Виктория Блиндер
Париж существовал? Забудьте…
Вопрос, что в ее силах. Дома он, прежде всего, включил компьютер и высветил на экране политическую карту мира. У него в кабинете висела карта Европы времен молодости Изабель. Там гордо красовалась Франция. На экранной карте этого государства уже не было. Вместо нее там фигурировал Францистан – мусульманское ортодоксальное государство. Такие же государства находились и на территориях бывших Бельгии и Германии. Границы этих трех стран были практически закрыты для въезда "неверных". Никто точно не знал, что творится на их территории. Эти земли чуть меньше двадцати лет назад были объявлены "Дар Аль-Ислам", "областью ислама" (это понятие возникло в XVIII-XIX веках), в то время как в других государствах Старого Света шла непримиримая война религий. История трех некогда независимых государств, попавших под религиозный гнет мусульманства, ужасала. Их уже было не спасти, но остальные страны, объединившись, вели борьбу за свое существование. Под угрозой жестокого террора и в борьбе за выживание были забыты такие понятия, как гуманизм и демократия. Мелкие государства объединились, чтобы противостоять мусульманскому террору.
Кристиан еще раз посмотрел на карту, висевшую в его кабинете.
– Интересно, когда она была напечатана?
Он подошел ближе и стал искать дату. В левом нижнем углу Кристиан обнаружил имя типографии, тираж и дату – июль 2043 года. Автоматически он подсчитал, что карта выпущена более шестидесяти лет назад. Сколько воды утекло с тех пор…
– Карта бабушкиных воспоминаний, – подумалось ему.
Часы показывали начало двенадцатого. Надо идти спать, завтра обычный рабочий день.
Он уснул почти сразу, хотя почти заставил себя лечь в постель. Сон был настолько глубокий, что он проснулся только от звонка будильника. Такое случалось редко. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить сон. Вернее, его ощущение. Кристиан помнил, что всю ночь он бродил по каким-то развалинам, пытаясь найти из них выход. И вдруг появилась женщина в библейском одеянии. Казалось, сама Дева Мария спустилась к нему с небес. Она знаком указала ему следовать за ней. Кристиан повиновался. Женщина вывела его к морю – это было спасение. Кристиан хотел поблагодарить ее, но видение растаяло в воздухе. Единственное, что он запомнил – это пронизывающий насквозь взгляд серых миндалевидных глаз. И море. Он никак не мог вспомнить, был ли он один или с ним были еще люди. Однако сон оставил ощущение победы над всеми трудностями, ощущение, что он, Кристиан, получил благословение небес. В нем появилась какая-то внутренняя уверенность, что им удастся вывезти внучку Леона. Надо только составить правильный план.
Проведя утро в раздумьях, Кристиан опоздал на работу. Пробыв там около трех часов, он взял день отпуска.
Изабель удивилась, около десяти утра увидев внука, входящего к ней в квартиру.
– У тебя что-то случилось? – спросила она.
– Нет. Просто решил отдохнуть. Как ты думаешь, полагается мне день отпуска?
– Безусловно.
Она была рада его приходу. Вдвоем легче переносить это бесконечное ожидание вестей. За завтраком, который на скорую руку организовала Изабель, они заговорили о вчерашнем письме.
– Знаешь, я думаю, что человек, который его отправил, свяжется с нами сегодня, самое позднее – завтра, – сказала Изабель.
– Почему?
– Вспомни, письмо без штемпеля. Значит, кто-то положил его в ящик. Следовательно, этот кто-то находится здесь. Убедившись, что мы получили письмо, он позвонит или придет.
– Скорее всего, ты права, – задумчиво произнес Кристиан. – Но зачем вся эта таинственность?
– Видимо, вывезти человека из закрытой страны – дело опасное.
Изабель замолчала. Какая-то давящая тишина повисла в воздухе. Кристиан чувствовал, что бабушка хочет поведать о чем-то. В доме почти не упоминалось о том периоде, когда родители Изабель покинули Францию. Вскользь говорилось, что это решение им далось очень нелегко, но другого выхода у них не было.
– Знаешь, – нарушила тишину Изабель, – отец перед смертью очень страдал. Он пытался понять, чего они не сделали, чтобы сохранить родину.
– Но они много сделали для Франции, – возразил Кристиан. – Просто сама ситуация была для них проигрышная. Они были в меньшинстве.
– Может быть. Но отец перед смертью припомнил слова Робеспьера: "Для Отечества сделано недостаточно, если не сделано все”. А мы, видимо, не смогли или не захотели сделать все… Да что уж теперь говорить…
– Ба, а как тебе объяснили отъезд из страны?
– Да никак. Я просто росла среди этих разговоров. О том, что надо сохранить язык, культуру, страну. Потом в нашу жизнь вошла казавшаяся поначалу абсурдной идея отъезда. У нее были приверженцы и противники. А тем временем Франция все больше теряла свое лицо. На улицах все чаще слышался арабский язык. Появились двуязычные надписи. По дороге в гимназию я видела огромное количество женщин с закрытыми лицами и мужчин в национальных костюмах. В школе перестали изучать Библию. Часть церквей пришла в запустение. А уже после выборов сторонники отъезда стали искать земли для покупки и переезда. Они решили построить Францию заново, построить страну для французов. И им это, в общем-то, удалось. Правда, здесь нет Сены…
Телефонный звонок прервал их разговор.
Изабель бросила взгляд на часы – они показывали полдень.
– Это Марго, она всегда звонит в это время.
И действительно, на экране высветилось лицо сестры Кристиана.
– У тебя все в порядке? – спросила она его удивленно.
– Порядок, я просто решил отдохнуть. Как ты думаешь, имею на это право?
– У тебя какие-то неприятности?
– Нет, у меня, правда, все в порядке.
Марго не поверила Кристиану. Она слишком хорошо знала брата. Не задав больше ни одного вопроса, она быстро закончила беседу.
– Марго поняла, что мы что-то скрываем, – сказал Кристиан. – Придется ей обо всем рассказать.
–Конечно, но чуть позже, когда мы узнаем более подробно обо всем, – ответила Изабель. – Мы ведь с тобой пока практически ничего не знаем, кроме того, что Леон просит вывезти из… – она запнулась и через мгновение продолжила, – свою внучку.
Изабель стала рассказывать о Леоне. О том, как они вместе росли, мечтали о будущем.
– А потом мы уехали. Первое время связь была регулярной, но постепенно мы общались все реже. Потом, когда у меня уже были дети, связь прекратилась совсем. Я тогда даже и не заметила этого. И вот сейчас прошлое вдруг напомнило о себе. Я должна помочь Леону. Я обязана ему помочь.
Было непонятно, кому она это сказала, Кристиану или себе самой. Звонок в дверь прозвучал почти одновременно с окончанием фразы.
– Ну, вот и долгожданный гость, – произнес Кристиан и пошел открывать дверь.
На пороге стояла Марго.
– Ну, что у тебя стряслось? Почему ты у бабушки в неурочное время? – сразу атаковала она Кристиана.
– Бабушка тебе все расскажет сама.
Марго опустилась в кресло напротив Изабель и приготовилась к длинному рассказу. Но повествование заняло всего пару минут.
– Пока у нас больше вопросов, чем ответов, – произнесла Изабель. – И сейчас мы ждем встречи или звонка, который расставит все на свои места.
Марго задумалась.
– Это будет совсем непросто – вывезти девушку из шиитского государства. Особенно если она хороша собой. Она – товар. Дорогостоящий товар, но сама по себе ее жизнь ничего не стоит. Потому девушка – товар неодушевленный, «кукла для развлечения».
– Постой, – прервал сестру Кристиан. – У любого человека есть какие-то права.
– Только не в государстве, живущем по законам шариата. Там люди, подобные Леону, относятся к "ахль аль китаб", неправоверным, людям второго сорта. Они обязаны платить подушный и поземельный налоги. Скорее всего, они обязаны носить одежду, цветом отличающуюся от одежды правоверных, и другие отличительные знаки. Вы сказали, что у девушки нет родителей?
– Да, – подтвердила Изабель. – Леон написал, что они погибли при невыясненных обстоятельствах.
– Ну вот, видите! Если убитый не является правоверным, это никого не волнует. А если какой-нибудь мусульманин захочет взять внучку Леона в свой гарем, то дед не сможет помешать этому.
– Ты преувеличиваешь, – тихо произнесла Изабель.
– На самом деле действительность, к великому сожалению, еще ужасней.
– Да, но откуда ты все это знаешь? – удивленно спросил у сестры Кристиан.
– Мы с Шарлем помогали Полю собирать материал для его последней книги. Так что уже пять лет все свободное время мы занимаемся историей Европы ХХI века, или, вернее, историей падения Европы.
Поль был свекром Марго, одним из самых уважаемых ученых-историков. Его труды были переведены на многие языки.
– Почему ты никогда не говорила об этом? – спросила Изабель у внучки.
– Не хотелось тебя расстраивать. Ты ведь не любишь касаться омусульманивания Франции. А Кристиану это было неинтересно. Я как-то упоминала о книгах в разговорах с ним, но ему все это было просто безразлично. Он был занят изготовлением вина.
Кристиан припомнил, что Шарль и Марго действительно иногда говорили с ним о каких-то книгах, связанных с Францией, но его это мало трогало. Для него понятие родины было тесно связано с домом, родительским и своим, с его школьными друзьями. Страна исхода его прадеда не вызывала в нем никаких чувств.
Нельзя испытывать ностальгию по прошлому, так он пытался объяснить самому себе это безразличие. Кристиан вспомнил, как в детстве они вместе с Марго и Франсуазой рассматривали старые фотографии Парижа, Бордо, семейные снимки деда на фоне виноградников. Точно так же он рассматривал художественные альбомы других стран и городов. Без эмоций. Очевидно, Марго смотрела на все это иначе.
Кристиан бросил взгляд на сестру. Перед ним, удобно расположившись в кресле, сидела уверенная в себе женщина. Пожалуй, слишком уверенная… Ему почему-то вспомнилось, что все свое детство и юношество Марго провела среди парней. Мысли нарушил голос сестры.
– Мы должны уйти, оставив бабушку одну.
– Но почему?
– Скорее всего, человек, который хочет с ней встретиться, появится, только когда она будет совершенно одна.
– Ты хочешь сказать, что за ней следят?
– Наблюдают. Человек, который должен передать просьбу Леона, рискует.
– Рискует? Как?
– Его могут узнать. Кто-то же проходит на территории и выводит оттуда людей. Впрочем, это очень длинный разговор… Поехали ко мне. Я думаю, что Шарль дома. Там и поговорим.
Марго взяла брата под руку и подвела его к двери. Кристиан повиновался. Для него сейчас было легче поехать к сестре, чем в свою пустую квартиру. И вообще, Марго его сегодня удивила. Оказывается, у нее с Шарлем была какая-то часть жизни, о которой он даже не подозревал.
В машине они перебросились несколькими ничего не значащими фразами. Кристиан спросил о племянниках, и Марго стала рассказывать о всяких проделках Антуана. Уже подъезжая к дому сестры, Кристиан поинтересовался, не помешают ли они Шарлю. Зять обычно работал дома. И он, и Марго были искусствоведами.
Войдя в дом, они поднялись в кабинет и застали Шарля за работой. Тот сразу понял, что произошло нечто неординарное. Марго пересказала ему все, что услышала от Изабель. Шарль задумался. А Кристиан, удобно расположившись в кресле, попросил их рассказать подробнее о том, что сейчас происходит в Европе.
– Выпуск вина там прекращен почти двадцать лет назад, – шутливо произнес Шарль, но, увидев, как поморщился Кристиан, стал говорить более серьезно. Он попросил Марго принести карту, с которой они работали. Кристиан увидел на карте пометки, сделанные, видимо, Шарлем.
– Посмотри, я разделил территорию на три части. Так ее сейчас негласно делят в мире. Это, может быть, не совсем официальный, зато весьма реальный раздел. Итак, первая часть – это "Дар Аль-Ислам". Страны, находящиеся тут, официально исповедуют ислам, это могут быть шиитские, суннитские и тому подобные государства. Я окрасил их в зеленый цвет.
На карте почти вся Европа была зеленой. Только небольшие желтые и розовые островки нарушали это цветовое единство.
– Желтый цвет, – пояснил Шарль, – это "Дар ас-Сульх", страны, подчинившиеся мусульманам путем мирного договора. В них немусульманское население находится под покровительством ислама и платит за это подушную подать.
– В этих странах немусульманское население тоже обязано носить отличительные знаки, – добавила Марго.
– А это что такое? – Кристиан указал на островки розового цвета.
– Это – "Дар аль-Харб", "область войны", государства, не имеющие мирного договора с мусульманскими странами и поэтому находящиеся в состоянии войны с ними.
– Если внучка Леона находится в том городе, который когда-то назывался Парижем, то вывезти ее оттуда можно будет только через Испанию, а это длинный и опасный путь. И без проводника здесь не обойтись.
Шарль наклонился над картой и провел линию предполагаемого пути.
– А почему пала Франция, а Испания устояла? – в растерянности спросил Кристиан.
– Устояла не вся Испания. По всей видимости, война с басками, боровшимися за независимость, закалила их и дала опыт войны, так что независимыми осталась северная часть Испании и Каталония. Она сделала их более осторожными, дала опыт борьбы с террором. Часть территории все-таки была отвоевана басками, часть отошла к мусульманам, остальное сохранилось. Впрочем, выстояла не только Испания. Италия, правда, потеряв большую часть земли, осталась свободным государством, все острова остались христианскими. Славянские страны объединились под покровительством России и создали мощную державу, хотя и совершенно закрытую для въезда и выезда.
– А это что? – Кристиан указал на север Европы.
– Это Балтийское христианское объединение. Сюда входят несколько независимых государств, которые признали покровительство России и поэтому выжили. Основная же часть северных государств потеряла независимость, культуру, язык. Но Франция… – он запнулся, – бывшая Франция… не имеет с ними границы. Так что, скорее всего, людей вывозят через Испанию. Хотя это только мое предположение, и, как это происходит на самом деле, вряд ли знает кто-нибудь, кроме проводников.
– Проводников?
– Да, и к их помощи придется обратиться, чтобы вывести внучку… – Шарль попытался вспомнить имя кузена Изабель.
– Леона, – подсказал ему Кристиан.
В кабинет заглянула Марго. Кристиан не заметил, когда она покинула их.
– Через 20 минут спускайтесь обедать, – сказала она тоном, не терпящим возражений.
Кристиану есть не хотелось, но он знал, что спорить с сестрой бесполезно.
– Дети уже дома? – поинтересовался Шарль.
– Антуана привезли, а школьный автобус Катрин вот-вот подъедет. Так что можете спускаться.
За обедом разговор шел только о еде и школьных новостях. Кристиан ел механически, не обращая внимания на то, что он поглощает. Это было очень нехарактерно для него. Шарль и Марго старались не задавать ему лишних вопросов, понимая, что информация, полученная им сегодня, может быть шоковой.
Марго всегда удивлялась, что брат не интересуется страной их исхода. Он подчеркивал, что их семья обосновалась и пустила здесь корни так давно, что далекое прошлое просто не имеет значения. Но что такое 60 лет в истории человечества? А, кроме того, родители Шарля покинули Францию всего 25 лет назад, в 70-м году. Он, конечно, не помнил отъезда, ему тогда было около пяти лет. Семья его принадлежала к последней волне переселенцев. Вскоре после их отъезда страна была официально объявлена мусульманским государством. Он вспомнила, как Поль сказал как-то в разговоре с Изабель, что, слава Богу, они успели улететь почти последним самолетом, увозя из ада троих детей, среди них Шарля, младшего.
Поль был ученым с мировым именем. Много лет он проработал в Сорбонне на профессорской должности. Уже покинув Париж, Поль занялся анализом причин падения христианства в европейских странах. Марго сама поинтересовалась, может ли она быть чем-нибудь полезна Полю… Ей почему-то казалось, что она рассказывала брату об этом. А впрочем, это было так давно…
После обеда Кристиан хотел уехать домой, но Марго уговорила его остаться.
– Ну что ты будешь делать дома один? Давай будем вместе ждать звонка от Изабель. Так легче обоим.
Шарль занимался детьми, а Марго и Кристиан продолжили беседу, начатую в кабинете.
– Как я понял, вы сейчас почти не занимаетесь искусствоведением? – спросил Кристиан у сестры.
– Шарль пишет статьи, посвященные импрессионизму в живописи. Он сейчас один из самых уважаемых специалистов по Ренуару. А я действительно поменяла профессию. Я исследую влияние предсказаний на ход истории.
Кристиан был ошарашен.
– Как ты пришла к этому? – спросил он сестру.
– Работая над материалами для Поля, я натолкнулась на полное собрание пророчеств Нострадамуса. Хочешь, я покажу тебе свои записи?
– Только не сейчас. Ты не обижайся, но я настолько обескуражен услышанным, что вряд ли смогу сосредоточиться. Обещаю в ближайшие выходные прочитать все, что ты написала.
Раздался звонок, которого они так ждали. На экране появилась Изабель. Она попросила Кристиана и Марго приехать к ней.
– Ты была права, – сказала она Марго. – Он действительно за мной наблюдал.
Кристиан и Марго поехали к бабушке немедленно. Шарль был огорчен, что не сможет присоединиться к ним, но кто-то должен был остаться с детьми.
Изабель с нетерпением ждала внуков. Она торопливо пересказала им все, что услышала от посланника Леона.
Леон до последнего времени занимался медицинской практикой. Обычный детский врач с большим стажем. Работал в больнице. После смерти дочки и зятя, которые вышли купить продукты и не вернулись, он стал подумывать об отъезде из страны вместе с внучкой. Но это было совсем не просто. Каждое движение человека с отличительным знаком было на виду. За отъезд надо было выплатить огромный налог.
– Значит, я права, – немусульманское население обязано ходить там с отличительными знаками, – пробормотала Марго.
– Если бы только ходить! На домах, где живут люди другого вероисповедания, тоже ставится определенный знак. Так вот, как-то поздно вечером богатый мусульманин привез к Леону своего сына. У ребенка была высокая температура, срочно нужна была врачебная помощь. Там нежданный гость на беду и увидел внучку Леона, на которой решил жениться или забрать ее себе.
– Но он же пришел с ребенком, следовательно, у него уже была жена? – удивился Кристиан.
– К тому времени у него было шесть жен. Это не имеет никакого значения… С тех пор жизнь Леона превратилась в настоящий ад. Он прячет внучку у знакомых, боясь нежданных гостей. Ему постоянно угрожают. Он умоляет вывезти оттуда внучку.
– Он передал, через кого это можно осуществить? – спросила Марго.
– Да. У меня есть имя человека и телефон. Но звонить ему можно только из той страны, где он проживает. Вывоз обойдется примерно в… – Изабель назвала сумму. Она была достаточно весомой, но реальной.
– Его зовут Жак. Тебе придется полететь и договориться с ним обо всем.
Кристиан взял лист, на котором были записаны данные.
– Жак Леви, – прочитал он. – Тель-Авив. Придется лететь в Израиль?
– Да. У тебя есть там кто-то? Если я правильно помню, с тобой учился парень из Израиля.
– Мы не общались после окончания академии, но я постараюсь его найти.
– Если не произойдет никаких неожиданностей, надеюсь, к Рождеству Ани будет уже здесь.
– Ани – это внучка Леона? – уточнила Марго.
– Да.
– А что будет с Леоном?
– Он передал, что у него самого есть возможность покинуть страну. Ему кто-то обещал помочь.
– Когда я должен вылететь в Израиль? – спросил Кристиан.
– Чем раньше, тем лучше.
– Хочешь, я полечу вместе с тобой? – предложила ему Марго.
– Нет. Я справлюсь сам.
Марго обиженно взглянула на него. Кристиан притянул к себе сестру и поцеловал ее в лоб.
– Я не хотел тебя обидеть.
Они разъехались по домам.
Кристиан без труда нашел телефон Илана, с которым они вместе проучились пять лет. За время учебы у них сложились ровные отношения, не близкие, но теплые. Илан всегда приглашал Кристиана посетить Израиль и заодно посмотреть его виноградники на Голанах.
Кристиан решил лечь пораньше, а на рассвете позвонить Илану. «Там, в Израиле, это должен быть вечер», – подумал он, подсчитав разницу во времени. Уже лежа в постели, Кристиан попытался составить для себя план действий. Кроме разговора с Иланом на завтрашнее утро еще планировалось заказать билет и, главное, решить, на кого оставить винодельню на эти несколько дней.
В общем-то, он понимал, что сейчас не самое подходящее время для отъезда, однако, судя по всему, медлить было нельзя. Хотя в душе он по-прежнему считал, что Шарль и Марго немножко сгущают краски и все это окажется гораздо проще…
Проснувшись в половине пятого, Кристиан набрал телефон Илана. На экране высветилась молодая женщина.
– Он будет дома только через пару часов. А что передать?
– Передайте, что звонил Кристиан. Мы учились вместе в академии. Я, с вашего позволения, перезвоню ему через три-четыре часа.
– По крайней мере, ясно, что Илан сейчас в Израиле, – подумал Кристиан. Затем он посмотрел в Интернете расписание. На сверхзвуковом самолете полет занимал около пяти часов. Значит, если он вылетит утром, то практически выиграет день. Можно рассчитывать на три-четыре дня. Кристиан понимал, что технолог сможет заменить его, но все равно был неспокоен. Если бы не бабушка, он бы отложил поездку на две-три недели.
Кристиан заказал билеты, договорившись, что послезавтра заберет их прямо в аэропорту. Полет до аэропорта на его спортивном самолете займет около часа. Так что послезавтра подъем будет в три тридцать. И впереди у него два дня. Кристиан вставил в память ручного видеофона номер Илана и поехал на работу.
Дел было невпроворот. Урожай в этом году выдался отменный, если тщательно проследить за процессом изготовления вина, то хотя бы два вида можно будет отправить на конкурсы. Кристиан вспомнил, как первый раз получил медаль за Каберне 88 года. Медаль была бронзовая, но она позволила Кристиану заявить о себе. Правда, тогда он еще работал с дедом. Он получал потом и более высокие награды, но эта медаль была самой дорогой для него.
Обойдя цехи, он прошел к себе в кабинет. Попросил секретаршу отменить все встречи и переговоры на ближайшую неделю и предупредил, что уезжает на несколько дней и что со всеми текущими вопросами нужно обращаться к заместителю. Мишель уже четыре года работает на этой должности и вполне может справиться со всеми административными обязанностями. А профессиональные проблемы он может решить с помощью технолога. Кристиан еще раз набрал номер телефона Илана. На этот раз он застал своего однокурсника дома. Тот радушно пригласил навестить его. Кристиан записал адрес.
– Ты больше не занимаешься виноделием? – спросил Илан.
– Занимаюсь. Я привезу тебе свое вино. А почему ты спросил?
– Просто приезжаешь в то время, когда самая напряженная работа. Вот я и подумал… Но, несмотря на обилие работы, буду очень рад тебя видеть.
Затем Кристиан позвонил Изабель, чтобы сообщить, что у него уже заказаны билеты и послезавтра днем он, с Божьей помощью, будет в Тель-Авиве.
– Вот и хорошо, – сказала Изабель. – Я очень надеюсь, что все окажется гораздо проще, чем мы думаем. Мне почему-то кажется, что Марго вчера все усложнила.
– Слава Богу, она не слышала рассказа Шарля, – подумал Кристиан, а вслух произнес:
– Чем раньше мы вывезем Ани, тем лучше.
– Ты заглянешь ко мне до отъезда?
– Постараюсь. В любом случае я не прощаюсь.
Весь день Кристиан был занят делами, связанными с производством. За это время Марго звонила ему несколько раз. Она еще раз предложила себя в попутчицы, потом настаивала на том, что отвезет Кристиана в аэропорт, потом просила зайти на ужин. В конце концов, Кристиан понял, что легче поужинать с Марго, чем объяснять ей, почему он не может к ней приехать.
– Я подъеду к тебе не раньше восьми вечера, – пообещал он сестре после ее очередного звонка.
К вечеру, устав от напряженного дня, Кристиан был вынужден выполнить обещание. Он зашел в дом, когда племянники уже спали.
– Почему ты так рано их укладываешь?
– Они устают за день и сами просятся спать. Иногда в восемь, иногда в половине девятого.
За ужином обсуждался предстоящий полет Кристиана.
– Как я понял, твоя задача договориться с Жаком о сумме и о сроке? – спросил Шарль.
– Да. Я должен получить его согласие на вывоз Ани. Не думаю, что с этим возникнут проблемы.
– Завидую тебе, – сказала Марго. – Увидишь Иерусалим…
– Так вот почему ты так хотела поехать со мной! Ты хочешь увидеть Вечный город? – Кристиан улыбнулся.
– Да. Я хочу прикоснуться к истории. Кстати, я приготовила тебе свою работу по Нострадамусу, возьми ее в полет. Она поможет тебе скоротать время.
Вернувшись домой, Кристиан сразу пошел спать. Он даже не проверил электронную почту. Оставался один день до его отлета. Как хотелось Кристиану, чтобы все было уже позади, чтобы жизнь вернулась в нормальный привычный ритм. Он любил порядок.
– Завтра надо будет обязательно заскочить к Изабель, – подумал он, засыпая.
День перед отлетом пролетел очень быстро. В общем-то, он успел все, что хотел. Даже с бабушкой попрощался не наспех, а провел у нее пару часов. Кристиан заметил: что-то изменилось в самой Изабель. Неожиданно для самого себя он спросил у бабушки об их отношении с Леоном. Изабель ответила не сразу.
– Наверное, это была моя первая любовь, – грустно сказала она. – Может быть, тогда я еще не осознавала этого. Но в душе навсегда осталось какое-то щемящее чувство.
– Вы наверняка еще увидитесь.
– Нет. Моя интуиция вряд ли обманывает меня. Мы не встретимся больше в этой жизни. Дай Бог, чтобы удалось спасти его внучку.
– Я уверен, что к Рождеству она будет уже здесь. Кстати, где ты собираешься ее поселить?
– На первое время у себя. А там видно будет. Я уже на пути к встрече с Господом, поэтому мне не хочется оставлять долги на Земле.
– У тебя еще много лет жизни впереди. Ты не можешь уйти, пока я не женюсь и пока ты не увидишь моих детей.
– Ты, оказывается, не женишься, чтобы продлить мне жизнь, – засмеялась Изабель. – Но я должна тебя огорчить: на этом свете, как говорил Паскаль, "последний акт кровав, как бы ни была весела вся остальная пьеса. Потом бросают горсть земли на голову – и дело с концом".
– Но чем позже это произойдет, тем лучше.
Кристиан поцеловал бабушку на прощанье.
Он вернулся домой, собрал вещи. Самое необходимое. В конце концов, он летел только на четыре дня. Тщательно упаковал вино для Илана. Выбрал самое лучшее, удостоенное медалями. Очень хотелось похвастаться достигнутыми успехами.
Кристиан не любил длинных полетов. Он никогда не умел себя занять в этом закрытом пространстве, и любой полет всегда казался ему бесконечным. Правда, Марго обещала ему, что за чтением ее материала он не заметит, как пролетит время. Хотелось бы в это верить.
Подремав несколько часов, Кристиан полетел в аэропорт. Билеты ждали его в кассе, самолет вылетал вовремя. Он обрадовался, что началу путешествия сопутствовала удача. Расположившись в кресле самолета, он достал рукопись сестры. Какое-то смутное чувство тревоги охватило его. Безусловно, имя Нострадамуса было ему знакомо. Первые страницы, где описывалась жизнь предсказателя, Кристиан пролистал. Он дошел до первого используемого сестрой катрена:
Из-за противоречий и неосмотрительности французов
Откроется дорога для Магомета.
Кровь пропитает землю и прольется в море Сьенское.
Марсельский порт сокрыт за парусами судов.
Кристиан задумался. Сегодня, постфактум, это предсказание казалось угрожающим. Наверное, для современников Нострадамуса оно звучало абстрактно. Точно так же, как и остальные, где он предупреждал о хитрости потомков Магомета и недальновидности французов. На полях стояло замечание Шарля (Кристиан хорошо знал руку друга): "Вместо недальновидности надо читать: "глупость французов". Пробежав глазами остальные предсказания, он задержался на катренах, описывающих разрушение Триумфальной арки. Кристиан задумался.
Эти предсказания он прочитал в первый раз, зато хорошо помнил картины разрушения, которые транслировали по телевизору. Какой же это был год? Скорее всего, 89-й. Ему тогда было четырнадцать лет. Он навсегда запомнил каменные лица бабушки и дедушки. Это было начало хаоса, и прошло только четыре года, как Франция перестала существовать. В 86-м она была объявлена мусульманским государством. В 86-м … Сейчас 2105-й. Он постарался восстановить в памяти хронику разрушения. В 89-м – Триумфальная арка. В 91-м – Нотр-Дам де Пари. Потом одна за другой все церкви страны… И каждый раз трансляции по телевидению. Он попытался вспомнить атмосферу, царящую в то время в городе… и не мог. Все стерлось из памяти. В ней остались какие-то обрывки событий…
Он не заметил, как протекло время полета. Самолет приземлился в тель-авивском аэропорту.
Заполнив все нужные анкеты, он встал в очередь для иностранцев. Такой проверки документов ему не приходилось видеть никогда. С каждым из приезжих беседовал офицер пограничной службы. Когда подошла его очередь, он зашел в кабинет, отведенный для беседы, где увидел девушку в форме. Она с дежурной улыбкой предложила ему сесть напротив. Кристиан дал ей свой паспорт и заполненные бланки. Девушка углубилась в чтение.
– Вы хотите посетить Израиль с частным визитом? – спросила она, оторвавшись от бумаг.
– Да.
– У вас есть знакомые в нашей стране?
– Боже, как хорошо, что я созвонился с Иланом, – подумал Кристиан и ответил:
– Мой однокурсник живет на Голанах, он, как и я, занимается виноделием.
В то время как девушка разглядывала документы, он рассматривал ее. Девушку, наверное, можно было бы назвать красавицей, если бы не холодный пронизывающий взгляд, от которого становилось неуютно. "Им можно заменить рентген", – Кристиан поежился.
– На какое время вы задержитесь в Израиле?
– На четыре-пять дней.
– Желаю вам хорошо провести время, – сказала она и поставила печать в паспорт.
Кристиан поблагодарил ее и пошел к выходу. Через полчаса он уже находился в центре города. Фантастическая картина открылась ему, когда он вышел на балкон своего номера. Море, стеклянные башни на набережной и закат. Блики в зеркальном отражении. В какое-то мгновение появилось ощущение нереальности происходящего. Впрочем, он понимал, что у него в запасе слишком мало времени для лирики. Часы показывали 9 часов вечера. Немного поздновато для первого звонка, но Кристиан решил не откладывать дело в дальний ящик.
Жак ответил сразу. Извинившись за поздний звонок, Кристиан представился.
– Запишите мой адрес и приезжайте завтра ко мне. Часов в 10 вас устроит?
– Да, конечно.
"Так что сегодня у меня свободный вечер". Он решил прогуляться по городу, а заодно и поужинать в каком-нибудь ресторане. Он вышел из гостиницы с опаской. Еще было живо воспоминание о почти военной обстановке в аэропорту. Город же оставлял другое впечатление. Здесь царила атмосфера раскованности и покоя. Этакое курортное ощущение… Кристиан разглядывал молодежь, гуляющую поздно вечером по приморскому бульвару. Если бы он не знал, что большую часть населения этой страны составляют евреи, то подумал бы, что здесь собрались люди со всего мира. Он встречал прохожих с европейской и восточной, индусской и африканской внешностью. Он мог точно объяснить, как выглядит типичный француз. Но если бы сегодня кто-нибудь спросил Кристиана, как выглядит типичный еврей, он бы не смог ответить на этот вопрос. Настолько они все были разные, ни в чем не похожие друг на друга. Он зашел в небольшое кафе, расположенное на берегу моря. Там царил полумрак, создававший атмосферу расслабленности и покоя. Официантка провела его к столику, на котором стояла вазочка с розой и мерцающей свечкой. Столик был накрыт на двоих. Она окинула Кристиана внимательным взглядом и спросила на английском:
