Виктория Мальцева
Не стирайте поцелуи. Книга 2
Глава 1. Карла
Из аэропорта нас забирает Келли. Мне он говорит: «Привет, пони», потом обнимает Лео и получает от него толчок в бок. Я прошу Келли взять у меня чемодан и получаю «сама довезёшь», но, правда, в багажник его загрузить он помогает со словами:
– Давай сюда, а то полмашины мне сейчас разнесёшь!
Пока едем, они взахлёб треплются обо всём на свете, я сижу на заднем сиденье и мучаюсь дилеммой: «Попросить заехать в какой-нибудь молл за солнечными очками или уже лучше не нарываться? Этот придурок Келли обязательно что-нибудь опять скажет!». Я забыла, вернее, не додумалась взять очки, а солнце здесь сумасшедшее – безжалостно выедает глаза. И хотя я знаю о том, что каждая лягушка хвалит болото, в котором выводит своих головастиков, Ван мне нравится больше.
Plantains – I Feel Love
Она открывает нам дверь сама. Её верхняя губа сильно опухла, с левой стороны больше, чем с правой, но даже эта асимметрия не делает её уродливой.
Они глазеют друг на друга ровно столько секунд, сколько им нужно, при этом нас – меня и Келли – для них здесь даже нет.
– Что случилось? – спрашивает он.
Даже в интонации и тембре его голоса можно услышать канаты связи между ними. Есть мир, и есть эти двое.
Мне холодно в тридцатиградусной Калифорнийской жаре. У меня озноб, судя по гусиной коже на моих плечах и предплечьях.
– Паулина говорит, это просто был не её день. «Сама не знает, как это могло получиться – всё стерильно, как обычно». Но у неё дрожали руки, я заметила. Думаю, под кайфом была, идиотка…
Лео выдерживает паузу. Затем, с явным и практически безуспешным усилием скрывая раздражение, обрушивается:
– Я не знаю, кто, как громко и на каком языке должен повторить, чтобы ты, наконец, услышала: ТЕБЕ ЭТО НЕ НУЖНО, КАРЛА!
Она закатывает глаза. Её волосы собраны в узел на макушке. Видно, что он завязан на скорую руку, но, учитывая их длину ниже поясницы, круглая штуковина на голове выглядит стильной, хоть и не очень опрятной. Карла маленькая, на самом деле, даже меньше меня. Ниже, уже в плечах и бёдрах, в талии. Она похожа на девочку, восьмиклассницу с лицом и голосом взрослой женщины. Гимнастка – в её маленьком теле каждая мышца знает своё место. Карла одета в чёрные йога-штаны с прозрачными вставками из сетки на бёдрах и икрах. Красивая вещь. Но на мне вряд ли бы смотрелась.
Мы проходим через дом во двор, и он огромен. Бассейн, патио и вид на море. Пальмы ещё и много-много солнца.
– Карла, – протягивает мне руку. – А, не обращай внимания на моё лицо – девочка занесла инфекцию филлером. Болит, зараза, хоть на стену лезь. Проходите, ребята!
– Я снял номер в отеле.
– Не морочь голову! Этот дом всё ещё такой же твой, как и мой!
– Да, правда, друг, оставайся! Я тоже здесь остаюсь, – встревает Келли. – Позже и Марлис подъедет с работы, и Сарина с Джейсоном. Оттянемся сегодня!
– Ты забронировал в Шератон? – уточняет Карла.
– Да.
– Я наберу Сарину, чтобы отменила без пени. Глупость такую выдумал тоже мне, отель! В доме полно спален. Как тебя зовут, ещё раз? – обращается, наконец, ко мне.
У неё максимум первый размер груди. Ну, может, полтора, не больше. Но кожа гладкая и смуглая – испанка по темпераменту и по происхождению.
– Лея.
– Отлично, Лея. Хочешь спальню на втором этаже? Оттуда море видно. Или на первом, поближе к Лео? Как вам удобно, ребята?
Alina Libkind – Radars
Я теряюсь с ответом. Есть двусмысленность в её вопросе или нет? Лео даже не пытается мне помочь.
– У Лео спальня на первом, – повторяет Карла, чтобы заполнить тишину. Её ладонь на мгновение приближается к больной губе, но не дотрагивается, лицо застывает в болезненной гримасе. – Там всё оборудовано для его удобства. Мы с Розмари ничего не меняли, парень, – теперь она обращается к Лео.
До этого момента его лицо не выражало никаких мыслей и эмоций. Но после последней её фразы, его глаза сощуриваются, скулы выдают напряжение.
– Все твои вещи на своих местах. Я ничего не упаковывала, как ты просил. Во-первых, времени не было, а во-вторых, там нужно хорошенько разобраться – я думаю половину можно выбросить или отдать. Ты решил, что делать с досками?
– Решу.
– Я звонила тому парню. Он на пенсии. Больше не занимается с детьми. Привет тебе передавал, сказал, что всегда надеялся – ты его заменишь. Я не стала ему ничего говорить. Позвони старику как-нибудь, ему будет приятно. Он забавный. Рози! Рози! Познакомься – это Лея.
На одном из шезлонгов полулежит девица: голова, как шахматная доска. Половина белая, половина чёрная. Фигура её согбенна над толстенным талмудом.
– Это Розмари, – анонсирует Карла. – В прошлом году ей взбрендило быть полезной человечеству, и эта мысль привела её к идее стать медсестрой. С той поры мы можем её лицезреть только вот так, – проводит рукой по силуэту Розмари.
– Лучше Рози, или Роуз, – говорит девица, не поднимая головы. – Кто ты, Лея?
– Она сиделка, дурочка! Я же говорила, он прилетит со своей сиделкой.
– Сиделка?! – Рози поднимает, наконец, глаза. У неё линзы – кукольный синий. – Ну так, теперь высасывай мозг ей по поводу своих инъекций!
– Да! Кстати, – Карла пытается даже улыбнуться. – Мне назначили антибиотики в уколах. Так не хочется мотаться в больницу! Ты не сможешь помочь?
– Меня ещё не учили делать уколы! – опережает все мои возражения Розмари.
Меня и не собираются учить их делать, но я свои возражения решаю оставить при себе.
– Да без проблем, – говорю. – Внутримышечно?
– Вот сюда! – выпячивает немного зад.
– Сделаю.
– Супер.
Она смотрит мне в глаза дольше, чем нужно. Зонд. Это высокочувствительный глубоководный зонд, предназначенный для изучения самого мелкого планктона. Ничто не ускользает от его оборудованного увеличительными стёклами объектива.
– Как он? – спрашивает меня, как только оказываемся наедине в её спальне.
Это большая комната, современная, дорого обставленная. Я стараюсь не смотреть по сторонам и не впитывать детали, потому что понимаю: когда-то это была «их» спальня. Мне не нужны эти подробности.
– Нормально.
– Правда?
– Мне не с чем сравнивать.
Карла глубоко вздыхает. Я набираю антибиотик в шприц и смачиваю тампон антисептиком. Её задница похожа на два маленьких упругих шара.
– У него была депрессия. Та её разновидность, когда люди ищут в сети способы уйти быстро и безболезненно. Эта его идея – поехать куда подальше – настоящее спасение. Марлис говорит, ему повезло с тобой?
– Не знаю, Марлис виднее.
– Это хорошо, что рядом с ним теперь есть человек.
– А раньше не было?
– Раньше, – снова вздыхает, – всегда была я. Даже слишком долго и слишком неизменно. Ааа!
– Это игла. Она прокалывает кожу. Это не может быть по-другому.
– Знаю… – стонет, придерживая тампон в месте введения. – Чёртова дура, будь она проклята со своим филлером вместе! Надо было слушать Лео… он прав, у меня красивые губы от рождения… Как ты считаешь?
Я ввела слишком быстро, надо было медленнее. Ей было бы не так больно.
– Не знаю. Сейчас сложно понять.
– У меня есть фото в Инстаграм. Если хочешь, можем обменяться подписками.
– Спасибо. Это мило.
Теперь долго и протяжно вздыхаю уже я.
Глава 2. Знаки
Breathe – Home
В гостиной почти на всю стену растянуто панно. На нём горы – панорама в вечерней закатной дымке, скала, сосна на скале, а на её нависающем над каньоном выступе два человека: Лео в бейсболке задом наперед стоит, немного согнув одну ногу, и держит в руках фотоаппарат. Судя по наклону его головы, он просматривает полученные снимки. Рядом с ним на каменном выступе сидит, свесив ноги Карла. Она просто смотрит вдаль.
– Есть вещи, которые не теряют ни своей ценности, ни красоты, независимо от обстоятельств, – комментирует мой взгляд Карла – ничто не способно укрыться от её глаз.
Я нахожу себе уединённое место на одном из диванов и погружаюсь в уже знакомые мысли о том, по какому принципу мироздание раздаёт судьбы и жизни. Почему одни рождаются красивыми и живут в роскоши и комфорте, другие, не успев родиться, уже жрут ложкой дерьмо? Почему кто-то живёт в местности, где нет воды, чтобы вдоволь напиться, а кому-то достаётся особняк на берегу лазурного горного озера? Поменялась бы я с Карлой судьбами и телами? Каково это, быть любимой таким парнем, как Лео, и жить в таком доме, как этот? Каково это, спать с ним? Путешествовать вместе? Каково это, делить с ним воспоминания?
Я никогда не ушла бы от него, будь он моим. Я никому не отдала бы его, будь он моим, даже болезни. И не отдам, хоть он и не мой.
Лео подкатывает ко мне:
– Что будем делать? Поселимся в отеле или останемся здесь?
– Как ты скажешь, так и будет.
Думаю, если бы хотя бы один из нас был заинтересован в отеле, он бы об этом сказал. По факту, каждый хочет остаться, но так, чтобы его желания оставались за кадром. У меня свои мотивы – я в самом, что ни на есть, тылу врага. Когда ещё представится случай так тщательно его изучить изнутри? А Лео… А Лео, конечно, хочет хоть сколько-нибудь дней пожить с ней рядом, но не готов даже себе в этом признаться.
– Я думаю, она права, здесь будет удобнее. У меня тут мои вещи, и я всё равно каждый день буду сюда приезжать. Не вижу смысла тебе оставаться в отеле одной. Ты что думаешь?
– Думаю, ты прав.
Вечером я брожу по первому этажу с полотенцем в руках в поисках ванной. В квартире Лео вход во вторую ванную расположен разумно в холле, так что и из спальни до неё недалеко, и возможным гостям есть, где уединиться. В этом доме ванных комнат на общей территории нет – только туалет.
Карла появляется на кухне в растянутых серых шортах с собачками и чёрной майке с маленькой дырочкой на груди. Смотрю, моя пижама-комбинезон из микрофибры с кошачьими ушами на капюшоне – ещё не самый худший вариант.
– Карла, скажи, пожалуйста, какой ванной можно воспользоваться?
Она пару секунд ошарашенно смотрит, потом дважды переводит взгляд с меня на дверь в комнату Лео, потом снова на меня.
– А… ванная. Тебе досталась комната без ванной, понятно. Ну… пффф, можешь воспользоваться моей – без проблем. Надо было выбирать комнату с удобствами, пользуясь преимуществами права первого выбора! – подмигивает.
Да, после меня комнаты выбрали и заняли ещё несколько человек, а моя голова была весь день занята делами поважнее ванных – мой приёмник едва не перегрелся от разведданных.
Карла любезно провожает меня в свою комнату, хотя я уже знаю, где она находится. Она не виляет задницей, в ней нет плавности и женственности, мне кажется, она так устала, что еле передвигает ноги.
– Вот, – показывает. – Здесь немного мудрёный смеситель, вот так горячая, вот так холодная.
– Поняла, спасибо.
И мы снова встречаемся взглядами. Я стараюсь выжать хотя бы чуть-чуть улыбки – нужна маскировка.
В её ванной прямо под окном стоит фешенебельное корыто на ножках – как у Людовика Четырнадцатого, ей богу. Под ним пол выложен круглыми камушками. Очень чудно́.
– Здорово, правда? – с гордостью заявляет Карла. – В этом доме всё создавалось мной. Каждый квадратный сантиметр – полёт моей фантазии!
– Здорово, – поддакиваю, хотя корыто мне вообще не нравится, а в остальном, ну, да, дорого тут всё очень.
В моей ванной даже плитки нет, а в туалете на первом уровне вечно воняет канализацией. Говорю же, дёшево продавали, потому и купила.
Я запираю за Карлой дверь, и пока моюсь в душе, думаю о том, что в стакане около раковины стояли две зубные щётки. Ну, может, разной мягкости, смотря, какое настроение у неё будет – пытаюсь найти объяснение. Но потом, конечно, заглядываю и в шкафы – ну так, краешком глаза – там полно мужского туалетного барахла. Причём Лео пользуется другими брендами, и у него, по большому счёту, один дезодорант, один шампунь, один гель для душа. А тут – целый парфюмерный магазин и даже какая-то хрень в круглой банке с надписью: «Только для Вашей бороды». Ну и ну, думаю.
Не успеваю я в постель улечься, как от Лео приходит сообщение:
WTF_LEO: Кажется, мы давно не проводили тест… да хотя бы на чувствительность.
Betelgeuse: Скучно, Бэтман?
WTF_LEO: Угу.
WTF_LEO: Давай, может, кино посмотрим?
Betelgeuse: Вместе?
WTF_LEO: Вместе.
После Ботанического пляжа мы больше не вернулись в лагерь, как планировали – обсохнув, сразу рванули на север – смотреть океан. Позвонили только в администрацию и предупредили, что нашу палатку с матрасом можно утилизировать. Лео снял номер за тысячу баксов в сутки в Тофино, зато с ванной, ортопедическим матрасом, террасой и видом на океан. Сказал, что баловать меня и снимать мне такой же отдельный не будет, поэтому придётся мне спать с ним на одной кровати. Я не сильно сопротивлялась, потому что, во-первых, никакого второго свободного номера не было – в августе самый разгар сезона сёрфинга, а во-вторых, у меня и так сердце кровью обливалось, потому что за пять дней мы спустили месячную зарплату бухгалтера. Зато на океан налюбовались! Хотя больше на сёрферов – все парковки были заняты, люди жили кто где, некоторые ночевали прямо в машине, кто в кустах, кто в палатках на берегу, но ветрище там такой, что никакие колышки не помогут – унесёт вместе с колышками и туристом. По вечерам мы смотрели фильмы, лёжа в кровати, и так в это дело втянулись, что дома уже весь сентябрь и октябрь каждый день завершали совместным просмотром чего-нибудь, даже до сериалов дошли. Потом уже, смотря, как по настроению, могли и пообсуждать, но чаще я Лео дёргала с вопросами по сюжету, он объяснял, и я заметила, что ему это страшно нравится – быть умнее меня немножко. Я потом нарочно вопросы стала придумывать, хотя и без него всё было понятно. Зато он потом такой довольный засыпал.
Я спускаюсь к нему с ноутбуком под мышкой и в очках. Очки у меня не для зрения, а для защиты глаз от синего излучения экрана – это я как-то в самолёте у одного парня подглядела.
– Опять работа? – комментирует мой вид Лео.
– Опять.
– Да плюнь! Поздно уже, надо отдыхать. Завтра с утра сделаешь. И потом, у нас сегодня комедия – всё равно не сможешь сосредоточиться! – скалится.
Смотрим мы «Метод Хитча» – уже не в первый раз – и ржём, как умалишённые. Внезапно в комнату без всякого там стука или оклика влетает Карла. Лео ставит фильм на паузу, я напрягаюсь. Карла подходит к нам и садится на прикроватный диванчик, с широченной улыбкой рассматривая мой комбинезон.
– Клёвая пижама! – говорит.
– Спасибо, – отвечаю.
– Лео, можно с тобой поговорить?
Я не сразу догоняю, что к чему, лежу себе и жду продолжения. Лео мне не помогает, и сделать это приходится Карле:
– Наедине, – подчёркивает она и переводит взгляд с Лео на меня.
– А… окей, – говорю.
И только начинаю приподниматься, как в моём направлении выбрасывается рука и пригвождает к кровати, ухватив за бедро.
– Мы, вообще-то, кино тут смотрим, – объявляет Лео. – Что, до завтра не подождёт?
Карла ровно на десять секунд впадает в отупение. В течение этого времени её лицо, как пластилиновое, меняет выражение с шока на удивление, потом разочарование, и заканчивает злостью.
– Ладно. Можно и завтра, – говорит и направляется к двери. – Извините, что помешала.
Карла не одна в отупении. Я тоже. Смешное кино продолжается, но ни я, ни Лео больше не смеёмся.
– Я знаю, зачем она приходила, – внезапно объявляет мне.
– Зачем?
– Хочет сказать, что нам придётся задержаться. Что с таким лицом она никогда не станет встречаться с людьми, тем более, с адвокатами.
– С адвокатами? По какому поводу?
– А, это неинтересно. Как же меня бесит, когда люди так потребительски и наплевательски относятся к чужому времени!
– Ну, она же не знала, что такое случится. Да и мы, вроде бы, особо никуда не спешим.
Лео раздражённо вздыхает вместо ответа и сопит громче, чем Уилл Смит снимает девочек на экране.
– А меня в людях бесят хвастовство и занудство, – сообщаю ему. – Ненавижу и то, и другое одинаково, но терплю – жизнь заставляет. А вот предательство никогда не прощу.
– Слушай! – внезапно оживляется Лео. – Я там на кухне видел жёлтые такие пакеты с попкорном. Можешь притащить?
– Эм… – я всё ещё размышляю о человеческих недостатках, и этот неожиданный поворот слегка обескураживает. – Ну, это же не наш попкорн. Неудобно как-то. Это же… кухня Карлы и всё там…
– Ничего! С неё не убудет. Тащи давай!
«Не очень-то и культурно» про себя думаю, но в кухню зад свой тащу. Само собой, именно в эту минуту Келли приспичило воды попить. Ну ничего, лицо «топором» мне не впервой делать.
– Э! Алё! Это мой попкорн! – выкатывает на меня глазищи. Чуть слюной не захлёбывается.
– А Лео сказал, что его.
И это, похоже, правильный ответ. У Келли хоть и недовольная рожа, но он молчит. И я почти уже успеваю смыться с кухни, как ему надо бросить мне вдогонку:
– А задница у тебя, пони, всё шире!
Ничего не шире! Это просто комбинезон из микрофибры зрительно её увеличивает. Келли предлагаю:
– Пошёл ты!
Он только ржёт громко и бескультурно.
– Очки тебе не помогут, пони! Ты безродная!
Глава 3. Травма
Julia Michaels – Fucked Up, Kinda ft. Role Model
На следующий день, примерно в обед, во дворе появляется заспанный Келли с кружкой кофе, и минут через двадцать из гаража выкатывается графитовый Aston Martin. Это не я так хорошо разбираюсь в крутых тачках – это Google придумал функцию распознавания предметов по фотографии. Внутри салона всё кремовое – и кожаные сиденья, и обивка дверей, и лакированные вставки. А за рулём… Лео.
Боже, мой, Боже. Случись мне повстречать эту машину и её водителя где-нибудь на улицах даунтауна Ванкувера или даже этого их Лос-Анджелеса, я бы увидела успешного и недосягаемого во всех смыслах молодого мужчину-мечту, чья траектория никогда не была запрограммирована на пересечение с моей. Я вообразила бы его жизнь похожей на вечный дерзкий отпуск, эксклюзивный и самый дорогой в баре коктейль, девушек, одевающих его своими мечтами в особый лоск, который мерцает в волосах и лицах только самых-самых избранных на этой планете. Людей, рождённых быть красивыми, богатыми и счастливыми.
Мне бы и в голову не пришло всё то, что я уже знаю об этом парне. А узнаю ещё больше. И это, к сожалению, будут не доказательства его особенности и не свидетельства его счастья.
Машина с рёвом выскакивает со двора на дорогу, и ровно через три мгновения исчезает из поля моего зрения навсегда. Келли и Лео возвращаются к вечеру на такси.
– Продали? – спрашивает их Карла.
– Продали, – отвечает Келли.
Лео не произносит ни звука, молча пересаживается в коляску, привезённую Келли из гаража. Его лицо лишено эмоций, но под глазами снова круги.
Траур по машине длится до самой ночи. Я не выдерживаю и пишу ему:
Betelgeuse: Посмотрим кино?
Ответа нет ни через десять минут, ни через двадцать, поэтому мне приходит в голову спуститься к нему. Стучу в дверь.
– Да? – спрашивает Лео.
И я открываю. На его постели Карла в трусах и майке. Сам он одет только в джинсы, верха нет. При мне, если только это не форс-мажорные обстоятельства, он всегда в футболке. Голова у него мокрая после душа.
– Извините, – говорю.
– Ты что-то хотела? – спрашивает Лео.
– Ничего неотложного, – отвечаю.
Я направляюсь на кухню, чтобы взять себе пачку попкорна и умять её в одно лицо. На кухне опять Келли, на этот раз не сам – с ним Марлис и Рози. Ладно, мы с Лео приезжие, но у этих ребят есть свои дома?
На столе лежит распакованная коробка с конфетами и две чашки с чаем.
– О, Лея! Ты как раз вовремя! Садись с нами чай пить! Вот и Келли тоже себе заваривает.
– Ей на ночь вредно жрать конфеты…
Закончить он не успевает, потому что Марлис со строгим видом предлагает ему «заткнуться». Что интересно, он слушается.
Мне не очень хочется лежать сейчас наверху в чужой спальне и пережёвывать мысли о Лео и Карле. Туда-сюда гонять их по кругу, пока голова не начнёт раскалываться.
– Спасибо, с удовольствием присоединюсь! – объявляю своё решение.
И Марлис подскакивает:
– Вот, смотри, в этом буфете чашечки – выбери себе по вкусу, чай и кофе на столе. Мы цветочный пьём, ты какой любишь?
– Цветочный – это очень хорошо, – говорю.
Оборачиваюсь – Келли закатывает глаза, Рози сдержанно смеётся.
Вода в чайнике ещё горячая, времени уходит не много, чтобы его снова вскипятить. Я выбираю себе самую большую чашку с улиткой на боку и внутри на донышке, заливаю пакетик кипятком. Аккуратно поднимаю её и, разворачиваясь, натыкаюсь локтем на то, чего не должно было быть за моей спиной – Келли. Кипяток выплёскивается мне на руку, и она рефлекторно разжимается. От боли я вскрикиваю, и одновременно слышу:
– Вот же дура руконогая! Ты их чашку нарочно что ли расколотила?
– Это всего лишь чашка, Кел… – неуверенно бормочет Марлис.
У меня от огорчения размывается пол и вообще вся кухня, хотя боли я почти не чувствую – уже сунула руку под холодную воду.
Чуть позже, когда Келли просто ушёл, а Марлис убежала за средством от ожогов, Розмари проясняет для меня ситуацию:
– Этой чашке сто лет. Долго же она продержалась… Это был самый первый подарок Карле от Лео. На Рождество. Ему семнадцать было – только начали встречаться.
– Не бери в голову, – утешает меня уже вернувшаяся Марлис. – Карла уже давно из неё не пила. Готова поспорить, она даже не заметит, если мы ей не скажем.
– Я не скажу, – обещает Рози с улыбкой.
– Я тоже, – подмигивает мне Марлис.
Следующим утром, как только Карла появляется на кухне, я докладываю:
– Карла, извини, я вчера нечаянно разбила твою чашку.
– Пустяки! – отмахивается она. – Нашла из-за чего переживать!
– С улиткой, – осторожно добавляю я.
Карла на мгновение застывает, затем тоже с улыбкой предупреждает:
– Главное, Лео не говорите.
Мда, думаю. А что, если скажу? Уволит?
– Предлагаю сегодня вечером посидеть всем вместе на террасе. Сделаем репетицию перед Хэллоуином. Что скажете? – меняет тему Карла.
Лео забывает со мной даже поздороваться. Ну, вообще-то, они с Келли заняты с самого утра выуживанием из гаража досок для сёрфинга, велосипедов, палаток и прочего инвентаря. Всё это они запихивают в машину Келли, которая не сильно отличается от той, которую я видела вчера. Короче говоря, в неё не особенно-то всё это и влезает, поэтому они возятся весь день: одно увозят, возвращаются, увозят другое.
Уже вечером вся компания собирается на террасе, только Лео нет. Наверняка ему плохо, но я после вчерашнего не имею ни малейшего желания к нему заглядывать. Губа у Карлы уже выглядит намного лучше, если не приглядываться, то и не заметно ничего. Настроение у неё, однако, лучше не становится.
Кто-то купался в бассейне и, выходя, оставил лужи на бортике и гладкой цементной дорожке вокруг него. Я ещё подумала, что лучше бы эту дорожку сделали шершавой, потому что на мокром наверняка легко поскользнуться.
Именно это и происходит с Карлой, которая единственный раз за весь вечер встала, чтобы сходить в дом. Не иначе, в туалет собиралась – за всем остальным, включая пиво, салфетки, фисташки и прочее, бегают то Марлис, то Рози. Причём, я бы не сказала, что она прямо очень уж неудачно приземлилась – на пятую точку, но ор подняла такой, что у меня сразу возникли мысли об открытом переломе.
На её вопли даже Лео появляется – с тенями под глазами. Да, любые физические нагрузки заканчиваются для него болью. Но раз меня не позвал, значит, справляется сам.
– Что случилось? – он не на шутку встревожен, даже перепуган.
Его руки тянутся, чтобы осторожно ощупать её лодыжку, а мне словно кто-то вонзает нож в грудь. Но Карла быстро решает мою проблему:
– Отстань от меня! – орёт. – Руки убери!
– Карла! – одёргивает её Марлис.
– Успокойся! – одёргивает её Келли.
– Полегче, подруга! – одёргивает её Розмари.
Боже, я отворачиваюсь. Не хочу видеть сейчас его лицо. Вот просто выброшу его, сотру из памяти.
– Кто-нибудь будет сопровождать девушку? – спрашивает приехавший парамедик.
Секунду все молчат, и тогда Марлис идёт добровольцем:
– Ну, я могу, – без особого энтузиазма.
– Пусть Лея поедет! – изъявляет желание пострадавшая.
– А чего я-то?
– Ты лучше всех разбираешься в таких делах – присмотришь там, чтобы всё по правилам было и всё такое… – жалобно вытирает она слёзы.
Со вздохом я плетусь за своей ультрамариновой сумочкой – там телефон и карточки, мало ли, что понадобится.
Всю дорогу до больницы Карла истерит и донимает парамедика вопросами. Ей говорят, что нет, мол, перелома там точно нет, максимум ушиб или растяжение связок.
– Вы что, думаете, ушиб – это ерунда? – набрасывается она на ошарашенного парня.
– Нет, я так не думаю. Но ничего угрожающего Вашей жизни тут нет! Успокойтесь, пожалуйста!
Она не успокаивается даже в приёмном отделении. Скандалит и там.
Пока ждём очереди на рентген, у Карлы случается срыв. Вначале она так горько рыдает, что мне приходится гладить её по голове. Чуть позже, выплакав самое наболевшее, она вдруг заявляет:
– Это он. Я знаю – это он.
– Кто? – спрашиваю.
– Он… может делать такие вещи мыслями!
– Какие?
– Такие, которые не можем мы – все остальные.
О, господи, думаю, она совсем двинулась.
– Хочет меня покалечить, чтобы сделать беднее возможностями, приравнять к себе. Сволочь! Но он мне не нужен, не нужен он мне, понимаешь? Всё равно уйду!
– Окей, – говорю. – Понимаю.
– Он даже придумал девушку себе найти, чтобы заставить меня ревновать. Можно подумать, ревность способна заставить снова полюбить человека!
– А ты откуда это знаешь?
– Парни говорили. Они все тогда пьяными были и… слишком громко придумывали, где бы Лео подружку найти. И Келли предложил самое дельное – в интернете. Они потом хором его регистрировали на сайте знакомств. И фотку даже там замутили, сейчас покажу.
Да, фото, которое она демонстрирует – это тот самый снимок. Таким я впервые его увидела на публикации, сделанной якобы специально для меня – он обнажён, но кадр, захватывает его только по плечи. Лео улыбается и зажимает ладонью лицо.
– Это Келли его сфотографировал, – объясняет мне Карла.
Всё выглядит правдоподобно и так болюче, как если бы мне драли все зубы разом вместе с имплантами. Но меня так легко не возьмёшь. Ну думаю, врёт, зараза. Просто унюхала шлейф… того, что ещё только возможно между нами, и теперь завертелась, как собака на сене! Или, как глиста на сковороде.
– А на каком сайте знакомств… он всё это делал?
Карла вмиг становится адекватной и настороженной. Уже совершенно другим голосом она отвечает:
– А он уже его удалил. И я не помню, что это был за сайт.
В конце концов, выясняется, что у Карлы небольшое растяжение. Ей на ногу надевают серый пластиковый сапог и отправляют нас домой. Такси она не хочет, поэтому сонный Келли приезжает за нами на своём претенциозном авто. Только в машине Карла успокаивается. Я вынимаю телефон – есть сообщение в Instagram. Он написал ещё два часа назад:
WTF_LEO: Как она?
Я отвечаю:
Betelgeuse: Ты забыл поздороваться.
Его ответ приходит почти мгновенно.
WTF_LEO: Мы уже виделись сегодня.
Betelgeuse: Виделись, но не здоровались.
WTF_LEO: Хорошо! Здравствуй, Лея! Как дела у Карлы?
Betelgeuse: Небольшое растяжение. Уже едем домой.
WTF_LEO: Спасибо.
Betelgeuse: Пожалуйста.
