К началу рабочего дня настроение у Родиона Водолазова было хуже некуда.
Ровно в девять входная дверь банка распахнулась для всех. Родион слышал, как мямлит за перегородкой Катя, общаясь с первым клиентом, и с мстительной радостью ждал, когда она прибежит к нему за помощью. Пусть только прибежит. Он ей поможет, ага.
– Мне бобыриков на хранение сдать, – прогудело в переговорном устройстве.
С сожалением изгнав мысль о Кате, Родион поднял голову. Сквозь прозрачное стекло на него смотрело нечто. Ростом примерно с человека, похожее на кусок светло-желтой глины, все в дырочках как свежеиспеченный блин. Ни одежды, ни лица, зато на шее – то есть на том месте, где у человека имеется шея – широкий галстук в бордовую крапинку.
Я болен, подумал Родион с отчаянием.
– Бобыриков на хранение сдать можно? – повторило существо и потянуло к Родиону конечность – извилистую и тоже всю в дырочках. Конечность прошла сквозь стекло, словно его там и не было, и замерла перед носом Родиона. По краям она была усыпана небольшими толстыми отростками, которые неприятно подрагивали и пахли тоже не особенно хорошо.
– Вы скоро? – взвизгнул кто-то. – У меня срочный заказ на барнсайнов!
Из-за куска глины, желающего сдать бобыриков на хранение, вытянулся гранитный шар на тонком стальном стебле. У шара было три беспрерывно подмигивающих глаза, и оторопевшему Родиону показалось, что разговаривает шар именно глазами.
– Видишь, гуманоид еще не освоился, – рассудительно заметила глина. – Жди, сухофор. Как все.
Прозаичное «как все» поразило Родиона в самое сердце. Игнорируя конечность, по-прежнему висящую у его носа, он встал с кресла и прильнул к стеклу.