Виктория Ивановна Алефиренко
Ваенга моего отца
«23.4.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 6-ти торпедоносцев в р-н Берливог
Зад. выполнено. Обеспечено потопление 1 тр. 7000 тон. 1 скр.
Опер. св. шт. ВВС СФ № 114. Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
***
Чтобы искать и уничтожать вражескую авиацию, постоянно изучались маршруты противника, его тактика, уловки и повадки. Боевые летчики, даже самые опытные, сдавали зачеты по теории полета, технике пилотирования и многим другим вопросам боевой подготовки. «Действия истребителей прикрытия при атаке кораблей противника торпедоносцами; действия истребителей при отсечке истребителей противника» – вот только две темы, которые изучались на занятиях по теоретической подготовке 255-го авиаполка.
Сдавал подобные зачеты и мой отец:
«10.10.44 г. Сдал зачет по знанию летней и зимней эксплуатации с-та «Аэрокобра» с мотором «Аллисон» – с оценкой – отлично. Ст. инженер 255 иАкп инж. капитан Крыжановский.
20.11.44г. Сдал зачет по знанию района боевых действий в R=400 км., НЕЩ – 42 ч. и средств ТОС – с оценкой – отлично. Штурман 255 ИАКП Герой Советского союза капитан Рассадкин.»
Эти занятия были вызваны жизненной необходимостью – летный состав приобретал фронтовой опыт, осваивал наиболее эффективные способы боевых действий, учился бить врага наверняка. Командиры учились грамотно оценивать обстановку, правильно управлять боевыми действиями.
Вам никогда не приходилось видеть карту боя? Она выглядит примерно так:
Теоретические знания, полученные на земле, применялись в боевых вылетах и воздушных боях. В конце летной книжки, в разделе «Боевая подготовка» отмечены тренировочные вылеты (вылеты против пилота своей эскадрильи) для оттачивания военного мастерства, совершенствования боевых навыков и умений.
Привлекает внимание большое число общего налета, ведь только
«Общий налет с 15 октября 1943 г по 10 октября 1944 г:
на самолете «Аэрокобра» – 127 вылетов – 93 часа 06 минут
на самолете УТИ -2 – 8 вылетов – 0 часов 56 минут
на самолете И-16 – 21 вылет – 11 часов 09 минут
на самолете ПО-2 – 47 вылетов – 24 часа.
_________________________________________________________
ВСЕГО: 203 вылета – 129 часов 11 минут »
« Общий налет за 1945 год:
на самолете «Аэрокобра» - 20 полетов -18 часов 01 минута
на самолете «Тандерболт» - 5 полетов – 0 часов 47 минут
на самолете «Як – 7у» - 29 полетов – 12 часов 47 минут
на самолете «ПО-2» - 57 полетов – 19 часов 10 мину
_________________________________________________________
ВСЕГО : 111 полетов – 50 часов 45 минут».
Налет за 1945 год значительно меньше, но это и понятно, ведь военные действия в Заполярье закончились в октябре 1944 года.
Отмечены в той летной книжке и некоторые элементы тренировочных полетов. Здесь очень много различных упражнений: стрельба по конусу и воздушный бой; групповая слетанность; полеты по неизвестному маршруту на малой высоте; полет на перехват и атаку; фотографирование кораблей в Кольском заливе.
«19.9.44 г. – Аэрокобра Разведка с фотографированием аэродрома Хебугтен. Задание выполнено. Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
«26.04.45г. – Аэрокобра
Фотографирование кораблей в Кольском заливе.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
Были и полеты «под колпаком» – когда колпаком из материи закрывалась кабина первого пилота. Во время таких тренировок вырабатывалось умение выполнять полёт по приборам вне видимости земли и линии естественного горизонта. Эти полёты выполнялись на самолётах с двойным управлением. В передней кабине – под колпаком – находился обучаемый летчик, а в открытой задней – инструктор, который мог в любой момент вмешаться в управление самолётом. Полет «вслепую» есть высшая мера летного мастерства. Научившись пилотировать самолёт «вслепую», приступали к обучению полётам в облаках.
В лётной книжке отца записаны и такие инструкторские полёты.
«28.02.45г. – По-2
Полет под колпаком на слепую посадку. Упр. № 2 (инструктор) – 4 полета.
Командир 2 аэ 255 иакп ст. лейтенант Богданов
«09.03.45г. – Як-7у
Полет в зону, поверка т/п и упр.№1 (инструктор) – 2 полета.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
А в 1946 году все полеты на самолетах По-2, Аэрокобра, Тандерболт – инструкторские.
***
Молодым летчикам воевать было легче: у них более простое отношение к жизни и смерти, ими правили удаль, лихачество друг перед другом – они были злыми, задорными и озорными. Каждому хотелось выглядеть отважным, чтобы на тебя обращали внимание, чтобы стать примером для других – и это естественное состояние души молодого человека. Присутствовал дух соревнования, но, несмотря на это, летный состав жил очень дружно – смертельная опасность сплачивала.
Систематические разборы полетов совершенствовали боевую выучку, владение боевой техникой, повышали тактическое мастерство воздушного боя, проводимого днём и ночью. Молодежь становилась все более грозной силой для врага. Пытливость ума, инициатива и дерзание, в нужный момент смелый риск – вот что роднило летчиков. И еще одно – неутомимость, безотказность. Выполнение боевого задания – чем бы оно ни закончилось – непреложный закон.
Ваенга, 1943 год.
В центре, без фуражки, мой отец, лейтенант Иван Алефиренко.
…Из летной книжки:
« 24.10.44г. – Аэрокобра
Сопровождение 3-х торпедоносцев в р-н Берливог.
Задание выполнено.
Штурмовали корабли охр. Обеспечено потопление 1 скр и 1 самох. баржи. Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
***
Однажды, когда я уже жила в Волгограде и была заведующей техническим отделом Городского Дворца пионеров, к нам на праздник пионерии пришли гости. Их было много – учителя с группами детей, солидные дядечки – известные писатели и даже военные. На торжественной линейке, на нашей Площади парадов перед красивым зданием Дворца пионеров рядом со мной оказался солидный полковник в черной морской форме. Разглядывая «иконостас» его орденов и медалей, я вдруг увидела значок летчика первого класса и такую знакомую медаль «За оборону Советского Заполярья».
– «Морской летчик!» – догадалась я и тут же спросила:
– Вы воевали в Заполярье?
– Да, моя «аэрокобра» взлетала с аэродрома Ваенга, – отвечал он, внимательно глядя на меня, – а почему вы спрашиваете об этом?
И вдруг его как будто осенило:
– Да вы же дочка нашего командира звена – Ивана! Ивана Алефиренко!
Я была очень удивлена и стояла, молча переваривая сказанное. Как мог этот пожилой летчик узнать меня? Через столько лет узнать в моих чертах – черты отца?
Тогда я еще ничего не знала о Заполярье, караванах Ленд-лиза и той страшной войне, не знала, что такое никогда не забывается и среди тысяч лиц всегда узнаешь не только однополчанина, но и его дочь…
***
Когда-то отец сказал, что он не просто летчик, а летчик-штурман.
Я долго не могла понять, кто такой штурман авиации. Морской штурман – это понятно казалось мне, а вот авиационный? Но однажды мой друг, начальник Ставропольского училища летчиков, генерал авиации Борис Аверин объяснил все в деталях. Теперь я знаю, что штурман авиации это много больше чем просто пилот.
Штурман задолго до полета изучает маршрут, составляет полетные карты, знакомится с рельефом местности, над которой проходит маршрут, что требует больших знаний, внимания и хорошей памяти. А в полете он должен моментально подмечать незначительные изменения в показаниях приборов и быстро мыслить. Для выполнения поставленной задачи нужны уверенность в себе, способность действовать в команде в экстремальных ситуациях. Все это требует огромных нервных затрат.
В тот день, получив боевую задачу, летчики-штурманы проложили курс от аэродрома до цели, вычислили кратчайшее расстояние и минимальное время полета. Но вот цель определена, маршрут проложен и изучен – теперь ждут вылета. И здесь нервное напряжение достигает предела: все курят, в голову лезут черные мысли – знают, что «там» можно встретить смерть в самых разных ее обличьях. Каждый переживает по-своему: один «читает газету» – но он ее не читает и даже не переворачивает страницы, другой специально ввязывается в спор, кто-то травит байки. Никто не безразличен к предстоящему. Ведь исполнение всех элементов полета требует уравновешенности и контроля над своими действиями. А цели и задачи у противников одинаковые – сбить летящего навстречу…
…Возвратятся из полета – живые и невредимые, съедут по черному от копоти крылу, идут быстро, руками разводят, точно через бурелом пробиваются – это они о бое так рассказывают – руками. Кто откуда заходил, под каким углом торпеда шла…
… Из летной книжки:
«23.9.44 г. – Аэрокобра
Разведка погоды в р-не Вадсэ, Берливог, Гамвик.
Зад. выполн. Вел в/бой с «Ю-88».
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
И приписка, сделанная рукой отца: «Он ушел в облака»
***
Иногда, начальство на свой страх и риск разрешало вылет на «свободную охоту». Такое задание получали лишь самые опытные лётчики.
«Спустя две минуты, от огромного самолета оставался на земле только снежный вихрь. Поднялись в небо, выскочили из снежной тучи – море, как сажа, облака над самой водой, мчат навстречу, бегут наперегонки. Сто пятьдесят, сто метров показывала стрелка высотомера. Дрогнула – сто, восемьдесят… Наконец и вода пропала – застелило ее белой дымкой. Снежный град влетал в открытый лючок, обмораживал щеки. Высота двадцать метров! Ё-моё!..»
…А внизу полощется бесстрастное Баренцево море.…
Зато потом – ни с чем не сравнимая радость возвращения из полета на свой аэродром, в промерзшую, но такую родную Ваенгу.
«12.10.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 4-х торпедоносцев в район Берливог.
Зад выполн. Вели в/бой с «Блом и Фосс». Штурмовали корабли охр.
Обесп. потопл. 1 мм.
Поврежд. 1 тр.3-4000 тон.
Опер. св. шт. ВВС СФ № 286.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
***
Быт и боевую работу летчиков обеспечивали батальоны аэродромного обеспечения. Они должны были подготовить взлетную полосу, подвезти горючее и снаряды. И, конечно, по силам и возможности наладить быт – прежде всего летного состава. Накормить – кстати, кормили вкусно и сытно.
В начале войны многие летчики жили в землянках «в три наката» – дощатые пол и стены, на гвоздиках шинели.
Из воспоминаний П. Рассадкина:
«Жили в землянках на краю аэродрома, поэскадрильно. Выскочил, тут стоянка самолетов, в самолет прыг, газы и все. Это в летнее время. Ночью, примерно с октября, нас устраивали в домах комсостава в поселке, немножко подальше, километра полтора от аэродрома».
Электричества не было, освещала это жильё «Катюша» – в сплющенную сверху гильзу залит бензин с солью и вставлен фитиль из полы шинели. Зимой ставили печки-буржуйки, спали на двухэтажных нарах, было душновато, но молодость скрадывала все неудобства. Никто не придавал этому большого значения, так что наутро все были свежие и здоровые. На фронте не болели, напряженность съедала всю хворь – люди держались за счет этой напряженности.
…Есть фотография тех лет – какая-то вечеринка в землянке у молодых офицеров. Видно, совсем еще юноши, обаятельные шалопаи, дурачатся, пьют вино прямо из бутылок…
Летчики в Ваенге, впрочем, как все летчики, были ребятами веселыми и заводными, бесшабашными и бесстрашными, для них такой полет как этот –
«26.10.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 4-х бомбардир. для бомбоуд. по транспортам в Тана фьорде. Зад. выполн.
Обеспечено потопл. 2 скр и 2 барж, повр. 1 тр. 4000т.» – был обычным делом.
Однако веселье не отличалось беззаботностью – ему придавало горечь сознание того, что вокруг идет война – она была вчера, есть сегодня и будет завтра. Гибли друзья – кто-то вчера, а кто завтра? Вдруг завтра… буду я? – такие мысли присутствовали постоянно, их нельзя было отогнать от себя…
***
Бывалые летчики скажут, что описать один боевой вылет невозможно – они очень похожи друг на друга. Можно только воссоздать примерную картину боевого дня.
Вставали утром еще до рассвета, умывались, но никогда не брились – это была плохая примета – брились только с вечера. Такая привычка осталась у отца на всю жизнь. Надевали лётную одежду – зимой – меховые унты, куртку, шлемофон и шли в столовую завтракать. Если погода нелетная – все расслаблены, шутят, а если погода хорошая, то говорили – «будет война». В такие дни завтракать никто не мог – не было никакого аппетита. Затем на КП эскадрильи ожидали получения боевой задачи.
Командир получал задачу и рассказывал летчикам о цели, метеоусловиях, определял порядок выруливания для взлета, сбора, нахождения в воздухе: «Идем 1400–1500 метров, подходим к цели, атака по моей команде. Воздушным стрелкам смотреть за воздушной обстановкой, нас будут прикрывать несколько «Аэрокобр».
Определялось и количество заходов. Правда, все зависело от ситуации над целью. Ситуации бывали такие – не приведи господь, и тогда делали только один заход. Выкладывали все сразу – реактивные снаряды, бомбы. Если противодействие несильное, делали несколько заходов для атаки – выстраивали круг с дистанцией между самолетами пятьсот-шестьсот метров и атаковали с углом пикирования в тридцать-сорок градусов».
Таких вылетов за одни сутки могло быть несколько. Что там случалось, записано скупыми фразами в летной книжке – здесь поиски наших сбитых экипажей, бомбоудары по портам и потопленные транспорты врага – порой событий только одного такого дня хватило бы не на одну жизнь…
«17.6.44г. Аэрокобра
Сопровождение 6-ти торпедоносцев в р-н Кибергнес.
Зад. выполн. Вели в/б с 2-мя «МЕ 109»
Обеспечено потопление: 2-х каб. с. 600-800 тон.
Опер. св. шт. ВВС СФ № 169.»
«17.6.44г. – Аэрокобра
Сопровождение с-та «каталина» в р-н Варангер-фьор. на поиски экипажа. Задание выполнено.»
«17.6.44г. Аэрокобра
Сопровождение 2х бомбардировщ. для бомбоудара по порту и г. Киркенес. Зад. выполн.
Обеспечено потопление: 1 каботажн. суд. 600-800 тон.
Опер. св. шт. ВВС СФ № 169.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
***
А штаб полка работал отлично, награды ребятам шли регулярно:
Министерство обороны Российской Федерации ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ. Архивная справка.
Сообщаем, что старший лейтенант Алефиренко Иван Емельянович, 1920 г. рождения, уроженец Ставропольского края, командир звена 255 иакп 5 мтаккд ВВС СФ, награжден медалью «За боевые заслуги»
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
УКАЗ
от 17 октября 1938 года
ОБ УЧРЕЖДЕНИИ МЕДАЛИ "ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ"
1. Учредить медаль "За боевые заслуги".
2. Утвердить Положение о медали "За боевые заслуги", ее рисунок и описание.
ПОЛОЖЕНИЕ О МЕДАЛИ "ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ"
1. Медаль "За боевые заслуги" учреждена для награждения за активное содействие успеху боевых действий, укрепление боевой готовности войск.
2. Медалью "За боевые заслуги" награждаются военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск и другие граждане СССР.
3. Награждение медалью "За боевые заслуги" производится:
за умелые, инициативные и смелые действия в бою, способствовавшие успешному выполнению боевых задач воинской частью, подразделением;
***
Отец еще не знал, что войне скоро придет конец, что будет в его жизни и красавица жена и две дочки – старшая как две капли воды похожая на него самого, и младшая – задира-воробей – черноглазая и шустрая как жена.
Он воевал – за Родину или чтобы остаться в живых, потому что все делали именно так, и по-другому было нельзя – кто теперь знает?
Он воевал, чтобы победить, не зная, что после Победы побежденные будут жить несравненно лучше победителей. Он воевал и получал боевые награды – Родина щедро награждала за каждый сбитый самолет врага, за потопленный транспорт и количество боевых вылетов – кого посмертно, а кого при жизни …
Не только отец – все они воевали каждый день и каждый час – на войне отпусков не бывает. Никто не мог отсидеться в тылу – в стране была объявлении тотальная мобилизация: не желающих идти на фронт, отправляли в концлагерь.
И если у меня спросят, то, вспоминая скупые рассказы отца и перефразируя известную фразу, я отвечу: «Никто не хотел воевать» – но война еще шла и они вылетали навстречу своей судьбе опять и опять…
«17.7.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти бомбард. Для бомбоуд. По порту и гор. Киркенес
Задание выполн.
Вели в/бой с 4 «МЕ-109».
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
И опять потеря – во время этого боя погиб младший лейтенант Шулика – его Аэрокобра была сбита истребителем противника:
17.07.1944
Летчик 3 АЭ
мл.л-т Шулика С.
Сбит истребительной авиацией противника в воздушном бою, горящий упал в воду (P-39)
… Несколько часов на стылой воде Баренцева моря горели, колыхаясь обломки сбитого самолета, потом не стало и их…
***
За время войны по программе ленд-лиза мы получили более двадцати тысяч различных самолетов: наряду с истребителем «Аэрокобра» были «Китихауки» и «Тандерболты», гидросамолет «Каталина» и «Харрикейны».
В самом начале летной книжки отца есть строка: «На каких типах самолетов летает» – среди более десятка типов самолетов есть и «Тандерболт».
Американские истребители «Р-47» – «Тандерболты» полк получил для проверки их в деле. Собственной испытательной базы наша морская авиация в не имела – испытания «Тандерболта» доверили фронтовым летчикам из 255-го ИАП.
Опытные полеты начались в ноябре 1944г., одновременно исследовалась возможность базирования «Тандерболтов» на заполярных аэродромах. И хотя результаты оказались благоприятными – самолет с двумя бомбами нормально взлетал и садился на аэродром Ваенга, испытатели с первых минут полета понимали – «Тандерболт» совсем не истребитель. Устойчивый, имеющий просторную кабину, он подходил лишь для спокойного полета – истребителю же необходима маневренность и быстрый разгон.
Участь этих самолетов была предрешена, но в 255-м ИАП «Тандерболты» эксплуатировались ещё в течение года после окончания войны, дольше, чем где бы то ни было в СССР.
Из летной книжки отца:
«26.12. 45 г. – Тандерболт – Полет по кругу – 2 полета
28.12.45 г. – Тандерболт – Полет по кругу – 3 полета
27.01. 46 г. – Тандерболт – Перелет с аэр. Ваенга – I на Ваенга – II »
…Свой путь морские «Тандерболты» завершили в первые послевоенные годы так же, как и их сухопутные собратья – в овраге на окраине Ваенги – II, под гусеницами тракторов.
Для борьбы с морскими целями также использовались американские «Китихауки». Однако самолет P-40 обладал существенным недостатком, приведшим к гибели не одного летчика. Командующий Северным флотом адмирала А.Г. Головко отмечал: «Эти самолеты имеют в моторах особые, залитые серебряным сплавом подшипники. Американцы считают это новейшим техническим достижением, однако такие моторы часто выходят из строя». Вот почему наши летчики с горькой насмешкой называли эти самолеты «чудом безмоторной авиации» – чаще всего «Китихауки» стояли в бездействии.
***
По ленд-лизу нам поставлялась и летающая лодка-амфибия «Каталина».
Вылеты этого гидросамолета имели целью проведение воздушной разведки и противолодочное патрулирование над Баренцевым морем. Многие полеты служили защите конвоев, идущих в Советский Союз. Гидросамолеты обороняли своих подопечных от атак подводных лодок и торпедных катеров.
«Летающая лодка» фирмы «Консолидейтед» – одна из самых тихоходных боевых самолетов второй мировой войны. Имея экипаж от пяти до семи человек, «Каталина» брала на борт торпеды, обычные и глубинные бомбы, осколочные гранаты, на борту стояло пять пулеметов.
Боевая выучка её пилотов была высокой: они могли действовать в ночное время и в сложных метеорологических условиях. Но из-за неповоротливости этого самолета его постоянно приходилось сопровождать юрким истребителям, в том числе и отцу:
Вылет первый: « 30.6.44 г. – Аэрокобра Сопровожд. с-та «Каталина» в р-н Вайталахти. Задание выполнено.»
Вылет второй: «30.6.44 г. – Аэрокобра Сопровождение с-та «Каталина» от Вайталахти Задание выполнено.»
Летающие лодки садились прямо на воду – подбирали оставшихся в живых членов экипажей наших погибших кораблей и самолетов, спасавшихся в лодках и шлюпках. В июне 1944 года для спасения летчиков с погибшего самолета в очередной раз в море вылетела «Каталина», о чем в летной книжке записано:
«17.6.44 г. – Аэрокобра Сопровождение с-та «Каталина» в р-н «Варангер фьорд» на поиски экипажа. Задание выполнено.»
Однако горькая пометка отца говорит о том, что «Не нашли никого.»
***
Еще один день из той страшной карусели войны:14 мая в районе Яр-фьорда воздушные разведчики Ваенги обнаружили три немецких транспорта, шедших в охранении десятка боевых кораблей. Для нанесения торпедного удара по конвою врага вылетели торпедоносцы в сопровождении звена Аэрокобр. Тяжелые воздушные машины, распластав могучие крылья, шли низко над водой. На горизонте показались дымы – все четче вырисовывались контуры транспортов, эскортируемых эсминцем и девятью сторожевыми кораблями. Торпедоносец выбрал для удара самый крупный транспорт. Немцы открыли заградительный огонь, но летчик уверенно выдерживал курс, пока штурман вел расчеты. Вражеские снаряды в нескольких местах продырявили крылья машины, было видно, как с пробитых плоскостей ветер полосками сдирает обшивку. Транспорт вырастал с каждой секундой, сброшенные торпеды одновременно приводнились и пошли к цели. У борта транспорта поднялся огромный водяной столб, над морем прогрохотал оглушительный взрыв. Транспорт осел, а затем начал быстро погружаться.
«14.5.44 г. – Аэрокобра Сопровождение 6-ти штурмовиков в р-н Яр-фьорд Зад. выполн. Обеспечено потопление 2 тр. 8000 тон, 1 всп судно, 1 скр, Повреждено 2 тр. 10 -11000 тон. Опер. св. шт. ВВС. СФ. № 135.»
А самолеты, прижимаясь к воде, с отворотом уходили в сторону моря. Действия летчиков были отработаны до автоматизма – и позже, в мирные дни, они все никак не могли закончить свою войну, продолжая во сне лететь и бомбить, нападать и спасаться …
***
Ваенга. Отец в первом ряду посередине.
Как сумел остаться в живых мой отец? – на этот вопрос нет однозначного ответа. Конечно, помогла учеба на Волге перед отправкой на фронт, где летчики в течение года изучали американский истребитель Аэрокобру. А также благодаря более совершенной технической системе этого самолета, безотказной радиосвязи и надежной навигации, позволяющими вовремя уйти из-под обстрела или позвать на помощь. Прибавим сюда отличное здоровье, а значит выносливость и быстроту реакции – можно перечислять еще и еще. Но мало ли их было таких воздушных рабочих войны, умениями, нервами и кровью которых ковалась ПОБЕДА? Уцелели единицы…
***
До Мурманска гитлеровцам оставалось пройти несколько десятков километров, но это расстояние для врага оказалось непреодолимым. И если в начале войны немецкое командование рассматривало захват Мурманска, как начало наступательных операций в советском Заполярье, то теперь эти планы рушились. Летчики-североморцы совершали более ста самолетовылетов в сутки, нанося бомбоштурмовые удары по морским и наземным военным объектам противника. Крылатые защитники советского Заполярья хорошо понимали, что в те дни решалась судьба всего северного флота.
Начиная с марта 1944 года, и до окончания Петсамо-Киркенесской операции, положившей конец боевым действиям в Заполярье в октябре 1944 года, истребитель отца почти ежедневно сопровождал бомбардировщики и торпедоносцы в разные районы Северной Норвегии для нанесения воздушных ударов по объектам врага.
«27.6.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Киркенес.
Зад. выполн. Обеспечено потопление: 1 тр. 8000тон, 1 тш, 2 ска.
Опер. св. шт. ВВС. СФ. № 179. »
Для однополчанина отца, младшего лейтенанта И.Н. Воронина, этот день стал последним – как известно из документов, он был сбит истребительной авиацией противника:
27.06.1944
Летчик 1 АЭ
мл.л-нт Воронин Иван Николаевич
Сбит истребительной авиацией противника в воздушном бою, упал в воду (P-39) в р-не Киркенес
Через несколько лет останки его самолета найдет поисковый отряд, который сделает эти снимки и назовет точное место гибели младшего лейтенанта Воронина:
«Место падения – Holmvatnet Sor-Varanger.
Принадлежал 1 аэ 255 иап.
Пилот – лейтенант Воронин.
Сбит 27.06.1944 года, летчик погиб.
Самолет потерпел катастрофу при сопровождении бомбардировщиков на Киркенес. Самолет и останки пилота обнаружены в 1946 м году при проведении британской поисковой экспедиции по поиску самолетов и летчиков, сбитых во время войны».
***
В Баренцевом море, на берегу Варангер-фиорда, есть два норвежских порта – Вардэ и Вадсэ, где в незамерзающем заливе даже долгой полярной зимой возможно постоянное судоходство. Здесь базировались немецкие подводные лодки, наносившие большой урон караванам ленд-лиза. Летом 44-го года они атаковали эскадру кораблей, в том числе и линкор «Архангельск», предназначенных для Советского Союза. Авиация тут же получила приказ уничтожить и Вардэ и Вадсэ.
В августе 1944 года начались массированные бомбардировки этих портов противника, а к концу сентября они были практически стерты с лица земли.
«23.8.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Вардэ.
Зад. выполн.
Фотографиров. результаты удара. Потоплено 6 мотоботов.
Опер. св. шт. ВВС СФ № 236.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
И приписка, сделанная рукой отца: «Горел танкер. 6 часов.»
«23.8.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Вадсэ
Зад. выполн.
Зафотограф. результ. удара. Потоплен 1 мотобот.
Опер. св. шт. ВВС СФ № 236.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
Около обеих записей – опять «галочка», опять гибель однополчан…
В тот день над аэродромом Луостари в воздушном бою с истребительной авиацией противника погиб лейтенант Е.И. Мизюков служивший во 2-м ГКАП и также летавший на Аэрокобре.
Как тяжел был этот день, мы можем судить по историческим документам и записям в летной книжке.
Младшие лейтенанты 255 полка Баранцев и Головко тоже не вернулись из полета – две Аэрокобры нашли вечный покой в водах безжалостного Баренцева моря.
