пропали, как и её звездочки, указывающей путь, не было видно. По обе стороны всё заслонила стена деревьев, их свет на верхушках кроны перекрывал свет на небе. «Может это поселение чьё-то», – задумалась путница.

Тропинка вдруг начала сужаться, и идти становилось всё легче и легче, будто непонятная и невидимая сила подталкивала вперёд. Вдруг палка-посох стукнулся обо что-то твёрдое, тропинка резко оборвалась, и девушка увидела между скалами ведущую вглубь щель в земляном холме. Ей показалось, что деревья будто специально сдвинулись поближе, будто хотели спрятать проход от чьих-то глаз. Но от чьих? Девушка просунула посох, а потом проскользнула сквозь проход, очутившись в кромешной тьме, без расстояний, направлений и хоть какого-то источника света. Сев на корточки, она поводила посохом перед собой, а свободной рукой ощупывала всё вокруг. Казалось, она находится на маленькой площадке, а проход резко уводил вправо. Она аккуратно двинулась по дороге, помогая себе посохом. Через несколько шагов, она нащупала палкой пустоту – земля исчезла. Опустившись на колени, она осторожно подползла к краю. Палка нащупала землю ниже, видимо, начало лестницы. «Куда же она ведет? Куда-то под землю?».

Теперь ей приходилось тщательно прощупывать посохом дорогу впереди, прежде чем сделать очередной шаг. И держась за стену свободной рукой, девушка начала долгий спуск под землю. Сначала её рука ощущала только сухую землю, но чем глубже она спускалась, тем больше влаги проступало на стенах, и она стекала крупными каплями под ноги. Небольшие лужицы хлюпали под ногами. Но это место казалось заколдованным. Оно о чём-то всё время нашёптывало, и непонятные слова, отражённые эхом, завораживали и манили найти их источник. Она спускалась всё дальше в бездну. Воздух изменился, запахло стоячей водой и гнилью, мысли путались и стали какими-то обрывочными и разобранными на части. В какой-то момент запах гнили стал особенно сильным. Голова закружилась, но она успела сделать ещё три шага, прежде чем её вырвало. Потом она долго сидела в темноте, опустив голову на колени, и ждала, пока пройдёт слабость. Отдохнув, она продолжила спуск, к затхлости стал примешиваться ещё один едкий запах. Он обступал со всех сторон, забивал ноздри и мутил разум и чувства. Едкие испарения вызывали мерцающие видения, наполняли голову чьим-то гулким шёпотом, а нос и рот – запахом мёртвых. Она не знала, сколько ещё ей пришлось спуститься, темнота накрыла будто одеялом, пропали все звуки кроме шагов, кашля и её хриплого дыхания. Влажность и затхлый тошнотворный запах всё увеличивались. Когда голова снова закружилась, она села на ступеньку перевести дух и вдруг почувствовала еле уловимое дуновение свежего ветерка. Оно было настолько слабым, и тем не менее девушка успела ощутить его нежное прикосновение к щеке, правда, оно тут же пропало. Но этого секундного касания хватило, чтобы разогнать запах гнили, и это дуновение говорило, где-то есть выход наверх. Это ободрило. Единственное, что вызывало в ней страх – давящая темнота. Пару раз ей казалось, что она наступила на что-то живое и чуть не потеряла сознание от ужаса, но нагнувшись, нащупала какие-то торчащие палки. А потом проход резко кончился, но обнаружился резкий поворот направо, и она продолжила спускаться. Становилось только страшнее. Зачем она тут? Зачем вообще сюда пошла? Что тянет её в это место? Ответить она не могла, но сила притяжения пересиливала внутренний животный ужас.

Вдруг она услышала странный вой. Будто она переступила границу, и этот вой как сигнал или сирена включился и оповестил всех вокруг о нарушении. Она перепугалась и чуть не полетела по ступенькам вниз, но и в этот раз её спас посох. Инстинкт самосохранения орал, чтобы она бежала: скорее наверх! здесь опасно! вокруг запах смерти и оставаться здесь будет стоить жизни. Но кто-то посторонний толкал вперед, будто успокаивая или затуманивая: так надо! ты обязана двигаться дальше и как можно быстрее!

Она спустилась ещё на несколько ступеней, пока палка не увязла в чём-то липком. Она остановилась и, моргнув, поняла, что вокруг стало уже не так темно. Присмотревшись, она заметила, что еле заметная тропа спускается куда-то вниз, в пропасть, а под ногами – просто мокрая и грязная лужа, именно в ней и увязла палка. Она стала осторожно пробираться, чтобы не поскользнуться в этом грязном и скользком месиве. Появилось свечение то ли от земли, то ли от камней, она не могла разобрать, но тропа становилась всё отчётливей и уже радовало, что мрак рассеивается. Сделав несколько шагов, она остановилась, оказавшись на открытом пространстве. Там, куда она попала не было потолка, не было свода, а было видно открытое ночное небо. И взглянув на звёзды, она снова улыбнулась, второй раз за день. «Они не дадут меня в обиду», – решила она, но, опустив голову, резко остановилась перед обрывом. Девушка подошла к самому краю, не представляя, что ей делать дальше, хотя непонятные силы продолжали её тянуть вних, и к своему удивлению она увидела ещё одну лестницу, отвесной спиралью уходившую вниз, а покрытые зелёным мхом ступени круто обрывались у самого дна узкой долины.

Борясь с головокружением, держась за стены и посох, девушка продолжила спуск. Она смотрела строго перед собой, не позволяя себе взглянуть вниз. Потому что, если голова закружится, она упадет в пропасть. «Ступенька, стена, посохом, рукой, ещё одна ступенька, стена, посохом, рукой», – постоянно повторяла она. Она не помнила, как добралась до конца, но затхлый и зловонный воздух вдруг отрезвил её. Идти стало тяжело, острые камни впивались в босые ноги. Она продвигалась очень медленно, чтобы не пораниться, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Вокруг не было слышно ни шуршания листьев, ни стрекота насекомых – здесь царила полная зловещая тишина. Даже собственное дыхание и шаги пугали, а малейший шорох отталкивался от стен и множился, разносясь тысячекратным эхом.

Она продолжала осторожно идти, и вдруг руки что-то нащупали, и на стене вспыхнули два огонька, осветив пространство вокруг. Что это? Глаза, рот, нос. Лицо? В темноте проглядывало огромное лицо или маска с застывшей гримасой ужаса. Огромные округлившиеся от ужаса глаза светили белым светом. Теперь она не сомневалась, что это место очень древнее. Почему она так решила, непонятно, но интуиция подсказывала, что это так. Она приблизилась к лицу и уловила слабый пряный аромат, совсем не тот тошнотворный запах, который окружал всё вокруг. Этот запах был сладким, свежим. Она опять улыбнулась, вспомнив о цветах и зелёной траве. Утро, роса на листьях… Не осознавая, что она делает, она прислонилась щекой к маске лица и почувствовала странную шероховатость. От её прикосновения глаза странного создания ещё больше засияли, и тогда она разглядела огромный корень Дерева, похожий на огромное, во всю стену, лицо. От его лба в разные стороны протянулись корни, напоминая волосы. Это был корень-голова. Девушка отошла немного назад, чтобы лучше рассмотреть и, взглянув ему в глаза, почувствовала его страдание и какую-то обреченность. «Что тебя так мучает?».

И тут она увидела рот, заткнутый камнем. «Неужели кто-то камнем закрыл рот этому прекрасному существу?» – но никаких следов битвы вокруг она не заметила. Подойдя ближе, она попробовала сдвинуть камень, но он засел слишком крепко. Просунув посох, девушка снова попробовала сдвинуть камень, но её сил не хватало. Увы, но сама в одиночку она с этим не справится.

– Я вернусь, – пообещала она, и вздрогнула, испугавшись собственного голоса. Второй раз, с того момента как она очнулась, она заговорила вслух… Корень-голова умоляюще смотрел на неё, и она знала, что бы не произошло, она обязательно вернётся, и найдёт способ спасти его…

* * *

Рита сидела в комнате, хмуро уставившись в окно. За окном пели птицы, летали бабочки, цвели цветы, но ничто её не радовало. Чем больше счастья и красоты вокруг, тем больше в ней нарастала злость. Она помнила всё: любовь Дениса, дружбу Дианы, верность Барона и Додди. Но теперь всё изменилось, и неприязнь к ним только увеличивалась. Она постоянно жалела себя, думая о том, что лучше бы умерла тогда в Лабиринте. Она пожертвовала собой ради Дианы, Герки и больше всего ради Дениса и чем же они отплатили ей?

Когда-то верный и преданный Барон, всегда выполняющий команды, и Додди, которого она выкупила из зоомагазина, теперь не подпускают её к Ридиану. А само Деревце даже не пытается как-нибудь помешать животным, поговорить с ними, успокоить, рассказать, что она не опасна. Рита была очень расстроена той ночной неудачей. Как же не вовремя появился этот Денис.

Денис… Сейчас она даже не могла понять, любит ли она его. В нём раздражало всё – броская внешность, изысканность манер. Но Денис разлюбил её, оставаясь вроде бы таким же легким, быстрым, а ещё и метким. «Всегда он прав – вот в чём беда, – презрительно усмехнулась Рита. – Но это ему точно не пройдёт даром. То, что он её разлюбил, не пройдёт. Она никогда его не простит, ведь он обещал любить её всегда, и предал. Если бы он остался слепым, то на руках бы носил, а сейчас только в лоб целует и всё. Не нужна ей его жалость! Она заставит его снова полюбить!

Она попросит Диану – та не посмеет ей отказать. Нужно просто напомнить подруге, сколько всего для неё сделано. И сразу станет намного легче. А если бы сестра и брат дали маху… Рита задумалась – «а куда могла пойти Диана?» и вдруг поняла, что даже рада тому, что той нет сейчас рядом. Рита только начала разбираться в новой себе и остро ощущала, что от подруги идёт не только опасность, но она вызывает хорошо ощутимое чувство страха. Она вспомнила, как стоило Диане подойти, и с ней, с Ритой, что-то происходило. Тело сжималось, боясь сделать лишнее движение, боясь подумать о чем-то или ком-то. И только на расстоянии ей становилось легче. «В конце концов, – пришла Рита к выводу, – не обязательно, чтобы мне нравился каждый мой спутник и член отряда».

Что-то с нею происходило. То вдруг накатывала апатия, и Рита ничего не хотела делать, куда-то идти и вообще спасать этот мир. То вдруг другая её часть тянула вперёд, и каждый в их маленьком отряде действовал ей на нервы. Была постоянная обида на всех, а ещё она хотела отомстить. Хотелось верить, что настанет день, и она отомстит тем, ради кого рисковала собой, ради кого первой рвалась в самое пекло и кто, в итоге, не ценил её усилия. «Конечно, первой жертвой будет тот, кто предал нашу любовь, – решила она. – Он должен вернуться ко мне, должен снова стать моим мужчиной. Если раньше, в истории с Катари, я сама опустила руки, то теперь поступлю с точностью наоборот. Всё равно у Дениса никого нет, и никогда не будет, а значит, я верну его, и он снова разделит ложе с Нею», – Рита улыбалась своим мыслям, абсолютно не задумываясь, что за ними мог стоять кто-то другой. Поднявшись, она вышла из комнаты.

* * *

Денис задумчиво всматривался вдаль. На улице никого. Герка пропал, Диана тоже пропала. Ридиан, Барон и Додди вели себя настороженно и никого к себе не подпускали. Преданный пёс начинал рычать, когда Денис оказывался на расстоянии пять метров от кадки. А Додди игрался шарами так, что их становилось больше именно там, где Денис пытался пройти. «Что же происходит? – каждый день спрашивал себя Денис. – Может дело в Городе? И они все сходят с ума или именно так на них действует Ацир?»

Звук пришедшей стрелы отвлёк его от грустных мыслей. Он недавно отправил стрелу Борису и сейчас же получил ответ. Денис достал стрелу из колчана и начал читать письмо:

«Мы собираемся. Скоро будем. Катари патрулирует Лес. Кватти даёт наставления заместителям в Школе. Я собираю команду врачей. Собираем Дозоры. Мы не можем бросить жителей в неведении и уйти на Тёмную Сторону. Они должны быть готовы отразить атаки Диких или хотя бы подготовиться, чтобы противостоять Ациру. Ждите. Через несколько дней».

– Мне бы твои проблемы, – ответил вслух Денис, скручивая письмо.

Шёл пятый день, как пропал Герка, и шестой, как исчезла Диана. Денис предпочёл бы находиться где-нибудь в Лесах, охотиться или изучать что-то новое. Но в их маленьком лагере остались только он и Рита. Поэтому лучше торчать в Городе, таращить глаза и напряжённо прислушиваться, не слышно ли лёгкого шороха шагов его сестры или ворчливого голоса Герки. Сначала Денис испугался за них, но вспомнив, что прочитал о городе Лабиринта, вроде как успокоился. Город, созданный из Руны, не мог уничтожить тех, от кого ждёт помощи. Верховное Древо ждало их, чтобы передать информацию, а значит, и опасность им не грозит.

С Ритой он попытался поделиться мыслями, но она отвечала теперь очень односложно – «не знаю», «может быть», «нет», «да»… Однажды попросил её послушать воздух, она на секунду задумалась и сказала, что всё нормально. Рита изменилась. Денис знал её другой, не так Рита слушала воздух, не так улыбалась ему, и вообще была какая-то «не та». Сейчас её улыбки завлекали его, соблазняли. Руки, будто случайно, прикасались к нему, и иногда он очаровывался, а потом, тряхнув головой, резко приходил в себя. Не получалось у него пересилить себя и уединиться ночью в комнате. Она дулась и не оставляла своих попыток. Они были вдвоём, но какое-то врождённое чутье Охотника говорило ему, что если он сейчас откликнется и переспит с Ритой, то изменит ей. Изменит тем чувствам, которые он хранил и берёг, те чувства из прошлого оставались ему слишком дороги. Рита изо дня в день продолжала натиск, кокетливо улыбаясь, и от этих попыток Денис чувствовал себя абсолютно несчастным, и вообще последним подлецом. В такие моменты он вспоминал Англию. Именно с такими улыбками, как сейчас была на Ритином лице, с ним знакомились девушки. «Моя ли вина в том, что я перестал испытывать к Рите любовь или всё дело в том, что её изменил Лабиринт, забрав то, что я любил в этой девушке? – постоянно задавался он вопросом. – Может, поэтому я перестал видеть в ней прежнюю Риту?». Денис каждый день, утром и вечером, давал себе обещание работать над собой и попытаться полюбить Риту. Но…

Этой ночью Рита сама пришла к нему. Они немного поговорили о Диане и Герке, а потом Рита потянулась поцеловать его, а он опять не смог ответить на её поцелуй. Она заплакала, а Денис неловко попытался успокоить её.

– Я хочу тебя, – сквозь слёзы произнесла она.

– Рита, пойми, я не хочу любить из жалости. Давай подождём немного.

– Нет, я не хочу ждать! Пожалей меня! – выкрикнула она.

– Рита, не могу. Не сейчас. Неужели ты не понимаешь? Мир вокруг погибает, у нас разрушилась команда. Диана и Герка неизвестно где… Ты не волнуйся, я всегда буду с тобой. У меня же иммунитет на других женщин. Я всегда любил только тебя и только тебя и буду любить, – но Денис сам не понимал, что с ним происходит. Казалось, он снова вернулся в прошлое, и на опушке домика Катари объясняется с Ритой. – Какое-то сплошное дежавю!

– Денис, вот что я тебе скажу. Второго шанса у тебя не будет. В этот раз я не прощу тебя, как когда-то простила с Катари! – злобно выпалила она.

И Денис подумал, что сейчас Рита очень отличается от той себя, которая была до Лабиринта.

– Если любишь, то простишь. Я ведь не изменяю тебе и никакую другую девушку не люблю. И не полюблю. Клянусь!

– Если полюбишь, я её убью, запомни мои слова! – злобно крикнула она и, вскочив, убежала в другую комнату.

Денис не мог забыть этого разговора. Он мучился сам, мучил Риту, но что-то его останавливало. Может, и стоит согласиться на уговоры Риты, но при этом он твёрдо был уверен, как только он согласится, баланс в этом мире нарушится. Может им надо выйти из Города, а может таким образом их меняет Лабиринт. И он уже боялся встречи с Геркой и Дианой, не зная, какими они вернутся из Лабиринта.

Он снова задумался о Рите. Вот хотя бы это – стоит ему оказаться слишком близко к ней, то он ощущает сильное притяжение. Но это не то чувство, которое он испытывал к Рите раньше. Больше напоминало сексуальное влечение. «Испытай единожды любовь, – подумал он, – и ничто другое не сравнится с этим чувством». Вот поэтому Денис отказывал Рите, боясь разочаровать её, себя и окончательно порвать отношения. Он хотел помнить всегда то счастье, что пережил с ней.

Денис вышел на улицу и тяжело втянул носом ночной воздух. Лошадка Носо паслась, бродя по лужайкам. Барон лежал у тележки, искоса поглядывая на пустую миску. Денис медленно направился по дороге к лесу, понимая, что надо сходить на охоту и накормить не только их с Ритой, но и всех, включая Барона. Пройдя всего шагов десять, он резко остановился, и его зрение показало ему, как перемещаются улицы, дома, Деревья. Это было похоже на движение планет или звёздных галактик. Запуск какого-то удивительного часового механизма. А потом картинка резко остановилась, и перед ним возникли три дороги. Он тоже оказался в Лабиринт. «И что дальше делать, спрашивается? Я сам пока не знаю, чего желаю и хочу! – попробовал объясниться и вернуться обратно Денис, – даже не хотел сюда! А всему виною те изменения, которые произошли в Рите. Я так понимаю, что двигаться всё равно куда-то нужно. Иначе я застряну тут надолго».

Мыслей не было никаких, и тогда он решил положиться на своё зрение. Дороги были похожи между собой, но Денис сразу определил, что левая дорога отличается от двух других. Вот по ней он и отправился. Таких развилок на его пути встретилось ещё четыре, как ему казалось, дороги уводили от центра, петляли, изгибались, ломались, а потом вдруг он предстал перед Лабиринтом.