Виктория Лайонесс
Между нами иллюзия
– Принцип уважения прав человека и основных свобод. Принцип неприменения силы и угрозы силой. Добросовестного выполнения обязательств по международному праву. Разрешения международных споров мирными путями. Принц…
– Достаточно. Что лично для вас значит эта система?
– Эм…для меня она в первую очередь значит честность и порядочность. А также умение идти на компромиссы.
– Вы хороший переговорщик, мисс Блэквуд?
– Мне часто приходилось принимать участие в деловых переговорах.
– И чем же они заканчивались?
– Как правило, принятием решения в пользу моего клиента.
– Вы указали, что у вас есть дочь, но вы не замужем. Вы разведены с отцом ребенка?
– Я вдова, – коротко отвечаю, не желая вдаваться в подробности.
– Кхм…прошу прощения, – откашливается, потерев гладковыбритый подбородок.
– Все в порядке.
– Воспитывая дочь одна, как вы отнесетесь командировкам?
– Мои родители помогают мне с ней. Они оба уже вышли на пенсию и часто забирают ее к себе.
– Хм…
Мистер Эшвуд еще около получаса задает мне разные вопросы, на которые я отвечаю искренне, стараясь быть естественной.
– Спасибо, что пришли, мисс Блэквуд. Мы сравним анкеты всех кандидатов, и если вы нам подойдете, мы вам позвоним. Всего доброго, – деловым тоном заключает, черкнув что-то на моей анкете, и откладывает ее на край стола.
– Спасибо, что уделили мне время, мистер Эшвуд. Всего доброго, – встаю с кресла, на ватных ногах направляясь к выходу.
Оказываюсь за дверями кабинета, и ко мне сразу подходит Миранда, которая, к моему удивлению, все это время ждала меня.
– Ну как все прошло?
– Н-нормально. Наверно. Не знаю, – мотаю головой, ощущая, как меня трясет. Сидя перед генеральным, я этого не чувствовала.
– Он что-нибудь сказал тебе?
– Только то, что сначала ознакомиться со всеми анкетами и если я подойду, мне перезвонят.
– Хм…странно…я надеялась, что он сразу скажет, что берет тебя.
– Почему?
– Ты последняя из списка кандидатов. Больше нет из тех, кого он предварительно одобрил. Со всеми анкетами он уже подробно ознакомился.
– Может, ему не понравились мои ответы?
– Но ты ведь сказала про дочку, что тебе есть с кем ее оставлять?
– Сказала.
– Ладно. Остается только ждать. Я тебе позвоню в любом случае, даже если он остановит свой выбор на ком-то другом.
– Хорошо. Спасибо. Ох…который час? – тянусь за телефоном в сумочку, вспомнив, что у меня не так-то много времени в запасе.
– Половина первого, – отвечает Миранда, посмотрев на часы на своем запястье.
– Черт…я опаздываю на работу. Еще раз спасибо, Миранда. Мне уже пора, – спешу к лифтам.
Выбегаю на улицу, едва не спотыкаясь на высоких шпильках, и ловлю машину такси. На автобусе мне точно не успеть вовремя. Называю адрес и прошу водителя ехать побыстрей.
Но в час пик добраться до центра города быстро почти нереально из-за пробок, и поэтому я приезжаю к зданию суда, уже опаздывая на пятнадцать минут.
Чуть не спотыкаясь вбегаю в здание и поднимаюсь на лифте на свой этаж. Бегу по пустому коридору и надеюсь, что судья не заметит моего опоздания. Оказываюсь перед дверью в свой кабинет и берусь за ручку.
– Мисс Блэквуд! – раздается за моей спиной грозный голос «босса» и вся сжимаюсь. – Я, по-моему, ясно выразился, когда сказал вам ни минутой позже!
– Судья Ричардсон, мне очень жаль. Но в клинике была очередь…
– Меня совершенно не интересуют ваши оправдания! Сейчас же в мой кабинет! – отдает приказ и развернувшись, идет по коридору.
Словно на свою казнь иду за мужчиной, ощущая исходящий от него гнев каждой клеточкой.
Входим в кабинет, и я закрываю за собой дверь, дрожа всем телом. Сердце бешено колотится в груди. Страх окутывает с головой.
– Как вы помните, я говорил вам, что очередная ваша ошибка повлечет за собой наказание. Так вот, я лишаю вас премиальной надбавки за этот месяц.
– Судья Ричардсон…
– Я еще недоговорил! – рявкает, и я прикусываю щеку с внутренней стороны. – Теперь вы будете каждый день отчитываться передо мной, во сколько вы пришли на работу и во сколько ушли. Больше никаких отпрашиваний и на обед я запрещаю вам выходить из здания. Вам ясно?! – выкрикивает и от звука его голоса подпрыгиваю на месте.
– Ясно, – опускаю голову в пол, не пытаясь возражать, чтобы не сделать хуже.
Чувствую, как судья подходит ко мне и останавливается рядом, так что рукав его пиджака касается моего плеча.
– А вы думали из-за вашей красоты я буду давать вам поблажки? – неожиданно произносит голосом, ставшим звучат хрипло.
– Я н-никогда т-так не думала, судья Ричардсон, – мой собственный голос стал звучать жалко.
– Вы меня не обманите, мисс Блэквуд. Я прекрасно знаю таких женщин, как вы.
– Каких таких? – уже едва стою на ногах, решившись поднять на него глаза.
Хочется убежать, когда я вижу, как он смотрит на меня. Взгляд почернел, отражая животный голод. Лицо потное. Изо рта вырывается тяжелое дыхание с неприятным затхлым запахом.
– Обольстительниц, пользующихся своей внешностью.
– Очень жаль, что вы так думаете обо мне. У вас сложилось неправильное мнение, – стараюсь выпрямить плечи.
– Я сам решу, какое мнение о вас складывать. А сейчас возвращайтесь к своим непосредственным обязанностям. Мне срочно нужен проект судебного заседания по делу Питерсона. Если не принесете его через десять минут будете уволены!
– Х-хорошо, – вылетаю из кабинета на колотящихся ногах и скрываюсь за дверью своего маленького «убежища».
Не понимаю, что на него нашло. Я никогда не вела себя как-то вызывающе, чтобы он мог подумать обо мне такое.
Теперь я лишилась премии, а деньги мне нужны как воздух. Но самое страшное, что теперь за любую ошибку я могу лишиться и работы. При том что моя кандидатура в «МаджестикКомпани» под большим вопросом.
Минуту стараюсь дышать глубоко, чтобы успокоить напрочь расшатавшиеся нервы, после чего принимаюсь за документ. Когда несу его, с меня сходит сто потов, пока судья проверяет его. К счастью, до конца рабочего дня я больше не слышу замечаний в свой адрес и когда «босс» уходит домой, выдыхаю, поняв, что все это время находилась в состоянии напряжения.
Глава 7
Следующие несколько дней проходят менее напряженно, но я чувствую перемены со стороны судьи Ричардсона. Каждый раз, когда я отчитываюсь перед ним, на его лице появляется выражение полного удовлетворения, как у кота, наевшегося вкусной еды с хозяйского стола. Иногда мне пробирает такая сильная злость, что хочется заехать по его сальной физиономии. Приходится прикладывать титанические усилия, чтобы держать себя в руках. Я вообще стараюсь не смотреть на него, чтобы он не подумал будто я строю ему глазки, чего в принципе никогда не делала. Даже если на секунду представить, что судья Ричардсон мог привлечь меня как мужчина, то я все равно никогда не стала бы нарушать свой профессиональный принцип – смешивать работу и личную жизнь. А он к тому же еще и женат, имея двух сыновей и дочь. Это уже двойное табу.
Все эти дни я работаю как ломовая лошадь, поскольку он закидывает меня распоряжениями одно за одним. Мне приходится по несколько раз проверять себя, чтобы не совершить ошибку.
Что касается нашего общения с Нилом то оно набирает обороты, хоть я далеко не сразу отвечаю на его сообщения. Вчера он даже позвонил мне пока я мыла полы в вечернюю смену, и мы мило с ним побеседовали. Он сообщил, что задерживается в Лос-Анджелесе до понедельника и очень надеется на следующей неделе увидеться со мной. Я не стала отказываться, но и не смогла дать ему внятного ответа. Я все еще не уверена, что нам стоит что-либо начинать. Не хочется, чтобы он впустую тратил свое время на меня.
Когда наступает пятница, я уже не жду звонка с «МаджестикКомпани» и уверена, что они взяли кого-то кто подошел им больше.
– Мисс Блэквуд! – дверь в мой кабинет резко распахивается, и на пороге появляется разъяренный судья Ричардсон с красным, как переспелый помидор лицом. – Что черт возьми, вы себе позволяете? – кричит так громко, что стены сотрясаются.
– Ч-что я сделала? – инстинктивно поднимаюсь со стула, пытаясь спрятаться за его спинкой.
– Когда я сказал вам принести мне проекты мотивировок по предварительным ходатайствам?
– К-когда? – растерянно хлопаю глазами, не помня, чтобы он вообще говорил мне об этом.
– Сегодня до двенадцати дня! Уже почти два часа, а вы не удосужились выполнить порученное вам задание! Я больше не намерен это терпеть! Вы уволены!
– Мистер Ричардсон, прошу, не надо! – так крепко хватаюсь на спинку стула, что искусственная кожа на нем начинает трещать.
– Ничего не хочу слышать! Пишите заявление и убирайтесь! – выходит из кабинета, громко хлопнув дверью.
Закрываю рот рукой, заглушая горький плач, рвущийся из груди. Прикладываю другую руку к грудной клетке, боясь, что сердце сейчас просто разорвется. Окутывает полное отчаяние и неверие в происходящее. Ощущение, что я падаю с высокой скалы в черную бездну.
Мотаю головой, смахивая слезы, и иду к двери, чтобы попытаться хоть как-то исправить свое положение.
Стучусь в дверь кабинета судьи и слышу его противный голос на той стороне. Открываю дверь дрожащей рукой и войдя, закрываю дверь за собой.
– Дайте мне еще один шанс, судья Ричардсон. Прошу вас, – нахожусь почти на грани того, чтобы начать умолять его.
– Хотите еще один шанс? – он больше не выглядит таким взбешенным, как несколько минут назад.
– Да. Я очень вас прошу. Мне нужна эта работа.
– Хорошо. Я дам вам шанс, – произносит, и я звучно выдыхаю. – Но в том случае, если вы согласитесь стать моей любовницей, – от следующих слов меня пошатывает и приходится облокотиться о стену, чтобы не упасть.
– Ч-что? – шепчу, не веря в то, что услышала.
– Я даже готов повысить вам жалованье вдвое, если буду иметь возможность лицезреть ваше обнаженное тело в постели со мной.
– Как вы можете…вы женаты…
– Вы не в том положении, чтобы осуждать меня. Со своей женой я как-нибудь сам разберусь. И не советую пытаться жаловаться на меня куда-то. У меня очень много связей. Если совершите эту ошибку, я без проблем могу сделать так, что вас больше никуда не возьмут на работу, – его слова выбивают почву из-под ног.
– Я знаю, что у вас никого нет. Вы до ночи пропадаете на работе, – мои глаза округляются. – Вы удивлены, что я знаю о вашей подработке? – судорожно мотаю головой, не в силах сдвинуться с места от шока. – Так что не вижу никаких препятствий. Вам нужны деньги, а мне ваше соблазнительное тело. Это будет взаимовыгодное сотрудничество.
Ощущение, что я загнана в угол, не дает сделать нормальный вдох.
Вижу, как мужчина встает и идет ко мне. Вжимаюсь в стену, когда он подходит ко мне слишком близко, нависнув надо мной своей тушей. В нос бьет неприятный запах пота и чего-то еще. Зажмуриваю глаза и сжимаю руки в кулаки так сильно, что ногти впиваются в кожу ладоней.
Он касается моей щеки тыльной стороной ладони, и от его прикосновений к горлу подступает тошнота.
– Такая нежная кожа…прямо как шелк… – раздается хриплый шепот у моего уха, и по спине пробегает холод. – Сколько уже чертовых месяцев я желаю ласкать каждый ее сантиметр, – ведет рукой к шее и проводит по зоне декольте скрытой под блузкой, заставляя начать паниковать.
Но, к счастью, он убирает руку и отходит от меня, отчего судорожно выдыхаю.
– У вас есть время до понедельника, чтобы дать мне ответ, мисс Блэквуд. А сейчас вы свободны, – тон голоса снова становится деловым и бесстрастным.
Но колотящихся ногах выбегаю из помещения. Закрываю рот рукой от рвущихся наружу всхлипов, скрываясь за дверью своего кабинета. Оказавшись у рабочего стола, облокачиваюсь одной рукой о крышку и даю волю слезам.
Кошмарней свою жизнь я просто представить не могла. Меня буквально склоняют к интиму за деньги, как самую последнюю шлюху. Вынуждают стать перед выбором, и какое бы решение я ни приняла оно все равно будет не в мою пользу. Я либо окажусь на улице и еще больше погрязну в долгах, или стану игрушкой в постели с извращенцем.
***
Выходные проходят словно в аду. Я даже не нахожу сил, чтобы поехать к дочке, соврав о скосившей меня простуде. Меньше всего хочется, чтобы мое настроение передалось ей. Она всегда очень тонко чувствует меня и улавливает, если я чем-то расстроена.
Единственное, что я делаю, это сдерживаю данное слово. Отправляю к родителям курьера с купленной куклой, которую обещала привести Бэтти. Я всегда сдерживаю обещания перед своей малышкой, больше всего боясь разочаровать ее.
Я рыдаю все два дня и почти не сплю ночами. А если мне удается заснуть, мне снится противное лицо судьи Ричардсона с жирным блеском на обвисших щеках. Каждый раз он тянет ко мне руки с пальцами словно сосисками, сжимая их на моей шее, отчего я начинаю задыхаться. Я просыпаюсь от собственного крика и ужаса, поселившегося внутри.
В понедельник я приезжаю на работу, напоминая ходячего зомби. Я почти ничего не вижу перед глазами. Даже не сразу слышу, как мистер Дэвис за стойкой охраны, здоровается со мной.
– С тобой все хорошо, голубка? – окидывает меня встревоженным взглядом.
– Простите, мистер Дэвис. Просто были тяжелые выходные.
– Что-то с твоей дочуркой?
– Нет-нет. Слава богу с ней все хорошо.
– Тебя кто-то обидел? Может, я могу чем-то помочь?
– Со мной уже все в порядке, – натягиваю улыбку, сама не веря в то, что говорю.
– Не стесняйся сказать мне, если тебе нужна помощь.
– Хорошо. Спасибо. Мне нельзя опаздывать.
– Судья Ричардсон совсем тебя загонял, – сдвигает седые брови на переносице, посмотрев на меня с сочувствием.
Ничего не отвечаю, а просто обреченно шагаю к лифтам. Сегодня все решится и мне будет лучше сохранять спокойствие.
Вхожу в свой кабинет и замираю по центру небольшого помещения, в последнее время напоминающее клетку. Слышу за дверью тяжелые шаги и спустя секунду та открывается. Поворачиваюсь и встречаюсь с карим взглядом, отражающим нетерпение.
– Вы приняли решение, мисс Блэквуд?
– Да.
– Надеюсь, оно правильное и всем будет от него хорошо, – потемневший взгляд упирается в зону моего декольте.
– Я решила, что хочу уволиться, – выпаливаю на одном дыхании.
– Чтооо? – открывает рот.
– Вы прекрасно слышали, что я сказала, мистер Ричардсон, – едва сдерживаю рвущийся наружу гнев.
– Ты совсем глупая? – скалит желтые зубы.
– Я больше ни дня не желаю работать здесь и никогда в жизни не лягу с вами в постель даже под угрозой смерти.
– Да куда ты пойдешь? Кому ты будешь нужна? Думаешь, так легко найти хорошую работу, да еще и матери-одиночке?
– Мне плевать. Лишь бы подальше от вас.
– Я мог бы содержать тебя. Погасить все твои долги. Ты не знаешь от чего отказываешься.
– Мне от вас ничего не нужно. Я хочу уволиться.
– Это твое окончательное решение?
– Да.
– Что ж. Хорошо. Ты свой выбор сделала. Тогда собирай свои вещи и проваливай прямо сейчас. И больше никаких подработок здесь тоже у тебя не будет. Я давал тебе шанс, но ты решила показать свое упрямство. Тебя рассчитают сегодня в течение дня, – разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью.
Собираю свои вещи в коробку, не забыв в последний момент забрать со стола рамку с фото, где я держу на руках смеющуюся дочку. Фотография была сделана на ее двухлетие, которое мы отмечали в узком кругу на заднем дворе родительского дома. Тогда она была еще совсем маленькой и, кажется, это было уже так давно. Нас сфотографировала Беатрис, и на фото мы кажемся такими счастливыми. Но только мне известно, чего мне только стоило улыбаться в тот день. Как и во многие дни моей сегодняшней жизни.
А после того как я оказалась без работы в куче долгов, мне хочется кричать о несправедливости этого мира.
Стараясь не разреветься, спускаюсь на лифте вниз и прохожу через турникет, так сильно прижимая коробку к груди, будто в ней находится то, что спасет меня. Молча кладу свой пропуск на стойку и прохожу через турникет.
– Голубка? – сбоку раздается голос мистер Дэвиса, и я перевожу взгляд на него. – Что произошло? – окидывает меня глазами, полными тревоги.
– Я уволилась, мистер Дэвис.
– Что? Как? Почему?
– Простите меня…я лучше пойду, – спешу к выходу, чувствуя, что нахожусь на грани истерики.
Выхожу на улицу и останавливаюсь, сделав глубокий вдох. Из груди вырывается всхлип, но я проглатываю подступающий ком.
Внезапно раздается оглушительный раскат грома, и я поднимаю голову к небу. В следующую секунду на город обрушивается проливной дождь, а я так и остаюсь стоять посреди пешеходной дороги, промокая до нитки. Это просто ничто по сравнению с тем, что меня сейчас может ждать. Если в ближайшее время я не найду хоть какую-нибудь работу, я окончательно пропала.
Вернувшись домой, я сбрасываю с себя мокрую одежду и закутавшись в плед, ложусь на диван, свернувшись в позу эмбриона. Смотрю в стену перед собой и вижу, как она начинает расплываться от подступающих слез. Больше не сдерживаю себя и даю волю слезам, рыдая навзрыд. Кричу в тишине квартиры от отчаяния и настигшей несправедливости. Я будто расплачиваюсь за чьи-то грехи, ведь никогда никому не делала ничего плохого. Я всегда старалась жить по законам морали насколько это возможно.
Когда слезы заканчиваются, я проваливаюсь в глубокий беспокойный сон совершенно без сил.
Из сна меня выводит звонок мобильного, оставленного в сумке, кинутой где-то на полу в коридоре. Встаю с дивана и пошатываясь, иду за телефоном. Голова раскалывается, и пульсирующая боль отдает в виски.
На дисплее высвечивается незнакомый номер, и я с опаской жму на кнопку ответа.
– Я…кхм…я вас слушаю, – приходится прочистить горло.
– Привет, Наоми. Это Миранда.
– Д-да, Миранда. Привет.
– Прости, что так долго не звонила. Но у меня просто не было для тебя новостей. У мистера Эшвуда возникли срочные дела в Нью-Йорке, и его не было до конца прошлой недели. Сегодня он попросил меня передать, что он хотел бы завтра еще раз встретиться с тобой для разговора в рамках второго этапа собеседования.
– Второго этапа?
– Да. Он собирается задать тебе вопросы, ответ на которые и определит твою судьбу в нашей компании. Что за вопросы можешь у меня не спрашивать. Я и сама не знаю.
– Ладно. Я приеду.
– Отлично. Чуть позже я пришлю тебе в сообщении точное время.
– Хорошо. Спасибо, Миранда.
– Пока не за что. Но у меня хорошее предчувствие. До завтра.
– До завтра, – кладу трубку и перевожу взгляд на свое отражение в зеркале.
Светлые волосы торчат в разные стороны из-за выбившихся прядей из хвоста. Тушь растеклась и засохла под глазами безобразными разводами. Щеки красные, а пухлые губы сухие и искусанные в кровь.
Смотрю на свой убожеский вид и не могу поверить, что это я.
В таком виде меня даже официанткой в дешевую забегаловку не возьмут, не говоря уже о престижной компании. Я должна сегодня хорошенько отдохнуть, чтобы завтра выглядеть как деловая женщина, способная на решение сложных задач. От этого на кону теперь стоит слишком многое.
Глава 8
Приезжаю в офис к назначенному времени и для начала захожу к Миранде. Она дает мне пару напутствий и пожелав удачи, отправляет к генеральному.
– Добрый день, мисс Блэквуд. Можете проходить. Мистер Эшвуд уже ждет вас, – произносит помощница возможного нового босса со сдержанной улыбкой.
– Спасибо, – благодарю ее и берусь за ручку, открывая дверь.
Снова волнение окутывает с головой, когда я вижу нахмуренного мужчину, в этот раз сидящего за своим столом. Он отрывает взгляд от документа, лежащего перед ним, и переводит серые глаза на меня.
– Добрый день, мистер Эшвуд. Вы хотели меня видеть? – стараюсь держаться уверенно.
– Добрый день, мисс Блэквуд. Прошу вас, проходите и присаживайтесь, – сегодня он уже не кажется таким жестким, как в прошлый раз.
Сажусь на кресло и устремляю взгляд на мужчину, сложив пальцы в замок. Я чувствую, как вспотели ладони, и слышу стук сердца в ушах.
– Мисс Блэквуд, на днях я общался по видеосвязи с вашими прошлыми работодателями в адвокатской конторе братьев Стивенсонов. Как вы знаете их офис уже несколько лет находится в Женеве. Мне было важно знать, как вы проявили себя на должности адвоката и получил от них ответ. Ваши боссы очень хорошо отзывались о вас. Они рассказали, что вы работали как настоящий профессионал и никогда не пасовали перед трудностями. Вы отлично находили подход к любому клиенту и умели сглаживать углы.
– Для меня было честью работать на таких профессионалов, как братья Стивенсоны. На самом деле они многому меня научили. В том, какой со временем я стала очень большая их заслуга, и я им очень благодарна за это.
– Они до сих пор сожалеют, что вы не смогли уехать с ними.
– Это было очень непростое решение.
– Понимаю. Мисс Блэквуд, я позвал вас для того, чтобы сказать, что я заинтересован в вашей кандидатуре. Но для начала я могу взять вас на испытательный срок. И первым вашим испытанием будет командировка в Аргентину для очень важных переговоров. Если вы согласны на такие условия, то вас введут в курс дела и уже на днях вы вылетите Буэнос-Айрес. Время для раздумий я не могу вам дать. Вы должны решить прямо сейчас, готовы ли вы к испытанию.
– Я готова, мистер Эшвуд, – отвечаю без промедления.
– Отлично, – тянется к кнопке на рабочем телефоне. – Мэл, вызовите ко мне миссис Андерсон.
– Конечно, мистер Эшвуд. Сейчас сделаю, – отвечает женский голос на той стороне.
Не проходит и двух минут, как в кабинете появляется ухоженная привлекательная женщина лет сорока с заплетенными в аккуратный пучок на затылке светлыми волосами. На фигуре с округлыми бедрами и пышной грудью надет стильный бирюзовый брючный костюм, красиво оттеняющий янтарный цвет глаз.
– Мисс Блэквуд, познакомьтесь с Мэри Андерсон, нашим руководителем отдела по работе с ключевыми клиентами. Она ведет вас в курс дела предстоящей поездки и обо всех других моментах вашей работы на период испытательного срока.
– Очень приятно с вами познакомиться, мисс Блэквуд, – женщина протягивает мне руку с красным маникюром, улыбнувшись ярко-алыми губами.
– И мне очень приятно, миссис Андерсон, – жму ее руку.
– Я уже могу ее забрать? – обращается к генеральному.
– Конечно. Мы уже закончили с мисс Блэквуд, – кидает взгляд на меня. – Добро пожаловать в «МаджестикКомпани». Я надеюсь, что сделал правильный выбор.
– Спасибо, что дали мне шанс, мистер Эшвуд. Я постараюсь не разочаровать вас.
Мужчина едва заметно улыбается и отвлекается на звонок мобильного.
– Пойдемте, я вам все покажу и расскажу, – выходим с женщиной из кабинета.
Для начала миссис Андерсон объясняет мне, где что находится. Отводит в отдел кадров для оформления. Показывает мое рабочее место и рассказывает основные нюансы.
– А теперь перейдем ближе к делу, – расслабленно присаживается на край моего стола, отпивая кофе из кружки. – И, кстати говоря, я не очень люблю всю эту официозность, поэтому ко мне можно обращаться по имени.
– Хорошо, Мэри. Я тоже не против, если вы будете называть меня просто Наоми.
– Отлично, – алые губы растягиваются в удовлетворенной улыбке. – Нам предстоит с вами непростое задание. Командировка в Аргентину подразумевает важные для нашей компании переговоры. Сделка, которую нам нужно заключить, может принести отличные комиссионные, но их размер будет зависеть от того, кого нам удастся больше заинтересовать. Я лечу с вами, поскольку клиента для которого будут вестись переговоры нашла я и лично веду все его дела. Пока для общей информации, с чем мы имеем дело: на окраине Буэнос-Айреса моим клиентом был приобретен участок земли с живописными видами на океан, где планируется постройка курортно-гостиничного комплекса с огромной инфраструктурой. Проект идет под инвестирование, и наша задача – заинтересовать инвесторов, а потом уже выбирать из тех, кто будет готов предложить больше.
– Уже есть предполагаемые инвесторы?
– Да. Их трое. Один из Китая. С ним придется общаться напрямую и на его родном языке. Второй из Испании, у него своя сеть отелей на Тенерифе и Ибице, но я пока не знаю, будет ли он сам или его представитель. Все они прибудут для переговоров в разные дни. А третий – местный бизнесмен. С ним есть свои нюансы, но о них я расскажу вам, когда будем в Буэнос-Айресе.
– Когда мы вылетаем? Я хотела бы сначала ознакомиться со всеми документами по сделке.
– Вылетаем ранним утром в воскресенье. С понедельника нас уже будут ждать дела. Я дам вам все необходимое. Мы должны быть во всеоружии, когда прибудем туда, – подмигивает мне с заговорщической улыбкой на губах. – Если у нас все получится, босс не поскупится на хорошие премиальные, – встает, направляясь к выходу из кабинета. – И еще, – останавливается в дверном проеме, – Завтра с утра на ваш счет перечислят аванс. Советую вам купить с собой несколько вечерних нарядов и что-то стильное для переговоров. И на всякий случай уточняю, август в Аргентине считается зимним месяцем, и температура там редко превышает 16 градусов днем. Поэтому не помешает взять с собой теплые вещи.
– Хорошо. Я все поняла.
Мэри уходит, и я осматриваюсь вокруг. Мое рабочее место находится чуть в стороне от других, где за отдельными стеклянными перегородками работают сотрудники компании. Каждый увлеченно занят своим делом, и в то же время между ними ощущается командный дух.
Даже не верится, что я смогла попасть в такое место, оказавшись на самом дне. И я обязательно воспользуюсь шансом и сделаю все от меня зависящее.
***
Дни перед предстоящей командировкой проходят напряженно. Приходится многое успеть. Но я ловлю себя на мысли, что мне нравится эта суета. Я получаю массу удовольствия, вникая в процессы, знакомясь с коллегами. Мое общение с Мэри складывается очень легко и уже сейчас понимаю, что мы точно с ней сработаемся.
Перед днем вылета вечером заезжаю к родителям, чтобы увидеться с Бэтти и провожу с ней весь вечер пока не укладываю спать. Как всегда, уезжаю расстроенная, но в этот раз зная, что у нас появился шанс к большим переменам.
Утром в день вылета, едва солнце успевает показаться из-за горизонта, Мэри приезжает за мной со своим водителем, и мы вместе едем в аэропорт.
– Готовы? – задает вопрос, посмотрев на меня горящими янтарными глазами. Сегодня она выглядит моложе своих лет, распустив светлые прямые волосы длинной чуть ниже плеч. На лице почти нет макияжа, а на губах вместо привычной алой помады только прозрачный блеск.
– Готова.
– Вы бывали раньше в Аргентине?
– Нет. В Южной Америке я была только в Бразилии и Чили, но в Аргентине давно хотела побывать.
– Аргентина – очень колоритная страна. Я люблю людей, которые живут там.
– Какие они?
– Очень открытые, доброжелательные и дружелюбные. Они чтят свои традиции, семью и гордятся культурой. Среди аргентинцев достаточно развит патриотизм. Как правило, они даже путешествуют внутри страны, считая, что лучше Аргентины ничего нет.
– Вы много раз бывали там?
– Этот раз будет седьмым по счету. «МаджестикКомпани» плотно сотрудничает с этой страной.
– Значит, командировки туда частая практика?
– Да. Волнуетесь?
– Немного.
– Вам ведь не привыкать к переговорам?
– Это так. Но последние мои переговоры были больше четырех лет назад.
– Боитесь, что растеряли навыки?
– Надеюсь, что нет.
– Мистер Эшвуд очень проницательный человек, и он не стал бы брать вас, если бы не был уверен в ваших способностях.
– Мне лестно слышать такое.
– Напрасно. Вы очень умны, Наоми. За то короткое время, что я успела с вами познакомиться, я точно могу сказать, что у вас огромный потенциал. Вы трудолюбивы и нацелены на успех.
– А мне приятно работать под вашим руководством.
– Из нас выйдет хороший деловой тандем. Я в этом уверена, – подмигивает мне.
В аэропорту выясняется, что мы летим первым классом, что в очередной раз подтверждает финансовые возможности «МаджестикКомпани». Когда я увидела размер перечисленного мне аванса, я была в приятном шоке. Первой моей мыслью было все деньги пустить на погашение текущих долгов, но я отложила лишь небольшую часть на взнос по аренде. Остальное же, как и просила Мэри я потратила на вечерние наряды из брендовых магазинов. Я не могла позволить себе купить что-то дешевое и непрезентабельное. Люди из кругов высшего общества всегда обращают внимание на то, какая одежда на человеке, и легко могут отличить подделку от оригинала.
Через долгие и утомительные двенадцать с половиной часов мы приземляемся в международном аэропорту Буэнос-Айреса имени министра Пистарини. После паспортного контроля с тяжелыми чемоданами, набитыми нарядами и теплыми вещами, следуем с Мэри к выходу, где нас встречает мужчина средних лет с табличкой, на которой указаны наши имена. В отель нас везут на дорогом черном блестящем автомобиле с кожаным коричневым салоном и тонированными окнами. Данная услуга предоставляется как трансфер отеля за наше проживание. За какие-то несколько дней моя жизнь кардинально поменялась. Еще недавно я ездила на общественном транспорте, а сегодня разъезжаю на респектабельных машинах, как успешная женщина.
Через полчаса водитель останавливается у бордюра и помогает нам выйти. Пока наш багаж достает из багажника и устанавливает на специальную тележку встречающий швейцар, я прохожусь взглядом по архитектуре представшей передо мной постройки. Мы будем жить в историческом здании, построенном в колониальном стиле. Бежево-желтый цвет фасада в сочетании с темно-бордовыми рамами арочных решетчатых окон смотрится очень стильно и завораживающе. На втором и третьем этажах карнизы окон украшают горшки с ярко-сиреневыми цветами, придающие некоторый законченный уют.
Пока мы ехали сюда, я успела обратить внимание на обилие контрастов в архитектуре. Колониальные здания перемешались с современными небоскребами и старинными мощеными улочками. Здесь царит уникальная атмосфера, погружающая в мир танцев, музеев, художественных галерей и старых театров. В этом месте веет чем-то загадочным и неповторимым. Я почувствовала это, как только спустилась с трапа самолета.
После стойки ресепшена нас, как важных гостей проводят на третий этаж к отдельным номерам, которые находятся рядом друг с другом.
Вхожу в свой номер и осматриваюсь вокруг. В глаза сразу бросается огромная кровать, застеленная белоснежным бельем и лежащими у изголовья бордовыми бархатными подушками. На них лежат подушки размером поменьше с цветочным принтом, служащие украшением. Поперек кровати для создания визуальной законченности полоской разложено бархатное покрывало под цвет подушек. Стена позади мягкого изголовья окрашена темно-зеленой декоративной штукатуркой, создающей эффект объема изображения. По обеим сторонам от кровати стоят деревянные тумбочки, сделанные под старину и покрытые красным лаком. На единственном окне выходящим на променад знаменитого бульвара Сохо висят тяжелые портьеры коричневого цвета, и вся цветовая гамма номера окунает во времена колониальной Аргентины. За окном виднеется большой билборд, расположенный на противоположной части дороги с черным фоном, на котором запечатлена красивая пара мужчины и женщины, танцующие эмоциональное танго. Рядом с ними надпись с приглашением гостей города на профессиональные уроки этого страстного танца.
