Виктория Сергеевна Кош
Гарантированное удовольствие
Нейрофизиологи давно искали ответ на вопрос, где в мозгу человека хранятся воспоминания. Ответственными были назначены нейроны в гиппокампе и связи между ними. Тысячи нейронов и синапсов вовлечены в тысячи воспоминаний, и с этим ничего нельзя было поделать. Смерть одного нейрона не влекла за собой гибель воспоминания, а ведь как заманчиво было бы научиться стирать из памяти то, что причиняло боль, что мешало жить, что уничтожало человека тяжким грузом прошедшего.
Все изменилось, когда нобелевский лауреат профессор Тонегава доказал, что воспоминание оставляет в мозгу вполне конкретный след – энграмму. Подоспела оптогенетика, изучающая нервные клетки с помощью световых импульсов, и Тонегаве удалось активировать энграмму в новых условиях и подарить мыши ложное воспоминание.
До Осознанного Просмотра оставались считанные годы.
Ученик Тонегавы Тони Стивенс разработал методику, позволяющую точечно стирать воспоминание из памяти, воздействуя на энграмму световым пучком определенной длины. Когда методика получила распространение, а аппарат стирания из громоздкой и сложной машины ужался до размеров обычных очков, лечение постравматического синдрома стало занимать секунды.
Последователи Стивенса пошли дальше. Нейробиолог Чен и социолог Рейнолдс, работая над проблемой улучшения качества жизни человека через сознание, пришли к революционному выводу, что стирать можно не только негативные воспоминания, но и позитивные. Зачем? Что за бред? Зачем удалять то, что приятно и доставляет радость?
Ответ не заставил себя долго ждать. На всемирной научной конференции «Наука во благо будущего» в 2032 году Мэттью Рейнолдс выступил с докладом о теории Гарантированного удовольствия. У каждого из нас есть любимчики. Любимые книги, фильмы, спектакли. Что-то, что доставило тебе ни с чем не сравнимое удовольствие, когда ты столкнулся с этим в первый раз. И, может, во второй, в третий, в четвертый. Каждый раз удовольствия становилось все меньше по сравнению с тем, первым разом. Но что если существовал бы прибор, способный начисто стирать из памяти воспоминание о просмотренном? Можно было бы получать безграничное удовольствие снова и снова. Удовольствие, гарантированное человеком, которому ты доверяешь больше всех. Тобой.
Конечно, не все было гладко поначалу. Очки Стивенса, названные позднее очками Осознанного Просмотра (ты заранее знаешь – сознаешь – что тебе понравится то, что ты увидишь, отсюда «осознанный просмотр»), приходилось не раз дорабатывать. Шла отладка систем, уточнение параметров, разработка законов. После ряда неудачных экспериментов стало ясно, что ключевым для реализации Осознанного Просмотра является принцип побуждения к стертому воспоминанию. После удаления воспоминания пользователь должен был не забыть о фильме или книге подчистую, а непременно испытать желание познакомиться с ними. Все это требовало пристального внимания ученых, как и закрепление в памяти отрицательных впечатлений, чтобы пользователь нечаянно не повторил печальный опыт и не потратил драгоценное время на то, что не могло гарантировать удовольствия.
В конечном итоге у Осознанного Просмотра было не более полутора процентов осечек, которые приходились, в основном, на долю людей с заболеваниями головного мозга.
Гарантированное удовольствие постепенно завоевывало мир.
Первыми заинтересовались кинотеатры. Сначала зрители приносили очки ОП с собой, но по мере удешевления технологии проще стало интегрировать их со стандартными театральными очками 5D. Библиотеки, стадионы, концертные залы, музеи, квартиры – Осознанный Просмотр проник повсюду. Больше не нужно было мучительно выбирать, на что потратить свободное время. Достаточно было заглянуть в личный профиль ОП, где фиксировались лайки, поставленные фильмам, книгам, спектаклям, и можно было спокойно отдыхать.
Удовольствие было гарантировано.
В такси Таня взяла Марка под руку, положила голову ему на плечо. На перекрестке в конце улицы сияла огнями огромная афиша «Сумерек».
– Давай в следующий раз это посмотрим, хорошо? – прошептала Таня. – Мне так хочется.
Ее губы осторожно коснулись его уха, и Марк замер от восторга и ужаса. Любовь требовала совершить над собой усилие, соврать и потратить следующее драгоценное свидание – и кто его знает, сколько других – на унылую тягомотину.
