Виктория Беляева
Верни мою жизнь
Глава 1. Шаг назад или вперёд
20.08.2023
– Мам, давай заведём кота! Теперь он точно не испортит папины ботики, как Баксик. – В коридоре зашлёпали босые ноги Павлушки.
С натянутой до колена штаниной, в проёме показался лохматый герой девичьих мечтаний. Он подбежал и прижался к стоящей у окна матери.
– Беззубик, сначала стрижка. – Каждое объятие латало ранения в её сердце.
– Мам, мы насовсем здесь? Можно в твоей комнате спать буду? А ребята в гостиной. Я в твою школу пойду? – Павлику нравились перемены, несмотря на мрачность обстоятельств.
– В мою. Видишь за деревьями голубое здание? Это школа. Только когда я там училась, она была серой. – Ксана с Павликом уютно устроились на широком подоконнике кухни.
Оба разглядывали тихую провинциальную улицу. Один щебетал о друзьях, оставшихся в Москве, другая окончательно закапывала прошлое, прощалась с эпохой жены успешного бизнесмена. Только, как в детстве, в квартире уже не пахло пирогами с повидлом и ароматным борщом с чесночными гренками.
Старая новая жизнь. Уйти, чтобы начать, и вернуться, чтобы снова начать. Ксана цеплялась взглядом за каждую деталь. Со смерти родителей всё осталось на своих местах. Любимая кружка отца по-прежнему висела на рейлинге слева от раковины. Вафельные полотенца аккуратной стопкой лежали на полочке у холодильника и, казалось, ещё хранили тепло маминых рук. Именно сгибом наружу, никак иначе.
Судьба часто подкидывала Ксане презенты, но этот вернул на двадцать два года назад.
***
27.08.2001
– Ой, мамочки, помоги-и-ите! – От страха Ксюша вжалась в стену дома. Всего два шага отделяли её от спасительной двери подъезда. – Фу, слышишь? Фу! Уйди от меня! Я тебе потом косточку принесу. Дай пройти! Ну, пожа-а-алуйста!
Немецкая овчарка звонко брехала на весь двор. Ксюша надеялась то ли на чудо, то ли на дворняг, обитающих в арке, которые могли отвлечь этого пса.
– Люкс, чего орёшь в такую рань? Ты собак боишься, что ли? – Андрей, жуя на ходу бутерброд, довольно хихикал над одноклассницей.
– Костыль, миленький, сделай что-нибудь! Он меня сожрёт! – Побелевшая Ксюша вспыхнула от лихорадочной надежды, что её спасут.
– Не бойся, это Дик, из шестого дома. Он обычно с Тимохой гуляет, только тот его не всегда удержать может. Родители, небось, в деревню умотали, одних оставили. Забрали беднягу с завода, а справиться не могут. Если кота увидит – всё! Тимоха летает за ним по всему району. Походу, Дик опять сорвался. – Андрей закинул в рот остатки бутерброда.
– Сделай что-нибудь, пожалуйста, я боюсь его.
Ксана до боли сжала губы. Даже пухлая нижняя, которую ей часто предлагали закатать, практически исчезла с лица. Нос предательски зачесался, но поднять руку она не решилась.
– Ладно, не дрейфь, есть у него слабое место. Дик, палка! – Андрей сломал ветку с ближайшей рябины и отправил, пусть в недальний, но спасительный полёт. Пёс в три прыжка достиг цели и умиротворённо принялся измельчать добычу.
Ксюша не стала ждать другого шанса и нырнула в подъезд. Пробежала пролёт и выглянула в открытое окно на площадке. Андрей спокойно гладил немца и отчитывал за агрессию.
Эхом раздался крик. Прибежал мальчишка лет тринадцати, плача и ругаясь. Нашёлся хозяин. Ксюша с улыбкой наблюдала, как Дик прыгал, сбивая с ног Тимофея. Тот в ответ обнимал потеряшку, ворча, что стрессанул от поисков и теперь Дик даже спать будет в ошейнике и с поводком. Смех Андрея разнёсся по двору девятиэтажки.
– Костыль, спасибо! – сердце Ксюши ахнуло уже не от испуга, а от чего-то нового и пока непонятного.
– Да всё тип-топ, зови! Ладно, у вас тут весело, но я так на электричку опоздаю. Не явлюсь на дачу, опять отхвачу от матери! – Андрея явно тяготила поездка.
– Через пару дней увидимся! Помнишь, что послезавтра сборы?
– Кто ж про них забудет? – Андрей обернулся и махнул рукой.
Напевая свежий хит «Я где-то, я снова не с тобой», Ксюша взлетела на пятый этаж.
***
– Мам, ты меня не слушаешь! – Павлик от безысходности уже кричал Ксане на ухо.
– Прости, задумалась.
– Зависла, как ноут Ника, да?
– Ага, немного. Так, давай разбирать чемоданы, а то весь коридор заставили. Ни пройти, ни протиснуться. Можно соревнования на ловкость устраивать. Сбегай, посмотри, ребята проснулись? С этим переездом совсем режим сбился. Сейчас выдрыхнутся, а ночью опять колобродить будут.
– Хорошо, мам. Я ракета, иду на взлёт. – Соскользнув с подоконника, Павлик выбежал.
Ксана прижалась щекой к стеклу и ещё раз оглядела улицу. Казалось, что жизнь в родном городе не бежала, как московская, а еле плелась. В это время столица вовсю гудела, шумела и сигналила. Чаров же будто просыпался после долгой спячки, силой вытаскивая людей из домов.
В коридоре послышался звук расстёгивающейся молнии, за ним шорох пакетов и металлический звон.
– Павлуш, только не выкидывай вещи на пол. Кто потом собирать будет? – Ксана спустила ноги с подоконника. Не успела сделать шаг, как громыхнул басок старшего сына:
– Ты чего забыл в моих вещах? Ковыряйся в своих. Отдай сюда, кому говорю.
– Я просто посмотрю, честное слово. Всё равно теперь комнаты общие, значит, и кубки общие. Мам, ну скажи ему! – Павлик, судя по пыхтению, боролся за трофеи Пети.
– Мальчики, пожалуйста, не надо. Я так устала… – Сыновья не сразу заметили подошедшую мать. Их пылающие щёки под общее настырное сопение выдавали максимальную вероятность драки. – Труш, ну, пожалуйста…
– Ладно, посмотришь и вернёшь на место. Разрешаю только потому, что мама попросила. Смотри мне. – Петя двумя пальцами, сначала представленными к глазам, потом кинутыми в сторону младшего брата, показал, что следит за ним.
– Труш, надо вещи разобрать. Подвинь ваши сумки, чтобы хоть к туалету добраться можно было без этих прыжков через препятствия.
– О'кей. Сейчас Ника разбужу, – он сгрёб разбросанные младшим кубки и медали поближе к сумке.
– Давайте только не распихивать, как правой ноге захотелось. Мы здесь надолго, если не навсегда. Поэтому сразу раскладываем по-нормальному, чтобы мне не пришлось переделывать.
– Мам, а гулять пойдём? Я во дворе качели видел, – подал голос притихший Павлик, прижав к груди кубок.
– А я вкусня-а-ашку какую-нибудь хочу, – протянул Петя, почёсывая живот.
– Пойдём и гулять, и в магазин, когда разгребёмся. Так что шустрее работайте руками.
Ксана подняла большой красный чемодан и повезла в спальню родителей. Ручка непривычно хрустнула и дверь открылась с лёгким скрипом.
Да, папа такого не допустил бы. Он даже когда за грибами ходил, складывал их в корзину один к одному, запрещал кидать. «Всё должно быть в порядке», – так говорил… Как этого порядка не хватает… Она окинула взглядом обстановку. Вязанное крючком покрывало василькового цвета маме дарила бабушка. За много лет, несмотря на множество стирок, оно лишь немного потускнело, но сохранило форму. Ксана в детстве мечтала, что оно станет приданым на свадьбе с принцем на рыжем коне. Белый казался скучным после поездки на юг с родителями. Каждый день, преодолевая полтора километра до моря, они проходили мимо пастбища, где гулял табун. Пока парень-пастух дремал под сосной, Ксюша с восторженным попискиванием подкармливала яблоками полюбившегося огненного красавца. С тех пор Ксане казалось, что её принц обязательно явится на таком же.
***
06.03.2003
Мартовское солнце заигрывало с теми, кто поверил в приход весны. Ласкало, но ещё не грело, лишь легонько проходилось по сугробам и льду на дорожках. Сердце же требовало новых ярких эмоций, хотя бы в виде туфель, приглянувшихся в витрине обувного на соседней с общежитием улице. Лиловую пару Ксана приметила ещё под Новый год. Каждый день проходила мимо с надеждой, что тридцать шестой дождётся её и денег, сэкономленных на самом необходимом. Пара сброшенных килограммов совсем не смущала и так стройную хозяйку.
Мольбы, обращённые к обувной фее, оказались услышаны, и на фасаде магазина появилось желанное слово «Распродажа». Консультант, едва заметив Ксану на ступеньках, распахнула дверь.
– Девушка, скидка на вашу пару сегодня просто фантастическая, забирайте за полцены. Её уже примерила вон та женщина, – она кивнула в сторону молодившейся женщины лет шестидесяти в бирюзовом пальто. – Я ей сказала, что отложены. Но если вы не принесёте деньги в ближайшие минут пятнадцать, хозяйка продаст их.
– Через десять прибегу. Умоляю, не отдавайте! Пожалуйста! – Ксана выбежала из магазина и понеслась через перекрёсток на красный, чудом не попав под мусоровоз. Сердце било в набат, мысли роились только вокруг долгожданных туфель.
Пролетев мимо вахтёрши с раскрытым студенческим и прерывистым «я на минутку», Ксана гепардом поднялась на третий этаж. Замок заставил понервничать и потерять секунд двадцать. Без капли сожаления она грохнула об пол керамическую свинью, подобрала деньги и стартанула обратно.
Оттолкнув на входе двух женщин, ворвалась в магазин с зажатыми в руке купюрами. Размахивая ими, как победоносным флагом, простонала: «Беру!» Замершие на пару секунд продавцы-консультанты разразились хохотом.
– Вот ваша пара. Примерять будете?
На прилавок легла коробка.
– Нет. Хватит. Просто отдайте их мне.
Ксана ещё не осознала, что больше не будет приходить сюда по понедельникам, чтобы в очередной раз пару минут покрасоваться перед зеркалом. Разжав кулак с деньгами, она хлопнула ладонью по коробке. Подняв руку, испугалась, что мятые купюры не возьмут, принялась старательно их разглаживать.
– Не надо, давайте я сама. – Консультант забрала деньги, пересчитала и, пробив чек, вернула несколько купюр. – Это лишние.
– Лишние, да? Хорошо, а то я даже не считала. – Ксана только в этот момент поняла, что внимание посетителей было приковано только к ней. – Извините, пожалуйста, что я тут так… шумно.
– Ничего страшного. Мы и сами переживали за вас и туфли. Пусть они принесут вам удачу, как Золушке. Спасибо за покупку и приходите к нам ещё.
– Спасибо… Большое. Обязательно.
Ксана замешкалась, не зная куда себя деть, пока коробку укладывали в фирменный пакет. Прижав покупку к груди, пошла к выходу. Казалось, что она превратилась в Кэрри Брэдшоу, идущую по Верхнему Ист-Сайду в очередном трофее. Пульс постепенно замедлялся, но дыхание ещё сдавало кросс. Закрыв за собой дверь, оглянулась. В витрине на подставке появилась чёрная пара с большим камнем на остром носке.
Мелкий дождик из набежавших тоскующих туч не мешал Ксане поверить в чудо. Больше двух месяцев она ждала. Да какая уже разница? Женский триумф от покупки заветных каблучков затмил весь мир.
Выслушав от вахтёрши нотации о недостойном поведении и угрозе выселения, Ксана поднялась в комнату. Рухнула на кровать, не выпуская покупку из рук.
– Привет! Ты сегодня идёшь на дискач? – хлопнув дверью, ворвалась соседка Наташа вместе с запахом чебуреков.
– Какой дискач? – встрепенулась Ксана.
– Здрасьте! Восьмимартовский, какой же ещё? Из нашей группы все идут. – Распахнув шкаф, Наташа бросала на кровать платья и юбки.
– Не, не хочу-у-у. Хотя… Пойду! – Ксана поднялась и открыла коробку. – Выгуляю как раз.
– Охренеть! Ты их купила! Хоть есть начнёшь, и мне не придётся прятаться по углам с сосисками. – Наташа обрадовалась, а то устала оберегать от соблазна подругу, истязающую себя голодом.
– Ага, купила. В них и пойду.
Холл корпуса педа шумел. Очередь в раздевалку колыхалась змейкой. Ксана перед зеркалом поправила чёрное платье с плиссировкой, отцентровала поясок с серебряной пряжкой. Улыбнулась, бросив взгляд на новых любимиц. Крутанулась вокруг оси и пошла к лестнице. Поднявшись на десяток ступенек, почувствовала толчок в бок. Местные красотки укололи ехидным «подвинься».
Ксана не удержалась. Каблук соскочил со ступени, нога уехала назад. Схватившись за перила, Ксана попыталась подняться. Хруст прозвучал приговором: обувь осчастливила хозяйку всего на несколько часов.
– Ну, бли-и-ин, только не это! – она села и сняла туфлю.
Слёзы медленно скатывались по щекам. Тихо всхлипывая, Ксана прижала каблук к подошве, будто могло случиться чудо и он прирос бы обратно.
– Ну и чего ты так расстроилась? Это ж фигня. – Над ней навис парень в синих лакированных ботинках. Даже заплаканного взгляда хватило, чтобы понять – её успокаивал представитель «брульянтовой мóлодежи», как говорила вахтёрша в общаге. – Хочешь, отдам своему мастеру, починит – чихнуть не успеешь?
– Не надо, я сама. – Ксана поднялась, обулась, каблук положила в сумочку и, прихрамывая, пошла к раздевалке. Практически завернув за угол, обернулась и крикнула: «Спасибо!»
Накинув пальто и переобувшись в ботинки, вышла на улицу. Мороз, видимо, не заглядывал в календарь, вовсю щекоча носы и нервы прохожих, балансирующих на обледенелом тротуаре. Ксана шла медленно, контролируя каждый шаг. Это не спасло, когда мимо прошмыгнула пара подростков. Взмахнула руками и плюхнулась в объятия.
– Я так понимаю, тебя одну оставлять нельзя. Покалечить себя хочешь? – Недавний знакомый держал Ксану под мышки и усмехался, внимательно рассматривая её лицо.
– Нет… Это случайность. Спасибо, что помог, но ходить за мной не надо. – Ксана освободилась из крепких рук, машинально отряхнула пальто и ускорила шаг.
– Да подожди ты, куда несёшься? Давай подвезу, пока не звезданулась ещё где-нибудь. У меня машина тут рядом, пошли. – Парень подхватил её под локоть и развернул к пешеходному переходу.
– Эй, ты ненормальный? Оставь меня в покое. – Ксана дёрнула рукой и от этого ещё больше заскользила.
– Что ж ты дурная-то такая? Стой здесь: сейчас подъеду, а то не сядешь, рядом сугроб. – Парень встряхнул её и поставил на тротуар оловянным солдатиком.
Через пару минут раздался сигнал клаксона. Ксана обернулась и замерла. Перед ней стоял рыжий конь. Металлический, но конь. Она рассмеялась.
– Что гогочешь? Машину никогда не видела, что ли? Давай садись, здесь останавливаться нельзя. – Новый знакомый опустил окно пассажирской двери.
– Представляешь, когда маленькая была, загадала, что мой принц приедет непременно на рыжем коне.
– Ну, смотри, какой красавец! Рыжий? Рыжий. Конь? Конь. Знакомься, это «Сивик», только из стойла, то есть из салона, забрал. Я Виталик. Тебя-то хоть как зовут?
– Ксюша.
– Куда тебе, Ксюша? Если ещё постоим, то точно нарвёмся на штраф. – Пока она садилась, Виталик оглядывался по зеркалам. Включил поворотник и под порыкивание ста сорока лошадиных сил под капотом влился в поток.
– В общежитие на Вернадского.
Весной Виталик караулил Ксану у ступенек института. В ответ получал лишь отказ. Летом настойчиво приглашал в гости, рестораны, клубы. Со стороны казалось, что оба играли в шараду по правилам, известным только им двоим. Прошёл год, прежде чем их отношения перешагнули во что-то серьёзное. Ксана часто ходила на свидания в сиреневых золушкиных туфлях, отремонтированных Виталиком.
***
Ксана расстегнула молнию и достала те самые туфли. Бросить в бывшем доме не смогла. Несколько раз муж порывался выкинуть их, но каждый раз происходило нечто такое, что останавливало его на полпути к мусорке. Вот и теперь туфли будто таили надежду на то, что происходящее рассеется словно туман. Переложила оставшиеся вещи родителей на верхнюю полку, ниже – свои. Всё, что успела собрать, поместилось в любимый чемодан и сумку на колёсиках. В комод отправились косметика и мелочи.
Квартиру оживили детские голоса. Мальчишки шумели, спорили, что-то делили.
Да-а-а… тут не привыкли к такому ору. Даже моя игра на фортепиано – жужжание мухи по сравнению с пацанами. Как же всё было ясно-понятно, по расписанию. Встала, умылась, позавтракала, ушла в школу. После обеда – музыкалка, вечером – ужин, уроки. У мамы не забалуешь, не поскандалишь, такие пункты в моё расписание не входили. Чёткое направление движения на жизнь. У этих же товарищей…
Первым не выдержал Павлик.
– Пойдём гулять, я устал убираться. – Он сел рядом на кровать и прижался щекой. Ксана обняла его.
– Хорошо, одевайтесь. – Она выставила на туалетный столик коробочку с украшениями – несколько памятных вещей, которые успела забрать. – Прогуляемся до магазина.
– Ты обещала на площадку, а не в магазин. – Младший нахмурил белёсые брови и Ксана заулыбалась, вспомнив, как маленькому ему напевала колыбельные.
– И погуляем, и в магазин сходим. Еды совсем не осталось. Зови ребят, чтобы через пять минут были готовы.
Младший подскочил и выбежал.
Выудив из шкафа голубой льняной костюм, Ксана переоделась. Когда собралась спрятать сумку под кровать, появился Петя.
– Мы готовы. Пойдём быстрее, а то Павлунтий уже извёл.
– Выходите, я скоро.
Судя по звукам, сыновья потолкались в коридоре и высыпали на площадку. Хлопнула дверь. К их голосам добавился женский. Ксана, прислушавшись, обулась и вышла.
– Не знаю, хто вы такие. Ксюшу знаю, вас нет. Расшумелись тут на весь район. – У лифта, подняв костыль, стояла старушка в лёгком коричневом платье до пола и рыжей полосатой кофте.
– Зинаида Васильевна, здравствуйте! Как давно я вас не видела! Как вы? – Ксана обрадовалась соседке, с которой не встречалась с похорон родителей и не общалась лет пять.
– Ксюша, ты, хто ли? Свет тут худой, не разгляжу.
– Конечно, я. И не одна. Помните – Петя, Никита и Павлик.
– Какие мальчики? Друзья твои? Или к отцу пришли? – Старушка, поправив ситцевый платок, заулыбалась.
Ксана смотрела на Зинаиду Васильевну и не понимала, то ли она и правда сыновей за учеников приняла, которые приходили заниматься к отцу, то ли шутила так. Видимо, сказывался возраст и память её подводила.
– Мам, она того, да? – прошептал Никита и приложил палец к виску.
– Тс-с-с, тихо. – Ксана взглядом приструнила мальчишек. – Зинаида Васильевна, как ваше здоровье?
– Помаленьку. Хвораю немного, но тут Андрюша заходил, лекарства принёс. Ладный у тебя парень. – Зинаида Васильевна развернулась и захромала к своей квартире.
– Мам, какой парень? Папа? Он же не Андрей. – Петя переводил взгляд с матери на соседку.
– До свидания! – Ксана крикнула в закрывающуюся соседскую дверь и нажала кнопку вызова лифта. – Пойдёмте, мальчики. Она старенькая совсем, всё путает и забывает, уже под девяносто, наверное. Дай бог, нам дожить до этого возраста.
– Прикольная бабуся. Тут помню, тут не помню. – Никита подмигнул Павлику, наблюдавшему за происходящим, как за театральной постановкой из первого ряда.
Двери лифта распахнулись, выпустив густой запах фужерного одеколона и копчёной рыбы. В кабине стоял мужчина с пекинесом, до смешного похожий на своего питомца. Мальчишки сразу забыли про странную соседку и увлеклись тисканьем собаки. Во двор Павлик вышел с новым другом на поводке. Обещая купить хотя бы игрушечного пса, Ксана вернула питомца хозяину.
Старшие уселись на лавку у детской площадки и сразу же провалились в телефоны. Петя изучал тактику средневекового боя, Никита применял её на практике в игре. Павлик перебегал от скалодрома к качелям, от горки к домику. Ксана неотступно следовала за ним. Память до сих пор не спрятала поглубже случай, когда Павлик оступился на лесенке, упал и рассёк бровь. Кровь залила лицо так густо, что стоявшая рядом женщина чуть не упала в обморок. Она громко закричала, напугав Павлика, который даже не успел понять, что несчастье произошло именно с ним.
Через полчаса площадка начала заполняться детьми, вернувшимися из садиков, и младший успокоил активность в песочнице.
– Мам, пойдём уже в магазин? Есть хочется. – Никита незаметно подошёл сзади и обнял Ксану.
– Давай ещё десять минут, и идём. Павлик только носиться перестал. Не уведу сейчас – видишь, нашёл компанию.
– О'кей, засекаю. – Никита вытащил из кармана телефон.
Наблюдая за сыновьями, Ксана размышляла над тем, как быстро проносится время, словно поезд по станциям. Совсем недавно наглаживала круглый беременный живот, по народным приметам девчачий. До последнего подружки и активные тётеньки в магазинах убеждали, что «вот после этих сорванцов точно будет принцесса». Но Ксана уже после первого теста знала, что маленькая горошинка, растущая внутри, – третий сын. Теперь эта горошинка превратилась в вполне себе большое растение.
Спасли Никиту и Петю подстанывающие от голода и усталости после трудового дня родители рассыпавшейся по площадке детворы. Словно по команде, они растворились в подъездах. Взяв для надёжности Павлика за руки, братья практически побежали в ближайший сетевой.
Усмирить аппетит в магазине способно только отсутствие денег, поэтому Ксана установила для каждого сына бюджет в двести рублей без контроля со своей стороны. Зная, что мальчишки ничего дельного не купят, сложила в тележку хлеб, молочку, крупы, банку тушёнки, пачку печенья и туалетную бумагу. Рядом легли шоколадные батончики, две пачки чипсов и жвачка – стандартный детский набор запрещёнки.
– Как оголодавшие, ей-богу, – Ксана улыбнулась, глядя в жалобные глаза сыновей. – Да берите, но только один раз такой пир разрешаю, в честь приезда.
– Мам, ты лучшая! Спасибо! – Павлик запрыгал от радости.
По дороге домой все собаки района получили порцию внимания и объятий от мальчишек. Вредности подняли настроение и скрасили первый вечер в непривычных условиях. Улеглись по новым местам за полночь.
