Виктория Олеговна Феоктистова
Кулон на Рождество
– Фу, не трогай! – сказали мне.
– Гав! Гав-гав. Тётка идёт. У неё из сумки торчат свежие ещё горячие багеты и палка колбасы. Наверное, и яйца есть или свиной рулет. Надо понюхать, и узнать, что ещё запрятано в ней.
– Ну-ка не мешайся собака, – замахнулась на меня кожаной перчаткой тётка с сумкой и, поскальзываясь, перебежала улицу в неположенном месте.
Подбегу в большую компанию возле кофейных стоек с огоньками, они напитки пьют из бумажных стаканчиков и часто роняют еду. Там и музыка играет. Может булка перепадёт.
– Ой, а ты, чей такой пёс? Крупный такой. Не укусишь?
– Смотри, у него именной ошейник. Хороший пёс! Хороший. Дай взглянуть!
– Р-р-р-р. Не доверяю им. Ничего они не дадут. Не могу с собой ничего поделать, хочется пятиться назад. Побегу дальше.
Успел к моменту! Тут мужик кусок пиццы обронил, выходя из павильона с едой на вынос. На этой неделе мне впервые так везёт.
– Гав-гав. Это я от радости.
***
Смеркалось. С неба медленно посыпались белые хлопья. Одна крупная снежинка уселась сытому псу на нос и растаяла. Он посидел ещё какое-то время посреди шумной улицы, понаблюдал, как зажигаются праздничные фонари, как болтают прохожие, как хлопают двери ресторанов, выпуская запахи и музыку наружу. Выдохнул тёплый пар, прихрамывая на одну лапу, не торопясь, поплёлся домой.
Возвращаясь, в свой ночлег под мост, пёс как обычно заглядывал в окна, там мигали гирлянды. Улыбался танцующим человеческим силуэтам, и сам иногда припрыгивал, как мог. Приближаясь к теплотрассе у моста, он почуял неладное. Шерсть вздыбилась, глаза налились краской.
***
– Вуф. Уходи. Вуф-вуф. Это моё место. Я первый его нашёл. Не хочу драться сегодня. Вуф! Я сейчас рассержусь.
– Хны-хны, – эхом издавалось под мостом.
Я резко прыгнул и обнаружил врага. Это была девочка. Она плакала.
– А-а-а-а! Хны-хны. Я тебя боюсь, пёс облезлый, пожалуйста, не подходи ко мне. Хны-хны. Ты меня покусаешь, дурак. Хны-хны.
