Виктория Ивановна Алефиренко
Ваенга моего отца
Почитайте впечатляющий роман Валентина Пикуля «Реквием по конвою PQ-17», посмотрите одноименный фильм, и вы узнаете об этой трагедии намного больше.
Караваны судов под названием «PQ» везли грузы в нашу страну, а караваны «QP» – из нашей страны – морские летчики 255-го полка охраняли и тех, и других:
«27.4.44 г. – Аэрокобра
Прикрытие конвоя в р-не Териберка – задание выполнено.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
Но, прежде чем охранять конвой, его надо было встретить в океане – на поиски уходило от нескольких часов до двух-трех дней.
Наконец наши летчики увидели караван, идущий развернутым фронтом.
Это было незабываемое зрелище: во всю ширину Баренцева моря идет множество кораблей. Белые буруны кипят на черной воде, коричневый дым стоит над ними столбом. Корабли охранения следуют уступом, образуя два кольца, транспорты находятся внутри – они сидят тяжело, густо дымят сажей. Над ними величественно плывут аэростаты. Тральщики впереди, чуть поодаль друг от друга, а за ними эсминцы, узкие, как борзые. Водяными блохами снуют вокруг катера противовоздушной обороны – похоже, вышел весь английский королевский флот.
Проходя над кораблями, разведчики заметили Мессершмит и бросились к нему – он тут же ушел в облака. Стало ясно – противник обнаружил конвой и установил за ним наблюдение.
Пеленг каравана немедленно предается в штаб:
– Координаты приняты! – отвечает наш аэродром.
– Добро! – заложив крутой вираж, разведчики нырнули в облака и двинулись домой – они свое дело сделали.
А Ваенга тут же «закипела» – самолеты один за другим выруливают на взлетную полосу. Эскадрилья, получившая приказ охранять караван, ушла в сторону моря.
А в Хебугтене надо уничтожить самолеты противника, не дать им подняться в воздух. Там, на этом немецком аэродроме, ждали наших союзников пикировщики «Юнкерс-87», которые утопят этот караван, если их не прихватить на земле. Иногда аэродром бывал пуст – значит, караван пробивался Средиземным морем и все самолеты там, а сегодня пятый воздушный флот ждёт его здесь. На снимках аэрофоторазведки – Хебугтен, переполненный самолетами врага, напоминает длинную ленту липучей бумаги, черной от мух – это стоят наготове Юнкерсы, Мессершмиты и бронированные Фокке-Вульфы – ждут команды.
10 мая 1944 года для бомбоудара по аэродрому Хебугтен из 9-го авиаполка вылетели тяжелые Китихауки груженые авиабомбами, их сопровождали легкие истребители 255-го полка – Аэрокобры.
«10.5.44г. – Аэрокобра Сопровождение 12-ти Китихаук для бомбоуд. по аэр. Хебугтен Зад. выполнили. Вели в/бой с 4 «МЕ-109»
Капитан Д.Ф.Амосов в этот день был сбит авиацией противника в районе Варде.
10.05.44
255 полк
Аэрокобра
АЭ Хебугтен
мл.л-нт Кочетков В.Е.
сбит ИА пр-ка
10.05.44
255 полк
Аэрокобра
р-н Варде
к-н Амосов Д.Ф.
сбит ЗА пр-ка
Над немецким аэродромом, охраняя его, кружили Мессершмиты – в бою с ними погиб младший лейтенант Виктор Кочетков, ведомый отца.
…Горькая карандашная приписка отца, сделанная поверх всех записей в летной книжке говорит, что 10-го мая «Погиб В Кочетков – мой ведомый. »…
Какие комментарии нужны к этой приписке?
…Ведомый это тот, кому доверяешь свою жизнь, тот, который в бою летит следом за тобой, прикрывая от врага, и часто принимает его атаку на себя … Ведомый – это тот, с кем делишь последнюю папиросу, он всегда понимает с полуслова, с одного взгляда. Твой ведомый сидит рядом в столовой и спит на соседней койке, с ним можно поговорить, посмеяться или просто помолчать – он как брат, как сын – роднее человека нет и быть не может.
То есть не могло быть, потому что сегодня его не стало…
«Не стало на моих глазах – я видел, как, прикрывая мой истребитель, Виктор был прошит пулеметной очередью проклятого мессершмита. Видел, как, кувыркаясь, он падал в море, а за ним тянулся густой шлейф черного дыма – я видел такое несчетное количество раз…
Видел, как траурный шлейф перечеркивает небо пополам, потом огромный столб воды взметнется до небес и ледяные воды Баренцева моря навеки сомкнутся над самолетом друга. Догоняя врага, в бешеной скорости атаки, я не смог рассмотреть, как именно погиб мой ведомый…
Слезы текли по моим щекам – слезы бессилия и отчаяния, я кричал от злости и гнева…
Я ничего не мог сделать, я ничем не мог помочь.
Это длилось один миг – он был длиною в вечность…
Я остался и мне теперь надо будет с этим жить…»
Через много лет, в 2012 году поисковики найдут эту Аэрокобру.
У самого моря, в распадке двух сопок лежал она, покрытая мхом и ржавчиной. Следы воздушного боя были и теперь хорошо видны – обгоревшая кабина, рваные раны на крыльях, пулемет без единого патрона, искореженный штурвал – очевидно, пилот посадил свой самолет из последних сил…
По номеру на борту восстановили фамилию летчика: Виктор Кочетков.
В небе Заполярья нашим молодым летчикам противостояли опытные немецкие асы. Бывало, что советские пилоты не возвращались из первого же боевого вылета. Виктору Кочеткову удалось повоевать целых восемь месяцев. Он погиб в возрасте 23 лет.
Временами уходят от нас наши друзья или близкие люди, уходят в семьдесят или даже девяносто лет, уходят просто потому, что пришло время. Это бывает редко, но наше горе велико, и мы переживаем потом очень и очень долго.
Их однополчане уходили молодыми, в 20-30 лет, и уходили почти каждый день! Какими должны стать нервы, как можно потом спать по ночам, удивляться весне или радоваться солнечному дню, вы не знаете? Как пережить боль этих утрат, помноженных на бесконечность? Кто ответит?..
***
В 1941 году из опытных британских летчиков сформировали 151-е авиакрыло. Личный состав – более 500 человек – прибыл в Мурманск в конце августа. Кроме непосредственной боевой работы по обороне Заполярья, британцы должны были ознакомить советских летчиков с английскими и американскими самолетами перед началом крупных поставок авиатехники. Уже с осени 1942 года в полк начали поступать американские «Аэрокобры».
***
Если изучить документы хроники гибели истребителей Северного флота, то мы увидим, что гибли они почти ежедневно. Я не стану перечислять все такие случаи, возьму только те дни, когда был боевой вылет отца.
В Интернете есть сайт, посвященный 255-му Истребительному авиаполку, а в нем раздел «Потери», здесь и далее, с разрешения автора, цитирую его.
Потеря, которую понес 255-й полк 29 февраля 1944 года – в тот день, когда отец прикрывал Главную Базу флота, известна из этого документа:
29.02.1944
Командир звена 1 АЭ
л-т Горбачев А. П
Сбит зенитной артиллерией противника в районе Лоустари, не вернулся с боевого задания (P-39)
«29 февраля 1944 года летчик-истребитель 225-го полка лейтенант
А. Ф. Горбачев при штурме аэродрома Луостари, будучи подбит
зенитным снарядом, не прекращая огня, ринулся туда, откуда зенитка вела
огонь. Обломки самолета вместе с вражескими пушками взметнулись вверх…»
(К.А. Обойщиков, «На дорогах Победы»)
Мужество, отвага или… отчаяние? Что движет человеком в момент свершения подвига? В тот момент, когда свой горящий самолет летчик, пикируя, направляет на вражескую зенитку, чтобы ценой своей жизни прекратить её губительный огонь? И это все, что он еще может сделать для Родины…
О чем думает пилот в эту секунду – о стреляющей зенитке или последних мгновениях своей, такой молодой жизни?..
***
Немецкие войска в Заполярье снабжались главным образом по морю. Поэтому одной из важных задач Северного флота являлась борьба судоходством и нарушение работы вражеских портов в Северной Норвегии, прежде всего Киркенеса, довольно большого порта в Северо-восточной части Норвегии, недалеко от Российско-норвежской границы.
Основная тяжесть этой борьбы легла на подводные лодки и авиацию флота, о чем говорит следующая запись в летной книжке отца:
«28.7.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Киркенес.
Зад. выполнили.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
Авиация противника, сосредоточенная в северной Норвегии и Финляндии на аэродромах Хебугтен, Банак, Луостари и Рованиеми находилась под бдительным вниманием наших летчиков. К осени 1944 года неприятель утратил инициативу и отказался от активных боевых действий, а летчики-североморцы нанесли в этот год судоходству противника потери большие, чем подводные лодки. На счету отца и его однополчан – потопленные вражеские транспорты, плавбазы, мотоботы, парусные барки и боевые корабли: сторожевые, корабли-охотники за подводными лодками, гидроавиатранспорт, тральщики, быстроходные десантные баржи.
Они делали все это, и это было чудовищно, но иначе они не могли, другого выхода не было, и неизвестно, что страшней в такой мясорубке войны – гибель транспорта с грузом или гибель людей, в том числе и своих однополчан – друзей и просто хороших парней…
« 28.6.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5-ти бомбардировщиков для бомбоудара по порту и гор. Киркенес.
Зад. выполнено.
Обеспечено потопление: 1 транспорт 8000 тон.
Повреждено: 1 тр. 8000 тон.
Опер св. шт. ВВС СФ № 180.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
В тот день нашими бомбардировщиками при сопровождении истребителей «Обеспечено потопление: 1 транспорт 8000 тон».
Тонущий немецкий корабль – результат работы «5-ти бомбардировщиков» – результат далеко не единственный в этом жестоком театре военных действий. Горит сам корабль, выпуская клубы черного дыма, горит разлитый по воде мазут, горят тонущие люди – горят только сверху – снизу же коченеют от ледяной воды Баренцева моря…
А в Кольском заливе потерпели катастрофу два пилота – капитан В.А.Бурматов и старший лейтенант И.В.Лощиков.
Первый был вынужден сесть на воду и ценой неимоверных усилий остался в живых: «Совсем рядом сверкнула вода. Приготовился к приводнению. Истребитель брюхом коснулся водной глади и, как глиссер, вздрагивая и замедляя ход, заскользил по волнам. Успел отстегнуть ремни, приготовился к прыжку.
И вот машина, клюнув носом, встала. Я стукнулся головой о приборную доску, рванул дверцу кабины и окунулся в морскую пучину. К счастью, спасательный жилет удержал меня на поверхности. Пока освобождался от парашюта, наглотался солёной воды. И всё же сумел сесть в аварийную лодку… Крупные волны бросали её из стороны в сторону. Ледяная вода обжигала тело. Каменели руки и ноги, хотя высоко в небе стояло ярко – красное солнце.
Медленно тянулось время. И всё же надежда на благополучный закон не оставляла меня. Знал, что боевые товарищи придут на выручку, – таков девиз советских моряков. Трижды меня выбрасывало из лодки, и трижды я оказывался в ледяной воде. Когда силы, кажется, иссякли, посмотрел с тревогой в сторону невидимого берега. На горизонте в этот миг появились 3 едва заметные точки. Это были катера. Меня заметили. Вскоре один из них приблизился. И вот я на палубе, благодарю своих спасителей. Катер развернулся и, разрезая волны, быстро пошёл в сторону родной земли…
(Из материалов сборника – "В пламени сражений". Ярославль, 1978 год.)
Второго летчика сбил противник – лейтенант Лощиков погиб в студеных водах Баренцева моря …
Из документов:
28.06.44
255 полк
Аэрокобра
Кольский залив
ст. л-нт Лощиков И.В.
сбит ЗА противника
28.06.44
255 полк
Аэрокобра
Кольский залив
к-н Бурматов В.А.
посадка на воду
Кто оставался жив в те страшные дни войны – смелые или удачливые? Что имело решающее значение – умение или мужество? Кто теперь знает…
***
На заполярном аэродроме Ваенга не возникало сомнений, кто есть кто. Звание, должность и партийность значения не имели. Один полет на сопровождение торпедной атаки, и весь человек как на ладони.
Командиры 255-го истребительного авиационного полка также поднимались в воздух при первой возможности, и гибли, как и рядовые летчики:
Звание
Имя
Период
Примечание
майор
К.Е.Якушин
22.06.41 – ?
майор
Павел Алексеевич Панин
? – 26.08.43
Погиб
майор
Николай Герасимович Чертов
08.43 – 17.03.44
Погиб
майор
Александр Егорович Тульский
03.44 – 05.45
«26 августа 1943 года командир 255-го истребительного авиаполка (5-я минно-торпедная авиационная дивизия, ВВС Северного флота) майор П. А. Панин был сбит и погиб в тяжёлом бою с превосходящими силами противника. Всего произвёл 114 боевых вылетов. Участвуя в 18 воздушных боях, сбил 13 самолётов. 22 января 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза».
«17 марта 1944 года разведка обнаружила немецкий конвой, который прикрывали истребители Ме-109. Первую атаку по транспортам провели четыре торпедоносца из 9-го полка в сопровождении восьми истребителей из 255-го иап. Во время этого боя погиб возглавлявший группу прикрытия командир 255-го иап майор Чертов H.Г. и младший лейтенант Цибезов Н.
От огня «мессеров» загорелся один, за ним второй «бостон». Бой принял ожесточенный характер. Вспыхнул и упал в море истребитель командира полка Чертова. За ним была сбита «аэрокобра» младшего лейтенанта Цибезова.
Иван Алефиренко со своим ведомым Виктором Кочетковым отбивал продолжавшиеся атаки «мессеров». Под их прикрытием два торпедоносца прорвались сквозь плотный зенитный огонь, прицельно сбросили торпеды. Одна из них повредила эсминец, вторая уничтожила сторожевик.
– Да, – с грустью вспоминал Иван, – тяжелый был бой, ничего не скажешь»
А вот судьба командира 2-й авиационной эскадрильи 255-го полка капитана Федора Самаркова, подпись которого стоит в летной книжке отца под описанием всех его боевых вылетов, сложилась иначе:
«… Защищал небо и морские рубежи Родины летчик Самарков Федор Елизарович, родом из деревни Бабушкино. В 1939 году в Одессе он закончил школу пилотов. С первых дней войны участвовал в боях на Юго-западном фронте, под Харьковом, защищал Ленинград, а с июля 1942 г. Воевал на Севере, где особенно ярко проявилось его мастерство. Более двухсот раз поднимал он свой самолет «Аэрокобру» в небо, сопровождая наши торпедоносцы и бомбардировщики в их дерзких налетах на вражеские караваны судов и барж, аэродромы и коммуникации. В результате этих налетов были потоплены 14 транспортов, три самоходные баржи, четыре сторожевых корабля, четыре вспомогательных судна, три катера, миноносец, тральщик, танкер, серьезно повреждены 10 кораблей.
От его метких выстрелов десять «Фокке-Вульфов» и «Мессершмиттов» нашли себе могилу в суровых водах северных морей. За успешные боевые действия в боях с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество, отвагу и летное мастерство капитан Ф.Е.Самарков награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени, многими медалями. Документальные материалы о боевых подвигах Самаркова и его товарищей бережно хранятся в Центральном военно-морском архиве в Гатчине.
( В.Г.Рогушков, «Военное лихолетье в прифронтовой полосе»)
Но вернемся к моему отцу. Ему было чуть больше двадцати лет, когда он оказался на фронте, и неважно, что это были не первые дни войны – досталось и на его долю – орденами и медалями просто так не награждали. Теперь я знаю, за что отец получил свою первую награду – в самом начале летной книжки, на страничке «Сбито в воздушных боях и уничтожено на земле самолетов противника», записано:
«Дата: 17.08.44 г.
Тип самолета: «ФВ – 190»
Количество – 1
Индивидуально или группой: индивидуально
Место падения: Северо Западнее Вайталахти.
Сбитие подтверждается: Опер. Сводка штаба ВВС СФ №230.»
А на странице «Награды правительством СССР и союзных государств» - «Орден «Красное Знамя» Указ правительства № 067 от 19.08.44г. Дата получения – 22.08.44 г.»
Эта первая правительственная награда, полученная отцом в двадцать четыре года за сбитый «ФВ-190» в далеком 44-м году, была особенно дорога ему. В той самой красной коробочке, в которой он был вручен, этот орден хранится и до сих пор. В День Победы – священный и грустный праздник для всей нашей страны вижу на улицах города много пожилых людей с орденами и медалями на груди, но орден «Красного знамени» – главная награда отца и одна из Самых Высших Правительственных Наград, большая редкость.
Что видел в тот день отец из кабины своего истребителя? Серую пелену летящего навстречу снега и сопки Заполярья или суровые фьорды Норвегии да бесконечную даль океана? А может смертельный ужас в глазах сбитого им немецкого пилота, вероятно совсем мальчишки, своего ровесника, волею судеб ставшего врагом?
Тогда не думалось о том, что совершают они Великий Подвиг, память о котором будет вечной. Они просто пробовали делать и делали невозможное…
Сайт «Память народа», 2022 год. «Подлинные документы о героях войны».
Алефиренко Иван Емельянович
Год рождения 1920
Место рождения Ставропольский край
Воинское звание майор
Место службы Северный флот
Морской летчик-истребитель. Закончил Ейское летное училище. В годы войны осуществлял прикрытие торпедоносцев на северном морском пути. Награжден четырьмя боевыми орденами.
На том же сайте:
Алефиренко Иван Емельянович
Орден Красного Знамени
Наградной документ
Дата рождения: 15.02.1920
Воинское звание: ст. лейтенант
Кто наградил: Северный флот
Наименование награды: Орден Красного Знамени
Номер документа: 67
Дата документа: 19.08.1944
… От свершения подвига до получения награды прошло всего пять дней…
Вот как описан этот бой в книге Василия Минакова «Торпедоносцы атакуют»:
«17 августа 1944 года нашей эскадрилье – вспоминал Иван Алефиренко – приказали прикрывать бомбардировщиков. Они должны были ударить по порту Киркенес. В этом полете участвовало около двухсот бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей Северного флота. Подобные задания мы выполняли уже не раз. И все же комэск Федор Самарков в деталях разъяснил каждому смысл предстоящих действий. Он правильно считал, что повторение – мать учения.
Вскоре эскадрилья бомбардировщиков была окружена истребителями прикрытия, и они взяли курс к цели. Киркенес щетинился зенитками. Несмотря на плотный огонь, североморцы успешно отбомбились по кораблям, стоявшим в порту. Над целью был серьезно поврежден наш бомбардировщик. Летчик лейтенант Штеменякян посадил машину на воду в районе небольшого острова.
Тут как раз и появились «мессершмиты» и «фоке-вульфы», с которыми завязался бой. Самарков двумя звеньями атаковал десяток Ме-109. Мне было приказано прикрыть севший на воду бомбардировщик. «Фокеры» ходили над ним парами по большому кругу, на высоте четырех тысяч метров. Набрав большую высоту, одну пару я оставил там, а сам с ведомым перешел в атаку, набирая скорость на пикировании.
Самолеты противника – два выше, а четверка несколько ниже, – вероятно не заметили нас, а когда мы сблизились на дистанцию огня, их ведущий начал разворачиваться влево со снижением, то есть, как бы прятаться под нижнюю четверку своих истребителей. Однако энергичный разворот не спас его от гибели. Огонь из моего истребителя пришелся точно по цели. Ведущий ФВ-190 загорелся и начал беспорядочно падать. Ведомый сбитого поспешил выйти из боя, опасаясь разделить судьбу ведущего.»
Но сбитый самолет надо было еще «подтвердить»:
«Как подтверждались сбитые самолеты? В общем, так. Прилетаешь на аэродром и докладываешь командованию полка, что вели воздушный бой в таком-то районе, сбил один самолет противника, который упал там-то.
Если это на нашей территории, то от войск, расположенных в этом районе, должно прийти подтверждение, а если у немцев, то должны подтвердить партизаны или экипажи самолетов, которые мы сопровождали, или летчики, с которыми делали вылет» – вспоминает один из ветеранов.
Об этом же говорит и запись о сбитом «ФВ-190», сделанная в летной книжке рукой отца:
«После это подтвердили экипажи ТК «Хиггинс». И добавление о мессершмите, сбитом ранее: «А «МЕ-109» по традиции я подарил 2-му ведомому Дм. Гущину. Был такой обычай на СФ,»
Обычай действительно был – дарили сбитые самолеты вновь прибывшим необстрелянным юнцам, дарили, чтобы поднять их боевой дух, дарили, любуясь собой – я, мол, еще не один такой собью – да какая разница, почему асы дарили сбитые самолеты молодым боевым друзьям?
В летной книжке этот бой описан, как всегда, скупо:
«17.8.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5ти бомбардировщиков для бомбоудара по порту и гор. Киркенес
Задание выполнено.
Вели в/бой с «МЕ-109» и «ФВ-190». Сбил 1 «ФВ-190».
Опер. св. шт. ВВС СФ № 230.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
А пилот тяжелого бомбардировщика, лейтенант Штеменякян, посадивший машину на воду в районе небольшого острова, из того боя уже не вернулся.
И этот вылет отмечен «галочкой» в летной книжке отца…
Из документов:
17.08.44
9 полк
А-20
Киркенес
мл. л-т Штеменякян, мл. л-т Тищенко А.М., с-нт Козиев
сбит ЗА пр-ка
Вылетая на очередное боевое задание, младшие лейтенанты Штеменякян и Тищенко, а также сержант Козиев не думали, что проживают последние мгновения жизни, отведенной им на земле, и что навеки попадут в списки геройски погибших. Но смерть возвеличивает человека, навсегда сохраняя его светлый идеал защитника Родины и отважного воина, а не простого русского парня. Такого же, как и все – верного товарища, немножко разгильдяя или выпивохи, отчаянного весельчака, любящего приврать для красоты словца – в списках погибших они навсегда останутся героями…
***
На Северном флоте противник имел мощные корабли с усиленным корпусом для плавания в ледовых условиях. Одно попадание легкого снаряда не могло привести к потоплению подобного корабля или нанести серьезные повреждения даже таким, казалось бы, «консервным банкам», как норвежские вооруженные сейнеры и траулеры. Потопить его можно лишь с применением тяжелых авиабомб или авиационных торпед.
И здесь боевой полет самолета-торпедоносца, и торпедная атака всегда принимали резкие формы столкновения с противником. Летчик при подходе к цели снижался до тридцати метров над уровнем моря. Пустить торпеду с большей или меньшей высоты нельзя: она или переломится при ударе о воду, или зароется в грунт. Штурман подавал команду летчику для вывода самолета в точку сбрасывания торпеды. На этой высоте, едва не касаясь на разворотах крылом поверхности моря, экипаж тяжелого торпедоносца входил в зону жесткого зенитного огня. По самолету стреляло с кораблей все, что может стрелять. Победителем выходил только мужественный, в совершенстве владеющий своим самолетом летчик.
Атакующая группа обычно состояла из летчиков одного подразделения, спаянных чувством товарищества и взаимного доверия, легко понимающих замысел своего командира – ведущего. Число самолетов в группе определялось обстановкой: ведь нужно было решать три задачи одновременно: атаковать корабли и истребители противника, а также средства немецкой противовоздушной обороны.
На этот раз торпедоносцам повезло: их торпеды попали в цель и развалили вражеский транспорт водоизмещением 8000 тонн, в считанные минуты скрывшийся под водой. Почти все экипажи вернулись на свой аэродром, а высланный в район атаки воздушный разведчик подтвердил уничтожение транспорта.
И только Аэрокобра младшего лейтенанта Харкевича потерпела катастрофу – как это произошло, мы не узнаем никогда – холодные воды Баренцева моря навсегда скрыли свою тайну.
11.05.44
2 полк
Аэрокобра
р-н Цып-Наволок
+мл.л-нт Харкевич
потерпел катастрофу
***
Изучая записи в летной книжке отца, понимаю – основная работа истребителей полка – охрана бомбардировщиков и торпедоносцев, сопровождающих караваны Ленд-лиза.
Нагруженные тяжелыми торпедами, они бомбили и уничтожали вражеские корабли, разрушали порты. Неповоротливые и неуклюжие махины не могли на равных вступать в воздушный бой с истребителями, и если немецкий летчик во время боя наносил урон торпедоносцу, то пилота сопровождающего его истребителя, в данном случае – Аэрокобры, ждало суровое наказание. Однако в летной книжке моего отца нет ни одной такой записи:
«11.5.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 6-ти торпедоносцев в район Свартнэс.
Задание выполн. Вели в/бой с «МЕ-109».
Обеспечено потопление 1 тр. 8000 тон.
Опер. Св. шт. ВВС СФ № 132.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
Как вспоминал один из пилотов 255 полка, все знают, что «прикрывать сложнее штурмовиков. Они очень низко ходят. Я же не могу идти рядом с ними – собьют. Забрался выше – их не видно на фоне леса или снега, очень легко потерять. Бывало, что и мессера к ним проскакивали. Слышишь по радио: «Шапки-шапки, нас атакуют! Прикройте!» Тогда ныряешь вниз, к группе. А с бомбардировщиками хорошо – они летят на трех-четырех тысячах. Мы идем чуть выше, а то и рядом: «бочку» закрутишь перед ними, для поднятия бодрости духа».
«13.5.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 4-х штурмовиков в район Яр-Фьорд.
Задание выполнено.
Штурмовали мелкие суда противника.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
Но не все экипажи вернулись в Ваенгу пятого мая, в этот день погиб младший лейтенант Кукливский:
13.05.44
255 полк
Аэрокобра
р-н Ваенга
мл.л-нт Кукливский
потерпел катастрофу
Вероятно, вылетая на очередное задание, младший лейтенант Кукливский был уверен в том, что через пару часов он вернется на свой аэродром живым и невредимым, выкурит папироску, обсуждая с друзьями проведенный бой, сядет за стол в офицерской столовой, а после доиграет отложенную шахматную партию…
Но жизнь, жестокая в своих реалиях, внесла непоправимую поправку, и эта шахматная партия так и осталась не доигранной…
Отец часто листал свою летную книжку, вспоминая былое.
Как сидели они с лейтенантом Штеменякяном перед полетом, а через час его Аэрокобра была сбита противником.
Как вчера с Кукливским играли в шахматы – а сегодня у его Аэрокобры сломано крыло, и он падает в ледяное Баренцево море…
Вчера вечером шахматная доска осталась на столе – сегодня Аэрокобра Кукливского неумолимо несется вниз, в холодную ледяную вечность…
Отец и его ведомый «летали на поиски и не нашли никого…»
***
Еще один сложный, но результативный способ бомбометания – топ-мачтовое бомбометание. Подход к цели при этом производился на средних высотах до девятисот метров с последующим снижением. На расстоянии около семисот метров от корабля топмачтовики заканчивали маневрирование и на максимальной скорости начинали атаку. Бомбы сбрасывались с взрывателями, установленными на соответствующее замедление, с расчетом попасть в борт корабля либо непосредственно, либо с рикошета, после удара о воду. От разворота на боевой курс и на боевом курсе вплоть до момента сбрасывания бомбы топмачтовики вели непрерывный огонь из пушек и пулеметов на подавление корабельной зенитной артиллерии противника. Выходя из атаки, они как бы перепрыгивали через верхние оконечности (топы) мачт атакованных кораблей. Эффективность этого вида бомбометания во многом зависела от морально-психологической стойкости летчиков, их боевой выучки, умения владеть самолетом и оружием. …Каждая атака требовала от экипажа выдержки, максимального напряжения сил и воли…
