Виктория Миш
Академия миражей: правда или ложь

Глава 5

Мы вышли во двор, и я сразу заметила, что небо нахмурилось и затянулось черными тучами. Было не слишком поздно, но луна пропала, и вокруг воцарилась непроглядная тьма.

Я поежилась от холода.

Верховный демон, он же директор, резко развернулся на шпильках и вперил руки в боки, как бы потеряв от возмущения дар речи, и теперь наглядно демонстрируя мне, до какой степени у него вызывающий вид.

– Вам идет красный, – нарушила молчание я, и это было последней каплей его терпения.

Одним взмахом он вернул свою одежду, вот только не ту парадную, что была на нем в начале вечера, а повседневную – облегающие брюки, заправленные в черные сапоги, как я теперь заметила, с серебряными шипами и заклепками, и черную кофту с капюшоном.

– Было же итак неплохо, – не унималась я, хотя внутренний голос благоразумно подсказывал: пора заканчивать с насмешками.

– Ты хоть понимаешь, по лезвию чего ты ходишь? – зашипел он сиплым от бешенства голосом.

А потом одним движением запечатал выход из бальной залы: в воздухе всколыхнулась прозрачная пелена, и сквозь нее было невозможно пройти. Я слышала о таких штуках, но ни разу не встречалась вживую с теми, кто умел такое сотворять.

Наверное, он хотел меня морально отрезать от других студентов и напугать? Но со мной этот номер не пройдет!

Благодаря обширному и непростому опыту, я уже знала, как стоит поступить в случае обнаружения на горяченьком бедненькую несчастненькую меня: сделать честные-пречестные глаза и сложить руки на юбочке. А потом затихнуть и смотреть только себе под ноги. Обычно прокатывало.

Но, не успела я перекроить выражение лица с радостного на пристыженное, как в чащобе леса раздался хруст ломающихся веток, потом громкий "Ой" и заливистый громкий смех.

Кусты зашуршали и, отряхиваясь, к нам вышла невысокая женщина в красивом длинном серебристом платье. Покрой – строгий и элегантный, рукава оторочены кормуэльскими кружевами, что само по себе говорит о многом, потому что стоит дорого. Незнакомка явно являлась представительницей высшего света. Миловидное личико, вздернутый нос… но выражение пронзительных голубых глаз навевало мысли о возрасте и твердом характере: смотреть так пристально и благожелательно умеют только люди, не раз испытавшие на себе невзгоды судьбы и ее изменчивый характер.

Подойдя ближе, женщина с независимым и почти добродушным видом уставилась на директора, чуть ли не нагло присвоив себе мою партию нежного хлопанья ресницами. Выглядела она так, будто случайно столкнулась с ним на городской ярмарке и удивилась. А ведь, насколько я поняла по ситуации, женщина что-то делала на дереве, иначе как бы она оттуда свалилась?

Подслушивала, вестимо!..

А еще меня смущала копна ярко-рыжих волос, собранная в высокую элегантную прическу, правда, слегка помятую.

– Рени, желаю тебе здравствовать всегда, во всех реальностях и веках, – промурлыкала она так нежно, будто действительно натворила непоправимых дел.

Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть.

– Милочка, ты что-то сказала? – она величаво повернула ко мне голову, и я отступила на шаг: внутри лазурных озер метались такие молнии, что вполне могли вырваться и спалить меня до тла.

– Да ничего… Меня тут немного распекают… Вы не отвлекайте господина директора надолго, а то он забудет, о чем шла речь…– сказала я самым ангельским голосом, на какой только была способна.

В ответ мне послали такую одобрительную улыбку, что я слегка опешила.

– Забавно, – настроение женщины менялось, как ветерок в поле, – Ты мне определенно нравишься. Прямолинейная… Пожалуй, я заберу тебя к себе…

– Селеста, не смей, – предостерегающе поднял руку директор, – Ты не знаешь, что эта студента учудила на первом праздничном балу…

– Да я видела, – хохотнула та и взмахнула рукой.

В тот же миг господин директор снова оказался одетым в мой наряд: в красное платье со множеством юбок и черное кружево по краям. Умора необыкновенная!

– Извини, дорогой, – пролепетала Селеста, пока я во все глаза наблюдала за ней, понимая, что вижу нечто грандиозное, – Не могу отказать себе в удовольствии увидеть тебя снова… Непередаваемое зрелище. Верховный демон Ренуар, предводитель легиона третьей галактики, главный советник столицы, наследный принц Эпомеи…

– Хватит! – снова взбеленился директор и движением руки переодел себя назад, – Ты меня позоришь перед первогодкой.

– … Я, конечно, никогда не сомневалась в твоих способностях…– продолжала издеваться Селеста, – И звезды будут мне свидетелями – я тихо хотела дождаться окончания, чтобы преподнести студентам очередной сюрприз, но от одного вида тебя в этом платье, я позабыла обо всем…

– Второкурсники собирались вылезать через окно, – мрачно сказал директор и щелкнул пальцами. Прямо из воздуха упало на траву кресло. Не опуская недовольного взгляда, директор плюхнулся в него, – А третьекурсники сообразили воссоздать зеркало подобия и заложить в него заклинание лягушки… Сама догадаешься, на кого оно будет направлено?

– Спасибо, что предупредил, – серьезно поблагодарила женщина, поправила выбившуюся из прически прядку, и, как ни в чем ни бывало, продолжила: – Вообще-то, я каждый год придумываю разные сюрпризы. Второкурсники – идиоты – думают, что я не предвижу их желание улизнуть? Но, раз говоришь, даже третьекурсникам не понравилось…

– А кому бы понравилось отдирать от одежды слизь? – саркастично поднял бровь директор.

Выглядело это движение очень элегантно, и я залюбовалась. Какой же красавец наш директор! Очень пропорциональные и благородные черты лица. Не сравнить с тем скользким типом на вступительных! От него, небось, можно откачивать слизь, ведь вместо крови течет.

– Но это выглядело забавно. Вспомни, как они бегали по лесу. Некоторые – всю ночь, – легкомысленно пожала плечами Селеста и подошла ко мне ближе, – Ты уже выбрала магический профиль, дитя?

– Селеста, нет! – снова отчего-то взволновался директор, – Она же только поступила! Я не отдам тебе эту девчонку. Да на вас легиона не запасешься, побойся Совета! Мне охранять Академию надо, пока ведется следствие. Это дело поручено мне, и я не могу снова провалить…

– Зачем ты вернулся? Ведь прошлый год тебе не понравился, – заинтересовано спросила у него Селеста.

Но он только отмахнулся и встряхнул черными волосами, будто отгоняя грустные мысли.

– Дело не в этом. Магический профиль наша… леди … должна выбрать сама по прошествии полугода, в ночь Элеонорских дев…

Селеста с умным видом кивнула, внимательно изучая меня. Ее рентгеновский взгляд проникал под кожу, проносился по венам и выпытывал у меня информацию: что я люблю, что умею, почему я делаю так, а почему не иначе. Ощущения для меня были новыми и не совсем приятными, поэтому поежившись, с немой мольбой обернулась к директору.

Ренуару, кажется?..

– Селеста, хватит, – тут же среагировал он.

Женщина повела себя странно: не перестала просвечивать меня, но ее касание стало будто мягче, уже не ощущалось, как давление.

– Кстати, раз уж ты тут… Помоги мне. Нужно придумать ей наказание. Достаточно суровое, чтобы все были удовлетворены и не мстили ей в темных коридорах по ночам…

– Спасибо, – еле слышно прошептала я, искренне растрогавшись.

Но он услышал, кивнул, принимая благодарность.

Некоторое время от меня к директору шли такие эманации любви и признательности, что уже за одно это можно было простить всё… Ведь слова, сказанные им, были самой настоящей правдой, и обычно я спасалась бегством от мести. И… В первый раз жертва розыгрыша не желает мне смерти, а даже заботится и выгораживает перед другими жертвами. Просто чудо-чудное, а не Академия!

–…Но нам нужна ее жизнь, поэтому высасывать все силы не рекомендуется, – закончил свою мысль он, и я подумала, что рано обрадовалась.

Кажется, методы здесь жестче, чем у призрачных стражей. Разберемся, конечно, но я не ожидала такой строгости в голосе.

Рыжеволосая женщина задумалась. Она подперла подбородок указательным пальцем и задумчиво посмотрела вверх.

И тут я заметила, как тучки, прямо перед нашими глазами стали расползаться в разные стороны, а за ними выпрыгнули и замигали первые полуночные огоньки-звезды.

– Пошли ее на чердак, в крутящуюся башенку. Пусть проведет там ночь, – после минутного молчания выдала Селеста.

– А если тронется умом? – скептически поджал губы директор и окинул меня оценивающим взглядом.

Будто на лице висит записка: осторожно, хрупкая, нежная психика. Не трогать, не теребить, не подвергать опасности.

– Она? – поразилась до глубины души Селеста.

И вот тут я обиделась: у меня что, нет ума? Я что, не могу его двинуть?! Да вообще, как хочу, так и распоряжаюсь своим умом и головой: хочу – двигаю, хочу – не двигаю, хочу – трогаю…

– Я поставлю ей кого-нибудь в помощь, – решил вдруг директор и встал, – в караул. Только давай не будем афишировать. Пусть все считают, что она будет одна. А этот ее мальчишка…

– Льюис? – пискнула я.

Появилась крохотная надежда, что на высокой нестабильной башне меня запрут хотя бы не одну. Не знаю, что с ней неправильно, но в хорошее место отбывать наказание не отправляют.

– Да, Льюис, – директор выговорил его имя необычно, словно с акцентом, – пусть дежурит внизу, на первом этаже. На третью мольбу о помощи он поднимется к ней…

– На вторую, – строго перебила его Селеста и нахмурила брови, – Не порть мне девочку.

И тут Ренуара будто с цепи спустили:

– Я не отдам ее тебе, даже если в Академии не останется больше ни одного преподавателя! – рявкнул директор, потеряв терпение, – Селеста! Тебя трижды отстраняли от преподавательства. Совет запретил заводить личных учеников и вести дипломные курсы…

Бледное прозрачное лицо покраснело, и теперь директор походил больше на одетого в черное поросенка, чем на отрешенного и мудрого демона.

– Подумаешь, – снова передернула плечами, как оказалась, моя будущая преподавательница, – Как запретили, так и разрешат.

– Сначала получи разрешение, а потом приходи за расписанием, – глаза Ренуара налились кровью, – И не забудь про теоретические дисциплины, которые ты преподавать обязана…

– Нагружаешь меня сверх меры, а зарплату не повышаешь, – тут же пошла в наступление Селеста, – Если я согласилась на теоретику, то сам знаешь, почему…

Они орали друг другу сомнительные обвинения, на грани гадости и сквернословия, ругаясь и не слушая друг друга, как закостенелые враги. Так, во всяком случае, показалось мне. Иначе, почему Селеста обвиняла директора в неправильной организации какой-то там черной дыры и в смерти людей?

Стараясь не привлекать внимания, на цыпочках, плавно и медленно, будто я движущаяся статуя, отпрянула к Академии. Тихонечко по стене обошла вдоль леса и оказалась у нашего двора. Только там я смогла нормально втянуть в легкие воздух и выдохнуть. Вокруг было тихо. Остальные студенты все еще оставались запертыми в бальной зале. Теперь я могла беспрепятственно пробраться к себе в комнату и лечь спать. Никто не должен подкараулить меня по дороге и отомстить за содеянное.

Но когда я уже подошла к своей двери и вставила в замочную скважину ключ, желудок возвестил о важном и абсолютно забытом деле: ужине. За всеми этими событиями, я пропустила важный прием пищи, который сейчас, скорее всего, уминали жертвы моего неловкого эксперимента. А у меня маковой росинки во рту не было с утра.

Я размышляла не больше секунды. Что, значит, прикажете голодать?! Ну, уж нет! Я сама пойду и достану себе пропитание. Раз нахожусь в учебном учреждении, значит, здесь есть столовая и продукты.

А раз она здесь располагается, то скоро в ней буду находиться я!

Глава 6

– Почему я не оборотень? – выходя на очередную, уже встреченную десять тысяч раз обшарпанную лестницу, расстроено шептала себе под нос я.

И тут была, и там – тоже. Хожу по кругу, хоть и странно. Всегда думала, что столовую или кухню в замке легко найти по запаху: сколько бы тут ни жило студентов и сколько бы они ни драили полы и высокие стеклянные окна, замок был напрочь пропитан запахом плесени, сырости и затхлости.

Вот уже битых полчаса я ходила по многочисленным коридорам, больше похожим на входы в пыточные подземелья, чем на учебные корпуса, и не чувствовала даже малейшего намека на еду. Иногда казалось, что с потолка звонко капает вода, но когда останавливалась и прислушивалась, со вздохом констатировала: это всё мое разыгравшееся воображение.

Кушать хотелось чрезвычайно.

Я бы сотворила себе из воздуха кашу или хлебушек, но подобная магия мне была недоступна, поэтому я упрямо инспектировала один этаж за другим, и так по десятому, тысячному кругу.

– Крис?.. – на очередном пролете меня окрикнул знакомый голос.

Я опять расстроилась, и, подхватив юбки, опрометью бросилась в другую сторону.

Раз Льюис уже в Академии, значит, директор открыл выход из бальной залы, и в течение ближайших минут коридоры наполнятся студентами. А ведь я даже не нашла корочки хлеба. Нет, я не могу ночевать в незнакомом месте на пустой желудок!

– Подожди! – бессовестно орал парень, и, судя по слоновьему топоту, пытался меня догнать.

Ну уж нет, голодная я ему не дамся! В очередной раз побежала вниз по лестнице, надеясь, что в подвальном помещении будет хотя бы кладовка, в которой я смогу вытащить забытый всеми и, желательно, непогрызанный мышами кусочек сыра…

Подвал был широким и имел кучу деревянных дверей. С первого взгляда их было штук двадцать, я воодушевилась, а надежда поесть овладела мною мгновенно. Я дергала за железные ручки, оглядываясь назад и впервые жалея, что у меня такое приметное платье. Льюис явно меня видел, и теперь знает, куда я забежала. Нервно бросаясь от одной двери к другой, я кусала от досады губы.

Все двери были закрыты. Ужасная несправедливость! И хотя они были деревянными и невысокими, но выложены в два ряда досок, а то и в три, и еще заперты на огромные, явно магические замки. Эх, были бы у меня взрывательные порошки, можно было бы попробовать взломать. Но, к сожалению, я не могу всё в этой жизни предусмотреть, да и крепких потайных кармашков в моем платье всего два, так что вряд ли получилось захватить с собой еще одно средство.

– Куда ты?.. -голосил диким эхом настойчивый паренек, и я в первый раз пожалела, что вообще с ним познакомилась.

Это же надо быть таким назойливым! Мало ли, что я тут делаю?.. А он орет, как потерпевший…

– Вот ты где! – он слетел с лестницы, как вихрь, и теперь стоял передо мной с красным запыхавшимся лицом и хватал губами воздух, – Тебя наказали, ты в курсе? Но несильно, и я буду тебя стеречь…

И лицо такое дышит благородством и самоотверженностью. Я бы залюбовалась, но мой желудок пронзительно заурчал.

– Я, конечно, польщена оказанной мне честью… но не мог бы ты оставить меня одну хотя бы на полчаса? …– постаралась говорить вежливо, но вышло все равно грубо.

Парень нахмурился:

– Вот еще! Я за тебя головой отвечаю…– и без всякого перехода: – Ты хочешь есть?

Вот это был удар под дых. Я на всякий случай огляделась в поисках следящих зеркал. Кто подсказал ему?.. Как он догадался?

Мой желудок снова жалобно уркнул, и я капитулировала. Против очевидного не попрешь. Зато парень расцвел от удовольствия:

– Директор сказал накормить тебя, а потом отвести в башню. Она у них ухх! какая…– Льюис воздел руки вверх, что-то изображая с выпученными от страха глазами.

Мне эта пантомима не понравилась.

– И?

– На голодный желудок не пройдет, – убежденно заключил он.

– Тогда пойдем ужинать, – обреченно вздохнула я, сложив руки на животе, – Только быстрее, а то умру от голода прямо в этих подземельях.

– Вы, девушки, любите преувеличивать, – пробормотал Льюис и схватил меня за руку, – Нужно дойти до конца и свернуть налево, там должна быть лестница в подвал… Так объяснил директор.

– О, а разве мы не в подземелье? – поразилась я, – Куда уж ниже? И подобная забота вызывает слезы умиления…

Проигнорировав мой сарказм, парень махнул рукой и обозначил направление.

– Пока мы идем, кое-что расскажу… – Льюис выглядел очень серьезным и сосредоточенным,– Возможно, когда ты шла сюда поступать, не представляла, с чем тебе придется столкнуться…

– Если только слегка, – стоило нам подойти к лестнице, до которой я каким-то чудом не добежала сама, как самоуверенность вернулась ко мне, и я выдернула руку, – Не маленькая, сама прогуляюсь… Ух, вот теперь я слышу запах еды… Ммм… мясных пирогов.

– Подожди, – Льюис перехватил меня за талию и молниеносно поставил позади себя.

Не скажу, что моя фигура слишком толстая или крупная, но все равно, та легкость и скорость, с которыми он совершил этот маневр, удивили меня. Я даже забыла возмутиться, лишь открыв от изумления рот.

Но мой спутник не дал упасть в прострацию:

– Мы попали не просто в Академию, где учат магии или каким-то общим наукам… Это специальная Академия, построенная по распоряжению Высших демонов, и обучаться в ней могут лишь те, в ком присутствует хотя бы капля демонической крови…

– Слушай, это, конечно, круто и очень интересно, – прервала я его и нетерпеливо топнула ножкой, – Но кушать очень хочется. Давай ты мне потом расскажешь, что за демоны у тебя в роду, и что ты умеешь…

– Крис! – взвизгнул паренек, и это вышло ну очень смешно, если бы его глаза в этот момент ужасающе строго не сверкнули.

Я опешила и тихонечко отодвинулась. Вот такого Льюиса я еще не видела…

– Что? Ладно, если хочешь излить мне душу прямо сейчас…

– Причем здесь душа?! – снова взъярился мой спутник. Воистину, я плохо влияю на людей. Почти всегда они теряют терпение, самообладание и рассудок после общения со мной.

– А что тогда? – осторожно спросила я.

– Если ты поступила в эту Академию, значит, в тебе есть магическая кровь демонов. А если она есть, значит, ты можешь чувствовать потенциальный вред…

– К чему ты клонишь? Не понимаю…

Запах мясных пирогов туманил мой разум, и я с трудом различала смысл сказанных мне слов… Вообще, когда я голодная – плохо соображаю. Природа моя так действует! А преграда в виде словоохотливого белобрысого парня начинала постепенно раздражать, как противная и ноющая зубная боль.

– Не ешь всё подряд, – снова вскричал он, – На кухне могут быть несъедобные для тебя продукты. Принюхивайся. Прислушивайся к собственным ощущениям! Подходи к делу с умом!

– Там есть вредные продукты? – пока он говорил, я уже занесла ногу над ступенькой, ведущей к желанной кухне вниз, – Отравленные, что ли?

– Не совсем… – уклончиво ответил Льюис, – Как ты знаешь, в нашем мире есть определенные процессы, которые отличаются от других…

– Будто ты был в других мирах, – фыркнула я, – В общем, хватит разводить демагогию, пойдем ужинать, а уж на месте ты мне покажешь, что там мне полезно, а чего нельзя касаться…

– Ты снова не понимаешь, – Льюис в самом натуральном смысле схватился за волосы и начал их в отчаянье рвать, – Только ты сама можешь определить, что для тебя будет полезным, а что – нет. Почувствуй, прислушайся, принюхайся…

– Угу, ладно-ладно. Пойдем, – решив во всем с ним соглашаться, чтобы не провоцировать, я сама схватила его за рукав и потянула вниз к заветной комнате.

Дверь была полуоткрыта, и когда мы вошли, почти сразу попали в огромное и пушистое облако разнообразных запахов и оттенков. Я слышала, что где-то вдалеке стучат по деревянным доскам ножи, хлопают крышки и льется вода. Но я ничего не видела, и хорошо, что держала Льюиса подле себя – иначе сама бы потерялась.

– Ты уверен, что в таком облаке я смогу что-то унюхать? Сомневаюсь…

– Нужно настроиться на внутренние ощущения, – не отставал от меня парень, с любопытством оглядываясь, – Принюхайся, Крис! Настройся…

– Тогда я хочу отведать тот самый мясной пирог, чей аромат я услышала наверху, – громко возвестила свое решения я и вспомнила про манеры: – Пожалуйста, господа повара, буду вам очень благодарна…

Не успела я договорить, как прямо из воздуха, вернее, из ароматного дыма вынырнула чья-то рука с белоснежным блюдом. На нем красиво лежал квадратик отрезанного пирога с мясной начинкой.

– А попить?

С другой стороны вынырнула рука с компотом. Я сделала книксен, поблагодарила и принялась за вкусный ужин. Льюису, тем временем, подсунули подозрительный салат и газированный напиток. А вроде он ничего не просил и не объявлял. Зато аппетит продемонстрировал зверский. И никаких тебе принюхиваний или раздумий. Сразу набросился, как из голодного края.

– Как же твоя интуиция? – все-таки спросила я, когда последний кусочек был дожеван.

Теперь хотелось в теплую постельку и спатеньки. Но, увы! В перспективе маячила развалюха-башня, в которой вряд ли было подобие кровати.

Льюис сыто отставил тарелку на полку рядом и пригладил волосы.

– Так я чувствую, что полезно, а что нет. А ты впервые в демонической кухне.

– И чем она отличается от обычной?– насмешливо хмыкнула я.

Туман в ту же секунду спал, и то, что предстало пред моими глазами, вызвало сначала шок, а потом – рвотный рефлекс.

– Тшш… Дыши-дыши, – засуетился Льюис,подхватив меня под локоть, – Крис, это всего лишь руки…

– Без туловища… Мои зеркала! Что я вижу! Руки без туловищ… Они копошатся!! – я отчаянно хватала руками воздух и пыталась не свалиться в обморок.

Множество рук в огромном помещении с полукруглым сводчатым потолком, нарезали овощи, кто-то очищал фрукты, несколько кистей парили над большими чанами с кушаньями, и все эти предметы, вернее, ожившие части людей, готовили пищу для студентов, касались еще недавно моего мясного пирога своими кистями…

Это был перебор!

Льюис вытащил меня к лестнице и спиной захлопнул дверь. Я уткнулась в его плечо, жадно ловя воздух и мечтая позабыть увиденное, как можно скорее.

– Тшш… Успокойся… Что ты, как маленькая, – слышала я смягчившийся голос, на секунду показавшийся незнакомым.

Меня гладили по голове, убалтывая всякими глупостями, успокаивая и утешая. Не знаю, сколько я так простояла, но почувствовала себя действительно легче, и жуткая картина, казалось, запечатленная в сердце навсегда, перестала быть столь острой.

Подняла голову. Наткнулась на темный, незнакомый острый взгляд и моргнула. Ах, нет, показалось. Это как же мне нужно было удариться в панику, чтобы светло-голубые зрачки принять за темные?!

Я неловко улыбнулась, коря себя за несдержанность, и отодвинулась.

– Все нормально. Идем в башню?

– Ты уверена, что выдержишь?

– Крутящуюся фиговину после этого? – я презрительно поджала губки, – Вряд ли эта Академия способна меня еще раз удивить…