Виктория Безрукова
Незримый дьявол
Дыхание перехватило. Голова закружилась.
Мельчайшее движение глаз и витиеватые узоры мгновенно менялись до неузнаваемости. Подобно древним глифам4, выгравированным небесными руками, они шепотом рассказывали истории о забытых цивилизациях, о космических тайнах, о непостижимой структуре четырехмерного пространства. Пейзажи менялись с каждым шагом по команде, открывая все более фантастические виды, которые не поддавались воображению. Кристаллические образования кружились в космическом водовороте.
Разум Александра сходил с ума от избытка информации. Он взглянул на ЧИЖа в руке. Мягкое свечение трёхмерного прибора придало реальности происходящему.
– Ж-ж-ж-и-и-в-в-о-о-й-й? – голос Белоусовой в шлеме звучал везде и нигде сразу, отдавался бесконечным эхом всех известных частот, но был различим.
И Александр понял вдруг, о чем она говорила тогда, выходя из машины. Людям много ещё предстоит понять и открыть. И сделают это именно те, кто осмеливается мечтать за пределами известного. Точно не такие как он.
– Д-д-д-а-а-а, – голос следователя был точно таким же, как у доктора.
– Ш-ш-ш-а-а-а-г-г-г-а-а-а-й-й-й-н-н-н-а-а-а-з-з-з-а-а-а-д-д-д.
Мужчина протёр шлем от «колючей» пыли перед глазами. Ладонь двигалась прерывисто. Как в покадровой анимации оставляла полупрозрачный след на том месте, где была долю секунды назад. С некоторым усилием он сделал шаг. Потом ещё один и ещё, пока картинка перед глазами не схлопнулась до обычной лаборатории. С облегчением он упал на колени.
– Эти калейдоскопы – всего лишь невозможность человека увидеть картину целиком. Каждый наш шаг раскрывает еще один слой Вселенной, ускользающий от нас веками, – подытожила Мирослава под неприятные звуки блюющего в тазик человека.
***
Они сидели в кабинете. Женщина за рабочим столом с чашечкой кофе, мужчина – сгорбился в кресле, уронив голову в ладони. Час прошёл после путешествия в четырёхмерное пространство, а в его глазах продолжали мелькать вспышки.
– Чувствую, этот разговор будет сложным… Ещё раз. Как работают эти ваши гейты? Я не понимаю, как люди могут с их помощью телепортироваться из одной точки в другую. Я ведь видел… – Романов замешкался, – целый мир! Объясните всё тоже самое, что вы только что говорили, но понятным для людей языком.
Белоусова закатила глаза.
– Гейты – это, очень грубо говоря, тоннели в четырехмерном пространстве. Как если бы мы взяли карту мира и сложили пополам. Люди из Южной Америки в таком случае могли бы за пару шагов оказаться в Австралии.
– То есть в любую точку переместиться нельзя?
– Нельзя. Пока что нельзя. В теории, если человек подчинит себе законы четырёхмерности, то мы сможем делать сложнейшие операции без вскрытия, проходить сквозь стены, телепортироваться. На практике… Мы едва прикоснулись к этому миру. И уже нажили проблем.
– Каких?
– Не знаю, но скорее всего проблемы есть.
– Слушайте. Я вам не враг. Не думайте, что я пришёл мешать вам, вставлять палки в колёса или ещё чего. Прекрасно понимаю, что вам неприятно видеть меня здесь, но раз уж компания «Заслон» согласилась на сотрудничество, о чём вы конечно же в курсе, то давайте работать вместе, – на последнем слове Романов сделал дополнительный акцент, смотря в глаза хмурой женщины.
Некоторое время Белоусова молчала.
– Знаете чувство, когда на вас будто бы кто-то смотрит? – Романов молча кивнул. – И мы машинально ловим взгляд незнакомца или животного с удивительной точностью. Этот феномен назвали «системой обнаружения взгляда». Можете почитать исследования в Psychology Today, там интересный разбор. Всё дело в склере – белой оболочке вокруг зрачка наших глаз. Периферийным зрением мозг улавливает окружение и посылает сигнал. Поэтому мы с такой удивительной точностью смотрим сразу в глаза человеку. Эволюционная выживаемость. Так вот эта система иногда сбоит. Мы можем ощущать чужой взгляд в абсолютно пустой закрытой комнате. Но что, если это вовсе не сбои? Александр, мы предполагаем, что в четырёхмерном пространстве есть жизнь, – огорошила она. – Разумная.