Виктория Колобова
Смерть на корпоративе
Неуязвимые кадастровые инженеры и их жертвы
Трубников с тяжелым сердцем шёл в лабораторию. Еще совсем недавно здесь единовластно командовал его друг Липкович. Он умер одним из первых, когда ещё не было никаких прививок, а слово «ковид» вызывало ужас. После его смерти они перестали выезжать на рыбалки, перестали собираться у кого-нибудь дома. Раньше собирались часто своим дружным мальчишником, отмечали праздники. Сейчас перестали. Липкович был не просто другом, он часто помогал ему в расследовании. Трубников мог узнавать с его помощью о результатах патологоанатомической экспертизы, когда это ему требовалось. Кто теперь командует в лаборатории вместо Женьки?
Трубникова в лаборатории встретили доброжелательно. Все знали, что он друг Липковича. Раньше детектив частенько бывал у них. Временно исполняла обязанности начальника Любовь Петровна, в прошлом она была заместителем Липковича. Она улыбнулась и спросила:
– Если вы пришли, значит, вам что-то надо?
– Надо! Надо сделать анализ содержимого этой баночки из-под хрена. Нет ли здесь цианида?
– Вы нашли ее на помойке?
– Нет, сначала она плавала в озере, потом ее прибило к берегу, там грязно. Мальчишки за небольшое денежное вознаграждение разыскали ее. Надеюсь, что анализ реабилитирует ее содержимое, но не уверен.
– Я не имею права… Ради светлой памяти Евгения Валентиновича. Я позвоню вам, оставьте телефон.
– Большое спасибо, Любовь Петровна!
***
Трубников собирался ехать в Яблоньки, но позвонила Лена, дрожащим голосом сказала, что его ждут в приемной люди в штатском.
Он удивился, поспешил к себе на Кировский. В офисе его ждал «сюрприз», который закончился только вечером. У Трубникова впервые за годы существования детективного агентства произошла очень неприятная и тяжелая встреча с людьми в штатском и военной выправкой. Он всего лишь хотел поближе познакомиться с Мишей. Увидел номер его машины, узнал фамилию и отчество. Узнал адрес. Пришёл в гости без приглашения, но с самыми добрыми намерениями. Это было сегодня утром. Миша удивился, не хотел пускать в квартиру. Но детектив прошёл. Увидел в гостиной настоящий игровой зал и сразу начал объяснять Мише смысл и значение статей 210 и 171.2 УК РФ. В ответ Миша «вежливо» попросил его уйти.
Люди в штатском и с военной выправкой тоже очень «вежливо» попросили его больше к Мише не ходить, не пугать его. Трубников объяснил им про агрохолдинг, про шантаж главного бухгалтера. А электронный адрес Миши совпадает с адресом шантажиста. Вспомнил о двух трупах. Попросил дать ему возможность завершить расследование. Его поняли, ему посочувствовали, но попросили и их понять. Они потратили несколько лет, они раскрыли подпольный бизнес по проведению азартных игр в Ростове и городах области. Осталось совсем немного, чтобы выяснить, кто же хозяин столь обширной криминальной структуры со строгой конспирацией. И тут появляется частный детектив! Его «вежливо» попросили…
Вечером Трубников сидел дома, заедал стресс тушёной печенкой. Позвонила Любовь Петровна, сообщила, что никакого яда в склянке нет. Позвонил его помощник Александр Шаповалов, хотел по телефону доложить об очередной беседе с Антоном Черноусовым. Трубников пригласил его к себе домой с докладом. Саша приехал, помог докушать печенку. Потом оба уселись в креслах в гостиной, предоставив Людмиле убирать со стола, мыть посуду.
– Антон негласно без заключения договора выполнял какую-то работу для Альберта Громова. Выезжал в Матвеево-Курганский район, как он сам сказал: «Грязь месил». Ездил, ходил по полям агрохолдинга. Альберт выплатил ему сразу аванс, но впоследствии отказался выплачивать остальную сумму. Попросту кинул его. Последний раз Антон общался с Громовым 15 февраля в гостинице Матвеево-Кургана, но денег не получил. Альберт обещал заплатить потом.
К сожалению, мне не удалось выяснить, ради чего они месили грязь на клубничных полях, но мимоходом Антон обронил что-то о переводе земель из сельхозназначения в земли под строительства коттеджей. Мне продолжать с ним работать? Или этого уже достаточно для возбуждения уголовного дела?
– Уголовного дела? – усмехнулся Трубников, – увы, но статья 170.2 УК РФ сделала кадастрового инженера неуязвимым и безнаказанным. Внешне все выглядит правильно: «Внесение кадастровым инженером заведомо ложных сведений в межевой план или подлог документов наказывается штрафом от 200 тысяч рублей или исправительными работами до одного года». Но для того, чтобы против Антона и его подельников из кадастра возбудить уголовное дело, Волонсевич должен написать заявление в полицию и обязательно документально подтвердить, какой ущерб ему нанесли действия кадастрового инженера. Без этого в полиции не имеют права принимать заявление. Наказание зависит от размера ущерба. Сомневаюсь, что Волонсевич знает о том, что Альберт с Антоном месили грязь на полях его агрохолдинга. Он узнает об этом, когда на его полях начнут вытаптывать клубнику и вырубать яблоневые сады. Тогда он пойдет в полицию, ему объяснят про размер ущерба и его документальное подтверждение. Волонсевич обратится к экспертам, потому что ему нужны документы! Деньги, нервы, время… Время идёт. А срок давности по этой статье два года с момента госрегистрации подлога.
По-моему, статья 170.2 потому и не работает, что предъявляет завышенные требования к жертве. Жертва обязана приложить к заявлению доказательства совершенного преступления, должна указать нормы права, обосновать квалификацию содеянного преступления. Объясни мне, пожалуйста, как Волонсевич может документально подтвердить факт подлога документов в кадастровой службе?
– Но у него же есть свои экземпляры! Свидетельство о праве собственности и тому подобные!
– Сомневаюсь. Альберт наверняка начал с их похищения. Преступления по отъему собственности у юриков и физиков набирают обороты с фантастической скоростью. Всегда по одной схеме: сначала незаметно для жертвы похищают документы на собственность… Ты с мамой живёшь в своей квартире. Это ваша собственность?
– Да. Приватизирована.
– Ты часто проверяешь, лежат ли на месте документы? Ты спрятал их и забыл! Волонсевич тоже каждый день не проверяет. Без похищения документов за помощью к кадастровому инженеру не обращаются. Схема одна и та же для всех. Под прицелом все население нашей страны.
Только для того, чтобы в полиции приняли заявление, Волонсевич должен превратиться в кадастрового инженера, в следователя. Он должен в совершенстве знать уголовное законодательство в сфере кадастра, иначе он не сможет все обосновать, доказать документально. Без этого полиция не имеет права принять заявление, а уж о возбуждении уголовного дела и говорить нечего. Статья 170.2 делает жертву беззащитной, а кадастрового инженера безнаказанным. Не случайно за четыре года никто из кадастровых инженеров не пострадал, хотя армия бомжей постоянно увеличивается. Неработающая статья.
Альберт понимал это. Шёл уверенно и напористо. Хотел больших денег, получил цианид.
– Но Черноусову незачем убивать его! Он надеялся, что со временем Альберт с ним рассчитается.
– Да. Черноусову, Мише от живого Альберта больше пользы, чем от мертвого. Любители азартных игр в поисках уютного местечка забрели на клубничные поля агрохолдинга. Совсем обнаглели! Девятиэтажный жилой дом, обыкновенная трехкомнатная квартира! Рядом живут обыкновенные семьи с детьми и стариками! А они малинник устроили! Гнать их поганой метлой!
Трубников резко встал, ушёл в другую комнату. Вскоре вышел в костюме и при галстуке.
– Куда? – выглянула из кухни жена, – на ночь глядя?
– В Яблоньки. Вернусь завтра после собрания. Поехали, Саша!
Трубников в пальто нараспашку и шапке набекрень бодро шагал к двери, за ним радостно трусил Саша. Людмила махнула на них рукой, заперла за ними дверь, пошла домывать посуду.
Старший брат и младший брат, во всем папа виноват
Они ехали в Яблоньки ночью.
– Завтра в десять собрание акционеров, – говорил Трубников помощнику, – Волонсевич где-то в Минске или на границе. Мещерякова застыла на своем стуле с петлей на старте. Я в тупике. Впервые я совершенно не понимаю, кто и за что убил Громова и Жанну? Полночь не лучшее время для визита, но я волнуюсь за Мещерякову. Сначала к ней.
Свет горел в окнах. Детектив постучал. Дверь открыл Дима, трубников удивился:
– Ты все ещё здесь? Ты же уже завершил работу!
Мещерякова курила, смотрела телевизор. Вид у неё был затравленный и больной. Тем не менее, она накрыла на стол. Теперь её холодильник был заполнен различными консервами, курами, сыром. Сели за стол. Дима объяснил, что задержался, потому что хочет «почистить» сайт шантажиста. Трубников, вспомнив беседу с людьми в штатском, строго запретил ему продолжать работать. Дима удивлённо посмотрел на него, ничего не ответил. Возразила Мещерякова:
– Но они же меня шантажируют! Дима хочет их остановить!
– Я взломаю, – начал Дима.
– С этого момента, – тихо, но с металлическими нотками в голосе оборвал его Трубников, – ты прекращаешь всякую работу! Я категорически запрещаю тебе даже прикасаться к компьютеру!
Завершили полночную трапезу в полной тишине. Обиженный Дима курил в кухне, Мещерякова мыла посуду. Трубников спохватился, что забыл дома сигареты. Вошёл в кухню, попросил. Мещерякова подала ему пачку сигарет. Очень знакомую пачку. Снова Маша обманула! Волшебное озеро! Одна бросила в него якобы яд, он оказался на берегу. Другая бросила коробки с сигаретами, они тоже оказались в моих руках.
– Валентина Васильевна, – обратился он к Мещеряковой, – в агрохолдинге работает Мария Петухова, она будет на собрании?
– Нет. Акции только у ветеранов. Их надо заслужить долгим и честным трудом, а Петуховы лодыри оба. Я знаю, потому что наряды закрываю. Маша спустя рукава работает. Получает от выработки копейки, в отличие от других. Я боюсь идти на собрание. Куда вы? Вы уезжаете в Ростов? Не бросайте нас!
– Я скоро вернусь, – сказал детектив.
Саша помчался за шефом. Они остановились на перекрестке. К дому Петуховых пошли пешком. Ещё темно, но все же видно стоящих в проеме калитки супругов Петуховых в страстном затяжном поцелуе. Леонид оторвался от жены, она перекрестила его:
– Храни тебя Бог!
– Далеко ли собрался? – спросил Трубников.
Леонид вздрогнул от неожиданности. Маша схватилась руками за голову. Леонид хотел перепрыгнуть через забор, убежать огородами. Саша перехватил инициативу, догнал, уронил на землю. Трубников подошёл к Маше, показал ей сигареты
– Вы меня обманули! Разве вас в детстве не учили, что обманывать нельзя?
– Остановите! Остановите своего чувака! Он же Ленчику руку сломает! Я сейчас его по спине огрею лопатой!
– Не надо им мешать, – миролюбиво остановил её детектив, – пойдемте в дом, зиме все-таки, холодно. Вы снова в халате и тапках!
– Леня! Поддай ему!
Трубников увёл Машу в дом. Василий уставился на них зелеными глазами, не смущаясь того, что сидит на обеденном столе. Детектив усадил Машу за стол. Захотел услышать подробности о сигаретах, о прощальном поцелуе с мужем, куда же он собрался? Маша заплакала. Распахнув дверь ногой, Саша втащил в дом озлобленного и морально сломленного Леонида. Маша бросилась к мужу, но Саша не подпустил её к нему:
– Стоять! Николай Федорович, смотрите, что я нашёл у него в кармане!
– Это мои сережки, – закричала Маша, – мои духи! Я их мужу дала, чтобы он продал. Нам деньги нужны! Кушать нечего!
Трубников забрал у Саши прозрачный пакетик, обернулся к Маше:
– Покажите мне, пожалуйста, ваши руки, ногти.
Маша удивленно показала ему кисти рук, ладони. Леонид попытался ударить Сашу, но получил сам, застонал.
– Красивые ручки, ухоженные. Красивый маникюр, – рассматривал детектив руки Маши, – ручки музыканта. Овощи чистите в перчатках? Где они?
– Возьмите перчатки! – с отвращением и злобой Маша швырнула на стол резиновые перчатки. Василий спрыгнул со стола, убежал в комнату. Трубников надел перчатки, достал из пакетика духи, понюхал, чем вызвал еще большее презрение у Маши. Такими же духами пользовалась и Жанна. Серёжки тоже похожи. Но зачем Маше и Леониду убивать Жанну?
Леонид сделал ещё одну попытку вырваться из объятий Саши. Саша прижал его носом к полу, вывернув руку. Он закричал от боли. Маша бросилась к мужу, закричала:
– Ты ему плечо вывихнул! Я на тебя в суд подам! Трубников нехотя подошёл, осмотрел опухшее плечо. Позвонил Нине Сергеевне, попросил разрешения привезти к ней домой больного. Она сказала, что ждёт их. Саша остался с Машей.
Нина Сергеевна заставила Леонида раздеться до пояса, осмотрела плечо, помазала вонючей мазью с красивым названием «Найз».
– Ничего, это пройдёт, – утешала она Леонида, – смотри-ка! И у тебя такая же родинка! У Альберта такая же крупная на этом же месте!
Леонид закусил нижнюю губу, со злобой посмотрел на неё. Фельдшер испуганно отшатнулась от больного:
– Лёнечка, я тебе больно сделала? Потерпи, касатик! Заживёт!
– У Альберта такая же родинка? – переспросил детектив, – а что папа Альберта Александр, не знаю его отчества, был морально устойчивый?
– Александр Витальевич? – улыбнулась Нина Сергеевна, – я бы так не сказала. Моральная устойчивость давно в дефиците, разве в Ростове не так?
Леонид, забыв про боль, торопливо одевался. Его бил озноб, лицо горело. Нина Сергеевна достала аспирин, налила воды в кружку. Он грубо оттолкнул её, хотел пройти к выходу.
– Сядь на табуретку, Леонид, – сказал Трубников, а то я тебе и второе плечо вывихну нечаянно.
Нина Сергеевна перекрестилась и отступила к окну. Леонид присел на край табуретки.
– Где ты взял цианид? – спросил его Трубников.
– Чего? Рехнулся что ли? На меня убийства списать хотишь? На самого беззащитного! На сироту!
Трубников достал пакетик, посмотрел ещё раз на свет:
– Это серёжки Жанны, её духи. Позарился на золотые сережки! Не побоялся с трупа снять.
– Лёня! Жанна! Прошептала Нина Сергеевна и начала оседать на пол. Трубников подхватил её. Леонид бросился к двери. Детектив догнал его у калитки. В это время к дому фельдшера подъехала очень грязная машина. Из неё, хромая вышел Волонсевич. Он не удивился, увидев детектива и гарцующего в его руках Леонида, скомандовал:
– Пошли до Нины!
Втроём вернулись в дом фельдшера. Волонсевич сел на табуретку, показал колено, опухшее и красное:
– Торопился, чуть не перевернулся! Мир не без добрых людей! Помогли, перевернутую машину поставить, а колено ты помоги, Нина. Ты не заболела? Бледная и руки дрожат.
– Ничего, всё пройдет. А колено сейчас найзом помажем, забинтуем. Похоже на ушиб, но нужен рентген. Обязательно нужен! Ирину Даниловну под стражу взяли, а это Лёнька их убил! Серёжки с Жанны снял, продать хотел! У Жанны дочка маленькая! Как же так?
– Я знаю, что Саша твой отец, что Алька твой сводный брат. Лёнька! Ты у гроба Саши стоял, волосы срезал! Ты уже тогда всё задумал? Экспертизу ДНК, наследство? Урод! Какое наследство? Сашка честно жил! Ничего не нажил! Думал его акции присвоить? Вот тебе его акции! – Волонсевич показал притихшему Леониду неприличный жест из трех пальцев. – Ты ограниченный и малодушный недочеловек! Тебя раздражало превосходство Альберта. Он одевался лучше тебя! Он в начальниках был в отличие от тебя! Ты думаешь, я не видел, с каким презрением ты часто смотрел на него? Мне тогда ещё надо было сбить с тебя спесь! А Жанну за что? Это же её серьги!
– Она рядом с Алькой сидела, всё видела, – распрямился во весь рост Леонид и грязно ухмыльнулся, – ничего вы со мной не сделаете! Я родственник вам по матушке! Сор из избы не выносят! Вы сами на волоске от смерти, того и гляди перекупят твой агрохолдинг, построят отель…
