Виктория Серебрянская
Невеста. Последнее задание Энди
Глава 1
Лампы горели ровно, заливая бесконечный коридор мертвенно-голубым светом. По обе стороны от меня и на сколько видел глаз впереди через равные промежутки располагались абсолютно одинаковые глухие двери. Отличающиеся друг от друга только крохотными разноцветными фигурками, расположенными несколько выше уровня человеческих глаз. Все такое обезличенное, однотипное, что временами мне казалось, будто я снова на Уране. Снова прохожу испытательный полигон. И единственное, что мне может грозить в случае провала – это пересдача зачета. Но нет. Я на Ильдарре. И мы с напарником с трудом пробрались в подземный засекреченный институт по разработке биологического оружия.
Под землей было тихо. Так тихо, что у меня мороз по коже периодически пробегал. И это несмотря на то, что в академии я считалась одним из самых лучших полевых агентов. Прав был папа, когда говорил, что мне не хватает опыта. Сейчас я это почувствовала особенно остро. Успех всей операции теперь целиком и полностью зависит от меня. Когда я осознала всю степень ответственности, захотелось взвыть. Но я сжала челюсти и упрямо продвигалась вперед.
Красться по коридорам не было смысла. В случае чего, прятаться здесь негде. Поэтому я шла открыто, не таясь. Но была настороже. Готовая в любую секунду отразить атаку и атаковать сама. Готовая дорого продать свою шкуру.
Сунувшись в этот подземный лабиринт, мы с напарником до последнего верили, что нам повезет. Еще бы!
Когда пришла информация о том, что в опасной близости к Солнечной системе, в, казалось бы, тихом и безопасном созвездии Крауф* ильдаррцы основали колонию, земное правительство заволновалось. Человечество еще не имело никакого веса в Звездном Альянсе. Мы и вступили в него всего каких-то пятьдесят лет назад. Мелочь по меркам других рас. Наверное, именно поэтому, когда на окраинные колонии Солнечной системы напали агрессивные и сильные ильдаррцы, к нам никто не поспешил на помощь. Выкручивались сами, как могли. Все, что сделал для землян Альянс – это прислал патрули. Которые больше следили, чтобы ильдаррская зараза не расползалась дальше нашей системы, чем реально нам помогали.
Я как раз перешла на последний курс, когда началось вторжение. Какими словами папа ругался на мою авантюрную жилку, сподвигшую меня поступить именно в военную академию, не хочу даже вспоминать. Достаточно того, что мама не выдержала, и покинула комнату, чуть ли не закрыв уши руками. Спустив пар, родитель сделал все, чтобы я не оказалась на передовой. В частности, папа по своим каналам пропихнул меня на обучение по особой, экспериментальной программе. Готовили особистов в разведывательное управление. Впервые по программе Звездного Альянса. И обучали кураторы из Альянса. На сколько я знаю, половина из моих одногруппников после обучения предназначалась в командный состав звездной разведки. Звучит гордо. Но, как таковое, подразделение существовало только на бумаге. А значит, ребят ждал тяжелый и неблагодарный труд.
Вторая половина группы, и я в том числе, должны были стать костяком преподавательского состава реорганизованной и обновленной военной академии. Но судьба внесла свои коррективы. Наши агенты каким-то немыслимым, фантастическим способом вышли на девчонку-ильдаррку, любовницу ведущего вирусолога секретной бактериологической лаборатории, расположенной на одной из планет в созвездии Крауф. И вот тут-то и начались проблемы.
В стычках с ильдаррцами земляне постоянно несли потери. Хорошо обученных специалистов оставалось очень мало. И все они были там, где было горячее всего. Без них тот молодняк что, наскоро обучив по ускоренной экспресс-программе, отправляли в бой, был просто пушечным мясом. Даже одного было отозвать сложно. И к тому же, достаточно долго. А у нас было всего двое суток до смены кодов, предоставленных девчонкой. Если кого-то отзывать с передовой, то добраться до засекреченной колонии мы бы никогда не успели. И правительство Земли приняло непростое решение – на задание были отправлены вчерашние выпускники. Желторотики, как ласково нас называли ветераны, еще не имевшие никакого опыта. Отобрали двоих лучших из лучших. Так я и оказалась в системе Крауф.
В кои-то веки агентурная информация оказалась верна. Все коды и пароли подходили, как родные. И мы с Максом без особых проблем спустились на нужный этаж. Куда труднее было добраться от десантной капсулы до входа в институт.
Проблемы начались, как только открылись двери проклятого лифта на нижнем уровне. Мы уже успели расслабиться. Нападения не ожидали. Ладно. Я расслабилась. И это я повинна в смерти моего бессменного на протяжении всего времени с момента поступления в академию напарника Макса Лебовски. Он прикрыл меня собой от смертоносных лучей лазера. Впрочем, если бы Макс не пожертвовал собой, мы бы оба остались там. В этом проклятом лифте. Надо было идти пешком.
А теперь я одна пробиралась по коридору бункера, чутко прислушиваясь к любым звукам. Палец лежал на кнопке пуска. Бластер выставлен на полную мощность. Либо я добуду то, за чем мы пришли, либо останусь тут. Как и Макс. Выбора нет.
Двери. Двери. Двери. Если верить девчонке, которая слила нам информацию, то где-то впереди, примерно в ста метрах, должна быть нужная лаборатория. Мне нужно было «всего лишь» вскрыть ее. Скопировать информацию. И уничтожить носители.
Первоначально планировалось просто все уничтожить. Но наша разведка где-то нарыла информацию, что ильдаррцы изобрели сверхмощное бактериологическое оружие, которое позволит захватывать чужие территории не напрягаясь. Солнечная система и так заметно слабее более развитой расы ильдаррцев, а если Ильдарра пустит в ход свое секретное оружие, Земле и вовсе не выстоять. А я не хочу видеть свой дом в руках расчетливых и бесчувственных ильдаррцев. Да и никто из землян не хочет. Это просто катастрофа, что именно в лабораториях Ильдарры появилось мощное бактериологическое оружие, способное уничтожать целые расы. И я намерена это недоразумение исправить. Вот сейчас найду лабораторию. И все будет хорошо.
Тишина и пустота угнетали, заставляя подспудно постоянно ждать подвоха. Свет горел ровно, не мигая. Рукоять бластера в моей ладони нагрелась. Пластик скользил по потной коже. Будь все проклято! Скорее бы уже нужная лаборатория! А то у меня уже позвоночник в камень превратился от напряжения и дрожали колени. Красивого четкого шага уже не получалось.
Вопреки законам жанра до нужной лаборатории я добралась без проблем. Будто расстреляв дежурных у лифтов, я истребила все живое на этаже. В полной тишине и абсолютном безлюдье, нервно оглядываясь по сторонам, я торопливо ввела код доступа. И замерла. Момент истины. Совершенно не удивлюсь, если вместо того, чтобы отпереть чертов замок, введенный мною код на самом деле подаст сигнал о взломе куда следует.
Под мерное, едва слышное гудение ламп дневного света дверь с сухим щелчком отворилась. А я медленно выдохнула.
Я.
Достигла.
Цели.
Разом нахлынуло облегчение. Даже колени затряслись. Но это было всего лишь половина дела. Теперь нужно было найти нужный терминал. Потом взломать код и скачать информацию. А потом будет самое сложное. Мне нужно будет выйти живой из этого проклятого бункера.
Я осторожно проскользнула внутрь. Огляделась. И позволила себе секунду слабости. На миг прислонившись к стене у входной двери, и прикрыв глаза. Было темно и тихо. Все оборудование обесточено. Столы убраны. Реактивы и материалы лежали по своим местам.
Я выдохнула. Открыла глаза и выпрямилась. Теперь придется действовать на свой страх и риск. Девчонка, слившая нам информацию, не знала где находится тот самый терминал. Все, что она смогла нам сообщить, это что на нужном нам столе стоит семейная фотография в дорогой рамке, украшенной искусственными бриллиантами. А еще то, что коды доступа меняются каждый месяц. И те, которые она нам сообщила, перестанут действовать уже завтра. Пришлось торопиться. Кажется, я уже ненавижу неподготовленные вылазки!
Я не рискнула включить свет. И теперь осторожно кралась вдоль ряда столов, присматриваясь в полутьме к тому, что на них стояло. Это долго. Это рискованно. И это муторно. Но другого выхода я не видела.
По закону подлости нужный стол оказался последним в длинном ряду себе подобных. Фоторамка действительно стояла. Вся усыпанная тускло поблескивающими бриллиантами, она гордо демонстрировала фото черноволосой красавицы с пронзительным взглядом и двух маленьких девочек с такими же темными косичками и задорными глазами, как у матери. Я повертела фото в руках. Жаль, девчонки, обижать вашего отца. Но я не виновата, что мы оказались по разные стороны баррикад. И не моя вина, что ваш папашка не следит за своими подчиненными, позволяя им разбалтывать секретные сведения кому ни попадя. Поставив фоторамку на место, я запустила терминал и пристроила декодер. Теперь мне нужно только время.
Копирование прошло гладко. Даже слишком. Мне бы насторожиться. Но я спокойно вынула внешний носитель со всеми данными, расчетами и схемами, и спрятала в нагрудный карман. Теперь оставалось только подчистить всю информацию с терминала и уносить ноги. Я почти была уверена в том, что информация на терминале не в единственном экземпляре. Наверняка где-то есть копии. Но я даже не представляла, где их нужно искать. Это может быть и домашний личный терминал. И рукописные экземпляры. И облачный хранитель. В голове мелькнула мысль, что неплохо было бы взорвать здесь все к чертовой бабушке. Так надежнее. Над головой вспыхнул свет.
Чисто инстинктивно я соскользнула со стула вниз. Под стол. Перед этим успев запустить процесс форматирования терминала. И отчаянно надеясь, что вошедший не сразу сможет адаптировать зрение. Дисплей терминала я выключила. А чтобы увидеть работающий блок, нужно обойти стол. Если мне хоть капельку повезет, то меня не заметят. Даже если здесь запрут, это ерунда. Главное, чтобы ничего не заподозрили.
Но мне не повезло. Я едва не застонала, когда властный мужской голос непререкаемо скомандовал на всеобщем:
– Вылезай оттуда немедленно! Или поджарю прямо под столом!
Я помедлила немного, все же надеясь, что меня пытаются взять на слабо. Но уверенные быстрые шаги в сторону моего убежища почти убили эту надежду. Голос с отвращением бросил:
– Ну как знаешь! Я предупредил.
Я чудом успела выскользнуть из-под стола буквально за секунду до того, как лазерный луч угодил в работающий блок терминала. Во все стороны брызнули осколки пластика. Запахло паленой пластмассой. В воздух поднялся черный вонючий дымок. Здорово! Теперь уже не важно, отформатировался он или нет.
– Ты кто? Как тут оказался?
В голосе стоявшего напротив меня высокого черноволосого ильдаррца было столько неподдельного изумления, что я невольно криво усмехнулась. Не ожидал, умник, что в вашу святая святых так легко можно забраться? А вот не будете в следующий раз обижать своих женщин. Впрочем, разглядывающий меня с хмурым изумлением ильдаррец скорее всего даже не подозревал, что один из его собратьев неподобающе ведет себя с женщиной. И та, обиженная его холодностью и невниманием, решила с помощью землян избавиться от мешающей ей работы избранника. По-видимому, девица решила, что если не станет разработок, над которыми корпел днями и ночами ее мужчина, то он скорее на ней женится. Не мое это дело. Но, по-моему, откровенная глупость.
– Ты как сюда попал, солдат? И что тут делаешь?
Я с трудом удержалась, чтобы не заржать. Не иначе, как от большой растерянности ильдаррец задает мне тут глупые вопросы, вместо того, чтобы прибить на месте. А потом уже разбираться. Но смех-смехом, а выбираться отсюда надо. Пока он не опомнился. Я осторожно прикинула свои шансы. Моя позиция, конечно, изначально совсем не выгодна. Прямую дорогу к двери перегораживает черноволосый ильдаррец. А я стою в самом углу. И чтобы добраться до выхода, мне необходимо как-то нейтрализовать противника. Проще всего, конечно, выстрелить из бластера. Да только вот беда, блохой выпрыгивая из-под стола, я его уронила. И пусть оружие совсем близко. В полуметре от моих ног. Но незаметно его поднять не получится. И вряд ли ильдаррец согласится смирно постоять, пока я поднимаю бластер и прицеливаюсь в него. Можно еще было пихнуть на противника стол с дисплеем терминала и дорогой фоторамкой. Но у меня было подозрение, что все столы здесь привинчены к полу. Во всяком случае, в наших, земных лабораториях это практиковали повсеместно. Особенно там, где работали с опасными и агрессивными биологическими материалами.
Пока я обдумывала возможности бегства ильдаррец сообразил, что глупыми вопросами от меня ничего не добьется. И пошел в наступление, окончательно загоняя меня в угол.
Я запаниковала. Теперь у меня не было ни единого шанса, чтобы вернуть себе бластер. И другого оружия при себе никакого нет. Разве что… Когда я собиралась на свое первое задание, я, как и во время обучения, положила в правый карман брюк старую прорезиненную перчатку с металлическими когтями-крюками на концах пальцев.
Когда-то давно, на первом курсе военной академии я имела глупость поспорить с сокурсником, что сдам экзамен по физподготовке с самыми лучшими в группе результатами. В мою победу никто не верил. Надо мной насмехались. Самая маленькая в группе по росту. Девчонка. Да еще и тоненькая, как веточка. Ради высшего балла мне пришлось попотеть. Тем более, что в случае проигрыша мне бы пришлось стать любовницей самого высокомерного ублюдка в нашей группе. А это для дочери легендарного генерала Мура было абсолютно неприемлемо. Так что да, я выиграла. Моим призом была раритетная перчатка-кастет с тяжелыми металлическими заклепками и жуткого вида когтями на концах пальцев. С тех пор я носила перчатку с собой. Как талисман. Как напоминание, что ничего недостижимого нет. Все в моих руках.
Я выхватила перчатку и молниеносно натянула на руку. Так быстро, что сама изумилась. Никогда специально не тренировалась с этим своеобразным кастетом. В глазах ильдаррца при виде моего оружия промелькнула насмешка.
Медлить я не стала. Чем внезапнее атака, тем больше у меня шансов прорваться. В открытом бою против ильдаррца мне не выстоять. Он хоть и худощав, но выше меня на голову. Кроме того, их раса славится быстротой реакции, физической силой и беспощадностью. В ближнем бою не каждый мужчина-землянин одолеет ильдаррца. Что уж говорить про слабую девушку? Я и задание это получила только потому, что в нашем подразделении я лучшая по тактике. Макс был самым сильным и самым тренированным. А в десантной капсуле нас ждет самый лучший пилот-ас Мартин Гроу. Главное, чтобы дождался. Чтобы было кого дождаться.
Моя субтильность была мне на руку. Я легкой тенью перемахнула через отделяющий меня от ильдаррца стол. И сразу же взмахнула рукой, целясь когтями ему в глаза. Пожалуй, это самый лучший выход – ослепить его. И убивать будет не нужно. Без глаз он не сумеет помешать мне выбраться. Реакция у черноволосого была отменной. Не смотря на всю внезапность атаки, он дернулся, уклоняясь от нападения. Но все же недостаточно быстро. Когти прочертили кровавые борозды по его лицу от виска к подбородку. Брызнула кровь. Ильдаррец сдавленно застонал и непроизвольно схватился за лицо, скрывая от моих глаз нанесенные повреждения. Я пихнула его, освобождая себе путь. И просчиталась.
Когда я уже почти проскользнула мимо, ильдаррец вдруг отнял от лица одну окровавленную руку и вслепую нанес удар. Какой-то странный и страшный для меня удар. Незнакомые, непривычные движения. Я вся и так была как натянутая тетива. К тому же, увидев, что контакта не избежать, я напряглась еще больше. Но ильдаррец бил не кулаком, а сложенными какой-то странной щепотью пальцами. Снизу-вверх. Не знаю, что должен был сделать этот удар с мужчиной. Мне он попал в низ живота. И внутри словно взорвался реактивный снаряд.
От адской боли перехватило дыхание. Колени подогнулись. Перед глазами все заволокло алым. В голове мелькнуло: «Конец!» Сквозь пелену невыносимой боли я заметила, как рядом со мной на колени с мучительным стоном опускается мой враг, что-то цедя сквозь зубы. Меня вдруг охватило бешенство. Да, мне больно даже дышать. Но я дочь генерала Мура! Я не буду покорно сидеть и ждать, пока нас найдут соплеменники черноволосого.
С трудом заставляя себя двигать руками, я принялась шарить по полу. Уже на третьей секунде мне несказанно повезло на что-то наткнутся. Пальцы осторожно ощупали предмет. И теперь дыхание у меня перехватило уже от радости. Бластер! Видимо, его выронил ильдаррец, когда я вцепилась в его породистую рожу. Я быстро, стараясь абстрагироваться от горящей внутри меня боли, вскинула руку по направлению к врагу и нажала пусковую кнопку. И едва не застонала от разочарования.
Ожидания не оправдались. Бластер остался мертв. Или полностью разряжен. Или блокирован. А у меня нет времени искать кнопку блокировки. Я перехватила оружие поудобнее и, помолившись всем богам космоса, нанесла удар.
Боги видимо приняли мою неумелую молитву. Или просто решили сжалится над несчастной девчонкой, попавшей в переплет. Я не промазала. И через секунду тело ильдаррца с глухим стуком упало рядом со мной.
Смотреть жив он или нет не стала. С трудом, цепляясь за мебель, поднялась на ноги и поплелась прочь на ватных ногах. Стараясь не думать об адском костре боли, полыхающем у меня в животе. Но на пороге все же не удержалась. И оглянулась. Чтобы тут же остолбенеть.
Черноволосого коротко стриженного ильдаррца не было и в помине. Вместо него на полу, в той же позе и без сознания, лежал с окровавленным лицом мужчина не известной мне расы.
Глава 2
Я замерла на пороге, позабыв про быстро бегущее время. Даже адская боль отошла куда-то на второй план, стала вполне терпимой. Мужчина лежал лицом ко мне, на боку. Словно устал и прилег отдохнуть. По полу разметались пряди волос, цвета золотого пламени. Никогда не слышала, чтобы у кого-то из гуманоидов были такие волосы! Перекрасил? Но чего ради? К тому же, пряди были явно длиннее, чем обычно принято у мужского пола. Я пристально вглядывалась в хищные, перепачканные кровью черты лица, ища признаки знакомых, изученных в академии рас. И чем дольше смотрела, тем больше крепло убеждение, что эту расу мы не проходили.
Только космическим богам известно сколько бы я так стояла и изучала незнакомца, если бы внезапно не погас свет. В то же мгновение над головой завопила, надрываясь сирена. Темное пространство осветилось противным сине-багровым светом. Стыдно признаться, но я подскочила от испуга. И мне понадобилось секунд тридцать, чтобы взять себя в руки и успокоить бешеный стук сердца.
Пока я боролась с собственными нервами, вопли сирены стали тише и прерывистей. Равнодушный механический голос бесстрастно о чем-то говорил в перерывах между короткими взвизгиваниями тревожного сигнала. Я не знала ильдаррский. Но тут и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: сработала тревога. И не просто тревога, а, скорее всего, запущен механизм самоуничтожения. Нужно выбираться отсюда. Пока этот проклятый институт со всеми его супер современными лабораториями не стал моей могилой.
Я повернулась к дверям. Положила руку на ручку. И даже нажала на нее. Но толкнуть и открыть дверь не хватило духу. Почему-то я не могла равнодушно уйти, оставив лже-ильдаррца на верную смерть. Прав был папа, солдат из меня никакой.
Проклиная свою мягкотелость, я вернулась назад в лабораторию. Еще при первичном осмотре я видела справа от входа, в углу между стеной и шкафами деактивированную платформу- антиграв. Если она рабочая, то нам с инопланетником повезло. Если же нет… Сцепив зубы, я отогнала от себя плохие мысли. С проблемами будем разбираться по мере их поступления. Хватит того, что я не в состоянии оставить потенциального врага на опасной территории.
К сине-багровому сумраку добавились резкие оранжевые вспышки света. Механический голос отрешенно бубнил одну и ту же фразу по кругу. А в оранжевых вспышках стали мелькать странные геометрические символы. Похоже, это был обратный отсчет. Неприятная догадка заставила ускорится.
Платформа оказалась на месте. И даже исправная. А больше всего мне повезло в том, что, падая, инопланетник оказался не на спине, а на боку. И мне удалось относительно легко закатить его на платформу.
Антиграв был небольшим. Примерно метр на полтора. Инопланетник целиком на нее не поместился. Ноги свисали с платформы, касаясь пола. По моим прикидкам, платформа была где-то метра полтора в длину. Это какой же у мужика рост?
Все это я обдумывала на ходу, торопливо закрепляя лжеильдаррца, чтобы не упал, и выводя платформу в коридор. Не нужно знать чужой язык, чтобы понять – мое время на исходе. Нужно торопиться. И я почти побежала, направляя платформу, обливаясь потом и шипя сквозь зубы от невыносимой боли. Только бы не потерять сознание! А то останемся тут вдвоем.
Непрерывное мельтешение оранжевых вспышек, сине-багровый полумрак и боль в моем животе делали коридор бесконечным. Когда я наконец добралась до лифтов, перед глазами все плыло и тряслось мелкой дрожью. И только когда лифт захлопнул у меня за спиной двери и как-то неохотно начал ползти вверх, я поняла, что это не меня подводит зрение. Это здание института мелко дрожит и трясется, как в лихорадке. Похоже, и без знания ильдаррского языка, я сделала верный прогноз. Запущен режим самоуничтожения. Только бы успеть выбраться на поверхность!
Лифт кряхтел, вздыхал и вздрагивал. И, как мне казалось, слишком медленно полз вверх. Но все-таки полз. И чем выше мы забирались, тем сильнее тряслась кабина с нами. Ежесекундно мне казалось, что каждое вздрагивание лифта последнее. Что в следующее мгновение кабина вместе со мной и обморочным инопланетником полетит вниз. А сверху ухнут, хороня нас под собою бетонные плиты перекрытия.
Я почти угадала. Лифт все-таки дополз до первого наземного этажа. К этому долгожданному моменту трясся он уже непрерывно. Как замерзшая под проливным дождем дворняга. Вместе с ним дрожало и тряслось мое сердце. Никогда в жизни мне еще не было так страшно. Впрочем, что я видела в этой жизни? Как показала практика, ничего. В груди крохотной льдинкой мерз животный ужас перед ситуацией, в которой оказалась. Только бы уцелеть. Только бы вернуться домой.
Двери лифта неохотно поползли в стороны, открываясь, прямо перед самым моим носом. Не дожидаясь их полного открытия, я ломанулась наружу, ругая себя за поспешность и с трудом протаскивая в образовавшееся отверстие антиграв. Платформа выскользнула наружу, с отвратительным скрежетом пройдясь боками по створкам лифта. Я вздрогнула от противного звука, едва не потеряв управление антигравом. Платформа вильнула и больно ударила меня по ногам. В этот момент внизу что-то глухо бахнуло. Стены и пол под ногами вздрогнули как при землетрясении. Под моим потрясенным взглядом по мраморной отделке стены пробежала, стремительно расширяясь трещина. Что-то треснуло. Раздался не то удар, не то щелчок. Створки лифта замерли, словно в ужасе. А в следующее мгновение не до конца открывшая свои двери кабина лифта со свитом рухнула вниз.
От ужаса у меня замерло сердце. И, кажется, зашевелились волосы на голове. Я словно примерзла к полу, не имея возможности даже вздохнуть. Вместе со мной застыло и время, лишая меня возможности двигаться. В полном вакууме рядом со мной только антиграв едва слышно пофыркивал. Остальные звуки умерли.
Я не знаю, сколько длился этот ужас: мгновение или вечность. Способность дышать, принимать решения и двигаться вернулась ко мне внезапно. Когда слева от меня, совсем рядом, с потолка с шумом отвалился кусок облицовки. Как только он с грохотом коснулся пола все здание вновь вздрогнуло. Вздрогнуло так сильно, что меня оторвало от пола и подбросило вверх на несколько сантиметров. Антиграв рядом закачался и опасно накренился. Если бы я не закрепила раненого, то он бы уже свалился с тележки. К счастью, все обошлось. Похвалив себя за предусмотрительность, я большими прыжками помчалась по дрожащему и вздрагивающему полу к виднеющемуся впереди центральному входу. Одной рукой таща за собой антиграв. А другой на ходу переводя бластер на максимальный режим. Молясь про себя всем богам космоса, чтобы на выходе меня никто не поджидал.
В институт мы с напарником пробирались со всеми предосторожностями. Окольными путями, через боковой вход. На центральном входе тогда были дежурные и суетились какие-то мелкие гуманоиды. Сейчас же было пусто. Ни одной живой души. Оставалось надеяться, что и снаружи будет так же. Все же я сомневалась, что смогу достойно оборонятся, будучи раненой самой, и имея раненого на руках.
Стеклянные двери едва успели передо мной распахнуться, с такой скоростью я мчалась. По инерции я пробежала еще несколько метров вперед. Прежде, чем сумела погасить скорость и остановиться, с трудом переводя дух. Подозрительно оглядываясь по сторонам. Все огромное пространство перед институтом было пустым. А когда мы недавно пробирались внутрь, то тут просто кишели гуманоиды. То там, то тут мелькали представители не гуманоидных рас. Непрерывно отлетали и приземлялись маленькие юркие машинки. У нас на Земле они только-только начали появляться. Стоили астрономическую сумму денег. И именовались аэрокарами. Папа обещал подарить мне такой, если брошу военную карьеру.
Настороженно оглядываясь по сторонам, я побрела к выходу с территории института. Относительная тишина и безлюдье радовали. Похоже, все уже эвакуировались. Значит, некому будет помешать мне добраться до капсулы и до Гроу. Надеюсь, он меня дождется. А то, если решит, что мы с напарником оба остались под завалами института, у меня будут проблемы. Боль в животе уже, кажется, расползлась по всему телу. Огнем пылала каждая клеточка. Хотелось лечь и не двигаться. Но я упрямо продвигалась вперед, таща за собой платформу. Тоже еще проблема.
Зачем я его вытащила? Почему не бросила там, внизу? И что с ним делать сейчас? Ответов у меня не было. Придумать что-то на ходу не получалось. Потому что даже думать мне было больно. Так я и брела, упрямо сцепив зубы и отсчитывая про себя шаги. Пока сквозь туман боли не пробился хриплый шепот на всеобщем:
– Куда ты меня тащишь? И зачем? Я пленник?
Я не сразу сообразила, что это очухался мой раненный. А когда поняла, меня неожиданно охватила злость:
– А что, если не пленник, то нужно было бросить подыхать внизу?
Голос неожиданно даже для меня самой оказался скрипучим, как несмазанные петли. Впрочем, так даже лучше. Защитный шлем я не снимала. А в комбинезоне моя фигура женской не выглядит. Пусть считает меня парнем. Кто его знает, что в его голове творится. Раса мне не известна. Поведенческие привычки предсказать невозможно. Значит, мимикрируем.
– Я бы и сам прекрасно выбрался бы. Не стоило напрягаться.
От неприкрытой издевки в голосе инопланетника я даже остановилась и повернулась к нему:
– Выбрался? Сам? Откуда? С того света?
Мужчина вывернул голову под крайне неудобным углом, чтобы взглянуть на меня и прохрипел:
– Я тебя не понимаю, солдат. О каком свете идет речь?
Я мысленно выругалась и сквозь зубы процедила:
– Черта с два ты бы оттуда выбрался! – Почему-то этот инопланетник раздражал меня немыслимо. Жутко хотелось подойти и со всей дури вмазать кулаком по и так израненному лицу. – Ну разве что ты в состоянии просачиваться сквозь бетонные завалы.
Мужчина замер, бросив свои бесполезные попытки увидеть меня:
– Ты о чем?
– О том, что в институте сработала система самоуничтожения. Лифт рухнул вниз, едва успев доставить нас на первый наземный этаж.
В этот момент, как иллюстрация к моим словам, стены наземной части института с шумом и грохотом сложились вовнутрь, как карточный домик, подняв в воздух тучи серой пыли и мелкого мусора. Мы оба с иноплнетником закашлялись. От резкого рефлекторного движения адский костер боли внутри меня усилился в миллион раз. И я едва не грохнулась в обморок. Чудом удержавшись на ногах и затаив дыхание, пережидала приступ, когда в сознание пробился хриплый встревоженный голос:
– Солдат! Эй! Солдат! Ты ранен?
Глупейший вопрос! Мне безумно хотелось хотя бы наорать на этого идиота. Но приходилось молчать и сдерживать дыхание.
Постепенно боль слегка утихла. Я даже смогла почти нормально дышать. И уже собиралась открыть рот и отчитать придурка, валяющегося на антиграве, когда у меня на руке ожил коммуникатор:
– Макс! Энди! Где вас черти носят? Тут что-то нехорошее творится! Ильдаррцы спешно покидают планету. Где вы, демоны вас побери?
Я взглядом приказала раненому молчать и приблизила коммуникатор ближе к лицу, чтобы не открывать шлем:
– Это Энди. Мартин, Макса больше нет. А я уже иду. Жди. Скоро буду.
Я отключилась прежде, чем Мартин начал задавать вопросы. Раз ильдаррцы покидают планету, значит нас ждет подлянка галактического масштаба. Нужно уносить ноги. Я с сомнением посмотрела на раненого:
– Сам идти сможешь? Боюсь, я не в форме, чтобы тащить еще и антиграв с твоей тушкой.
Инопленетник поджал тонкие губы:
– Даже если и не смогу, то это уже будут мои проблемы.
Я мысленно передернула плечами. Сам так сам. Черт с ним. Произведя нехитрые манипуляции, я деактивировала крепления платформы и придержала ее, пока инопланетник сползал и становился на ноги. Рост у него оказался запредельным. Я, со своим метр семьдесят, была вынуждена смотреть на него, запрокинув голову.
Постояв немного и обретя равновесие, раненый посмотрел на меня и скептически хмыкнул:
– Откуда ты такой мелкий, солдат?
– С Земли.
Боль опять начала набирать обороты. Поэтому я экономила каждый вздох. Мне еще нужно было добраться до капсулы. Пожалуй, это очень хорошо, что инопланетник решил дальше топать на своих двоих. А то, боюсь, я бы далеко его не утащила. Даже несмотря на то, что на руках его нести не было нужды. Инопланетник склонился ко мне, хмуро пытаясь разглядеть хоть что-то через щиток шлема:
– Куда ты ранен?
– Травма от твоего удара.
Мне становилось все хуже. И я уже всерьез начала сомневаться, что смогу самостоятельно добраться до капсулы.
Мужчина выпрямился. Сведенные в хмурой гримасе брови натянули кожу, вынуждая лопаться подсохшие корочки на ранах. И по его лицу опять поползли вниз капли ярко-алой крови. Но он, казалось, этого не замечал, напряженно над чем-то раздумывая. А через мгновение отмер и полез в какой-то потайной карман.
Сквозь окутывающую меня пелену боли я увидела, как инопланетник извлекает на свет божий какое-то непонятное мне устройство длиной с мой палец. И толщиной, как два пальца. А потом прикладывает этот приборчик к моей шее. Незащищенный комбинезоном участок кожи обожгло болью. И я услышала:
