Виктория Колобова
Турали
– Вы здесь пока побудьте, я их сам в больницу отвезу, да расспрошу ее по дороге. Он уехал. Василий пошел к Турали. Конь нервничал, хотел бежать за машиной. Трубников пошел в дом, чтобы осмотреть место преступления. Село, только что мирно спавшее, проснулось. И странным образом все моментально все узнали. Башмаковых еще не успели довезти до больницы, а там уже выстроилась очередь из добровольцев, чтобы сдавать кровь, потому что Башмаков потерял много крови.
Наташа проснулась чуть свет – и сразу к коляске. С восторгом ездила по дому, подъехала к окну и ахнула: во дворе стоял золотисто-рыжий конь невероятной красоты. Она накинула пальто поверх пижамы, распахнула дверь, выехала на крыльцо и… заплакала от обиды. Три ступеньки вели вниз с крыльца. Коляска не может ездить по ступенькам. Она встала, сделала шаг и упала. Турали подошел к ней сам. Он, словно понял ее желание, опустился перед ней. Она ловко вскарабкалась. Гладила обеими руками его маленькую гриву, целовала. Он пробежал круг по двору, другой… Хотя нет, он не бежал, а летел. Да, именно летел над землей.
На улице возле калитки стояла машина дяди Коли. Скоро появился и он сам. Увидев Наташку, восседающую на Турали, он вначале испугался, а потом махнул рукой. Пошел в дом, взял ее шапку и сапоги, помог одеться. Присел на крыльцо, любуясь ими.
Пришли из больницы Василий и Елена:
– Башмак в рубашке родился. Пуля рядом с сердцем прошла, сердце не задела. Но крови много потерял.
Потом они кормили Турали. Василий боялся, что он не будет есть. Ахалтекинцы привязываются к хозяину, вернее, для них он не хозяин, а друг. Но, видать, приглянулась ему Наташка, ел с рук.
– Дедушка, оставь Турали насовсем!
– У него хозяин есть, выйдет из больницы и заберет его.
– Купи его!
– Эх, сказанула! Даже если я дом и себя самого продам, то все равно денег не хватит!
