Виктория Безрукова
Проблема не смерть
– Клетку не надо перепрограммировать в стволовую. Достаточно остановить её дифференциацию.
Инвестор улыбнулся.
– Извините, профессия другая. Но я готовился!
– Да, терминологию Вы выучили.
Время не властно над сарказмом этой женщины.
– С использованием белка ИФР-17 дела и вовсе пошли в гору. Правда мы и так питались высококалорийной едой из-за ускоренного в несколько десятков раз метаболизма… А теперь походу вовсе с неё не слезем…
– Регенерация при радикальных повреждениях организма?
– Вот с этим проблема. Естественную регенерацию отрубленной головы мы достичь ещё не смогли. Хотя в этом направлении уже проводятся эксперименты, да и в области хирургии большой прорыв.
– Вам пора, – медсестра вошла без стука, прервав диалог двух старых знакомых.
– Кира, я принёс новую книгу. Её обернули в стерильную плёнку ещё в пункте досмотра, так что можете читать.
– Спасибо.
– И, пожалуйста… Подумайте над Вторым рубежом. Мы наконец-то научились выявлять каждую возможную ошибку ДНК в организме, и необходимость в химиотерапии отпала. Ещё не поздно вернуться, а миру нужны учёные вроде Вас.
– Я знаю.
Часть 3. Клиническая смерть
«7 октября 2131 год. АО «Предел» подарил человечеству новый шанс на светлое будущее. Горизонты «Второго рубежа» наконец охватили регенерацию клеток. По словам небезызвестной команды учёных, новый метод диагностики позволит человеку вовремя выявить любые отклонения в организме. Необходимость химиотерапии теперь в прошлом.
Впереди будущее без болезней и страданий!
И смерть перестала быть проблемой!»
Текст в прозрачном листе из пластика пошёл рябью, когда металлическая подошва сапога опустилась на край гибкого планшета. Теперь новость столетней давности вызывала ненависть не только в душе Рябова, но и бо́льшей части населения.
– Пять Эм-Ти-Пи восемь. Объект не вижу.
– Пять Эм-Ти-Пи восемь, принял. Обыскать помещение.
– Вас понял. Начинаю обыск.
Как и ожидалось, мир не долго купался в утопических иллюзиях. Бессмертие отключило в людях инстинкты самосохранения, вселяя смелость на любое действие. Резко участилось количество мазохистов, руферов, испытателей и других безрассудных личностей в разных профилях. Медикам часто приходилось соскребать живые лужицы с земли возле небоскрёбов. Благо «Второй рубеж» давал стопроцентную эффективность.
После всеобщей жажды адреналина и времён, когда опасные виды спорта достигли апогея рассудка, начались первые признаки глобальной антиутопии.
– Чисто. Радары молчат.
– Принял. Переходите дальше.
– Вас понял.
Население Земли удвоилось и пробило отметку в шестнадцать миллиардов. Ресурсы истощались в геометрической прогрессии. Наступил всеобщий голод. Службы ритуальных услуг закрывались, а власти всеми силами пропагандировали аборты, вводили ограничения на количество детей, а иногда и вовсе запрещали плодиться. Как это бывает, любой радикализм порождает противодействие. То тут, то там возникали вспышки несанкционированных митингов, грабежи, уличный разбой.
– Цель обнаружена!
– Приступить к захвату.
– Вы окружены! Союзом Триединства, выходите с поднятыми руками!
Планета неумолимо погружалась в хаос.
– Да пошли вы!
– Стоять! Брось это на пол! Руки!
Рябов отключил звонок, когда за криками послышались звуки выстрелов. Можно считать, что Григорьева больше нет. Из тюрьмы департамента Триединства невозможно сбежать.
Это конец.
Роман откинулся на спинку стула. На мониторах видеокамер научного центра с улицы рвалась толпа протестующих. Под навесом безволосой агрессивной массы из живых скелетов ворота медленно проседали.
– Смерть! Смерть! Смерть! – скандировала толпа в белых балахонах – цвет забытого подарка природы.
Как так получилось, что из всеобщих героев они превратились во всеобщих врагов?
Человек в своём роде существо любознательное и властолюбивое. Как у заигравшихся детей, рамки дозволенного постепенно стираются. Следуя против воли первородного естества, мы нарушаем естественный баланс мироздания. Здесь происходит переломный момент существования человека. И мы пожинаем провал.
И как это бывает в классических интерпретациях, толпа всегда ищет виноватых.
– Сегодня умереть, – факт, со скрытой надеждой на лёгкую смерть. Из рук Рябова выпала ампула адовой смеси экспериментального яда. Последняя надежда на то, что двухсотлетнее сердце поддастся природным нормам и наконец остановится в заслуженном отдыхе.
Ворота пали. Людская масса с улюлюканьем ворвалась в здание.
– Только бы подействовало…
Но закон подлости работает всегда.
***
– Смерть! Смерть! Смерть!
– Прямое включение канала Ай-Эм-Элайф. Мы находимся у центрального входа научного центра «Предел». Прямо сейчас улицы города заполонили разъярённые жители. Настоятельно просим вас находиться дома во избежание случайных жертв.
Громкость встроенной акустики повысилась. Голографическое изображение на панорамном стекле стало ярче. В мягком домашнем интерьере новость звучала инородно.
– Правительство всеми силами пытается навести порядок. Люди штурмуют здание. Внимание! Под руки выводят сотрудника научного центра!.. Это всемирно известный создатель Второго рубежа – Рябов Роман Тимофеевич!